***
Звонок с урока вывел меня из собственных раздумий. Я сидела на перилах у выхода из школы и медленно затягивалась сигаретой, махая ногами туда-сюда. Я знала, что курить на территории учебного заведения, было запрещено, но меня это сейчас мало волновало — вернее, не волновало вообще. Из головы не выходил образ разъярённого Коновалова на уроке алгебры, что в итоге помогло сделать мне вывод о том, что не такой уж он и сдержанный, коим хочет себя показать, а это играло мне на руку в этой идиотской войне, которую он начал сам. — Мда, Никандра, ну ты и зажгла, конечно, — рядом со мной материализовался Киселёв, скинув рюкзак на землю и облокотившись на периллу рядом со мной. — Ты просто не представляешь, как Вячеславович разозлился. Он заебенил нам самостоятельную, благодаря тебе, теперь будь счастлива — тебя наш класс ненавидит ещё больше. — Насрать, — выпалила я, закатив глаза и потушив сигарету о мусорный бачок. — А ты, Кисель, ещё раз назовёшь меня «Никандрой» — выбью все твои идеальные зубы, пупсик. Подмигнув другу, я направилась обратно в школу. Он увязался следом за мной. — Я, кстати, что сказать хотел… — начал парень, но резко был прерван голосом секретарши, доносившимся из динамиков: — Одинцова Вероника, ученица одиннадцатого «А», прошу пройти в кабинет директора… Дальше я уже не слушала, что там вещала мерзкая швабра. — Как же он достал меня! — сквозь зубы прошипела я. — Никакого покоя… Грёбаный тиран! — Кстати, об этом я и хотел тебе сказать, — почесав затылок, Миша аккуратно сжал моё плечо, тем самым оказывая небольшую поддержку. — Ты, конечно, будешь не ты, если не будешь всем язвить и посылать «нахуй», но тебе стоит сбавить обороты, подруга. Этот чувак не так прост, каким кажется на первый взгляд. — Насрать, — в который раз повторила я, шумно выдохнув. — Я добьюсь того, чтобы его сместили с должности и с диким позором уволили отсюда ко всем чертям! Я разозлилась, правда разозлилась. Тот образ, который я увидела в клубе, больше меня не восхищал и не заставлял меня передумать о том, что крутилось в моей голове с самого первого дня. Я хотела избавиться от того, кто мешал мне жить спокойной (если так можно было, конечно, назвать) жизнью, вставляя палки в колёса и выводя из себя. — Что ты задумала? — уже серьёзно поинтересовался Киселёв, заглядывая мне прямо в глаза. Я ухмыльнулась и дерзко посмотрела на него. — Ох, ну и не нравится мне этот взгляд… Точно что-то задумала, Одинцова. — Я соблазню его, а когда это случится, я расскажу всем, что идеальный директор совратил меня. Я останусь невинной овечкой, а он слетит с должности. Челюсть Миши оказалась на полу. — Ты спятила? — ошарашенно завопил брюнет. Проходящие мимо ученики начали оборачиваться на нас и, снизив голос на пару тонов, он продолжил: — Это жестоко, Ника, даже для такой чокнутой особы, как ты. Он же ничего тебе, по сути, не сделал… — Он задел моё самолюбие, Кисель, и лезет туда, куда его не просят. Не с той связался этот старпёр, и будет отвечать по своим заслугам, — я оставалась непреклонна, а дикий азарт уже поглотил меня целиком и полностью. — Я уже говорил, что ты шарахнутая на всю голову? — Парень покрутил пальцем у своего виска. — Теперь я в очередной раз убеждаюсь, что с тобой связываться не стоит, ходячая баба-взрывчатка. — Какая есть — обратно не залезть, — с этими словами я направилась в «любимый» кабинет, всё ещё прокручивая в своей голове детали плана мести. Зря связался со мной этот красавчик.***
И снова по кругу очередные лекции, которые я даже не слушала. Интересно, он заучивает свой текст, прежде чем пригласить меня к себе в кабинет? — Ты неисправима, Одинцова, — покачал головой директор и сел обратно в своё кресло. Я хихикнула и перекинула ногу на ногу, широко улыбаясь. — Вы только сейчас это поняли, Артур Вячеславович? — наигранно ужаснулась я. — Туго же до Вас доходит… как до жирафа прям. Брови мужчины снова сошлись на переносице, челюсть заходила ходуном, а глаза начали наливаться кровью. Снова каменная выдержка трещит по швам, выходит, не такая уж она и каменная? — Закрой свой поганый рот и слушай меня внимательно, высокомерная девчонка! В одно мгновение, он оказался рядом, нависая надо мной словно какая-то скала. Я удивилась, но не показала этого, снова наигранно расслабившись и с вызовом смотря прямо ему в глаза. — Я не имею никакого права трогать тебя, но, будь я твоим отцом, я бы выпорол тебя так, чтобы сидеть неделю не смогла, — прошипел Артур Вячеславович, шумно выдыхая через нос. — Я с ним всё-таки свяжусь и доложу то, как ты себя ведёшь, поняла меня? — Отшлёпаете меня? Как это мило, — я заправила волосы за уши и поддалась вперёд так, что наши лица оказались в нескольких сантиметрах друг от друга. Мужчина вздрогнул от подобной близости и резко отпрянул от меня, слегка сузив глаза. — Любите пожёстче? М? Пора приводить свой план в действие, а начинать надо с малого. — Школьный архив ты будешь разбирать позже, Одинцова, а пока ты отстранена на неделю от занятий… — Что Вы сказали? — сразу ж перебила его я и вскочила со своего стула, сжимая кулаки. Что угодно, но только не это. Артур Вячеславович мог сколько угодно звонить моему отцу и жаловаться, но не отстранять, мать его, от занятий. Он же убьёт меня! Да, отец позволял мне многое и закрывал глаза на многое, но моё образование должно было быть идеальным, ведь только поэтому он постоянно кидал подачке прошлой директрисе, чтобы меня только не выгнали из школы из-за моих выходок и правили оценки, если оно того требовало. Я была единственной его наследницей, и «бразды правления» его фирмой перешли бы мне, а отец не хотел, чтобы его приемник (а в данном случае, преемница) был без образования. Да, я не была идеальной дочерью, но это он так же оправдывал моим переходным возрастом и точно знал, что в скором времени я остепенюсь, но я в этом очень сомневалась. Я не была глупой девушкой, но моё образование для отца было на первом месте. — Вы не можете отстранить меня от занятий! — Почему же? Очень даже могу, — директор облокотился на свой стол и ухмыльнулся, явно чувствуя за собой победу. Я заскрежетала от злости зубами и явно покраснела, чувствуя, как горят щеки. Сукин сын! — Если Вам нужны деньги, я попрошу отца, он отправит… — сквозь зубы прошипела я, чувствуя себя униженной. Мой план мести обретал всю большую силу. Я заставлю его страдать, обещаю! — Милая моя, не всё в этом мире можно купить, — мужчина медленно подошёл ко мне и аккуратно взял меня своими тонкими пальцами за подбородок, слегка удерживая. — К тому же, ты никакого права не имеешь распоряжаться средствами, которых ни копейки не заработала. — Да пошёл ты! — заорала я и, скинув его руки со своего лица, выбежала из кабинета, дрожа от злости и всепоглощающей ярости. Я уничтожу этого лицемера — это я точно знала. Накинув кожаную куртку, я выбежала из школы, попутно доставая пачку сигарет из кармана. Как же я злилась, боже! С каждым разом эта ситуация разворачивалась на триста шестьдесят градусов, и теперь я точно понимала, что Коновалов был умелым игроком, с которым будет не так просто, как мне казалось на первый взгляд. — Дорогуша, а ты стала ещё более горячей, — послышалось где-то со стороны, отчего я резко обернулась. Около школьных ворот стоял припаркованный мотоцикл, на который, облокотившись, стоял тот, кого я меньше всего сейчас ожидала увидеть — Влад. Чёртов Владислав Платонов, который ни капельки не изменился с момента своего уезда за границу, а это почти два года прошло. Всё такой же напыщенный, развязный, избалованный донельзя, но до одури сексуальный, гореть ему за это в Аду, парень, который скоро, как видимо, станет мне сводным старшим братом, потому что его мать и мой отец очень хотят пожениться. Почти сразу после ухода матери, отец начал встречаться с Кирой, его партнёром по бизнесу (а может это и началось раньше, кто знает). Она была нормальной тёткой, никогда не конфликтовала со мной, я к ней относилась из-за этого нейтрально. Она была моложе отца, но, несмотря на это, у неё был сын от первого брака, который стоял сейчас в нескольких шагах от меня с зажатой в зубах сигаретой и ухмылялся. Ему исполнилось недавно двадцать, а ума, как видимо, он не поднабрался. — А ты всё такой же деревянный, — ответила я, улыбнувшись. — Что так рано? Уже попёрли из универа? Парень закатил глаза, приобняв меня за плечо, затем его рука опустилась ниже и легла на мою талию, прижимая резко к себе. — Ради тебя, крошка, я готов отчислиться, — горячо прошептал мне на ухо Влад, а я, рассмеявшись, оттолкнула его. — Иди в жопу! — вывернувшись из его захвата, я одёрнула куртку. — Ох, если только в твою, конфетка, — он поиграл бровями и похлопал по кожаному сидению. — Запрыгивай, мы едем отмечать мой приезд.