Обоймы любви

POV. Вероника С момента начала учебного года прошло ровно две недели, и за это время я успела попасть на «ковёр» к директору три раза, два из которых драка в школьном коридоре. Для меня, в принципе, это дело было вполне обычным, зная собственный характер и моё жизненное кредо в целом, но для нашей классной руководительницы грозило очередным скачком давления или головной болью. Она вообще была женщиной слишком мягкой и редко что могла сказать в ответ. Даже моим родителям и родителям других моих одноклассников она звонила крайне редко, что было плюсом для меня, но не для Татьяны Сергеевны, которая уже просто-напросто устала это делать за всё время, что вела наш класс, а это целых шесть лет, не затрагивая начало этого. Она уже не понаслышке знала, что звонки родителям абсолютно бесполезны, поэтому, в большинстве случаев, просто закрывала глаза на наши выходки, если они не переходили в нечто глобальное. Если такое случалось, то виновник сразу же «летел» в кабинет директора, а дальше именно она решала, как поступить с нерадивым учеником. И сейчас я сидела в коридоре на втором этаже, где, собственно, и располагался кабинет нашей директрисы Тамары Львовны, при этом рассматривая носки своих чёрных кед без особого интереса. Волновалась ли я, что мне выставят очередной выговор? Ничуть. Я нарушала порядок в школе только тогда, когда считала себя правой, а это в девяносто процентов случаев, которые вообще происходили в стенах этой чёртовой элитной физико-математической школы. И изредка чисто по инерции или самой обыкновенной случайности. В основном, это было обоснованное пререкание с учителями, которые постоянно жаловались на то, что я нахально себя веду по отношению к ним, хотя сами переходили все границы дозволенного, и изредка «косметический ремонт» и постоянный словесный стёб девушек, которым бы не помешал льготный билет на одну порцию головного мозга. Ну и заучек – ботанок, в том числе. А ещё я просто ненавидела школьную форму, которую меня пожизненно заставляли носить. Но я этого не делала, что грозило дополнительным походом в кабинет директора раз в неделю в прошлом и позапрошлом году, как и других учеников, которые придерживались моей точки зрения. Иногда, у меня складывалось ощущение, что Тамара Львовна просто взорвётся и выкинет меня из школы куда-нибудь подальше или же даст постоянную прописку в её кабинете, чтобы лишний раз не ждать меня, пока я к ней заявлюсь. - Одинцова, входи, - из-за двери выглянула секретарь –женщина лет сорока с жуткими высветленными волосами, всегда собранными в тугой «конский» хвост, быстро пробежав по мне глазами и покачав головой. Её всегда не устраивал мой внешний вид, как и большинство руководителей и преподавателей в целом. Схватив рюкзак, я направилась в сторону двери. Секретарь отступила в сторону, позволяя мне войти. Сделав ещё несколько шагов, я оказалась около ещё одной массивной двери, которая, собственно, и вела в кабинет директора. Даже не постучав, я нажала на ручку, несмотря на протесты женщины, и каких-то воплей насчёт смены руководства. - Тамара Львовна, если вы снова решите промывать мне мозги насчёт того, какая я зараза, можете даже не начинать, - не снимая солнечных очков, пробормотала я, при этом смотря куда-то в пол. – Поэтому… - Поэтому, ты сейчас сядешь и выслушаешь то, что я тебе скажу, - от незнакомого мужского голоса я резко вздёрнула голову вверх, отчего шею пронзило неприятной судорогой. За столом, что находился в паре метров от меня, сидела не Тамара Львовна с огромным пучком седых волос на голове, а молодой мужчина в тёмно-синем костюме и белой рубашке, подпирая подбородок руками, сложенными «в замок». Его лицо выражало абсолютно ничего, а поджатые губы говорили о том, что он явно не в настроении и чем-то озадачен. Мой рот открылся в удивлении. Я совершенно не понимала, что сейчас происходило, и кем являлся этот незнакомый человек, который занимал кабинет нашей директрисы, да ещё и сидел за её столом. Мужчина поднялся из-за этого самого стола, обойдя его с левой стороны, и прислонился бедром на столешницу, сложив руки на груди, при этом устремив прямой взгляд тёмно-карих глаз в мою сторону. - Кто вы? – хмыкнув, произнесла я, поправив рюкзак на плече. Я снова «провела» по нему взглядом снизу вверх, остановившись на его скульптурном чуть загорелом лице. Ему было около тридцати лет, может немного меньше. Он был подтянут, светловолос и неимоверно серьёзен. И внушал даже какой-то патологический страх. - Коновалов Артур Вячеславович, новый директор этой школы, - чётко проговорил он, заставив мой рот открыться ещё шире от удивления. Я буквально пару дней назад была в этом кабинете, передо мной стояла Тамара Львовна и читала свои фирменные нотации, которые повторялись каждый год и не по разу, и уже сегодня передо мной стоит совершенно другой человек, в два с половиной раза младше её, да ещё и является новым директором. Остановите Землю, я сойду. Нововведения я всегда воспринимаю не очень хорошо. – А теперь убедительно тебя прошу снять солнечные очки и сесть, если не хочешь ещё больших проблем, чем у тебя и без того могут появиться, Вероника. – Тьфу, ненавидела я, когда меня называли полным именем. Несмотря на внушительную внешность, этот тип мне уже начинал не нравиться. Я раздражённо выдохнула и плюхнулась на стул, что стоял напротив стола. Кинув рюкзак на пол, натянула очки на голову и, чуть прищурив глаза, посмотрела на мужчину. - Снова эта шарманка. У вас, директоров, это врождённое – начинать запугивать ученика «проблемами»? Мне плевать на это, - я повела плечом и отвернулась от него. Этот «соколиный» взгляд действительно напрягал меня, несмотря на то, что я находилась с этим мужчиной в одном помещении всего пару минут. - Хорошо, - односложно ответил он, видимо проигнорировав мой словесный поток, снова обойдя стол и сев на своё место. Я краем глаза всё же наблюдала за его действиями. – Видишь эту тетрадь? – Мне пришлось посмотреть. Артур Вячеславович держал в руке тетрадь в красной потрёпанной обложке. - Я похожа на слепую? – буркнула я, в очередной раз поймав пристальный взгляд, от которого по спине пробежали мурашки. Я сглотнула и, словно ничего не произошло, продолжила, - вижу. - А я похож на твоего ровесника, чтобы со мной разговаривать в таком тоне? – совершенно спокойно спросил он, отчего стало ещё неудобнее. Я никогда такого не чувствовала, когда передо мной находилась Тамара Львовна. Она могла повысить голос до невероятной громкости, и мне было абсолютно плевать, а сейчас меня одёрнули совершенно спокойно, от этого и стало крайне не по себе. Язык являлся моим врагом. Я всегда говорила прежде, чем думала, а также говорила всё напрямую и в лицо. Возможно, последнее было правильным, но не в подобных ситуациях, как эта. – Я жду ответа. – Он даже не моргнул. - Нет, - я снова хмыкнула. - Ты понимаешь, что с таким отношением можешь вылететь в два счёта из школы и остаться без аттестата? – Мужчина откинулся на спинку стула, продолжая наблюдать за мной. - Вы что, меня пытайтесь напугать? – я вскинула бровь вверх в немом вопросе. - Ещё даже не пытался, а если попытаюсь – тебе лучше этого не знать, - он снова поддался вперёд, заставив меня неосознанно вздрогнуть. – В этой тетради ваша прежняя директриса вела списки отличников и учеников, имеющих плохую репутацию, ты среди первых лиц, могу заметить. Но я не разделяю людей на плохих и хороших, - Артур Вячеславович взял тетрадь в руки. – Но такого отношения к себе терпеть не намерен, а также не соблюдения самой примитивной дисциплины. – В этот момент он разорвал тетрадь пополам и кинул в корзину для бумаг. – Так что, во-первых, тебе придётся ответить за свой поступок, совершённый часом ранее. Во-вторых, умерить свой дерзкий тон по отношению не только ко мне, но и к учителям. А в-третьих, понести заслуженное наказание, Вероника. - И что, даже родителям не позвоните, Артур Вячеславович? - я хлопнула ресницами, а ещё и провоцировала его. Я прекрасно поняла, что с этим человеком шутки плохи всего за каких-то несколько минут разговора, ведь это было очевидно, что он не «вторая Тамара Львовна»,но не смогла промолчать. - До такого не опущусь, но если потребуется, в самом крайнем случае – сделаю это, - ответил он, снова поджав губы. - Отлично, - выдохнула я, схватив рюкзак и поднимаясь со стула. - Я тебя отпускал? – громче проговорил новый директор, заставив меня вопросительно поднять бровь вверх. Интересно, как этот молодой мужик попал на столь высокий пост? Да и куда делась Тамара Львовна? Меня просто раздирали эти два вопроса. К тому же, подобные должности просто так не получают. Интересно… - Сядь на место, Одинцова, мы не договорили. - Окей, директор, - я снова плюхнулась на стул, закинув ногу на ногу и поставив локоть на колено, подперев им подбородок и наигранно надув щёки. - Сядь нормально! – снова осадил меня он, пришпилив своим пристальным взглядом. Ну и грёбаный тиран. Я цокнула языком и села так, как подобает. Если он задержится на этом посту (очень надеюсь, что Тамара Львовна просто заболела, и он временно её заменяет, хотя судя по глобальным изменениям в её, уже бывшем, кабинете, это далеко не так) больше, меня ждёт ежедневная промывка мозгов и многочисленных уроков «как правильно сидеть и как правильно разговаривать». – Ты здесь не только потому, что ведёшь себя неподобающе и хамишь всем учителям по поводу и без повода – это отдельная тема для разговора, который состоится у нас чуть позже. Это касается инцидента в кабинете биологии часом ранее. Мотивы твоего поступка? Я внимательно слушаю. - Что? – он сейчас серьёзно? Такое ощущение, что я нахожусь не в кабинете директора в школе, а на допросе у следователя. - Ты глухая или русского языка не понимаешь? Я вполне ясно спросил: мотивы твоего поступка, Одинцова, - я нервно дёрнула коленом и раздражённо выдохнула сквозь зубы. Он точно пытается вывести меня из себя, я была уже стопроцентно уверена в этом. - Во-первых, не нужно разговаривать со мной, как с умственно - отсталой, - прошипела я, поддавшись вперёд. Его карие глаза сузились, но Артур Вячеславович промолчал, скорее всего, желая дослушать мою тираду. – Во-вторых, мы не в следственной камере, а вы не следователь, чтобы так меня допрашивать. – Я сделала акцент на слове «так» и откинулась на спинку стула. - Ты слишком красноречива, Одинцова, - хмыкнул мужчина, сложив руки на груди. – Теперь я понимаю, почему ты пополнила первые ряды «списка» Тамары Львовны. Но, я считаю, ты находишься не в том положении, чтобы диктовать какие-либо условия и высказывать своё недовольство. Не забывайся, где ты сейчас находишься. Стул кинула ты, окно разбила тоже ты, как раз-таки этим самым стулом. Зачем ты это сделала? Скажешь или не скажешь, всё равно наказание последует. - Мой отец заплатит за причинённый ущерб. Я скажу ему, и он возместит, не беспокойтесь, - спокойнее ответила я, снова встретившись взглядами с этим дьяволом во плоти. Кажется, меня ждёт весёлый год, если этот тип всё-таки задержится на этом посту. – Если вас волнует это, Артур Вячеславович. – Странное сочетание имени и отчества, не сразу запомнишь и правильно произнесёшь, но мне это удалось. - Меня сейчас не волнуют материальные затраты, это подождёт. Я уже позвонил в службу, и окно заменят сегодня же. Мне просто интересно, почему именно стул, и для кого он предназначался? За все пять лет, что я работал в прошлой школе учителем, у меня случалось много инцидентов, но чтобы стулья… впервые, - мужчина цокнул языком, а мои глаза закатились. Когда же он меня уже отпустит? Юлька точно уже слиняла и меня ждать не стала, голову даю на отсечение. - Потому что не надо быть озабоченными мразями мужской части моего класса, и никаких стульев летать не будет. В следующий раз в ход пойдёт не школьное имущество, а садовые ножницы, - я пожала плечами и развела руками. – Так что, если вы так хотели услышать все события моего преступления, вы их услышали. Чистосердечное признание, директор, поэтому сжальтесь. Где мне расписаться? – я вытянула шею и помотала головой для пущей убедительности. - Распишешься, Одинцова, распишешься, - мужчина снова сложил свои руки в «замок», подперев ими подбородок. – Когда приведёшь школьный архив в порядок. – И тут улыбка с моего лица медленно сползла. Архив школы? Он смерти моей хочет? - Такое ученикам не доверяют. А что, если я воспользуюсь этими данными и солью их в сеть или ещё что? Вы этого не исключаете? – я вскинула бровь вверх, всеми фибрами души желая, чтобы мой аргумент прокатил. - Тебе здесь не штаб – квартира ФСБ, где сплошь и всюду на документах стоит гриф «секретно». Это обычные школьные данные, содержащиеся в карточках: телефонные номера, адреса и оценки учеников. Ты должна будешь сверить все карточки со списком и разобрать их в алфавитном порядке, но прежде, освободить вон тот шкаф, - он указал пальцем на огромный стеллаж, стоящий за его спиной в конце кабинета, который был заставлен различным барахлом, начиная от статуэток и заканчивая чашками и ложками. – Это вещи Тамары Львовны, которые она заберёт на днях. Ты должна будешь всё аккуратно сложить в коробку, а документы - в этот шкаф, ничего не спутав. – Вот, тиран! Самый что не на есть тиран! – Просто эта женщина совершенно не знала, что такое порядок в картотеке... - Это эксплуатация детского труда! – завопила я, подскочив со стула и вцепившись в столешницу. – Вы же сказали, что все на равных, так почему же я должна это делать? Нормальные учителя наказывают уборкой класса, а я должна разбирать какую-то чёртову картотеку, с шестьюстами личными делами мелких выродков, отмудоханных тупых пё… - я запнулась, но продолжила: - и бугаев – переростков? И только десятью процентами нормальных людей в этой элитной шараге? Я не буду этого делать или позвоню отцу, что не есть хорошо для вас. – Я сверкнула в его сторону глазами, просто кипя вся от гнева, когда новый директор сидел совершенно спокойно. Ни единый мускул на его лице не дрогнул, что ещё больше вывело меня из себя. - Мы на равных, ты сама только что это сказала. К тому же, это, я тебе скажу, самое щадящее наказание. За твой поступок тебя смело можно выставить из школы с личным делом в руках, - ответил он. – И выбирай слова, Вероника, когда разговариваешь с человеком значительно старше тебя. Завтра после уроков в моём кабинете. Свободна, - он махнул в сторону двери рукой. Я резко развернулась, схватила рюкзак, и, скрипнув зубами, быстрыми шагами направилась прочь из этого дурдома. - И ещё, - я так же резко остановилась и посмотрела на мужчину из-за плеча, ожидая его очередной выговор. – Чтобы завтра была одета в школьную форму, а не в эти тряпки. - Да пошёл ты, - себе под нос прошипела я, громко хлопнув дверью. Обещаю, Артур Вячеславович, вы у меня ещё попляшете. Война? Да без проблем. И не таких уделывали!