Обоймы любви

POV. Вероника И всё-таки этот новый директор – та ещё грёбаная выскочка! На следующий день Артур Вячеславович собрал всю школу, начиная от младших классов и заканчивая старшими, в актовом зале для того, чтобы представиться в полной мере, как он выразился несколько мгновений назад. Вся эта его демагогия, на данный момент, продолжалась на протяжении тридцати минут, которые казались мне сущим адом. Плюс был только один от всего этого «мероприятия» - нас всех сняли со второго урока, коим у одиннадцатого класса, то бишь нас, являлась ненавистная алгебра, которую вела не менее ненавистная грымза Петровна, которая того гляди рассыплется песком около доски, настолько древней она была. Сколько лет грозилась уйти на пенсию, столько и собирается, но никак всё не свалит окончательно. То у неё больницы, то семейные обстоятельства, то ещё что-либо… И все её эти «вылазки» заканчивались тем, что мы самостоятельно учили значительную часть материала, а потом писали самостоятельные и контрольные в общей сложности на «два», и её абсолютно не волновало, что мы ничего не знаем и не усвоили «сокровища математики» с помощью самоучения. А её работа и заключалась в том, чтобы учить нас и готовить к предстоящим экзаменам, как бы странно это не звучало. В этом году обещали нового учителя, но как вы успели заметить, замены так и не случилось. - А он очень даже ничего, - послышалось справа от меня, отчего я резко повернулась и смерила виновника данных слов скептическим взглядом. Юля поиграла бровями, а я закатила глаза. Я, конечно, понимала, что она сказала это с сарказмом и лишь для того, чтобы поиздеваться надо мной после того, как я ей рассказала о наказании нашего нового «надзирателя школы», но стукнуть сейчас мне её отчаянно захотелось, увы. Вилкова была девушкой невероятно милой и довольно-таки симпатичной: светлые густые волосы, которые скорее были рыжеватыми, нежели блондинистыми, голубые глаза и пухлые губы. Но, несмотря на все природные данные, она отличалась особой избирательностью среди парней, поэтому-то у неё, на данный момент, не было молодого человека, впрочем, как и у меня. Виной моего «провала» служила не её «типичная избирательность», а просто ужасный характер и длинный язык, как любил выражаться мой отец. Юлька ждала «того самого», а я просто развлекалась, как могла, не заводя никаких серьёзных отношений, ограничиваясь быстрыми и лёгкими знакомствами. «Молодость – одна, и нужно прожить её красиво, ничем себя не обременяя» - именно такой теории я придерживалась. Возможно, это было неправильно, но меня это никогда особо не волновало, или же я просто не задумывалась на данную тему. Юля же училась достаточно хорошо, в отличие от меня, и посещала танцы. Но, несмотря на это, моя лучшая подруга везде была со мной и никогда не оставляла мою персону в одиночестве и не нудила, если я её пыталась затащить в клуб или на очередную вписку. Ей нравилось развлекаться, как любому другому подростку, но, к сожалению или же к счастью, в меру. - И это наш новый директор? Кирпич мне в рот, вот это поворот, - хмыкнув, выдал Миша, что сидел слева от меня. – Львовна хоть и была пафосной и модной старухой - сукой, но это же пиздец. Кто его вообще пустил на её место? Иисус?– парень указал ладонью в сторону сцены и покачал головой. - Без комментариев, Киселёв, - я «дала пять» третьему члену нашей команды «лучших друзей с детского сада». Брюнет обнял меня за плечо и прижал к себе, продолжая трепаться по поводу Артура Вячеславовича, заставляя меня хохотать, как ненормальную. Этот парень был ходячим позитивом. Он стебал всё, что движется, до такой степени, что тихони нашего класса убегали посреди урока в туалет все в слезах, а два тупых спортсмена, что также имелись в нашем классном коллективе, нервно чесали свои лысые затылки и затыкались. Мы трое были просто неразлучны и невероятно дружны. Гуляли в одной компании, сообща выполняли многие дела, но, если мы устраивали какой-нибудь кипиш в школе – жди беды. Частенько бывали на «ковре» в директорской (но я гораздо больше, хотя не понимала, чем я так отличилась от своих друзей) и получали небольшие, как ни странно, наказания и вызов родителей в школу. Для Юли – это был ад, зная её родителей. Они были достаточно краткими: разрешали делать всё, что ей заблагорассудится, но если успеваемость и поведение в школе хромает – домашний арест на месяц, по минимуму, поэтому мы с Мишкой часто её прикрывали, чтобы ей «смягчали» наказания и не вызывали её семейство на лекцию «Что хорошо, а что плохо». Да и она не всегда стремилась помочь нам устроить очередную проделку, поэтому, в большей мере, получали я и Киселёв. Мой папа всегда был снисходителен и никогда не «вопил» на меня по поводу моего поведения. Нет, ему это не нравилось, но, в то же время, он понимал мотивы некоторых моих поступков – прямолинейность досталась мне от него. Он всё и всегда мне прощал, баловал меня и старался уделять столько внимания, сколько получалось, так как бизнес отнимал у него больше времени, чем было положено мне, как единственной дочери в нашей маленькой семье, состоящей из двух человек – его и меня. С мамой они были разведены уже как четыре года. Она нашла себе другого мужчину и оставила меня после развода с отцом. Правильно, зачем я ей была нужна, обуза, если у неё сейчас другая семья и хахаль, который моложе её лет на семь? Киселёв же жил отдельно от своих родителей, так как ему уже было восемнадцать. Он имел собственную двухкомнатную квартиру на окраине города, работал вечером в автомастерской, несмотря на денежные передачи родителей, которые переехали жить в столицу по работе на целый, предварительно, год. Поэтому вызывать было некого на данный момент. Да и, честно, если уж на то пошло – наша школа была продажной, как девица, стоящая на трассе, ожидающая своего клиента. Дал денег – катись куда хочешь, делай что хочешь. А если и спонсорство предложил – вдвойне тебя лелеют, как ангела во плоти. По крайней мере, так было с Львовной. Думаю, старые и устоявшиеся «правила» нашей элитной шараги несколько поменяются, так как смена руководства произошла не только в лице директора, но и многих сотрудников школы. И это всё случилось в последний год нашей учёбы. Совпадение? Не думаю. - Ну, вы и хамло, ребята, - Юля покачала головой и усмехнулась, смерив нас удивлённым взглядом. Мы с Мишей переглянулись и, одновременно пожав плечами, посмотрели на подругу. – А ты, Киселёв, главная задница. Ты хоть минуту можешь помолчать, а? Или только и умеешь, что всех в округе обливать грязью? - Вилкова, - брюнет нагнулся так, чтобы её видеть. Ну, началось. Юля поучает, а Миша возникает, ну а я вообще сижу в сторонке и наблюдаю за их перебранками. Так уж у нас сложилось с самого детства. – Мне кажется, тебе постоянно нужно носить бутылку вискаря с собой в сумке. - На кой чёрт? – Она развела руками в стороны. Брюнет закатил глаза и указал на неё пальцем. - Ты, Вилок, - начал он, - скучная, когда трезвая. - Пошёл в пень, идиота глупого кусок! – буркнула Юля, откинувшись на спинку кресла. Киселёв рассмеялся и снова «дал мне пять». – Ник, ты опять на его стороне? Кто твоя подруга? Он или я? - Я вообще-то друг, а не подруга, - выдал он, заставив меня громко расхохотаться и одновременно поймать злобный взгляд классной руководительницы. Я посмотрела на женщину, словно ничего не произошло, и отвернулась. Татьяна Сергеевна, вероятно, фирменно и тяжело вздохнула. - Очень в этом сомневаюсь, - она снова зыркнула на Мишку, на что тот вскинул указательный палец и изобразил «рвотный рефлекс». - Киселёв, Одинцова, Вилкова! – всё-таки выдала класснуха, снова обратив взор к нам. Она стояла около нашего ряда, но говорила так, что было едва понятно. Артур Вячеславович же продолжал «толкать» свою речь, совершенно не обращая внимания на небольшие шумы в зале. – Закройте рты, сидите и слушайте. Никакого воспитания! – шикнула на нас она, заставив в очередной раз меня расхохотаться. – Одинцова, давно у директора не была? - Вчера, - совершенно спокойно ответила я, закинув ногу на ногу. Вокруг послышались смешки и какие-то одобрительные реплики. – Да и, к тому же, Татьяна Сергеевна, если вы хотите снова меня к нему отправить, то долго идти не придётся. В худшем случае, три шага, да, - я покачала головой, будто соглашаясь сама с собой, поджав нижнюю губу. - Ох, ты просто безнадёжна, - женщина шумно выдохнула и, очевидно сдаваясь в этой словесной борьбе, отвернулась. - Какой ужас, мы общаемся с безнадёжной и ужасной Никандрой, - запричитал Миша, копируя голос классной руководительницы, заставив меня посмотреть на него, едва не закатив глаза. – Уберите её от меня, а то ещё задавит морально. Я же не вынесу этого… - Матерь Божья… - И откинусь прямо здесь. - Ты сейчас леща словишь, Кисель, - ответила я, устремив взгляд в сторону сцены. – И откинешься раньше, чем я попытаюсь морально тебя задавить... - … Я планирую задержаться на посту директора достаточно долгое время, пока учредитель не найдёт более лучшую кандидатуру на этот пост, если это всё-таки случится. На данный момент, такой кандидатуры не нашлось, поэтому я ваш новый директор, - я уловила почему-то именно эту фразу из всей его огромной и, сказала бы, не такой важной речи, смерив Артура Вячеславовича пристальным взглядом. Мужчина смотрел в зал, рассматривая почти каждого ученика с таким упорством, что мне как-то было даже не по себе, но, несмотря на это, он держался настолько уверенно, настолько статно, что по телу бежали мурашки от страха, который он действительно внушал. Это я ещё поняла, когда вчера первый раз увидела его. Планирует задержаться? Не очень бы и хотелось… - В связи с этим, правила школы будут конкретно изменены, как вы, надеюсь, поняли из моего обращения к вам. Буквально находясь здесь второй день, я понял, что дисциплина в данном учреждении не то, что бы хромает, её просто – напросто нет и в помине. Неожиданно его взгляд переместился на меня, будто напоминая о том, что я являюсь огромной составляющей отсутствия этой самой дисциплины, несмотря на то, что в школе, помимо меня, училось человек шестьсот точно. Я, словно назло ему, снова закинула ногу на ногу так, что на обозрение показался мой кожаный полусапог. Мужчина не спускал с меня взгляда, продолжая говорить. Мне отчаянно почему-то захотелось разозлить его, пошатнуть эту маску и необъятную самоуверенность, так как я ненавидела таких людей, которые смотрят на всех свысока и перегибают палку. Помимо всего, я так и не надела эту чёртову форму, которая пылилась в моём шкафу последние три года, «заменив» её на очень короткое чёрное платье на бретелях и джинсовую рубашку, которую я не стала застёгивать. Погода ещё позволяла носить подобные вещи, чем невероятно фортила мне. - … В первую очередь, все ученики обязаны носить школьную форму, - он буквально выплюнул эти слова, снова пройдясь по мне очередным взглядом. Не теряя времени, я надула пузырь от жвачки и показательно лопнула его. Его карие глаза сузились на мгновение, давая понять, что мне снова выслушивать очередную лекцию, а затем Артур Вячеславович отвернулся. Я усмехнулась. - Знаешь, Одинцова, мне кажется, ты перегибаешь палку, ага, - начал бубнить Миша. Я посмотрела на друга, ожидая продолжения его тирады, которая явно сейчас наклёвывалась. – А ещё, если ты решила соблазнить нашего петушка жвачкой и короткой юбкой, чтобы не получать по башке за свои проделки, то ты совсем с катушек съехала, дурила. - Ещё слово, Кисель, и я тебе действительно наваляю и отниму твой телефон, чтобы ты откинулся от того, что не написал очередной бабе сообщение, - я вскинула бровь вверх, на что брюнет показательно надулся. – И ещё, я никого соблазнять не собиралась, запомни это. Он слишком старый для меня и, в конечном итоге, у меня есть ты, – я пожала плечами. - На худой конец, конечно. - Упаси Боже, чтобы ты меня соблазняла, - Миша весь передёрнулся. – Я быстрее начну мутить с тихоней Лазаревой, чем с тобой. - Что верно, то верно, - усмехнулась я, несильно стукнув Киселёва кулаком в плечо. - Ага, начнёт он, - Юлька слегка нагнулась, смерив брюнета удивлённым взглядом. – Она тебя учебником по биологии изобьёт, а не на свиданки с тобой пойдёт, придурочный. - А с тобой кто пойдёт? Святой отец? – передразнил её Миша, на что Вилкова откинулась обратно на спинку кресла, не желая продолжать с ним диалог. – Вот именно, потому что тебе больше и никто не нужен. С кошками так останешься, Вилок, ну, или могу предложить свою кандидатуру, чтобы превратить из тебя полноценную женщину наконец-таки. Давно пора… - Парень ухмыльнулся, понятно на что намекая. Мои глаза удивлённо округлились, а Юля просто завопила: - Ты совсем обнаглел, Киселёв? Закрой свой пошлятский рот, извращуга тупая. И я ещё называю тебя своим другом? Твою налево, что я такого плохого сделала Всевышнему? – девушка прикрыла лицо ладонями. - Знаешь, Юль, мне, наверное, стоило поменяться с тобой местами в начале всего этого мероприятия. Я чувствую себя крайне лишней… - я улыбнулась, на что она нахмурилась, посмотрев на меня исподлобья. – Ладно, шучу. Просто у нашего Киселя давно не было… - Не смей произносить это слово, - подруга угрюмо посмотрела на меня. – Не будем же мы обсуждать это именно здесь, а? Класснуха нас порежет, несмотря на свою добросердечность. - Ой, Вилок, ты как маленькая… - снова «завёл свою шарманку» Миша, на что был резко прерван Юлей. В очередной раз: - Закрой рот, - выпалила девушка, а я в очередной раз вздохнула. Вот, действительно, угораздило же мне связаться с этими двумя… Но, а если честно, что бы я делала без них? Они были самыми лучшими и неповторимыми друзьями. У меня имелся и без того обширный круг общения, но Юльку и Мишку никто не заменит. Они мне были, словно брат и сестра, которых у меня никогда не было. - Только не деритесь, а то мне как-то не хочется с вами за компанию выслушивать лекции этого старпёра, - я кивнула головой в сторону сцены. – И да, он у меня ещё получит своё за моё вчерашнее унижение… - Ты чего задумала, Одинцова? – поинтересовался Киселёв, вскинув бровь вверх. – Когда ты последний раз решила отомстить учительнице по химии за незаслуженную двойку за контрольную работу, у нас бы взорвался кабинет, если бы она во время не среагировала и не предотвратила катастрофу. - Но не взорвался же, верно? – чуть прищурившись, я перекинула волосы на левое плечо. – И пока я ещё ничего не придумала, но обязательно придумаю. Ненавижу таких личностей, как он. Этот Артур Вячеславович ведёт себя так, как совершенно не подобает директору. Мягко говоря, перегибает палку, да... - Как тебе не стыдно, Одинцова! – ко мне развернулась наша староста, поправляя на переносице свои очки. Ну, тебя-то кто сюда позвал? Везде суёт свой нос, где не надо. Голову даю на отсечение – слушала весь наш разговор всё это время. – Тебя давно пора выкинуть из школы! – продолжила она своим писклявым голосом, заставив меня закатить глаза. - Авдеева, ещё слово и сожгу твои книги по физике, усекла? – я для пущей убедительности достала из кармана рубашки зажигалку и щёлкнула ею почти перед её носом. – А не поймёшь, подпалю и твои космы, поэтому лучше отвернись и не зли меня. Ты знаешь, я без колебаний смогу это сделать, милая. – Девушка вскрикнула и, как специально, заорала на весь зал, заставив меня шумно выдохнуть: - Чокнутая, по тебе психушка плачет! – да, ещё слезу пусти, как ты любишь. - Что происходит? – отлично, теперь и этот решил обратить внимание впервые за всё время, что мы здесь сидели. Артур Вячеславович, видимо, закончил говорить и уставился на меня. В очередной раз. – Мне повторить для особо глухих? – в одно мгновение в актовом зале воцарилась тишина. Татьяна Сергеевна также смотрела на меня с неодобрением, вскинув свою бровь вверх в фирменном жесте. - Её давно пора выгнать из школы! Эта неадекватная – угроза обществу! – снова завопила эта заучка, которая только и делала, что на протяжении всей учебной жизни подлизывалась к учителям, закладывала большую половину нашего класса класснухе и чувствовала себя королевишной. Чуть что – сразу слёзы. Обычно, таких личностей в классе запугивают (что мы, в принципе, и делали) или устраивают «тёмную» (но до такого, к сожалению, мы не опускались). – Требую принять меры! – Ага, жди исполнение моей угрозы, тупая сука. - Сядь, пожалуйста, - вздохнув, проговорил директор. Эта дура даже такого, как он, утомить умудрилась. – Меры будут приняты, не беспокойся. - Кажется, тебе снова «топтаться» на ковре в директорской, - сочувственно прошептала Юля. - Ой, Вилок, не нагнетай, - Миша стукнул кулаком меня в плечо. – Ей нихрена не страшно, по глазам вижу. - Мне плевать, - выдала я, сложив руки на груди. – Всегда было и будет. - Все могут идти на уроки. Думаю, вы приняли мои слова к сведению и завтра ждите проверки. Я, лично, буду проверять вас на наличие школьной формы и опрятного вида. Одинцова, - ох, даже мою фамилию выучил. – Ко мне в кабинет. После перемены. – Мой взгляд переместился на рыжеволосую крысу, которая сидела впереди, явно довольная и льстиво улыбалась нашей класснухе. Твоим учебникам пиздец. Я их не только сожгу, но и закопаю. На кладбище.