Мой друг

Мерлин. POV Чего Артур Пендрагон точно не выносит, так это шуточек относительно его фунтов и унций. И как, спрашивается, после этого удержаться от того, чтобы не подколоть его на этот счет? — Не понимаю, милорд, с чего вдруг вам так переживать из-за вашего веса. — соорудив самое простодушное выражение лица, пододвинул я блюдо с аппетитно зажаренной курицей поближе к присевшему отобедать принцу. — Мерлин. — кинул тот на меня предостерегающий взгляд, мгновенно утрачивая аппетит и откидываясь на резную спинку кресла. — Мне бы его телосложение. — со вздохом, будто про себя, пробормотал я в сторону растворенного окна. Добавив про себя же — и его проблемы. В смысле, Артура, а не телосложения, хоть они и взаимосвязаны напрямую. Артур весьма самодовольно хмыкнул и склонился над тарелкой обратно. — Разве что по сравнению со мной вас можно назвать, и то с большой натяжкой… — Мерлин! — отшатнулся бесстрашный принц Камелота от чинно возлежащей среди гарнира курицы обратно, — Как твой друг, советую тебе немедленно заткнуться! Он назвал меня другом! Тотчас же, как всегда в такие немногочисленные чудесные моменты, мне стало настолько радостно, так светло и хорошо, что… Я понимал, насколько это будет лишним, однако удержаться от новой шуточки, допустимой только между самыми близкими друзьями, равными, уже не мог. — Поверить не могу! Быть того не может, чтобы вы когда-то были пухлощеким маленьким увальнем, — нарочито округлил я глаза, недоверчиво разглядывая Артура, чей взгляд стал цвета темного грозового неба, готового метать молнии, — Надо спросить у Гаюса. Что, щеки даже втягивать приходилось, чтобы пройти в дверь? Неужели перевешивали, вынуждая ходить согнувшись? — Ну, все. — сухо вымолвил поднимающийся из-за стола принц Артур так, что я сразу понял — правда все. И ничего хорошего. — Не говори, что я тебя не предупреждал. — Милорд? — с запинкой выдавил я, в отчаянии пытаясь придумать, что же сказать, чтобы Артур передумал, простил и не прогонял меня от себя. Кстати, а что это он делает? Для чего расстегивает широкий кожаный ремень, перехватывающий рубаху?.. А, ясно, сейчас он швырнет мне ее в физиономию и отправит, в качестве наказания, стирать! Фух… Пронесло! — Снимай штаны и ложись на постель лицом вниз, — холодно отчеканил Артур, складывая ремень пополам. *** Артур. POV Да, я разозлился. Да, не на шутку. И да, именно от того, что это мне говорил Мерлин. Сам не пойму почему, но именно от него слышать это мне было вдвойне неприятно. Хотя… Почему это не знаю? Все я прекрасно знаю! Просто он — мой слуга и не имеет права так говорить со своим господином! — Снимай штаны и ложись на постель лицом вниз, — жестко приказал я, складывая ремень пополам. Видели бы вы в этот момент лицо Мерлина. Он побелел и уставился на меня так, как будто я был призраком его прапрадедушки, явившимся с того света по его ушедшую в пятки душу. Я едва удержался от того, чтобы не расхохотаться. Волна злости улеглась. Но я не мог оставить настолько вопиющего проступка безнаказанным. Мерлин мог бы меня ослушаться, что меня нисколько бы не удивило, особо послушным он никогда не был. Впрочем, именно так он и поступил, нахально заявив, что не собирается выполнять подобные приказы. — Ты обязан выполнять любые мои приказы! — незамедлительно вскипел я по новой, набрасываясь на Мерлина. Поймал я его быстро, благо он не успел убежать. Но все еще пытался вырваться из моего захвата. — Я сказал — снимай штаны, значит, снимай! — зло прошипел я, сам, развязав тесемку на них, спустил штаны Мерлину с бедер, и задрал куртку с рубашкой, выставляя на обозрение маленькую тощую задницу. Мерлин вновь смертельно побледнел, мне даже показалось, у него ноги подкосились. Прямо как у девчонки, честное слово! Я с размаха толкнул его на кровать. Шагнул ближе, замахиваясь ремнем, который, просвистев воздухе, опустился на ягодицы Мерлина, оставляя на них красный продолговатый след. Это чем-то завораживало, и я сам не заметил, как вошел в раж. Я со всей дури стегал Мерлина ремнем по голой попе, а он упрямо пытался не стонать, изо всех сил сжимая зубы. На его глаза сами собой наворачивались слезы. Он комкал в руках покрывало, как люди делают в мгновения страсти. Всей разницы, что он это сделал от боли. Наконец-то из горла Мерлина все-таки вырвался слабый стон, что заставило меня замереть и в ужасе уставиться на дело своих рук. Вся задница Мерлина была покрыта ярко-красными следами, в некоторых местах, с боку, кожа даже рассеклась до крови. «Что я натворил?!» — подумал я, стоя над Мерлином ни жив, не мертв. — Артур… — Прошептал сквозь слезы Мерлин. Я присел рядом с ним на постель и бережно обнял за подрагивающие худые плечи. Мне так остро захотелось поцеловать его в затылок, хоть как-то утешить, приласкать, что губы так и потянулись к нему. Но Мерлин вдруг резко обернулся, посмотрел на меня и яростно прокричал: — Этого я тебе никогда не прощу! Никогда!