Ничего не понимая, не соображая и даже не пытаясь, Луи закрылся в ванной. Он не рыдал, не ронял нелепые слезы на потрескавшийся от времени кафель. Он просто набирал ванну. Его руки тряслись, губы пересохли, а мозг не работал. Он перепутал кран подачи холодной с горячей, набирая практически ледяную жидкость в белый чугун. Его глаза были красными, словно у наркомана.
Его голова не была полна вопросов, в ней каталось это дурацкое перекати поле, потому что рассудок покинул его. Сошел ли он с ума? Частично. Гарри убил его. Просто изничтожил изнутри. Снова. Но этот раз отличается от всех остальных, потому что Стайлс больше не был ублюдком в глазах мальчишки. Он был его героем. И что теперь? Томмо не знал, да и не хотел разгребать все это один. А кто был готов помочь ему? Никого не было. Совсем.
Вода забегала за края, когда Лу, скинув мокрую и грязную одежду, осел в ванну, не обратив внимание на явно низкую температуру. И время совсем не остановилось, стрелки на часах неприятно поскрипывали с каждой секундой, заставив парнишку нырнуть под воду. Он смотрел сквозь гладь на обшарпанный потолок. И он хотел бы, в глубине потрепанной души, задуматься о чем-то великом и философском, размышляя о жизни и поступках, но Томмо не мог думать. Мальчишка мог лишь лежать в этой ванне, замерзая и томясь в несбыточных ожиданиях чуда.
Когда губы начали синеть, Луи вышел из ванны, спуская воду. Неприятный звук перебил тиканье часов на пару минут, пока голубые глаза буквально залипали на слив и воронку, образовавшуюся вокруг. Губы тряслись, наряду с пальцами и всем телом в общем. Сглотнув остатки слюны, ребенок накинул свежие спортивные штаны поверх мокрого тела и с капающими с волос каплями отправился по коридору в свою комнату.
— Я не знаю, что мне делать, Джемс, — тихий и истошный шепот был слышен сквозь тонкую грань между пролетами. Луи остановился, то ли по желанию, то ли рефлекторно, скрыв свое присутствие и дрожащие губы, — Я все испоганил, в который раз, родная, — голос Гарри был таким… Жалким. Да, иного слова просто нельзя было подобрать. Такой хриплый, словно дрожащий тон. Томмо прикрыл рот ладонью, он знал, насколько чутким был его слух. Но он хотел услышать все, что тот мог сказать непонятно кому, — Я запутался, мне некуда идти. Я хочу помочь ему, но порчу все в итоге. Я так скучаю по тебе, — на мгновение мальчишка подумал, что Гарри плакал, — Мне нужен твой совет сейчас, черт, ты мне нужна, — тяжелый вздох застал Луи врасплох, — Я хочу сделать его счастливым. Я привязался к нему, сам не понимая, зачем. Я ведь поклялся, что не позволю кому-либо завладеть своими чувствами, но в конечном счете поддался сам. О, черт, ты бы его видела, Джемс. Он такой идеальный. Я просто… Я не стою даже кончика его мизинца, — томный смешок раздался, когда осознание снизошло к Лу, — Я так многое хочу ему сказать, вот только слова томятся лишь глубоко внутри меня. Прости, что я снова ною, пожалуйста. Я вырос из этого дерьма, но, кажется, снова потерялся. Ты так нужна мне. Черт, я уже говорил это, да? Я все еще так жалок. Не понимаю, почему кто-то боится дерьма вроде меня, это забавно. Никто не знает, какой я жалкий на самом деле, блять, — Луи кусал губы, слушая этот сломанный голос, — Я ломаю его. Ломаю то, что хотел починить. Я так много сделал для него, и хотел бы сказать, что хорошего, но это не так. Я убил его отца, Джемс, я. Помнишь дядю Тома? Это его отец, Джемс. Он не простит мне этого, я уверен. Я не хочу заставлять его больше быть рядом с собой. Плевать, если я нуждаюсь в нем больше, чем ты можешь себе представить… Нет, нихера ты не можешь, потому что тебя давно нет рядом. Никого не осталось. Я все потерял, Джемс. Все и всех. Почему мы, Джемс? Почему все самое херовое вечно вертится вокруг нас? Помнишь, когда мы играли с мамой в прятки, и я испугался, что проиграю, и ты вышла и проиграла из-за меня? Тогда я понял, какой я мудак и трус на самом деле. Ты всегда защищала меня. А я не смог. Я никого не смог защитить. Я кажусь сильным, но на самом деле я такой слабый. Почему он не убежал? А, ну да, каким образом, если я буквально приковал его к себе? Даже сейчас. Мне не хватает смелости, чтобы выйти и поговорить. Не знаю, где он, Джемс. Мне ведь стоит пойти и найти его, да? Нет. Я не могу. Не могу смотреть в его глаза. Я не хочу видеть в них ту ненависть, которой так чертовски боюсь. Я не хочу, чтобы он думал, что я могу быть слабым. Он уйдет. Я больше не буду держать его, ладно? Я не должен. Блять, или нет? Я не понимаю, Джемс, — голос Гарри резко повысился, пугая тем самым Луи еще больше. Мальчишка не хотел это слышать. Он хотел уйти, убежать так далеко, как только возможно. Но лужа, накапавшая с его волос, выдала его местонахождение, когда тот шлепнулся на свою пятую точку почти перед лицом Гарри.
И, о черт, Стайлс отдал бы все, что исчезнуть прямо сейчас. Его нефритовые глаза были красными от слез, руки кровоточили, а кусочки разбитого стекла фоторамки валялись рядом. Мокрые кудри обрамляли опухшее лицо, а щеки блестели на свету от лампы из-за слез на них.
— Ты убил моего отца, — вырвалось из уст Луи, спустя минуты молчания.
— Я…
— Нет, стой, не отвечай, — голос Луи был переломан не меньше, — Я не хочу это слышать. Не сейчас. Я хочу тебя ненавидеть, поверь, всем сердцем… Точнее тем, что от него осталось. Я хочу сказать тебе идти к черту, сбежать и больше никогда не вспоминать о твоем существовании. Хочу ударить тебя так сильно, чтобы ты потерял дар речи и забыл мое имя. Хочу сделать тебе как можно больнее. Но я не могу. Я не понимаю, я больше ничего не понимаю, и знаешь, даже не хочу понимать. Я устал, Гарри, правда. Сначала это оказалось нормальным, ты был весь таким ходячим непонятным секретом. А сейчас это больше не нормально. Я, блять, больше ничего не хочу, ладно? Особенно твоих оправданий. Ты — монстр, и мы оба знаем это. Но я, блять,
слишком сильно нуждаюсь в тебе, чтобы видеть в тебе этого самого чудовища, — он просто говорил. Спокойно, тихо и совершенно не задумываясь. И Луи даже не придал значения сказанным словам.
— Ты имеешь полное право ненавидеть меня, — смотря в голубые глаза, произнес Гарри, сжимая скулы, — Я заслуживаю этого. Я расскажу тебе все, что ты хочешь знать и когда это потребуется — дай знать. Мне больше нет смысла скрывать от тебя это все. Я хотел уберечь тебя, но в итоге только усугубил все, — потирая лицо ладонями, Гарри поднялся с пола, обхватывая окровавленной рукой фотографию рыжеволосой девушки, что был весьма похожа на самого Стайлса.
— Кто такая Джемс?
— Моя сестра, — комкая снимок, ответил тот, — Она умерла десять лет назад, как и моя семья. Как и твой отец.
— Прекрати говорить о моем отце, блять, — Луи становилось не по себе. Он все еще не мог осознать всю ситуацию и ее ироничность.
— Луи, я знаю тебя практически с самого твоего рождения.
— Что? — ему на мгновение показалось, что Гарри было нечем его удивить, но, как оказалось, в этом кудрявом изверге еще полно сюрпризов, — В каком смысле?
— Я удивлен, что Джей не помнит меня, но это сыграло мне на руку, — поджал тот губы, усаживаясь напротив Луи и отбрасывая клочок бумаги, сжимая кулаки, — Ты все еще уверен, что не хочешь поговорить прямо сейчас?
— Я уже ни в чем не уверен, — честно ответил Луи. У него был шок. А потому он и был таким спокойным, — Расскажи мне, какого черта происходит. Я не могу больше оставаться в неведение.
— Цитируешь?
— Констатирую факт. Не уходи от темы, которую начал сам же. Пока я все еще хоть немного в себе, объясни мне.
— Это долгая история, которая началась задолго до моего рождения.
— У нас достаточно времени. Если ты снова не захочешь сбежать.
— Хорошо, — Гарри тяжело выдохнул, не зная, куда он мог смотреть, лишь бы не на Луи, — Все началось в тот день, когда мой отец встретил твоего. Они учились в одной полицейской академии, и, насколько я знаю, были неплохими товарищами. Но мой отец так и не смог закончить обучение, потому что решил податься в путешественники и забросил начатое. Скопив средства, папа отправился в Японию. Его боевая подготовка была идеальной, в конце концов наши отца постоянно соревновались за первенство, кто был лучшим я не могу сказать, но это не имеет значение, — Гарри начал и правда издалека, но любая деталь имела смысл, — Однажды, когда мой отец прогуливался по улочкам Окинавы, он наткнулся на перестрелку, приняв в ней непосредственное участие. Он спас главу известного в то время клана Якудза, а тот, в свою очередь, совсем не любил оставаться в долгу перед кем-либо. Он предложил моему отцу место рядом с ним в качестве, так сказать, «правой руки». Моему отцу было нечего терять, а потому он охотно согласился. Спустя какое-то время он встретил мою мать, вернувшись в Англию, дабы навестить свою семью и давних знакомых, в том числе твоего отца, который уже был женат на тете Джей.
Луи улавливал каждое слово, поражаясь тому, насколько круглая наша планета. Но он не знал, что таких совпадений в его жизни быть не могло.
— Через несколько лет родилась моя сестра, а после нее — я. Моя семья занимала почетный статус в мире Японской мафии, а потому мы росли в строгости и дисциплине, но при всем этом имели гораздо больше, чем большинство сверстников. Я знаю, что родители любили нас, это было очевидно, но я почти не видел их. У мамы были сложные отношения с родителями, коем принадлежал этот дом. Мои бабушка с дедушкой были против их брака, а после того, как все уже было решено, они отреклись от мамы, унижая и ненавидя ее за содеянное. Поэтому, когда она вышла замуж, помогала отцу чем могла. Конечно, папа не позволял ей многое, так как его жизнь была полна риска, а сохранить наше благополучие стояло у него на первом месте. Мы росли в окружении прислуги и охраны. Но мы с сестрой всегда поддерживали друг друга, — Гарри замедлился, явно погружаясь в воспоминания своего счастливого детства, — Когда мне исполнилось девять лет, отец приставил ко мне моего учителя, я говорил о нем однажды. Господин Тадошико был мне вторым отцом, наставником, братом… Я проводил все свое свободное время в его компании. Он научил меня большинству из того, что я умею на данный момент. Я взрослел, и мы с Джемс медленно отделялись друг от друга. Все больше ссор и разногласий по мере роста наших личностей, в конечном счете это привело к тому, что мы общались лишь за семейными обедами, что было довольно не часто.
Видеть грустное и поникшее лицо Гарри было в новинку для Луи. Он все еще не понимал всего, и мог лишь предполагать, какие тайны на самом деле скрывал человек перед ним.
— Все произошло 18 июля. Я помню тот день, как свои пять пальцев. Я возвращался домой позже обычного, потому что пробыл в караоке с одноклассниками. Я знал, что родители должны были приехать, и мы собирались пообедать в узком кругу, чтобы хоть немного пообщаться. Но ворота были раскрыты, и странные звуки распространялись на все владения. Я просто остановился, дожидаясь момента, затаился так сказать. Когда множество людей вышли оттуда и расселись по машинам, я выждал какое-то время и вошел внутрь. Тогда я был сопляком, мне было лишь семнадцать лет. Я звал всех, кого только можно, но стоило мне оказаться в парадной… Я помню, как упал на пол, смотря на голову своей матери и ничего не понимал. Я был в шоке, ступор окинул меня с головой. Я что-то кричал, то ли имена семьи, то ли просто так. Но я поднялся и пошел дальше. Все было в крови. Охрана, прислуга, все были мертвы. Я вошел в обеденную комнату и… — Гарри сглотнул, сжимая кулаки так крепко, как только можно. Луи едва дышал, — Я просто… Тела моей матери, отца и сестры лежали в ряд, их кости были переломаны, ибо они были непонятно выгнуты в разные стороны. Все обезглавленные. Над их телами знатно поглумились. Я думал, что сейчас задохнусь, но меня тошнило. Меня рвало не менее десяти минут, пока не приехала полиция. Они что-то спрашивали, но я лишь рыдал, мои руки были в их крови. Я помню, что ушел в другую комнату, где проживал учитель, и… Он тоже был там. С двумя мечами в груди, прикованный к стене навечно. Я кричал. Просил кого-то о чем-то, но никто не откликнулся. Меня вынесли оттуда, а дальше я очнулся в больнице. Не помню, почему я оказался там. Я помню допросы, различных людей, которые приходили ко мне, но все они были сотрудниками полиции. Они говорили, что мне повезло, потому что я выжил. Но лучше бы я тогда пришел домой во время. Я хотел умереть, на самом деле хотел. Я потерял всех, кого имел.
Луи прижал ладонь к щеке Гарри, вытирая пальцем остатки слез.
— Никого не было. Никто не приехал. И только через неделю твой отец забрал меня. Я приехал к вам домой, ты помнишь? Тогда тебе было лишь десять.
— Нет, совсем, — сглотнул тот, усаживаясь напротив.
— Не столь важно. Я посидел недолго и попросил отвести меня к дяде Грегу. Отец того самого Найла. Родной отец, — выдавил тот, напрягаясь еще сильнее, — Они сделали вид, что шокированы, но скорее моим появлением, чем произошедшем. Мама Найла отвела меня в его комнату, потому что сам Хоран гостил у бабушки. Я хотел лечь спать, просто свалиться. Я не хотел ничего. Я не помню, почему не остался у вас, но это не было ошибкой. В тот день меня чуть не убили. Эта тварь вошла в комнату своего сына, пока я пытался уснуть. Он думал, что я сплю, когда хотел накрыть мою голову подушкой и задушить, но у него ничего не получилось. Я ударил его первым, что попалось под руку, и тогда он рассказал мне все. Про бизнес с моим отцом, конкуренции, и что ненавидел всю нашу семью, хотя являлся лучшим другом папы. Я не стал отвечать что-либо, я хотел лишь перегрызть ему глотку и выкинуть в окно, но у меня не было сил. Я просто убежал. Я вернулся к дяде Тому, рассказал все, что знаю. И тогда они убрали его. Они хотели избавиться и от всей вашей семьи, как от свидетелей, но не успели. Дядя Том позаботился.
— Почему ты называешь моего отца дядя Том?
— Отец всегда звал его Томми, а мы с Джемс — дядей Томом. Это вошло в привычку, извини.
— Нет, все нормально. Хотя, нихрена… Ладно, прости, продолжай.
— Семью Найла арестовали. Но я знал, что должен отомстить. Тогда, кроме мести, в моей голове не было ничего. Все имения и бизнес отца остались мне. Все деньги, ресурсы, имущество, это все что осталось. И тогда я воспользовался этим и своими навыками. Когда отца Найла перевозили из одной тюрьмы в другую, нанятые мной люди поймали его и привезли ко мне. Я был сопляком, мне было плевать на все. Я отомстил. Со всей жестокостью и ненавистью, что пылали во мне, захватив рассудок. Я поступил с его матерью также. Он может ненавидеть меня, но не зная всей правды, готов ли он?
Гарри усмехнулся, но Луи понимал, насколько ужасно судьба сыграла с ним. Он не мог и представить, сколько тому пришлось пережить на самом деле, и вот откуда жестокость на самом деле была в нем. Луи сожалел обо всем дерьме, что сказал.
— И я отчаялся. Я пошел по всем следам. Я хотел убрать всех, кто к этому причастен, но был слаб и неопытен. Меня вновь практически убили. Они оставили меня умирать среди мусора в старом переулке, недалеко от вашего дома. Но… Мальчик с голубыми глазами не дал мне умереть…
Flashback
Вокруг был отвратительный запах. Даже крысы дохли от этого запаха. Куча гнили, помоев и отходов неизвестного происхождения. И среди этих обломков еды и порчи лежало неопрятное тело подростка. Кровь смешивалась с дерьмом, вытекающим из старых зеленых контейнеров. Его тело было завалено мусором, и едва заметное дыхание — единственное, что выдавало о признаках жизни. Он, очевидно, уже простился с жизнью, но, видимо, Ангел-хранитель еще не покинул его сердце.
Ребенок, перескакивая через кочки на старом и «волнистом» асфальте, бежал домой, обхватывая несколько спелых красных яблок. Он был в одних носках, футболке и шортах, а на дворе стояла холодная осень. Ноябрь был слишком морозным, да и до декабря рукой падать. Пар выходил из его рта, когда тот, оглядываясь, продолжал бежать как можно быстрее. Продавец, чей товар он посмел украсть, пытался догнать мальчишку, но пару десятков лишних килограмм, свисавших с противного тела, явно мешали ему просто передвигаться.
Завернув за угол, голубоглазый пацаненок остановился, дабы перевести дух. Он тяжело дышал от длительной пробежки, а ноги, истоптанные об отвратительный недоасфальт, неимоверно болели. В некоторых местах была содрана кожа, а грязь, покрывающая детские ступни, совсем не подходила к его светлому образу. Потрепанная футболка с суперменом весела мешком на хрупком тельце ребенка. Худые ручонки обхватывали несколько яблок, когда тот присел на корточки, не в силах стоять. Он что-то бурчал себе под нос, пока не заметил шевеление напротив себя в кучи мусора. Можно было подумать, что это была лишь крыса, коих здесь пруд пруди, но нет. Торчащая и слегка дергаясь от судорог нога выдала обитателя завалов.
Сглотнув, Луи положил яблоки на землю, подходя к куче. Он был настолько добрым малым, что был готов помочь любой бродячей собаке, что уж говорить о людях, даже тех, которые того совсем не заслуживали. Мальчишка не пожалел рук, чтобы откопать тело парня. Его глаза были закрыты, но глупым и паникующим мальчишка не был. Мужчина перед ним был жив, и это очевидно. Да и на бомжа похож тоже не был: дорогие туфли, костюм и когда-то опрятный внешний вид. Томмо отважился помочь ему, совсем позабыв о погоне со стороны владельца магазина.
— Что с Вами произошло? — тонкий детский голос раздался над ухом Гарри. Он поморщился, думая, что уже попал в Ад, но не тут то было. Яркие голубые глаза ребенка осветили его, словно свет от врат Рая, — Вам помочь? — Луи протянул ладошку, помогая мужчине поднять корпус и принять сидячее положение. Луи не знал, что должен был сделать, чтобы и правда помочь человеку, поэтому просто склонился и рассматривал его грязное лицо во мраке.
Гарри начал моргать чаще, фокусируясь на лице чуда перед ним. В потемках ночи Гарри не сразу признал детское лицо, но все же, стоило Луи вновь начать свой некий допрос, до юного Стайлса дошло. Но это не было столь важный в данный момент.
— Я не люблю, когда со мной не разговаривают, — ребенок надул щеки, скрестив руки на груди.
— Прости, — сипло, едва выдавив из себя, ответил Гарри, — У тебя нет воды?
— Что? А, нет. Но… Вот, возьмите, — Луи потер яблоко о футболку, — Они сладкие и сочные, так что немного перебьют сухость, — улыбнулся тот, — Может мне отвести вас домой?
— У меня нет дома, — усмехнулся кудрявый, дрожащей рукой взяв красное яблоко. Он надеялся, что это и правда спасет его, — Разве тебе не пора домой?
— А, и правда, — Луи рассмеялся, подбирая остальные яблоки, — А вообще, у каждого есть дом. Его нужно только найти. Удачи вам, Сэр, — мальчишка убежал, а все, что осталось Стайлсу, это наблюдать, как тельце скрывается за углом. Покрутив яблоко в руке, он наплевал на то, что оно не было чистым, надкусил его. Сладкое.
End
Кусая губу, Луи внимательно смотрел в глаза Гарри, сидящего перед ним. Сколько лет прошло, а тот помнит все, словно прошло пару минут. Слезы наворачивались на глаза, Томмо медленно приходил в себя. Примерные картинки из рассказов Гарри теперь занимали всю его голову. Трупы, смерть, Ад воплоти — вот что такое на самом деле жизнь Гарри Стайлса. Луи знал, нет, догадывался, но он никогда бы не смог представить, что мог быть связан с этим человеком больше, чем половым влечением.
— Ты спас мне жизнь, Луи.
— Вот почему ты не убил меня, да?
— Можно и так сказать. Я наблюдал за тобой. Всегда. Я всегда был рядом, но ты был слишком занят. Я не вмешивался в вашу жизнь, потому что твой отец попросил. Он знал, что я бы сделал это, но он нарек меня не трогать вас и полностью забыть о вашем существовании. Для вашей же безопасности.
— Блять, — Луи обхватил голову, опуская ее к коленям, — Все это время ты держал это все в себе, блять, — Луи становилось плохо, — Я не могу это осознать. Не хочу. Блять, все так сложно, черт, твою мать, — у него начиналась истерика, и она могла быть объяснима, в связи с обстоятельствами.
— Я пытался держать тебя в неведение ради твоей безопасности. Но, на самом деле, мне было тяжело держаться на расстоянии.
— Почему… Почему ты винишь себя в смерти папы?
— Потому что это все из-за меня.
— Чееерт, — протянул Луи. Все, что лезло в его голову — это сплошная брань. его безумные взгляд был направлен в пол пока рука крепко обхватывала пряди волос, сжимая их с такой силой, что некоторые волоски начинались отрываться.
Гарри отчаялся. На мгновение он пожалел, что наконец рассказал Луи всю правду, но когда холодные руки обогнули его плечи, Стайлс забыл обо всем. Он прижал мальчишку к себе, дав волю своим, давно закрытым где-то в глубине души, чувствам. Он плакал, на самом деле, крепко обхватывая тело Луи, который, в свою очередь, зарылся пальцами в шоколадные кудри.
У Луи еще оставались вопросы, и далеко не один, но с Гарри на сегодня явно хватит. Устроившись по удобнее на коленях Стайлса, Томмо выдохнул, понимая, что все изменилось. Настоящий Гарри Стайлс — человек, который любит свою семью, ванильные кексы и котят. Вот и все. Больше ничего не нужно, чтобы, наконец, дать Луи до конца разобраться в себе. Прямо сейчас, когда кудрявый вылил на него все дерьмо, что накопилось, Луи все понял. И это не могло не радовать.
— Гарри?
— Да?
— Я никуда не уйду.
Не нужно было слов больше. Они выражали свои чувства совсем иначе.
Ночью они отдали друг другу всю боль и разочарование, накопившееся внутри друг друга. Но теперь, когда один из них был свободен от лжи, второй обрел для себя нечто новое, ранее ведомое лишь в других.
— Я всегда буду рядом, чтобы спасти тебя.
— Кто кого, Стайлс.
