Филька

Провалить экзамен, да еще по такому плевому для него предмету, было неприятно. Не трагедия, конечно, можно пересдать (причем не один раз)... - Эй, девочка. На душе было мерзко. Как, ну КАК можно было перепутать абсолютно все даты? Как можно было умудриться СПИСАТЬ (спасибо сердобольной однокурснице) неправильно? - Смотри-ка, не отзывается. - Глухая, что ль? Ведь даже преподаватель подсказывал. Как в начальной школе, только слова вместе с учителем заканчивай. - Красавица, с нами посидишь? Привычным движением показать средний палец и зайти в свой подъезд. Никто не бросится следом, намереваясь поймать за плечо, выволочь назад и избить. Никто не посмеет угрожать, чтобы молчал. На этот раз выплевывать сломанные зубы не хочется никому. В квартире тихо. Слегка душно, а из спальни слышится сопение. Ясное дело, ему-то часов в двенадцать только подниматься на учебу. А вот многострадальный экзамен у парня начался строго в восемь... - Филька? Рано ты... Давным-давно, еще в школе, его прозвали Филом. Это пошло бы и дальше, но кличка успешно забылась, когда в его жизни появился... - Ты чего подскочил? Стягивать туго зашнурованные кеды было очень неудобно, волосы лезли в глаза, рубашка задралась до лопаток, а джинсы наоборот съехали чуть ниже бедер. - Шнурки развязать не судьба? - Анджей, иди нафиг... Хотя нет, сделай мне кофе лучше! Кивок. Высокая нескладная фигура скрывается в маленькой кухне однокомнатной квартирки. Привычное начало обычного дня. - С молоком и без сахара? - А сладкое в доме есть? - Вчера еще закончилось. - Блин... Тогда ложку сахара кинь. - Ага. Анджей. Не опечатка. Не глупое прозвище. - Андрей Трутнев... - Анджей. - Анджей?! - Да. Анджей. - В полку дебильных имен прибыло, - пробурчал тогдашний Филькин сосед по парте – здание института не располагало достаточным масштабом для приличных аудиторий, поэтому кабинеты просто были заставлены партами в несколько рядов, – на что тот сердито шикнул. Парень со странноватым именем лишь пожал плечами: - Вроде в институт пришли, а как дети. Голос у него был ровным. Не тихим, но и не громким, не срывался и отдавал едва заметной сухостью. Будто учитель диктует по пятому кругу одну и ту же заезженную годами теорему. Проучившийся несколько лет в музыкальной школе Филипп даже мурашками покрылся, подаваясь вперед. Вот уж точно, «Золотой голос», учитель по пению оценила бы по достоинству. - Молоко тоже решило кончиться. - Плиять... - Я тебе чай фруктовый сделал вместо кофе. Губы сами собой расплылись в улыбке. - Спасибо, радость моя. Он умеет радоваться пустякам. Научился. А раньше лишь кивал приветствию, морщась в ответ на теплые слова. - Я не сдал. Широкая ладонь с длинными пальцами накрыла макушку. Вот так просто, без утешений и прочей ненужной лабуды. - Пей чай, остынет же. Как все началось? Очень занимательно. Никак. Разговоры, улыбки, объятия, а после – поцелуи. Все как само собой разумеющееся. - Ты сколько сахара вбухал? - Одну ложку. - Столовую? Смешок. Мягкая улыбка. Его невозможно разозлить. Не такими мелочами. С совместным проживанием тоже все как-то быстро и почти безучастно решилось. Родители, конечно, повозмущались для приличия, но Фильке достаточно было упомянуть, что пятнадцатиэтажка находится в минутах ходьбы от института, чтобы его оставили в покое. - Полежим еще? - Ты иди, а мне уже собираться надо. - Так полтора часа еще до выхода. - Мне по пути надо заскочить еще в пару мест. Парень лишь тяжело вздохнул. Отъявленный соня, он нежился в постели до последнего, впоследствии забывая про все «попутные» дела. - Ну как всегда, оставляешь меня на произвол судьбы, в глубочайшей депрессии… Анджею достаточно наклонится, чтобы преодолеть разделяющее их препятствие в виде стола. Губы у него твердые и властные.