Срань Господня или Школа "Акацуки".

За долгие годы ведения учетных книжек Какудзу стал настоящим финансовым монстром. Он виртуозно высчитывал проценты, складывал и отнимал с точностью до рё, мог найти и обезвредить любую причину убытка (думаете, почему Орочимару ушел из Акацуки?), а также научился делать чернила из сажи и плевка. Он часто рисовал своих лучших друзей, и даже в банках их принимали за настоящих. Рё – было его второе имя, а монетки – родными братьями. Он так любил их, так часто вспоминал! Он посещал их по ночам, учил, воспитывал, уговаривал расти и запрещал помирать. И те его слушались! В благодарность Какудзу даже (и разумеется, скрепя сердцами) купил им титановую квартирку с десятизначным шифром. Какудзу никого не пускал к деньгам, и деньги тоже никого не пускали к себе. Среди них была бабушка Икибутин, его первая любовь. Когда он нашел ее в луже, еще маленьким ребенком, то сразу понял – это его судьба. Он поклялся приютить всех обездоленных монеток, таких, как Икибутин. Она была смыслом его жизни, он боготворил ее и чистил каждый день. Но однажды она сказала ему такие слова: - Ты Хранитель наш, Какудзу но Ре! Но не все такие, как ты, и мне горько видеть безалаберность других! - Кровь моего сердца! Но что я могу поделать? Люди невежественны и непросвещенны! О, монетка моя!.. - Неси свет денежный людям! Научи их экономить и беречь наш род зеленый! Иди же! - О, сокровище мое!.. И Какудзу стал учителем математики... Проще говоря, начал с низов. Начал учить детей считать. При этом не забывая растить популяцию его драгоценных монеток. Этот Великий Математик и Экономист после каждого урока лазил под партами в поисках потерянных ручек и карандашей, которые он перепродавал (нередко прошлым хозяевам). Листочка у него было не допроситься. Нельзя было громыхать дверями и качаться на стуле. Девочкам строго запрещалось носить каблуки – портился линолеум. Шаркать ногами при ходьбе могли только смертники. Свет Какудзу не включал никогда. - Тихонько сели, - без приветствий сказал он. - Лазарева, тебе надо срочно похудеть, стул ломается. Карпов, не пиши ручкой на парте, чистящие средства в наше время дорого стоят. Через две недели у вас контрольная. Ее пришлет департамент, так что можете не стараться написать ее хорошо, я в школьной программе толку не вижу. Как всегда, хорошую оценку в конце четверти получит тот, кто принесет мне полный доклад о расходах и доходах своей семьи. Кукушкина, не трогай жалюзи! Они стоят дороже всех твоих прокуренных органов вместе взятых! Сегодня, к сожалению, вы будете писать на доске и тратить мой мел. Кукушкина!!! - Но мне жарко! - вяло отозвалась та. - Да хоть на солнце испекись! Жалюзи дороже! Лиза только вздохнула. Жадность этого скупердяя не знала границ. - Достаем свои листки и решаем задачи из учебника №87, №91, №120, №169. Класс облегченно вздохнул. Во всех учебниках есть ответы, это известно всем, в том числе и Какузу. Он знал, но жадность не позволяла ему писать свои задачи на доске и, тем более, печатать их, тратить дорогущую краску! Пока класс решал задачи (читай: списывал с ответов), Какудзу беспрерывно давал указания в духе: "Петров, не барабань по парте – краска потрескается" или же вырывал тентаклями калькуляторы – списывай, хоть засписывайся, а считать сам изволь! Сам учитель прибывал в странном беспокойстве, его сердца (а особенно собственное) смутно чувствовали какую-то наглую аферу, но увидеть ее он никак не мог. Посему сидел Какузу в глубоком раздумье, нахмурившись и не обращая внимание на происходящее настолько, что на самостоятельную дал целых 20 минут. Наконец очнулся. - Лазарева, к доске. Решаем тупые уравнения, как требует программа. Мел экономь, результат округли. (9,5*4+0,5)+151-74 = 0 38,5Х + 77 = 0 Х = -2 - Какузу-сенсей, получится -2! - сказала неуверенно Таня. - Как?! - сенсей схватился за одно из своих сердец. - Чему я вас учил все эти годы?! Х не может быть отрицательным! Представь: ты ищешь сумму "итог" за год – а он в минусе! Кошмар! Нонсенс! Какудзу встал и стал перерешивать уравнение. 10 минут это делал. X упорно выходил отрицательным. - Но в ответе написано Х = -2! - с места крикнул Петя Мурзиков. - В учебнике? - В учебнике! - Запомни: в учебниках правды нет!- начал было Какудзу, но вдруг напрягся.- Ты что, новенький? - Ну да... Сенсей схватился за второе сердце. Так вот почему ему было так неспокойно! Его зоркий глаз не обманешь!.. Какузу застыл. В коридоре кто-то пел "If I were boy". - В классе стало больше людей! А мне не повысили зарплату! - взвыл Какудзу и пинком выбил дверь, забыв об экономии. - Блонда! Посиди с детьми! Я к Пейну! В класс ввалился Дейдара-сенсей, как всегда, под хроническим шафе, но все же более-менее трезвый. Левая сторона прически была заплетена в косички, а на правой он, скорее всего, спал. На щеке был след розоватой помады. В правой же руке он держал ботинок. - Привет, мои любимые! Дети просияли. Пришел любимый учитель, да еще и без глины! - Как жисть, молодые?- всхлипнул Дей, малость передернув, ведь он был всего на пару лет их старше. Молодые заверили, что все клево. - Это сейчас клево, а потом наступит жизнь-говнооо! - сказал блондинчик и сам разрыдался. Ботинок упал на пол. Классу стало его жаль. Через минуту Тсукури высунул опухшую моську в окно, под ветерок. Проорав: «Тоби, мать твою, харе петь!», он пошел и сел за учительский стол, подобрав по дороге ботинок. Градус в крови немного снизился. Дейдара, поморщившись, вынул из кармана пачку Анальгина, заглотил сразу четыре таблетки и запил водой из вазы для цветов. Ему стало грустно. Голова прошла, а настроение все оставалось фиговым. Дейдара мрачным взором оглядел кабинет. На одной стене висела табличка с кратким изречением в духе Хидана: "Мат. – основа всех наук!" (Какузу пожалел фломастеры) - Это уж точно,- пробормотал Дей. Ворвался разъяренный Какудзу. Пейн наотрез отказался делать ему добавку. А Конан вежливо спросила, чем он отличается от других учителей, которым тоже ничего не повысили. Какудзу взорвался, обозвал их всех скрягами и непросвещенными плебеями, обиделся, опять же наотрез отказался вести урок и ушел. Потом вернулся и сказал, что уходить из школы не будет и подождет, пока они все образумятся. Пейн выгнал его. - Мне не повысили зарплату! Я отказываюсь вести урок! - громогласно объявил Какудзу. Класс просиял. - А как насчет в картишки перекинуться? - чуть повеселевшим голосом предложил Дейдара. - На деньги! - На раздевание!- сказал Дей, не смущаясь класса. - На раздевание, а снимать нечего – 100 рё! - Идет! - Ок! Доставай карты, я знаю, они у тебя всегда с собой! Как и сигареты с мартини! Дей что-то невнятно пробормотал и вытащил пачку для покера... ... - Мне кажется, что ты жульничаешь, хм, - заметил Дейдара, снимая носки(чистые, слава Пейну). - Болтай меньше! - отрезал Какудзу, запихивая пикового туза в рукав. Дей снова проиграл и снял кожаный ремень. "Сегодня явно не мой день, да!" - подумал он, откладывая в сторону сережку. Они вскрыли карты. - Эй, погодь, бубновый валет есть и у меня!- возмутился Тсукури. - И у меня есть. Что делать будем? - Твой фальшивый! - Докажи! - Ммм... - Ты спьяну колоды смешал и все! - категорично заявил Какудзу. Тут блондину заявить было нечего. Пьяным он ничего не помнил. - В любом случае, у меня карты старше. Снимай что-нибудь. Дейдара долго думал. Покосился на класс. Наконец покраснел и снял брюки, хотя была еще рубашка. С мрачным видом протянул далеко вперед ноги с педикюром. "Заплатишь ты мне 100 рё, как миленький заплатишь!" - ехидно подумал учитель математики. "Вот падла старая!" - безнадежно подумал Дей, расстегивая трясущимися пальцами пуговицы рубашки. Сняв ее, он прижался к стене. Какудзу немного пожалел парня, поддался и снял левую туфлю. Дей воспрянул духом, но ненадолго. - Да пошел ты!.. - Деньги или трусы! - Забирай свои гребаные 100 рё! - выпалил учитель, кинул их на стол, подобрал вещи и гордо направился к выходу. На спине его была татуировка: "I love you, Danna!". "Срань Господня, я так и знал!"- подумал Какудзу, а вслух сказал: - Учитесь, дети! Слава деньгам!