На осколках галактики

      — Чертов элкорский жулик! Чтоб его наизнанку вывернуло, треклятого крохобора!       Если бы элкорский организм был предназначен для такого рода вещей, Харрот наверняка скончался бы в страшных муках от икоты. Уилл не прекращая честил его первыми попавшимися на ум эпитетами, попутно описывая все новые и новые способы его смерти. Новенький уни-инструмент, который он, помимо прочего, стащил у торговца, треснул точно по вертикали от удара о стену, и попытка связаться с Лией оказалась для него контрольным выстрелом, после которого прибор окончательно сдох. Уилл клял за это Харрота на чем свет стоит, забывая при этом, что за инструмент, равно как и за генератор кинетического барьера, он не заплатил ни копейки.       Он как раз заканчивал устно перебирать все межвидовые и не только связи матери Харрота, когда у него за спиной раздался голос. Хорошо знакомый голос, характерный тембр которого выдавал в его владельце батарианца.       — Продолжайте искать! Этот паршивец не мог далеко уйти.       Уилл тут же завернул за ближайший угол, мысленно коря себя за глупость. Вместо того, чтобы как можно быстрее добраться до лифта, и убраться с Омеги, он решил нарезать несколько кругов по району, дабы сбить преследователей со следа. Однако он совершенно забыл, что играет в прятки с выросшими в этом районе головорезами, знавшими его как свои пальцы.       — Вот уж определенно, не мой сегодня день. — проворчал Бейли, извлекая из внутреннего кармана маленький шприц.       Меньше всего на свете ему хотелось прибегать к стимулятору. Да, конечно смесь адреналина и эндорфинов могли быстро поставить на ноги любого, да и гормоны гнева здорово помогали в бою, но пользы для здоровья эти препараты не несли никакой. И, что куда хуже, стимуляторы вызывали сильнейшее привыкание, абсолютно во всех случаях заканчивавшееся летальным исходом. Сердце банально не выдерживало столь сильных и регулярных нагрузок, вне зависимости от того, был ли злоупотреблявший стимуляторами человек болен, или здоров как кроган.       Однако выбора у него не было. Голоса преследователей раздавались все ближе, а сил бежать после схватки с Гарротом у него не осталось. Стиснув зубы, Уильям примерился, и точным ударом вонзил шприц себе в область сердца.       Боль, усталость, лишние мысли — все это исчезло в мгновение ока. Осталась лишь бешенная энергия, пульсировавшая в его жилах. Энергия и ярость, захлестнувшая его с головой. Каждая секунда промедления стала казаться Уиллу подобной смерти: останься он на месте — неизбежно умер бы от разрыва сердца, не выдержавшего бешеного наплыва энергии. Все, что ему оставалось — это бежать, бежать сломя голову, не обращая внимания ни на кого, и ни на что.       Его уже поджидали. За углом притаился молодой, самонадеянный турианец, рассчитывавший в одиночку захватить ценный приз, и заграбастать всю славу себе. Он и понятия не имел, как стремителен бывает человек под действием стимулятора. Прежде, чем наемник успел понять, что же это на него выбежало, Уилл с разбегу впечатал его в стену, и ударом в лицо сломал жвалу. Турианец взвыл как привидение при виде распятия, и Уильям вторым ударом отправил его в нокаут, после чего, не оборачиваясь, бросился бежать.       Не оглядываться. Не останавливаться. Только вперед. В голове словно били здоровенные барабаны, сердце колотилось так, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. Отвыкший за долгий срок от стимуляторов организм Уилла буквально превратился в один большой двигатель, и все, что ему оставалось — это бежать дальше, или умереть от перегрузки.       Спустя пару кварталов он все же не выдержал, и остановился перевести дыхание. Энергия все еще билась в нем, но даже подстегнутый стимулятором организм не мог работать в таком режиме вечно. Не успел он ни отдохнуть, ни порадоваться тому, что ушел от погони, как в переулке слева от него послышались полные злобы крики. Прежде, чем Уилл успел понять, что это означает, грянул выстрел, и над головой у него просвистела пуля.       — Не стрелять! — рявкнул возглавлявший наемников батарианец. — Или стрелять, но по ногам. Харроту этот сукин сын нужен живым. Отправите его на тот свет раньше времени — пеняйте на себя.       — Вот ведь мрази! — просипел Уилл, и без предупреждения бросился бежать дальше.       — Стой! Куда?!       Позади него снова гремели выстрелы, но Уиллу было уже все равно. Ни одна пуля даже не задела его, а угнаться за человеком под действием стимулятора под силу было разве что гепарду. Где-то в глубине сознания билась ехидная мысль, что завтра с постели он уже не встанет, а ноги наверняка отвалятся уже к вечеру, но Бейли лишь отмахнулся от нее. Об этом беспокоиться было рано.       Улицы и ответвление пролетали мимо него с такой скоростью, что он не успевал даже разглядеть их, и через пятнадцать минут такого марафонского побега Уилл понял, что заблудился. Ноги и забитая до отказа гневом, а потому не функционирующая как надо голова, завели его в неизвестный квартал района Гозо, который был заброшен еще со времен войны. А может и эпидемии, вспыхнувшей за полгода до нее. Худшим было то, что Уилл понятия не имел, как он туда попал, и как ему выбраться оттуда.       Действие стимулятора постепенно начало подходить к концу, и на место ярости и бешеной энергии пришли усталость и боль в каждой мышце его тела. Стараясь не обращать на них внимания, Уилл зашагал по выбранному наугад переулку, который, по его подсчетам, должен был вывести его либо к выходу, либо к шахтам. Но пройдя несколько метров, он вдруг остановился. Неожиданно возникшее ощущение чужого взгляда заставило его нервно вздрогнуть, и заозираться по сторонам. Однако, ни за окнами, ни в соседних улочках не было ни души.       — Ну вот, теперь у меня еще и крыша от этой дряни начала ехать. — пробормотал Уилл. — И что самое мерзкое, минздрав меня предупреждал. Причем не раз.       Стараясь не обращать внимания на внезапно возникшую тревогу, Уильям зашагал по коридору, то и дело оглядываясь назад. Наемники Харрота — вот кого нужно опасаться, убеждал он себя, но если бы эти олухи его нашли, он бы узнал. И все же, ощущение того, что кто-то или что-то наблюдает за ним из темноты, не покидало Бейли до самого поворота. При этом, Уилл не мог отделаться от ощущения, что смотрят на него не как на угрозу, а как на обед.       В конце концов, коридор-улица привела его к самому краю района, с которого открывался прекрасный вид на шахты «Омеги». Уилл устало прислонился к стеклу, разделявшему Гозо с недрами астероида, и присмотрелся получше. Темные, каменные ущелья прямо под краем района он видел впервые, а вот одна из шахтерских станций вдали будто бы казалась ему знакомой. Оставалось лишь найти способ добраться туда.       — Любуешься достопримечательностями, Бейли? — прошипел кто-то у него за спиной. — Не иначе, как эта дыра напоминает тебе твою родную помойку?       — Да чтоб вас, сукины дети… — Уилл кое-как натянул на себя саркастичную ухмылку, и повернулся к стоявшему в окружении полудюжины кроганов ворке. — Нет, Шиск, старина, из нас всех здесь только ты родился на помойке. Мне, в отличие от тебя, повезло появиться на свет на нормальной, цивилизованной планете.       Шиск яростно зашипел, зато один из кроганов заржал.       — Нормальная цивилизованная планета? С каких пор эта галактическая свалка под названием Земля стала нормальной?       — С тех самых, как мы не стали превращать ее в радиоактивную пустыню. — любезно напомнил Уилл. — И даже если бы то такого дошло, мы бы уж точно не стали этим гордиться… в отличие от некоторых.       — Довольно! — рявкнул ворка. — Твоя болтовня тебя не спасет, Бейли. Харрот требовал доставить тебя к нему целым при возможности, однако не расстроится, если ты лишишься руки или ноги в процессе…       — С каких это пор ты научился разговаривать, Шиск? — насмешливо перебил его Уилл. — Когда я в последний раз тебя видел, ты и двух слов связать не мог. — он повернулся к кроганам. — А вы когда успели скатиться так низко, чтобы Кровавой Стаей командовал ворка? Да еще и такой тупой, как наш общий знакомый? Он же двух слов связать не может, чего уж там говорить о том, чтобы самостоятельно напялить штаны, или командовать наемниками.       — Я сказал, ЗАТКНИСЬ! — прорычал ворка, теряя самообладание. — И не думай, что Ария снова вмешается, чтобы спасти твою жалкую…       Потерявший самообладание Шиск подошел к нему вплотную, и ткнул пушкой в лицо. Это было большой ошибкой. Уилл молниеносно схватил его за запястье, крутанул, и вырвал из руки пистолет. Ворка взвыл от боли, и Бейли, не давая ему опомниться, боднул своего врага в лицо, отчетливо услышав, как хрустнули его длинные зубы, повернул его лицом к кроганам, и спрятался за Шиском, направив на них отобранный пистолет.       Наемники лишь заржали пуще прежнего.       — Бейли, ты и вправду думаешь, что нам есть какое-то дело до этого ничтожества? Брось, если понадобится, мы прикончим его, и отволочем Харроту то, что от тебя останется.       — Нет! — взвыл Шиск. — Вы не посмеете! Ария назначила меня главным! Я здесь главный! Вы должны меня слушаться!       — Не осложняй жизнь себе и другим. — кроган обратил на него не больше внимания, чем на писк комара. — Сдавайся, Бейли, и быть может, проживешь достаточно долго, чтобы успеть повидаться со своей ненаглядной подружкой.       — Встречное предложение: отвалите, и останетесь живы.       Кроганы заржали пуще прежнего, и Уилл почувствовал, как его постепенно захлестывает слепая ярость. В какой-то момент злость, вызванная всеми событиями дня — контракт с Лоусон, бегство, засада, преследование, стимуляторы, с которыми он завязал — просто переполнила его до состояния, близкого в взрыву. Успокоить Уилла в таких ситуациях могла лишь Лия, однако верной кварианки рядом не было, и дело начинало грозило закончиться скверно.       Однако сделать что-то очень глупое, вроде нападения на шестерку вооруженных до зубов кроганов, Бейли не успел. Один из наемников вдруг смолк, и пошатнулся, а насмешка в его маленьких, черных глазках, сменилась смесью боли и недоверия. Вслед за этим у него из морды вырвался огромных размеров коготь, буквально разорвавший череп крогана на ошметки, а после появился и его обладатель. Это была огромная, метра в три ростом, тварь, внешне напоминавшая помесь турианца и змеи. Остальные кроганы при виде нее разом забыли про Уилла и Шиска, и, ругаясь почем зря, похватались за оружие, но пустить его в ход не успели. Из погруженной во мрак аллеи появились еще два таких же создания, и «выплюнули» из гребней целый залп костяных шипов. Импровизированные дротики играючи пробили щиты и броню кроганов, и вонзились в плоть. Этого было недостаточно, чтобы убить выходцев с Тучанки, но вполне хватило для впадения в «кровавую ярость». Раненные наемники позабыли про оружие у них в руках, и накинулись на пришельцев врукопашную.       Неожиданное появление на сцене новых действующих лиц заставило Уилла вздрогнуть, и этого мгновения хватило для того, чтобы ярость покинула его, будто кто-то вытащил затычку из ванны. Воспользовавшись минутным замешательством, Шиск впился острыми как иглы зубами в удерживавшую его руку, играючи прокусив плотный рукав кожаной куртки. Бейли завопил от боли, и ослабил хватку, позволяя ворке вырваться на волю. Оказавшийся на свободе Шиск не стал терять времени зря, и набросился на ненавистного ему человека.       — Плевать на Харрота! Плевать на всех! Ты мой, человечишка! Твоя голова — моя! — шипел он, пытаясь выдавить Уиллу глаза.       — Отцепись, рыба-прилипала! — рявкнул в ответ Бейли, угощая его очередным ударом рукояти пистолета.       Увесистое оружие с отвратительным хрустом врезалось в оскаленные зубы ворки, переломав как минимум половину из них. Осатаневший от боли и ярости Шиск взвыл, как угодивший на сковородку грешник, и просто накинулся на Уильяма, целя когтями в глаза и горло. Бейли попытался сделать выстрел, но проворный ворка уцепился в его запястье, и отвел руку в сторону, из-за чего пуля угодила не в него, а в отделяющее их от шахт стекло, отчего по гладкой поверхности пошли трещины.       Звук выстрела привлек к ним одну из сражающихся с кроганами тварей. Добив упавшего наемника мощным ударом когтя в сердце, она сердито зашипела, и плюнула в борющихся на краю человека и ворку, один за другим, три костяных шипа. Первые два угодили в стекло, отчего-то еще больше потрескалось, но третье глубоко вонзилось в спину Шиска. Тот взвыл, и совершенно ничего не соображая прыгнул на Уильяма, сбив его с ног. Сцепившись друг с другом, они врезались в поврежденную перегородку, что стало для нее последней каплей. С громоподобным треском стекло разлетелось в клочья, и оба — человек и ворка — сцепившейся, вопящей массой рухнули в пропасть.       Хантер-Киллер тут же забыл об этих двоих, и пополз обратно к месту побоища. Трое кроганов были мертвы, еще один умирал, а остальных двух удалось обезвредить парализующим ядом и устранением одной из конечностей. Без боя эти примитивные существа, впрочем, не сдались. Один из Хантер-Киллеров валялся там же, разорванный в клочья рассвирепевшими кроганами. Двух его братьев, впрочем, это нисколько не волновало. Их цель была достигнута, а потери в этом скоротечном бою лишь подтверждали, что затребованная Существом эссенция была особенно крепкой, а потому ценной. Все остальное было несущественным.

***

      Мир потихоньку снова обретал четкость, но темнота никуда не делась. Бейли попробовал пошевелиться, и застонал, когда каждая мышца его тела отозвалась на это усилие болью. Успокаивала лишь мысль, что он ничего себе не сломал при падении. Рука сама по себе нашарила на поясе маленький генератор кинетического барьера, и показала глазам. Изредка вспыхивавший красный индикатор говорил, что устройство доживало свои последние минуты, но с основной своей задачей оно успело справиться, и спасло жизнь неудачливому владельцу.       — Могло быть и хуже. — пробормотал Бейли, усилием заставил себя подняться на ноги, и осмотрелся вокруг.       Они с Шиском явно упали в одну из старых, заброшенных шахт. Причем в этой части рукотворных расселин не было ни души со времен едва ли не падения протеан. А может и еще дольше, учитывая способ, которым он попал туда. Уилл посмотрел вверх, безуспешно пытаясь разглядеть то место, из которого вылетел, и в очередной раз поблагодарил Бога, в которого не верил с пяти лет, за столь вовремя заработавший кинетический барьер. Шиску, который обнаружился неподалеку, повезло куда меньше. Одного взгляда на то, что осталось от ворки после удара о каменную породу, хватило для того, чтобы Бейли вывернуло наизнанку.       — Спасибо, старина. — прохрипел он разгибаясь, и ласково похлопая по маленькому устройству-генератору. — Если бы не ты, быть мне куском фарша, как этот недоумок.       Кинетический барьер, естественно, не ответил. Бейли сунул чудом уцелевший при падении пистолет за пояс, и поспешил покинуть место последнего упокоения Шиска, дабы не расстаться еще и с остатками завтрака. Какое-то время он просто брел во тьме наугад, пытаясь определить, в каком направлении начинались жилые сектора станции. Потом снова попытался вызвать Лию на связь, но уни-инструмент по-прежнему не подавал никаких признаков жизни. Поэтому все, что оставалось Уиллу — это идти вперед, уповая на удачу, и то, что даже заброшенные шахты должны когда-то заканчиваться.       Именно тогда он впервые услышал это. Откуда-то из темной не то расселины, не то пещеры, до Бейли донесся слабый, едва различимый шепот. Он не мог разобрать ни слова, равно как и поручиться, что это не было всего лишь галлюцинацией. Однако что-то в этом странном звуке было настолько завораживающим, что ноги сами направились к его источнику, а мозгу осталось лишь покорно наблюдать за происходящим.       Посреди довольно большой выбоины в породе астероида, больше напоминавшей рукотворную пещеру, парил в воздухе странного вида артефакт. Больше всего он был похож на неровный осколок темно-зеленого кристалла, окруженный металлическим, незавершенным кольцом. Уильям никогда в жизни не видел ничего подобного, но готов был поклясться, что ни подобного камня, ни металла он не найдет нигде в галактике. Словно этот кристалл был из какого-то другого мира. И доносившийся из него едва слышимый шепот был лишним тому подтверждением.       Шепот с далеких звезд.       «Убирайся отсюда!» — надрывался его внутренний голос. — «Оставь эту штуку в покое, выйди из этой треклятой пещеры, и постарайся найти выход, пока Лия не решила лететь на это задание без балласта в виде тебя».       Вместо того, чтобы прислушаться, и покинуть странное место, Уильям Бейли совершил самый глупый поступок в своей жизни. Он подошел к кристаллу, и осторожно коснулся ладонью его гладкой, теплой и странно пульсировавшей поверхности.       Артефакт ответил на это прикосновение целым вихрем видений и образов, ворвавшихся в голову Уилла. Перед глазами мелькали планеты, которые он никогда не видел, кровопролитные сражения, которые велись за миллионы лет до его рождения, жизни целых поколений. Кристалл будто разорвал его сознание на части, и вложил в каждую частичку заложенных в нем знаний.       Бесконечные полчища странных существ, похожих на тех, что атаковали наемников, опустошали целые миры. Разбитые армии и зараженные планеты — вот и все, что оставалось после них. Уилл видел огромный Рой, путешествовавший сквозь глубины космоса в поисках новой цели. Видел он и странные, ни на что не похожие корабли, подобные тому, что они с Лией нашли на неразведанной планете. Удивительные создания, принадлежавшие первой цивилизации, вели их на смертный бой против порождений Роя. Воины в странных, но по-своему изящных доспехах сражались с целыми полчищами этих существ. Сражались и побеждали. А где-то в глубинах далекого космоса звучало полузабытое эхо их ушедших в небытие создателей.       Видения закончились так же внезапно, как и начались, а затем кристалл выцепил саму сущность Бейли из его тела, и молнией пронес по всей галактике. Вот неусыпная воля Сверхразума гонит бесконечные стаи своих детей на завоевание новых, доселе неизвестных ему миров. Вот Перворожденные в своем родном мире готовят мощную флотилию, способную истребить все живое на планете, в то время как их темные собратья ведут собственную войну с Роем под покровом теней. Пламя бесконечной войны пожирало галактику, и теперь оно готово было перекинуться на пространства младших рас. А за всем этим следила некая сила из Пустоты. Могущественная, невероятно древняя и непреклонная.       — Нет, нет, нет! — донеслось откуда-то из другой жизни.       Сознание Уилла потянуло назад в его тело, словно собачонку на поводке, в тот самый момент, когда он собирался заглянуть за завесу, что скрывала Пустоту. Звезды и планеты проносились перед его глазами одним сплошным потоком с такой скоростью, что он не успевал их разглядеть. Еще через мгновение Бейли проснулся.       Он лежал на земле, свернувшись в клубочек, а артефакт, как ни в чем не бывало, болтался в воздухе в паре метров от него. Единственным изменением были затекшие от долгого лежания в неудобной позе мышцы, да бесновавшийся перед кристаллом старый знакомый Уилла — батарианский проповедник из верхних районов «Омеги».       — Голоса! Голоса Творцов! Они ушли! Ушли! — причитал он. — Я больше не слышу их!       — Эй, приятель! — просипел Бейли, поднимаясь с пола. — Раз уж ты смог сюда пробраться, может, покажешь, как отсюда выбраться?       Батарианец вздрогнул, и с удивлением уставился на Уилла. Он даже не заметил этого наглого человечишку, валявшегося на земле — настолько его поразило молчание Святыни. Страшная догадка вдруг пронзила пророка, и тот злобно зашипел:       — Ты!       — Да, я тоже рад тебя видеть. — Бейли осмотрелся по сторонам. Только сейчас он заметил видавшую виды лежанку в углу, странные росписи на стенах, и валявшиеся под ногами объедки. — Ты здесь живешь что ли?       — Нечестивец! Грязный человек! — пророка буквально трясло от праведного гнева. — Ты осквернил священный дар богов! Ты опорочил свет мудрости Зел’Нага! Ты похитил их голоса! Верни их! Верни! Верни!!!       — Какого черта ты несешь, псих несчастный?       — Верни!!! — завопил пророк, и бросился на Уилла.       Скажи кто-нибудь Бейли, что в тщедушном теле безумного батарианца может таиться такая силища, он, скорее всего, рассмеялся бы этому человеку в лицо. Пророк вцепился ему в горло с такой силой, что поднял над землей, и стиснул пальцы железной хваткой.       — Только кровью можно вернуть их благоволение! — вопил пророк в каком-то религиозном экстазе. — Только твоя смерть сможет очистить…       Договорить он не успел. Уильям от души врезал безумцу кулаком по морде, отчего тот разжал пальцы, и отшатнулся. Несмотря на немыслимую силищу, он оставался все тем же исхудавшим, тщедушным батарианцем, в то время как Уилл был куда моложе и здоровее его. И что куда важнее, его снова захлестнула ярость, перед которой праведный гнев пророка бледнел и казался тенью.       Вот только отдача стимулятора, побои, падения и долгий бег через весь Гозо давали о себе знать, и одновременно с яростью на Уилла накатала просто адская усталость. Батарианец же словно не заметил удара, лишь выплюнул три выбитых зуба, и снова накинулся на ненавистного человека. В которой раз за день Уильям Бейли оказался поваленным на землю, а в его горло крепко вцепилась пара худющих рук.       — Ты не достоин мудрости Зел’Нага! — прошипел он. — Но я все исправлю! Во имя ваше, Созидатели, я исправлю эту ошибку!       Уиллу осточертело его бормотание, и он изо всех сил боднул пророка в лицо. Тот не разжал хватки, но все же удар ошеломил его достаточно, чтобы Бейли успел впиться обеими руками ему в лицо, и вдавить большие пальцы в глаза врага. На лицо человека брызнула кровь, а батарианец отскочил от него, воя от боли, и зажимая руками кровоточащие дыры на месте нижней пары глаз, в то время как верхняя смотрела на него с ненавистью. Уилл воспользовался моментом, и ногой отпихнул от себя безумного пророка, прежде чем тот снова набросился на него. Батарианец отшатнулся, покачнулся на месте, и вдруг исчез, буквально провалившись под землю. Последним, что услышал Уилл, был его истошный вопль.       С пару минут Бейли просто лежал на земле, надсадно кашляя, и глотая ставший драгоценным для него воздух. Горло нещадно болело, и опухло почти вдвое, но в целом из этой схватки он вышел целым и невредимым. Однако в том, что следующая стычка с наемниками, непонятными тварями, артефактами древних пришельцев или просто психами, наверняка его прикончит, можно было не сомневаться.       Пророку повезло куда меньше. Он умудрился свалиться в одну из глубоких расселин, которые Уилл сперва не заметил. На дне ближайшей из них он и обнаружил тело пророка посреди облака лилового тумана. Батарианец лежал в неестественной, угловатой позе, с вывернутыми под разными углами конечностями, а от одного взгляда на туман у Бейли заболела голова, и он поспешил отвернуться.       Оставался кристалл. Он по-прежнему висел в воздухе, совершая медленные, плавные обороты вокруг своей оси, и Бейли мог поклясться, что снова слышит доносящийся из него таинственный, манящий шепот. Словно артефакт говорил ему: постой, не уходи, мне еще много чего найдется тебе показать.       — Ну уж нет! — фыркнул Бейли, и всадил в него всю обойму из пистолета.       Первые шесть выстрелов лишь пробили кристальную оболочку артефакта, оставив после себя ровные отверстия, и не причинив видимого вреда. Седьмой разорвал камень на куски, после чего пистолет сухо щелкнул и выпустил струю пара, оповещая о том, что пора менять термозаряд. Уилл повертел в руках ставшее бесполезным оружие, и, поразмыслив, швырнул его в расселину к батарианскому пророку.       — Глупо так разбрасываться оружием. — послышался у него за спиной насмешливый голос. — И еще глупее уничтожать столь ценные артефакты, за которые, к тому же, Совет может выплатить целое состояние.       — Пусть полным составом поцелует меня в задницу. — огрызнулся Уилл, поворачиваясь к своей собеседнице. — Как, черт побери, ты меня нашла, Лоусон?!       Вместо ответа СПЕКТР лишь самодовольно улыбнулась. Бейли мгновение смотрел на нее, а затем с ругательствами сорвал с себя кожаную куртку. Под отворотом воротника, как он и предполагал, обнаружилось миниатюрное следящее устройство. Уилл снова поднял глаза на довольную, как кошка, дорвавшаяся до ящика валерьянки, Лоусон, и процедил:       — Это как же, вашу мать, извиняюсь, понимать?! На каком основании ты устраиваешь за мной слежку?!       — На том, что за вами нужен глаз да глаз. И то светопреставление, что вы устроили в районе Гозо, лишнее тому подтверждение. Надеюсь лишь, что тот разбившийся корабль, о котором вы упоминали в нашем разговоре, реален, и стоит всех моих хлопот.       Миранда повернулась к нему спиной, словно говоря следовать за ней, и взгляд Бейли сам собой скользнул в область ниже нее. Весьма аппетитную область, надо сказать, к тому же столь туго обтянутой тканью, что все подробности были на виду. В обычное время Уилла, наверняка, восхитило бы подобное зрелище, но сейчас он ощущал лишь жгучее желание отвесить СПЕКТРу хорошего пинка. Вместо этого он лишь зло оскалился, и сжал жучок в кулаке с такой яростью, что несчастное миниатюрное устройство превратилось в механическую пыль.