Кэр, мой Кэр

      Паладин обнимал Кэра, безмятежно сопел. В спину упиралась твердая паладинская дубинка, доставившая нечистику столько страданий. Кэр замер, словно силился превратиться в каменную статуэтку, дыша через раз. Лагерт не проснулся, дрых себе так, как и до этого. Кэр потихоньку вывернулся из-под его руки, стек на пол и несколько минут просто лежал там, заполошно дыша. Потом убрался из кабинета, спустился вниз, к сараю, покормить коня и принести ему чистой воды из колодца. Прорва благодарно ткнулся ему мордой в плечо. Кэр достал из тайничка гребень - серебряный, с инкрустацией перламутром, и принялся вычесывать Прорвину гриву. Конечно, это был не лошадиный гребень, Кэр стащил его в спальне бывшего хозяина. Конь благодушно всхрапывал, переступая с ноги на ногу. Ему давно никто гриву и хвост так не чесал. Скоро они залоснились, заблестели, словно шелковая пряжа. Кэр радостно улыбался и хлопал в ладоши. Прорва гордо задирал голову и выгибал шею, помахивая хвостом. - Если с самого утра ржание на весь двор, значит, Прорву кто-то кормит... Ого, да ты его вычесал? Красавец какой стал.       Кэр спрятался за конский бок. Прорва аккуратно подобрал с поленницы гребень и сунул в руку хозяина, потом так же аккуратно ухватил нечистика за кудлатую гриву и потянул, заставляя выйти и подойти к паладину ближе. Намек был абсолютно прозрачен, тем более что масть у Кэра и Прорвы, как сейчас заметил Лагерт, была одинаковая: буланая. - Иди сюда, расчешу и тебя. Будете на пару гривами трясти и на клевер охотиться.       Кэр фыркнул, с некоторой обидой глянул на коня, выдавшего его хозяину, но подошел, как всегда - бочком. И даже на перевернутый бочонок уселся. Правда, когда паладин принялся вычесывать его, вздрагивал и прижимал уши, косил глазами на Лагерта и порывался вскочить и дать деру. - Посиди ты спокойно, - паладин разбирал гребнем волосы нечистика. Атлас? Да какой там атлас! Невесомая черная пелена, теплая, струящаяся, как плащ самой Тьмы Воплощенной. Век бы чесал и не отпускал! Лагерт заставил себя заплести это великолепие в плотную косу, не слишком стягивая, сообразил, что перетянуть нечем, и аккуратно завязал кончик травинкой. - Ну, как-то вот так. С косой удобней.       Кэр завертелся, как кошак, которому на хвост сел репей. Что такое коса - он явно не понимал. - Ну чего ты? Я тебе волосы заплел. Так ведь лучше? Не мешаются. "Одеть! Одеть его, срочно!"       Наконец, Кэр слегка успокоился и перестал пытаться поймать свою косу зубами. Только ежился, когда колосок в травинке щекотал ему спину. - А теперь пойдем, одежду тебе подберем.       Нечистик кивнул и пошел рядом, в паре шагов от паладина, поглядывая на то, в чем тот был одет. Утро выдалось теплым, так что Лагерт только штаны натянул. Кэр перевел взгляд выше, внимательно рассматривая мускулистый торс, испещренный шрамами. Амулет, хоть и залечивал все раны почти мгновенно, но следы оставались. - Со штанами все плохо, попробуем тебя хоть в рубаху обрядить.       Лейны некроманта - сплошь черные, серые или темно-синие, оказались безбожно велики. Лагерт откромсал одному из них рукава, укоротил подол наполовину и наполовину же зашил проймы рукавов крупными стежками через край. Ворот пришлось стягивать на суровую нитку, сложенную вчетверо. - Ну, - с сомнением протянул он. - По крайней мере, это одежда.       Кэр погладил тонкий, гладкий лен, пахнущий лавандой, поднял на него глаза. Подумал, шагнул ближе и лизнул пойманную руку в ладонь. Снова. Паладин почувствовал, что мозги разжижаются и, кажется, стекают куда-то в штаны. - Ты чего? - пробормотал он, смутившись. Пришлось срочно прикрываться куском отрезанной от лейна ткани, чтоб не пугать парнишку снова топорщащимися в причинном месте штанами. Однако Кэр что-то такое унюхал или заметил, потому что сам попятился к двери, выскочил из комнаты и, судя по легкому топотку ног, поспешил вниз, к Прорве. Это точно будет тяжелая совместная жизнь. Руки до мозолей стереть недолго. - Работать! - приказал себе паладин и отправился сооружать коптильню.       Работа неплохо отвлекала, как и мысли о том, сколько всего предстоит еще сделать. Он наведался в деревню, отчитался о выполненном задании и получил (с превеликим скрипом) законное свое вознаграждение. А потом полюбовался вытягивающимся лицом старосты, которому сообщил, что башню забирает себе, будет в оной жить, поэтому ходить туда не надо. - Но как же... - А так вот, жить буду. Так что, если что - обращайтесь, уважаемый. - Ох, стал быть, ежели разбойники, волки там, или медведь-шатун того, озоровать станут, к вам завсегда можно прийти? - тут же ухватился староста. Похоже, спокойной жизни Лагерту не светило. - Конечно, - согласился паладин, рассудив, что это теперь вроде как его подопечные земли.       На том и расстались, договорившись, что раз в неделю паладин будет заезжать в деревню за яйцами, молоком и мукой. О курятнике Лагерт подумывал, но понял, что пока не потянет. Слишком много предстоит сделать для обустройства в башне, хотя за курами можно было поставить присматривать Кэра... Ой, нет, он вспомнил, как нечистик приволок ему к берегу Курвы украденную в деревне курицу. Нет, не будет у него курятника. Хотя и так неплохо все устроилось. - Кэр, молоко будешь?       Нечистик появился рядом с мордой Прорвы, где, похоже, и обретался все время, пока паладин болтал со старостой. Умение становиться невидимым для людей было весьма интересной штукой. Кэр подумал, посмотрел на протянутый ему кувшин и кивнул, аккуратно принимая его в ладошки. Молоко он лакал, как кот. Переучивать было бесполезно - похоже, это был инстинкт, заложенный при создании. - Вот и славно. Напьешься молока и до обеда потерпишь. Что на обед хочешь?       Кэр посмотрел укоризненно, подумал, поднял к голове ладошки и пошевелил ими, как ушами. - Зайчатину хочешь?       Нечистик кивнул и стрелой метнулся в кусты. Вернулся через пару минут с расцарапанной мордашкой и упитанным зайцем в руках. У лопоухого была аккуратно свернута шея. - Хорошо, приготовлю. Положу внутрь кусок жира, чтобы мясо пропиталось и стало съедобным.       Кэр радостно вручил ему тушку и снова принялся кормить Прорву "беличьим медом", уже готовящимся отцвести. Паладин подумал, что хорошо бы насобирать и себе метелочек, насушить. Из цветов этого медоноса выходил просто замечательный отвар, помогавший от простуды и боли в горле, да и просто вкусный. Или Кэра попросить насобирать. Все одно коню рвет.       Нечистик, уяснив, что хозяину от него нужно, задрал подол своей рубахи и принялся складывать в него свежие метелочки, на которых не было вялых цветков. Остальные скармливал Прорве. - На зиму еще посушим травы.       Кэр почесал в затылке, кивнул, у него разгорелись глаза. Видно, что-то такое вспомнил или задумал.       Следующие дни были наполнены работой-работой-работой для Лагерта, учебой и работой для Кэра - он научился сметывать сено в стожки, срезать траву серпом, второй косы паладин не нашел, да и не дал бы ее не умеющему косить нечистику. Еще он научился складывать поленницу и рубить дрова. Лагерт нашел на берегу Курвы парочку засохших на корню берез, подмытых паводком, но не упавших, срубил их и вместе с Прорвой перетащил к башне. А там уже пилил и раскалывал чурбаки, запасая дрова на зиму. Еще нужно было устроить в сарае стойло для коня, законопатить все щели, и Кэр был отослан в лес драть мох. - А дом-то обретает жилой вид, Прорва, - весело сказал паладин.       Конь согласно покивал и принялся кататься по лугу, радуясь теплому летнему вечеру. Из башни, зевая от усталости, вышел Кэр, неся кубок с молоком для паладина. Это незаметно стало для них чем-то вроде вечернего ритуала: Лагерт выпивал половину, остальное отдавал Кэру и тихонько потешался, глядя, как нечистик лакает молоко длинным розовым язычком, уткнувшись в кубок чуть ли не по уши. - Спасибо, - привычно улыбнулся паладин, отпивая. - Держи свою половину.       Кэр пристроился на траве рядом с чурбаком, на котором сидел мужчина, зевнул, завернув язык колечком, принюхался и принялся лакать, иногда выныривая из кубка и облизываясь. Лагерт замер, сглотнул: что-то сегодня было не так. Зрелище, вызывавшее в нем вчера только смех, сегодня будило что-то совсем иное. Пора опять идти и ручным трудом избавляться от неподобающих мыслей.       Утром его ждало еще одно "открытие" - он проснулся раньше Кэра, хотя обычно нечистик, просыпаясь под боком хозяина раньше оного, сразу же убегал. Стояк был каменный, расслабиться даже с помощью дыхательных упражнений и медитации с молитвами, не получилось, снять с себя нечистика, обвившегося вокруг теплого тела, как лоза - тоже. - Ну, точно в деревню пора, - решил паладин. - Навещу ту вдовушку.       Оставалось уговорить Кэра в этот раз не ходить за ним. Но прежде - не испугать его, когда проснется. На счастье паладина, Кэр сам скатился с него, и мужчине удалось убраться из кабинета. Наконец-то, можно было избавиться от последствий того, что будил в паладине этот мальчишка. Точно надо в деревню наведаться.       Лагерт подозревал, что это все еще не успокоилась странная магия уз. Чтоб этому чертову некроманту, тварей Тьмы ему в задницу, в посмертии икалось! Что сотворил, а? Образ того, что некромант сотворил, стоял перед глазами, как живой. Стоило вспомнить сиреневые глазищи и накусанные губки, Лагерта выгнуло в остром спазме удовольствия. Прорва аж попятился от явно потихоньку свихивающегося хозяина. - Да не схожу я с ума, это все магия эта чертова, - буркнул паладин. - Привязало ж... Черт его дери.       Конь сочувственно ржанул. За прошедшие дни он привык уже видеть хозяина со спущенными штанами, яростно избавляющегося от последствия слабости плоти. - Точно напишу в Орден и попрошу прислать заклинание целомудрия.       Было в арсенале паладинов и такое, правда, некогда наставники предупреждали юных послушников, что оно убивает мужскую силу, и через пару месяцев магического воздержания уже и заклятье не потребуется. Но Лагерт решил, что лучше уж так, чем кидаться на Кэра. Одного раза хватило, чтоб его, теперь всю жизнь отмаливать. Да и Кэру будет поспокойнее жить.       Письмо с просьбой он отправил сразу же, как вернулся в башню. И пошел заниматься перестановкой в бывшей спальне некроманта. Тюфяк, насквозь пропахший смертью, он выволок и сжег на второй же день житья в башне, в сундуках, которых в громадной кладовой рядом со спальней стояло с десяток, отыскалось грубое, плотное полотно, из которого Лагерт кое-как сшил чехол. Набивать же оный было решено сеном, вернее, сушеными травами для спокойного сна: ромашкой, белорыльником и кружаной. - Кэр, поможешь? - паладин вновь обрел самоконтроль, потому общаться с нечистиком мог легко.       Тот вопросительно приподнял брови, глядя на хозяина. - Надо набить чехол сушеной травой. Будет матрас для сна.       Нечистик закивал и поскакал в сарай за серпом. Лагерт, посмеиваясь, направился следом. Чем дальше, тем более разумным и... ребячливым, что ли?.. становился парнишка. Если судить по датам и выкладкам старика Кахариона, в пересчете на людские годы Кэру должно было быть от силы лет так пятнадцать. На самом деле же он, как магическое создание, увидел свет всего шесть лет назад, и треть жизни провел, привязанный к умершему. Как не свихнулся совсем? - На травах спать хорошо, полезно для сна.       Кэр склонял голову к плечу и слушал Лагерта, внимательно смотрел, какие травы тот выбирает, чтоб срезать, повторял за ним. Работал он шустро, к полудню натаскал копешку раза в полтора поболе, чем сам паладин. - А уж какой запах от этих трав. Хочешь себе такой же матрас?       Парнишка задумался, подергал растрепанную, в травинках, косу, потом кивнул. - Тогда сошью чехол. И трав надо запасти побольше.       Окрестные луга и леса были богаты на травы, не только на клевер, но и на лекарственные, которые паладин худо-бедно знал. Он потихоньку увешивал кухню и кладовку пучками мелиссы, лесной мяты, земляничного листа, купавы и золотника. А уж крапивы нарезал и навязал, изрядно пожалив руки аж до плеч, с десяток веников. Сушеную крапиву любил Прорва. - Зиму проще переживать, если есть, чем полакомиться. Коней это тоже касается, - объяснял паладин.       Кэр мотал на ус, так что Лагерт даже не удивился тому, что одним ясным утром парнишка приволок из лесу целую кучу крапивы. Выглядел он при этом так, будто его в ту крапиву раз сто батогами загоняли - весь аж красный, непрестанно чешущийся и с мокрыми глазами. - Вот же... Иди сюда, буду лечить.       Видно, Кэру от крапивных ожогов было совсем худо, он даже не стал шипеть, позволив стянуть с себя свой балахон. Все еще тощий, ну так за две седмицы особо-то не откормишь. Ну хоть ребра не так сильно выпирают. Ноги по самое "не балуй", руки, лицо, даже шея были в мелких волдыриках и царапинах от его собственных когтей. Кэр снова потянулся почесать зудящее. - Не трогай, будет хуже, - паладин положил ладони ему на плечи и отпустил волну исцеления. Краснота на глазах исчезала с бархатной загорелой кожи. Кэр выдохнул с невыразимым облегчением, приподнялся на кончики пальцев, словно танцовщик, и благодарно лизнул Лагерта в щеку. - Ты просто больше в крапиву не лазай, - тихо попросил паладин.       Кэр посмотрел на него своими громадными глазищами, круглыми, как у совенка, наклонил голову и боднул в грудь макушкой, словно дикий кот, который и ласкаться-то не умеет, а хочет. Лагерт потрепал его по волосам: - Ласковая мелочь.       Черные растрепанные лохмы пахли лесными травами. Паладин не понял, как так вышло, что он уже не просто гладит их, а уткнулся носом, крепко обнимая замершего нечистика. - Пахнешь так... Как целый луг.       Теплый бархат под руками. В ладонь отчаянно колотилось сердечко, все быстрее и быстрее. Быстрые выдохи - по груди жаром, углями раскаленными. - Я опять тебя напугал?       Лагерт осторожно приподнял голову Кэра, заглядывая в его глаза. Улыбнулся: ну точно как кот, рот приоткрыт, кончик язычка видно, и видно, как он шевелится от дыхания. - Прелесть, - паладина эта котовость умилила.       Нечистик моргнул, издал странный звук, на обычное свое злое шипение не похожий, дернулся из паладинских рук. Лагерт выпустил, улыбнувшись. Не хотел выпускать, видит Свет. Наоборот, крепче руки сжать хотел, к себе прижать, в волосы лицом зарыться. Пересилил. - Вот же чертово наваждение...       И Кэра снова напугал, скотина несдержанная. Но как пахнет, нечисть лесная, а? Словно не крапиву в лесу, по жаре летней, драл, а в чистом ручье купался и по травам катался, как жеребенок. Надо было дождаться прибытия заклинания. И чем скорее оно прибудет, тем лучше.       До вечера Лагерт Кэра не видел, но оно и понятно: напугал, теперь нечистик снова будет дичиться пару дней, пока не простит. Молоко пришлось самому себе наливать. Паладин выпил половину и вздохнул - надо же, привык, что пьют из одного кубка, допивать теперь не хочется. - Нечистик, - позвал он, ни на что особо не надеясь. - Молоко лакать будешь?       Кэр не появился, хотя мужчина был уверен, что он рядом. Взгляд иногда чуял спиной. Телохранит, как обучен, думалось Лагерту. И смех, и грех: от кого его тут хранить? Молоко пришлось допивать самому. И идти в библиотеку - паладин по вечерам читал, книг у некроманта было много, не все магические. Ничего, завтра он оседлает Прорву, возьмет еще немного серебра из бездонной шкатулки и поедет в деревню, думал Лагерт, перелистывая плотные желтоватые страницы, повествующие о приключениях какого-то купца-первооткрывателя среди дикарей Берега Слонов. А там - вдовушка. А то, пока пришлют заклинание, или он руки сотрет до локтей, или снова пострадает ни в чем не повинный нечистик. - Кэр, если есть хочешь, возьми на кухне остатки пирога, - вспомнил он, что не кормил парнишку.       Ощущение взгляда в спину пропало, значит, Кэр ушел есть. Отсюда было не услышать, стукнет ли деревянная дверца хлебного ларя, где лежал пирог? Главное, чтоб поел. Без приказа крошки в рот не брал, это паладин тоже вычитал в дневнике некроманта. Потому такой худой был, что пересилить себя и пойти добывать еду Кэр мог, лишь совсем умирая с голоду. - И молока себе налей, оно тоже на кухне.       Лагерт отложил книгу: все равно ничего не запомнил из прочитанного, голова была не тем занята. Он думал, что надо подлатать крышу, третьего дня шел дождь, и кое-где черепица протекла. Придется лезть на чертов чердак, а с высотой паладин не слишком ладил, голова кружилась. Собственно, потому его и не отправили в Драконий Легион, куда внебрачному сыну герцога была, казалось бы, прямая дорога. - Свалюсь с крыши, и будет всем счастье. Кроме Прорвы.       Но лезть было нужно, а то осенью затопит к чертям библиотеку. Еще было нужно подновить рамы на узких оконцах-бойницах. В каждую был вставлен толстый кусок хрусталя, не стекло - ветром, да даже и градом не выбьет, на века стоит. Хрусталь-то на века, а вот рамы порассохлись, сквозило. Лагерт с досадой махнул рукой, потом устроился на диване поудобнее. Пока тепло, а завтра все сделает, постаравшись не свалиться. Хотелось пирога, но идти было лень. Поймав себя на такой мысли, паладин выругался, вспомнив все известные ему матюки. Да ведь так и зажиреть недолго! Что с ним будет через пару лет? Нет уж, встать и идти за ужином. Не переломится.       Кэр обнаружился на кухне, пристроился спиной к еще теплой печке, сидя на корточках, и лакал молоко из широкой полукруглой чашки, полуприкрыв глаза от удовольствия. Удивительное зрелище: не вскочил, не замер, настороженно глядя на хозяина. Только ушко чуть дернулось. - Приятного аппетита, - паладин нашел последний кусок пирога и зажевал.       Кэр издал очередной звук, который Лагерт пока не мог идентифицировать. Что-то вроде почти беззвучного "х-ха". На паладина он демонстративно не смотрел, уставившись в свою чашку. Лагерт тоже на него не глазел, наслаждался пирогом. - Что завтра хочешь поесть?       Возмущенное шипение. Лагерт сдержал смешок. Кэр не слишком любил пользоваться своей "разговорной доской". Она его злила, хотя за все время, когда они с паладином общались ее посредством, нечистик ни разу не сделал ошибок в словах. Но все равно не любил. А Лагерт, словно нарочно, задавал ему вопросы, на которые нельзя ответить жестом согласия или отрицания. - Давай-давай, пообщайся со мной.       Повинуясь взгляду, вернее, магии Кэра, доска слетела на пол. Нечистик задумался, ткнул в буквы, следя, чтоб Лагерт успел их увидеть. "Рыба". - Рыба. Запечь на углях?       Кэр подергал себя за косу, теребя кожаный шнурок, которым рыцарь стягивал ему волосы. "Да".       Чудно, даже не жест, а слово. - Хорошо. Будет печеная рыба. Завтра полезу на чердак, с крышей разбираться. Будешь следить, чтоб я не упал? Я высоту очень плохо переношу. "Ты боишься".       Это был вопрос, но на доске не было значков для обозначения вопросительной интонации. Приходилось догадываться так. - Не то чтобы прямо боюсь, но у меня кружится голова, если я забираюсь куда-то высоко. "Ты не упадешь".       Вот спасибо, порадовал. Или это Кэр просто так ставил его в известность, что подстрахует? - Ты проследишь? Спасибо, нечистик. "Почему нечистик".       Лагерт задумался, поскреб в затылке. В самом деле, называть Кэра так было неправильно. Он-то как раз нечистым не был. Зачатый не во грехе, как человек, рожденный не от семени, а лишь силой магии из первоэлементов. - Как-то по привычке уже. Спасибо, Кэр. Вот, я исправился.       Кэр поднял на него глазищи, уголки губ дрогнули, обозначая робкую улыбку. Вот чудеса! Значит, не так уж сильно его Лагерт и напугал утром? - А завтра еще в деревню отправлюсь, к одной вдове, - сказал паладин. - Чтобы тебя по утрам перестать пугать, а то все аж в узел уже связалось.       Кэр склонил голову набок, нахмурил брови - две черные стрелки, словно вороные перышки с изломом. Подумал, постучал по доске с рунами: "Зачем". - За плотскими удовольствиями.       Теперь черные перышки взлетели - Кэр удивился. Или растерялся. "Удовольствиями".       Лагерт был готов вырвать себе дурной язык. Ну, да, Кэру-то удовольствия тогда не досталось ни на капельку. - Ну... Как бы это объяснить... "Словами".       Ах ты, маленькая язва! Вообще, Лагерту было удивительно то, что Кэр согласился сегодня вот так поговорить с ним. Иногда паладину начинало казаться, что собственное увечье, вернее, недоделанность, неидеальность парнишку тяготили, что его злила немота, когда и хочешь ответить, но не можешь просто потому, что в горле нет нужных связок. - Ну... Э... - он мялся, не зная, как объяснить. Под внимательным взглядом сиреневых глаз было неуютно. Кэр ждал ответа, терпеливо и неподвижно. - Ну, когда двое в постели... Это приносит удовольствие... Когда по взаимному согласию.       Кэр повел плечом, отвернулся. Видимо, понял. Осознал. Обиделся или нет? Да, чего гадать, конечно, не обрадовался тому, что хозяин, вишь ты, плотского удовольствия захотел. - Так что завтра я в деревню. А сегодня спа-ать... Жду не дождусь матраса, чтобы засыпать под запах трав и видеть светлые сны.       Лагерт налил себе полкружки молока, запил пирог и вспомнил: - А ты останешься дома.       Кэр замотал головой. - Но почему нет? "Защищать", - быстро отстучал на доске парнишка. - Малыш, от кого меня защищать в деревне?       Тот только сумрачно и упрямо посмотрел из-под челки. Приказать ему, что ли? Нет, он и так запятнал себя. Хорошо хоть, не отвернулся Свет. - И что, будешь смотреть, как я с ней..?       У Кэра дрогнули сжатые губы, сведенные брови, отразив секундное замешательство. Потом он твердо кивнул, резко, словно клюнул воздух. - И зачем это тебе? - Лагерт растерялся. "Учиться".       Кэр с силой ткнул в последнюю руну и рывком отправил доску на стол, где она и лежала все время. И выбежал из кухни, неслышно, легко, словно сказочный дух ветра. Чему он собрался учиться? Паладин не понял. Зато он представил себе, как будет трахаться с миленькой вдовушкой, ощущая упорный взгляд в спину... Бр-р-р, ну и перспективка. Но что поделать? Может, Кэр хотя бы отвернется? Ну или не будет смотреть так пристально? Учиться он собрался. Да чему, Свет милостивый?! Как трахаться надо? Или... Мысль пронзила бедного паладина, как острая спица, через грудину в сердце: или это маленькое чудовище собралось учиться у Янины, как правильно раздвигать ноги перед мужиком? Он, что, решил, что Лагерт еще раз захочет заняться с ним чем-то непотребным? Бедный нечис.. Кэр. Надо будет ему сказать утром, что, раз уж такое дело, что у них привязка вышла магическая, то он может считать себя телохранителем, но про второе свое предназначение забыть. Может, потом когда-нибудь, они соберутся и съездят в столицу, в резиденцию Ордена некромантов, чтоб эти чертовы узы с них сняли.       Позор, конечно, но он действительно не умел пользоваться магией. Все, что он мог - он мог благодаря амулетам. Не просто безделушкам, кстати, а древним родовым артефактам, которые матушка не пожалела вытребовать у отца, лично отобрала в сокровищнице рода и вручила сыну. Лагерт вздохнул, решив, что лучше и впрямь жить тут. И не позорить паладинское звание кучей амулетов.       Он ополоснул кубок водой, поставил его на полотенце, куда всегда составлял помытую посуду, зевнул и отправился наверх. Уже дойдя до кабинета, подумал, было, что, может, просто запереть Кэра в сарае? Потом посмотрел на пустой проем двери с покореженными мореными дубовыми косяками и вздохнул: Кэр вынес тяжеленную дубовую дверь, разломав ее в щепки. А в сарае дверь и вовсе хлипкая. Кстати, надо бы ее поправить и утеплить. Прорве зимой должно быть тепло. А Кэр. Ну пускай смотрит, главное, чтобы не мешал. Поймет, что ничего интересного и отстанет.