Adrenaline

Once in a house on a hill A boy got angry He broke into my heart For a day and a night I stayed beside him Until I had no hope So I came down the hill Of course I was hurt But then I started to think It shouldn't hurt me to be free It's what I really need To pull myself together But if it's so good being free Would you mind telling me Why I don't know what to do with myself There's a bar by the dock Where I found myself Drinking with this man He offered me a cigarette And I accepted 'Cause it's been a very long time As it burned 'till the end I thought of the boy No one could ever forget --- Однажды в доме на холме Юноша разозлился, Он ворвался в моё сердце. Дни и ночи я была с ним рядом Пока у меня не осталось надежды И тогда я спустилась вниз по холму, Конечно мне было больно, Но затем я задумалась: Свобода не должна причинять мне боль, Это ведь именно то, что мне нужно, Чтобы собрать себя по осколкам, Но если быть свободной это так хорошо, Не мог бы ты сказать мне, Почему я не знаю, что мне делать с самой собой? Возле пристани есть бар, Где я оказалась, Выпивая с каким-то мужчиной. Он предложил мне сигарету, И я её приняла, Ведь прошло так много времени И пока сигарета тлела, Я думала о юноше. Никто не смог бы забыть... (Emiliana Torrini - To Be Free)

Слёзы застилали глаза и мешали идти вперед, но Вайолет всё же кое-как спустилась по лестнице с крыши, дрожа от отчаяния и от страха, что всё может пойти кувырком. Хотя, какого черта? Всё и так уже в полной заднице. Девушка торопливо закрыла балконную дверь и для надежности подперла её стулом, тут же отпрянув от неё, словно от опасного голодного зверя, и ринулась в коридор, к выходу. Она знала, что входная дверь закрыта лишь на внутренний замок, поэтому и не заставила Тейта отдать ей ключи. А может, вовсе не поэтому? Может, в её душе где-то глубоко жила надежда на то, что он выберется с балкона и догонит её, не даст ей уйти? Если бы только он мог открыть ей свою душу, сказать девушке, что она нужна ему так же, как он ей, что он не бросит её в полном одиночестве, не предаст и не позволит больше плакать по ночам… Но неужели его прикосновения и поцелуи не были доказательством того, что он хочет быть рядом с ней? Нет. Вайолет не верила языку тела. Только сердце могло сказать ей правду, а сердце этого юноши было закрыто от неё. И Вайолет устала делать шаги навстречу, однажды она уже призналась человеку в своих чувствах, но всё, что получила в ответ – фальшивую улыбку и равнодушие. Девушка не хотела ещё раз пораниться, признавшись Тейту в том, что он является не просто объектом её желания, но и занял её сердце. Вай боялась узнать, что он не чувствует того же. И сегодняшний поцелуй вместе с наслаждением принёс ей новую горечь и страх. Она думала, что парень прав, что близость с ним поможет ей забыть боль и заполнить пустоту, но это было вовсе не так. Когда он получит своё и уйдёт, всё снова вернётся на круги своя. Оказавшись на лестничной площадке, Вайолет ощутила ещё более панический страх. Что, если она ошибается, и Тейт просто не мог найти слов для выражения своих чувств? Вдруг она упускает свой единственный шанс узнать, что же такое взаимность? Хармон никак не могла перестать плакать и злилась на себя всё сильнее. Постепенно Вай осознавала, что она натворила, и от этого холодели руки. А нет, это от пистолета. Вайолет вдруг стало противно оттого, что она вообще прикоснулась к оружию, да ещё и направляла его на человека. Она снова стала тем, кого презирала. Злость и отчаяние новой волной захлестнули её, и девушка, спускаясь всё ниже по лестнице, спотыкаясь и не видя ничего вокруг, крепко сжимала зубы, чтобы рыдания не вырвались из груди. Что происходит? Разве не к этому она стремилась? Разве не этого хотела на протяжении всех двух недель? Освободиться, сбежать, почувствовать себя полноценным человеком, а не пленницей, которой нельзя и шагу ступить в сторону. Вайолет добилась своего, но теперь, кажется, ей было только хуже. Она думала, что цель оправдывает средства, но леденящий ужас растёкся по её жилам, когда девушка представила вдруг, что пистолет мог выстрелить в её дрожащих руках. Что, если бы она ранила Тейта? Или убила? Оружие, рукоятку которого она сжимала пальцами, теперь не охлаждало кожу, теперь оно как будто жгло, словно раскаленная сталь. Казалось, ещё немного, и на руке Вайолет останется клеймо позора и отвращения. На всю жизнь. Закрыв рот ладонью, девушка услышала свой тихий стон горечи. Она спустилась на первый этаж, в темный подъезд, и остановилась под тусклой лампочкой, чтобы как можно скорее обезвредить эту опасную вещь. Хармон с остервенением и злостью вырвала магазин с патронами из пистолета и шагнула на крыльцо, желая избавиться от его содержимого. Когда свет уличных фонарей осветил магазин в её ладони, девушка почувствовала, как подкосились ноги, и еле устояла на них, не веря своим глазам. Там не было ни одного патрона. ♦♦♦ Комната была такой же, как всегда. Уютной, простой, но со вкусом. Ничто не напоминало о том, что здесь что-то произошло. Что-то. Нужно называть вещи своими именами. Самоубийство. Вот, что произошло. Кровь отмыли с пола, ковёр выкинули, и всё снова вернулось на круги своя. Нет. Не всё. Стэнли Рэйвен сидел на диване, на том же месте, в той же позе, что и в тот день, когда Хьюго Лэнгдон вышиб себе мозги. И у Рэйвена всё ещё не было денег. Он обыскал дом семьи Лэнгдона, но не нашёл ничего ценного, кроме неполного столового набора из серебра. Констанс не переставала усмехаться и выдавать саркастические шутки по поводу того, что её муж вряд ли мог хоть что-то оставить семье. Недолго она горевала по нему, в гостиной уже сидел какой-то молодой человек с темными волосами до плеч и кидал на неё неоднозначные взгляды, когда та смотрела на него и улыбалась. При нём мужчина не стал доставать пистолет, чтобы попробовать разговорить Констанс, решив оставить это на следующий визит. Приходилось ему осторожничать, и так уже привлёк слишком много внимания, и копы хоть и замяли дело с самоубийством Хьюго, но прекрасно знали, чем занимается Стэн, и вполне возможно, что они ждали от него новых косяков, чтобы ухватиться за него и засадить за сбыт наркотиков. Пока он сотрудничал с ними и сидел тихо, можно было не переживать, но на сто процентов верить полицейским было бы слишком глупо. Когда им нужно, они могут посадить даже того, кто ни в чём не виноват. А за Рэйвеном грешков имелось ой как много. В таких делах только осторожность и терпение приведут к нужному результату. Жаль, что осторожность Хьюго тоже ему помогла, и он смог раскусить своего подельника, который собирался его убить… С Констанс нужно было поговорить серьёзнее, наедине, без посторонних свидетелей в доме. Но мужчина и не думал, что она ему врёт. В последнее время Лэнгдон вообще не переживал о своей семье и не слишком-то стремился помогать им. Однако Рэйвен всё ещё надеялся, что есть человек, который что-то всё-таки знает о деньгах. Сын Хьюго. С ним мужчина был близок, даже несмотря на то, что парень последние три года не был с семьей, лишь изредка приезжая домой. Рэйвену почему-то казалось, что единственный ключ к разгадке пропажи денег кроется в Тейте Лэнгдоне. И всё, что ему нужно было сделать – найти мальчишку и по-хорошему попросить об услуге. Или по-плохому, смотря как пойдёт дело. Единственная проблема в том, что парень не отличался послушным нравом и вполне здравым рассудком, и его могло занести, куда угодно. Но ради денег Рэйвен мог перевернуть вверх дном весь город, подключить свои связи и добраться до нужной цели. Но первым делом он нанесёт очередной визит Констанс Лэнгдон. Так. На всякий случай. ♦♦♦ – Ты правда считаешь, что я красивая? – смущенно засмеялась Эдли, сидя за книжкой с Трэвисом, новым бойфрендом матери. – Все прекрасны по-своему, и ты тоже, – весело улыбнулся молодой человек, тряхнув длинной чёлкой. Послышались шаги, в дверях кухни показалась Констанс. Они прислонилась к косяку двери, строго смотря на дочь и недовольно вскинув бровь. Девчонка была довольно любвеобильной и наивной, доказательством этому был карапуз, возящийся с игрушками на ковре посреди кухни. – Чем занимаемся? – сухо спросила женщина, достав из сумочки сигарету и зажигая её. – Читаем Майклу сказки, – гордо проговорила Аделаида, будто это могли делать только они с Трэвисом, и больше на такое никто не был способен. – Давайте-ка, расходитесь, – сказала Констанс, мельком обернувшись и кинув взгляд через своё плечо. – Нет! – воскликнула Эдли, недовольная тем, что их прерывают. – Я сказала: расходимся. Трэвис, тебе пора, заходи вечером на ужин, а сейчас… – Женщина не договорила, только кивком головы указала ему на дверь. Пожав плечами, молодой человек улыбнулся Эдли, взлохматил светлые волосы Майкла и исчез в дверном проходе. – Только попробуй сделать что-то неподобающее, мигом окажешься в кладовке, – прошипела женщина сквозь зубы. – Забирай ребенка и наверх – живо! – Я не хочу! – закричала девушка, не понимая, почему не может просто сидеть на кухне и читать сказки малышу. – Что ты развесила уши, а? Думаешь, ты ему нравишься? – усмехнулась Констанс, выпуская дым изо рта. – Прости, Эдэлейд, но тебе придётся привыкнуть к тому, что люди вокруг смотрят только на внешность. И любовь тебе достанется лишь от твоей матери, которая терпит все твои выходки и до сих пор не упекла тебя в лечебницу. – Ты меня не любишь! – зло проговорила девушка, встав из-за стола и сбросив книжку на пол. – А вот Тейт любит меня, он сам сказал мне недавно! И сказал, чтобы я ждала, он заберет меня отсюда, и больше ты не будешь издеваться над нами! Констанс замерла без движений, только дым струился вверх с кончика её сигареты. Она сглотнула, не в силах найти слова. А из-за её плеча в этот же момент выглянул мужчина, которого Эдли уже видела на похоронах отца. Он приветливо улыбался и вежливо поздоровался с девушкой. – Эдли, милая, ответь мне, пожалуйста… А Тейт давно тебе это говорил? – поинтересовался гость. Аделаида замялась, но подбадриваемая доброй улыбкой мужчины, всё же решила ответить. – Он звонил на днях, сказал, что с ним всё хорошо. – Эдли нахмурилась, обратившись к матери. – И просил тебе не говорить, так и знал, что ты, как всегда будешь злиться. – Нет, что ты, Эдэлейд, я не злюсь, – вдруг смягчилась Констанс. – Ступай к себе, нам с дядей Стэном нужно поговорить. – Нет, подожди, – прервал женщину Стэнли, делая шаг вперед. – Он сказал тебе, где он? Констанс сжала челюсти, в напряжении смотря на дочь, и даже не заметила, как пепел с сигареты упал на пол. – Нет, он быстро говорил и коротко, я даже не успела сказать ему про папу, – грустно отозвалась Эдли, взяв на руки малыша. – И не нужно ему говорить, я ведь предупреждала тебя, помнишь? Он может очень сильно расстроиться, мы скажем ему позже, – сказала миссис Лэнгдон и подошла к дочери, развернув её в сторону выхода. – Иди наверх и будь там. Когда девушка ушла, хозяйка дома повернулась к Рэйвену, который выглядел теперь заметно более веселым, чем в первые минуты своего визита. – Что ж, Тейт, кажется, скоро навестит отчий дом... Хочет забрать сестру? А им есть где и на что жить? – Я не знаю, – коротко ответила женщина. Она чувствовала, что дело обретает серьёзный характер, и если раньше она не так переживала за сына, зная, что он не появится дома в ближайшее время, потому что давно мечтал сбежать, то теперь она понимала, что им угрожает опасность. Слава Богу, Тейту хватило ума не говорить Эдли, где он. – Я не могу быть уверенным, но, по-моему, Тейт вряд ли сможет легко найти работу без образования, да ещё и с его-то прошлым. Что-то подсказывает мне, что твой сын знает, где деньги. И Хьюго оставил их ему. – Я понятия не имею, – монотонно проговорила Констанс. – Мы узнаем это, когда он придёт. Ты же знаешь мой номер телефона, или напомнить? – Что ты собираешься с ним делать? – жестким тоном спросила женщина, сложив руки на груди. – Всего лишь задам вопросы. Те же, что и тебе и твоей дочери. И кстати… – протянул Стэн, как бы невзначай отогнув подол пиджака, из-за которого показалась кобура с пистолетом. – Ты ничего не будешь говорить ему обо мне и о том, что я его ищу. Я побеседую с ним не здесь, а в более нейтральной обстановке. И если ты предупредишь его, и он снова сбежит, клянусь, я вышибу мозги твоим ангелочкам, а потом и тебе. Констанс сжала челюсти, но ни один мускул не дрогнул на её лице. Она прошла к плите, взяла чашку со стола, и налила себе чаю. – Не стоит угрожать женщине, пережившей своего мужа, – сказала она спокойно, садясь за стол и отпивая глоток из чашки. – Я вовсе не угрожаю, – улыбнулся Рэйвен. – Всего лишь предупреждаю. Но ты ведь мудрая женщина, и не наделаешь глупостей? – Умный человек с большим трудом выкручивается из ситуации, в которую мудрый не попадает*, – улыбнулась Констанс. Удовлетворенный таким ответом, Стэн отпустил край пиджака, пряча пистолет. – Не нальёшь мне чаю? – Нет, – усмехнулась женщина, сделав новый глоток ароматного напитка. – Если у тебя больше нет вопросов, то ты знаешь, где выход. У меня, к сожалению, сегодня нет времени на гостей. – Надеюсь, оно появится, когда твой блудный сын вернётся, – сказал Рэйвен и вышел из кухни. Шаги его затихли, входная дверь захлопнулась. Констанс крепко сжала чашку в руках, а та выскользнула, отлетев к краю стола, и упала на пол, разбиваясь вдребезги. Женщина не пошевелилась, смотря в одну точку. Одна мысль её утешала: посуда, кажется, бьётся на счастье… ♦♦♦ (Warpaint - Shadows) so i’m afraid i know i’m afraid i’m drunk and i’m tired and the city i walk in the city i walk in feels like it swallows with my hand in my pocket i feel like the shadows feel like the shadows so i’m afraid afraid that i have made a mistake and now there’s nothing here for me the things you once told me the thoughts you once gave me sound like the wind in my ears that blows out the knots i’ve got in my long brown hair i feel like the shadows i don’t even bother for any more than that what did you whisper in my ear? what did you tell me that i wanted to hear? what was the answer you wanted me to find out? there’s no lies no lies no lies brought back something a bit for you a bit for everyone you and all your pieces you and all your pieces made me come and all that love you gave strong enough to make me stay and now it will be alright --- Всё же я боюсь, я знаю, что боюсь, Я пьяна и устала, И город, по которому я брожу, Город, по которому я брожу Кажется, проглатывает меня, Я чувствую себя тенью чувствую себя тенью Всё же я боюсь, Боюсь, что совершила ошибку. И теперь для меня больше ничего не осталось. Всё, что ты однажды говорил мне, Всё, о чём однажды заставил задуматься, Звучит в моих ушах, словно ветер, Раздувающий мои спутанные каштановые волосы. Я чувствую себя тенью Я не беспокоюсь уже ни о чём, кроме этого... Что ты там шептал мне на ухо? Что ты там говорил из того, что я хотела услышать? Какой ответ ты хотел для меня раскрыть? Никакой лжи, лжи, лжи... Вернула кое-что Немного для тебя, немного для всех, Ты и все, из чего ты состоишь, Ты и все твои частички Заставили меня вернуться. Вся та любовь, что ты дарил, была достаточно сильна, чтобы заставить меня остаться, И теперь всё будет хорошо... Вайолет стояла на крыльце не в силах пошевелиться и сделать шаг. Она собиралась уйти, бежать без оглядки, стараясь больше не думать о том, что, возможно, совершает ошибку. Но теперь она вообще не знала, что делать и что думать. Неужели Тейт не знал, что его пистолет не заряжен? Да быть такого не может, он же не идиот! Куда делись все патроны? Он сам вытащил их? Или их изначально не было в магазине, и все его угрозы были пустыми словами? Но больше всего Вайолет шокировало то, что парень вёл себя так, будто на него направлен заряженный пистолет. Почему он не сказал ей об этом? Почему не подошёл и не отнял оружие? Почему он вообще ничего не сделал, а только лишь стоял на месте с жалобными глазами и умолял остаться? Остаться для чего?! Девушка не могла идти дальше. Казалось, ноги отказали, разум уступил место сердцу, а сердце раскалывалось, словно стеклянное, на сотни маленьких осколков. Всё, что могла сделать Вай – сесть на крыльцо, в одной руке всё ещё сжимая пистолет, а в другой пустой магазин от него. Тейт отпустил её. Вот что пришло ей в голову, и Хармон чувствовала, что вот-вот взорвётся от переполняющих её эмоций. ОН ЕЁ ОТПУСТИЛ. Он знал, что Вайолет не сможет ему навредить, даже если захочет, знал, что пистолет не выстрелит. И знал, что Вай уходит. Действительно уходит. И он не подошёл, не схватил её, как всегда, за руку, не стал насильно удерживать. А просто стоял и смотрел, как она сбегает от него. Девушка не могла понять абсолютно ничего из того, что он творил. Он не отходил от неё ни на шаг, сотни раз твердил, что не может её отпустить, что она нужна ему для подстраховки, ругался и злился, когда она пыталась сбежать, а теперь просто взял и дал ей уйти. Неужели он говорил правду, и он не позволил бы никому причинить ей боль? Что, если её слова о том, что его присутствие причиняет ей боль, заставили его сдаться и отпустить её на волю? Потому что он не мог позволить себе заставлять Вайолет страдать… И вот теперь она сидела на крыльце в тусклом свете уличного фонаря с незаряженным пистолетом, кучей вопросов и ощущением того, что облажалась. Но как она могла и дальше просто жить в неведении и ждать, что в один прекрасный момент он скажет «мне пора», и уйдёт, словно его и не было? Ей было страшно, она боялась, что всё это заведёт её в ещё более глубокую депрессию, из которой самой ей уже не выбраться. Долгие размышления Вайолет привели её к тому, что эта новая любовь (хотя она боялась называть это любовью) погубит её. И если от прошлой болезненной влюблённости она оправилась и смогла жить дальше, то эта могла привести к летальному исходу. Девушка хотела бы, чтобы Тейт её успокоил, дал надежду на то, что всё не так плохо, чтобы он избавил её от страха и недоверия и перестал прятать истинные чувства за тысячей личин. Она хотела бы услышать от него что-то настоящее вместо пошлостей и шуток. Она спокойно относилась к этим вещам, но они не сближали и не показывали его отношение к ней. И самым ужасным были терзания и попытки понять, что на самом деле в его душе. Вайолет льстило то, что она привлекала его, как женщина, что он хотел близости с ней, но всё это было таким поверхностным. Ей так хотелось, чтобы её ценили и любили, а не просто желали её тела… Крепко зажмурившись, девушка прислонила руки к лицу тыльной стороной ладоней, крепко сжимая части пистолета, и заплакала, не сдерживаясь и не заботясь о том, что кто-то может её услышать. Только вот она сама не слишком хотела кого-либо или что-либо слышать. Но всё всегда происходит наоборот, поэтому в тишине ночи вдруг раздались шаги на лестнице. – Вайолет… – послышалось тихое, отчаянное, лишённое надежды… Девушка вскочила на ноги, шагнув вниз и повернулась к выходу из подъезда, застыв посреди тротуара. Самым страшным было сейчас взглянуть в его глаза после того, что она натворила… Тейт выглядел растрепанным, он запыхался, пытаясь отдышаться. – Я боялся, что не успею… – проговорил он неуверенно и запнулся, видя заплаканное лицо девушки и её распухшие покрасневшие глаза. – Прошу, не плачь больше, Вайолет, я… – начал Тейт, делая шаг вперед, но Вай его перебила. – Не подходи! Не трогай меня! Как будто с незаряженным пистолетом эта угроза могла подействовать. Но парень замолчал, замерев на верхней ступеньке, испуганными глазами смотря на Вайолет сверху вниз. Лэнгдон собирался с мыслями, не зная, с чего теперь начать, чтобы успокоить её, но девушка ему помогла. – Что это? – выдавила она из себя, протянув к нему руки с пистолетом и его частью. Тейт сглотнул. – Отдай мне его, – попросил парень. – Да? Чтобы ты вставил патроны и снова принялся мне угрожать? – спросила Вайолет, только сейчас осознав, что слёзы всё ещё текут по её щекам. – Нет! Вайолет, у меня их нет! – заверил её молодой человек. – Да какая разница, даже если бы были, я бы не стал больше этого делать… – Как я могу этому верить? – всхлипнула Хармон, утирая нос ладонью. – Ты же долбанный актёр, ты только и делаешь, что врёшь и меняешь маски! Какого черта ты притворялся, будто пистолет заряжен? Покачав головой, пытаясь подобрать слова, юноша сжал губы и с горечью смотрел в каре-зеленые глаза, полные слёз. – Ты знал, что я не выстрелю, даже если захочу, так почему не остановил меня? – А ты бы хотела, чтобы я тебя остановил? – тихо спросил молодой человек, сжав челюсти, и скулы его напряглись. Вай не знала, что ответить, потому что переставала понимать даже саму себя. – Ты ясно дала мне знать, что не хочешь оставаться… – И вот мы снова здесь, – мрачно усмехнулась девушка сквозь слезы, смахивая их с щек. – Отдай мне пистолет, не хочу, чтобы кто-то видел тебя с оружием, – попросил Тейт, осторожно спускаясь по ступеням, стараясь не спугнуть девушку. Она послушалась и протянула ему всё, что было у неё в руках, но затем тут же попятилась назад. Вставив магазин обратно в пистолет, Лэнгдон спрятал оружие за ремень и взглянул на Вай. – Я не остановил тебя, потому что больше не могу видеть, как ты мучишься, не могу держать тебя рядом против твоей воли. Я хотел дать тебе выбор… – Как великодушно с твоей стороны! И потом всё равно бросился вдогонку? – А ты не ушла, – сказал юноша, еле заметно приподняв уголки губ. Осознав, что он прав, Хармон закрыла лицо руками, пытаясь успокоиться, и снова посмотрела на Лэнгдона. – Я не могла понять, что ты творишь, твой разум для меня – загадка! Ты угрожаешь мне, не желая отпускать, а потом просто так даёшь уйти! Кто ты, что с тобой не так? – Вайолет, я идиот, я больной на голову придурок, и вёл себя, как последний урод, – начал вдруг молодой человек, и глаза его заблестели, приводя Вайолет в ступор. – Я бросился за тобой не для того, чтобы снова угрожать и заставлять делать то, чего ты не хочешь… Я хотел попросить прощения, сказать, что чувствую на самом деле… Сжимая кулаки и зубы, чтобы снова не разрыдаться, Хармон выжидающе смотрела на Тейта и не верила происходящему. – Тогда скажи всё сразу, пока я не ушла. Во взгляде юноши мелькнул укол боли, но Вай не могла дать слабину и снова прогнуться под него вот так просто. – Ты невероятная, Вайолет, ты не сравнишься ни с кем из тех, кого я знал… И ты изменила меня, показала, что отношения людей могут строиться не только на взаимной ненависти и издевательствах. Это всё, что я видел в своей жизни, я думал, что показывать свои настоящие чувства – это слабость и глупость, считал, что общение – это стратегия, которая строится на хитрости и желании получить выгоду. Знаю, это звучит странно, но я никогда не видел любви и света, ни в семье, ни с друзьями или девушками. Всё, что меня окружало, было похоже на игру в жизнь, и каждый делал всё возможное для того, чтобы выйти победителем, как можно глубже вскрыть чувства окружающих и на их фоне казаться умнее, выше, лучше… Но эти законы каменных джунглей не сработали с тобой. Ты оказалась совершенно другой, не такой, как все они! Ты настоящая, твои слезы, все твои чувства, от злости до смеха были искренними. И даже когда ты пыталась притворяться, примерять маски и стать такой, как те, кого я знаю, я всё равно видел тебя настоящую, все твои страхи, сомнения, неуверенность и… твои чувства ко мне… Вайолет опустила и подняла веки, и новые слезинки скатились по щекам. – Я мог совладать со своими чувствами, сдерживал их, как мог, но твоих боялся, – продолжил молодой человек, а Вай распахнула глаза. Неужели у него в душе было к ней что-то, кроме желания интимной близости? – Я не знал, что с этим делать, – виновато проговорил Тейт. – Это всё равно, что дать ребенку котенка и ждать, что он будет обращаться с ним как следует. С каждым днём во мне что-то менялось, я чувствовал, что в душе просыпается что-то непривычное… Ты пыталась быть холодной и отстранённой, но твоя доброта и забота всё равно брали верх, и я не понимал, как ты можешь быть такой замечательной, когда я такой мудак… Сначала я думал, что мои чувства - это всё то же плотское влечение, только сильнее, чем обычно, некая одержимость тобой, желание быть ближе к тебе, любоваться тобой и восхищаться... Мне нравилось дразнить тебя и получать удовольствие от того, как ты смущаешься и таешь от моих взглядов. Я был уверен, что и тебя это забавляло, и ты подыгрывала мне, подтверждая мои догадки. Но я надеялся, что всё это не перерастёт во что-то большее, что ты не будешь так остро переживать то, что происходит между нами. Я и подумать не мог, что ко мне можно испытывать что-то… – Тейт вздохнул, запуская пальцы в волосы, а Вай не шевелилась, внимательно слушая каждое слово и пытаясь поверить в искренность парня. Видя, как блестят его глаза, сделать это было не так уж сложно… – Но сегодня, когда, несмотря на нашу близость, ты схватила пистолет… Я осознал, наконец, что всё намного серьёзнее. И я говорю не только о тебе… Тейт замолчал, опустив взгляд под ноги. Ему было невероятно сложно говорить дальше. – Я понял, что не могу больше играть с тобой, что ты в праве выбрать, остаться со мной или уйти навсегда… И когда ты ушла, я ощутил такую жуткую пустоту… Казалось, в горле парня встал ком, не позволяющий ему говорить, но он сглотнул и нерешительно взглянул в глаза Вайолет. Ещё ни разу она не видела его таким разбитым, уязвимым и несчастным. Теперь перед ней стоял совершенно другой человек, Тейт, которого она до этого совсем не знала и даже не предполагала о его существовании. Но вот он открывал перед ней душу, снимая маску показной уверенности и нахальства, больше он не кидал пошлые и саркастичные шутки, не пытался соблазнять её и указывать на её слабости. Девушка так долго ждала этой откровенности, что не могла осознать, правда ли это происходит, или он сейчас снова засмеется и превратит всё в шутку. – Вайолет, ты – единственный свет, который я знал… Ты нужна мне, если бы ты знала, как ты мне нужна! Я никогда и ни к кому не испытывал ничего подобного… – решился, наконец, молодой человек. – Прости меня за всё, если сможешь. Хармон не знала, что ответить. Он признался ей, что чувствует к ней что-то особенное, и теперь она стояла перед выбором: принять это и остаться или бежать без оглядки, пока эти чувства не принесли ей ещё больше боли и разочарований. – Твои чувства для меня важнее моих собственных, поэтому я дал тебе уйти… И, если уж так вышло, то это не ты должна уходить. А я, – сказал Тейт, произнося последние слова с дрожью в голосе. – Если это действительно то, чего ты хочешь, то я уйду и оставлю тебя в покое. Девушка нахмурилась, чувствуя укол в сердце. Она и подумать не могла, что эти слова вызовут в ней вовсе не облегчение, а страх и панику. Какой же глупой она была, если решила, что побег поможет ей избавиться от печалей и неприятностей. Нет, их стало бы только больше… И их станет больше, если он уйдёт. Именно этого она и боялась больше всего. – Ты хочешь этого? – спросил парень тихо, моргнув покрасневшими глазами, и по его щеке потекла слеза. Вайолет вовсе не ожидала такого поворота, больше она не чувствовала желания плакать, понимая, что теперь плачет он, этот большой и сильный, иногда грозный и опасный юноша. Разве это не доказательство искренности?.. – Всё не так просто, Тейт, – проговорила девушка сиплым от прежних слёз голосом. – Я знаю. Если бы всё было просто, мы бы сейчас здесь не стояли… – Я боюсь. – Меня? – За тебя! – выдохнула Вай, сжимая губы. – За себя… За нас. – Я ведь обещал, что никому не позволю тебе навредить! – Что будет с тобой, если эти люди тебя найдут? И что будет со мной, когда ты уйдёшь? – всхлипнула девушка, обхватив себя руками за плечи. – Ты не сможешь защитить меня от себя самой. Ты думаешь, что с твоим уходом мне станет легче, но это не так! Тейт непонимающе хмурился. – Тогда почему ты попыталась убежать, вместо того, чтобы открыться мне и сказать всё это сразу? Больно закусив губу, Хармон пыталась найти слова. – Ты считаешь это так легко? Думаешь, если однажды я смогла открыть свои чувства кому-то, то и второй раз справлюсь? Это ни черта не так! Ты и сам не был готов излить мне душу, разве нет? Ты сделал это только потому, что вынужден был… – Нет, я… – Да! И если бы я не пыталась сбежать, ты бы так и продолжал ходить вокруг да около, шептать мне на ухо приятные слова и добиваться секса… – Мне нужно не это! – попытался перебить молодой человек, но девушка продолжала, повысив голос. – …А потом ушёл бы, решив, что всё так и должно быть! – Послушай меня, Вайолет, это вовсе не так! – Ты бы оставил меня одну, – стояла на своём Хармон. – И чтобы этого не произошло, я должна была уйти сама. – Но ты не ушла, – повторил парень фразу, которую говорил несколько минут назад. – Потому что не могла поверить, что ты позволил мне сделать это. Я не понимала, в чём дело… – Только и всего? – Я не знаю, Тейт! – Ты сама сказала, что всё не так просто! Что ещё тебя остановило? Вайолет молчала, крепче сжимая свои предплечья и смотря под ноги. – Ну же, давай, вот я стою перед тобой, я сказал то, что давно должен был, открыл тебе свои чувства! И я знаю, что ты чувствуешь то же самое! Скажи мне, Вайолет, скажи, что я прав! – И что будет дальше? – Всё в наших руках, только мы сами можем решать, что будет дальше. – Знаешь, что будет дальше? Ты наиграешься со мной, а потом свалишь. И я ничего не смогу с этим поделать. Тейт вздохнул, убирая с глаз челку. – Ты уже сделала, Вайолет. Ты дала мне понять, что без тебя я ничто, мне нигде нет места... И даже если бы я захотел, то не смог бы оставить тебя. Девушка резко подняла взгляд на Лэнгдона, гадая, не послышалось ли ей то, что он сказал. – Не обещай мне то, чего не сможешь выполнить, – холодно сказала Вай. – Я обещаю, что сделаю всё, чтобы быть рядом с тобой. – Ради чего? – Ты стала мне очень дорога. Я хочу этого, не смотря ни на что. Никакие угрозы, проблемы или опасности не смогут нам помешать. И я буду оберегать тебя от них… Я не хочу, чтобы ты боялась. – Но я боюсь, Тейт! – выдохнула девушка, смахнув с лица спутанные волосы. – Мне так страшно… – Не может быть. Такая смелая и сильная девушка не должна бояться, – слабо улыбнулся Тейт. – Тем более своих чувств. Вайолет, страх лишь в твоей голове… Вайолет удивленно посмотрела на парня, не веря, что он сейчас повторил слова её отца. Те самые слова, которые всегда помогали ей в сложных жизненных ситуациях. И они же помогли ей, когда странный незнакомец угрожал ей пистолетом, прижимая её к жёсткой кирпичной стене её подъезда. Если она не позволяла себе бояться тогда, то какого черта боится сейчас? – Я теперь чувствую себя такой слабой… – Ты очень сильная. И эта сила поразила и покорила меня. Хотел бы и я быть таким же сильным, как ты, и не позволять себе прятать свои чувства. Хотел бы я иметь смелость сказать тебе всё раньше… Вайолет, не беги от меня больше… И от себя тоже… Позволь показать тебе, что жизнь это не только боль и разочарования. Я готов отдать тебе всё, что у меня есть, я сделаю всё возможное, чтобы ты больше не боялась. – О, чёрт, – сказала Хармон, схватившись за лоб, чувствуя, как грудь разрывается от бешеного сердцебиения, никогда ещё она не чувствовала подобного. – Я не знаю, что сказать… – Скажи мне, что у тебя в сердце, – попросил молодой человек. – Ты действительно хочешь знать, что в моём сердце? – нервно усмехнулась Вайолет. Лэнгдон сжал губы, не в силах сказать что-либо, и только кивнул. – Я не буду ничего говорить… Понимая, что, возможно, совершает новую ошибку, Вай больше не могла держаться. Она сделала несколько решительных шагов к парню и, взяв его лицо в свои ладони, поднялась на мыски и впилась в его губы так, будто делает это в первый и последний раз: жадно, отчаянно, вкладывая в поцелуй все свои чувства и эмоции, всю нежность и всю боль, которые граничили друг с другом. И плевать на всё, что было, на всё, что ждёт её дальше. Лучше она проживёт несколько мгновений взаимности, чем всю оставшуюся жизнь будет жалеть, что бежала от чувств, от человека, способного дать ей тепло и избавить от одиночества. С этим не было смысла бороться, это наваждение захлестнуло их обоих, и Вай ощущала крепкие объятия и теплые ладони на своей спине, шее, талии, чувствовала сладость поцелуя и легкий привкус солёных слёз, но её это не волновало. Ей просто нужно было выплеснуть всё, что было внутри, и забыть о своих глупых предрассудках и страхах. Вайолет запустила пальцы в спутанные волосы юноши, и он крепче прижал её к себе. Над их головами в небе сверкнула молния, но гром раздался не сразу, значит, гроза была ещё не так близко. Сверху начали капать редкие капли, заставляя кожу покрываться мурашками, однако юноша и девушка не обращали внимания, слишком поглощенные друг другом. Они будто пытались насытиться из источника, который в любой момент может иссякнуть. Глупые и несчастные, они привыкли к тому, что хорошее всегда быстро кончается, не понимая: то, что сейчас связало их уста, тела, сердца, души, не проходит и не иссякает. Бурный поток чувств будет нарастать, стоит им лишь захотеть и дать, наконец, волю своим скрытым порывам, которые они так долго подавляли. Один шаг навстречу способен спасти не только одного человека, но и целые города и страны. Вайолет и представить не могла, сколько силы сосредоточено в её руках… Капли стали чаще, в единый миг превратившись в стену из воды, и Тейт оторвался от Вайолет, хватая её за руку и увлекая за собой под крышу. По её щекам и подбородку стекали дорожки воды, но теперь это были не слёзы, и юноша был этому безумно рад. Он привлёк девушку к себе, сомкнув руки на её талии и целуя её в лоб. – Полагаю, это было твоим ответом, – сказал он тихо, и его было еле слышно из-за шума дождя. – Я ничего не хочу обсуждать, слишком много слов, – ответила Хармон, положив ладошки на плечи парня. – Согласен, – улыбнулся Тейт, беря руку Вайолет и ведя её вверх по лестнице. Она не сопротивлялась. На ступеньках оставались мокрые следы, парень с девушкой недолго были под дождём, но всё равно успели промокнуть. С каждым новым шагом они шли всё быстрее, Тейт с улыбкой оглядывался на Вай, и она неуверенно улыбалась ему в ответ, почему-то боясь, что всё снова может превратиться в кошмар. Зайдя в квартиру Вайолет, Тейт потянул её за собой, захлопнув и закрыв дверь, и тут же прислонил девушку к стене, покрывая поцелуями её губы, щёки, шею и плечи. Она вздрагивала от этих прикосновений, но не могла не признать то, какими приятными они были, особенно, когда она перестала бояться и глушить свои чувства. – Ты промокла… – сказал юноша, оторвавшись от губ Вай. – Ты тоже, – улыбнулась девушка. – Снимай сырую одежду и живо в теплый душ, не хочу, чтобы ты заболела. – Ты прав. Тейт тут же снял футболку, отбросив её в сторону, не спеша отходить от Вайолет. – Я… кхм, – прочистила девушка горло. – Скоро вернусь. Вайолет нужно было несколько минут наедине, чтобы осознать всё, что произошло. Прервав зрительный контакт, она развернулась и направилась в ванную, чувствуя непривычное, странное, но такое приятное облегчение на душе. Теперь она была свободна, могла пойти куда захочет и делать, что захочет, но при этом Тейт всё ещё был рядом с ней, он обещал быть рядом во что бы то ни стало. Вайолет всё ещё чувствовала беспокойство, но теперь ей действительно было легче. Впервые за долгое время она была безумно рада тёплой, почти горячей воде, которая лилась на неё из душевой лейки, немного приводя её в себя, слегка отрезвляя опьянённый разум, натворивший столько дел. Но всё же Вай была рада, что всё получилось именно так. Переломный момент когда-нибудь должен был наступить, она не могла быть влюблена в парня и в то же время быть его пленницей в прямом смысле слова. Это неправильно, ненормально, глупо… И вот теперь они были наравне, могли начать всё с чистого листа, как нормальные люди. Вайолет выключила воду, собираясь протянуть руку за полотенцем, но услышала, как открылась дверь. – Тейт? – позвала она неуверенно. – Что ты… Не успела девушка договорить, как занавеска вдруг отдернулась. Перед Вай стоял юноша со светлыми спутанными волосами и горящим взглядом, в котором отражалась уверенность вперемешку со страхом. Тейт был в одних джинсах, в отличие от девушки, которая не успела взять даже полотенце. Хармон была настолько ошарашена, что не сразу осознала, что стоит перед ним полностью обнаженная. – Боже, Тейт, – только и могла сказать Вай, чувствуя, как горят щёки, и попыталась прикрыться, не зная, что ещё делать. Девушка не была уверена, что готова прямо сейчас перейти к этому этапу в их и без того нелегких отношениях. Но Тейт не колебался, он решительно шагнул в ванную, взяв Вайолет за руки, которыми она пыталась закрыться. – Не прячься, прошу, ты так прекрасна, – тихо сказал молодой человек, сжимая пальцы девушки и непрерывно смотря в её обеспокоенные глаза. – Тейт, я не думаю, что мы… – Я знаю, знаю, – ответил юноша, поднеся ладошку Вай к своим губам и целуя её тыльную сторону. Каждый миг он удивлял Хармон, проявляя те качества, которые, как ей раньше казалось, были ему чужды. – Мы не будем торопиться… Но… Я не зайду далеко, я лишь хочу доставить тебе удовольствие, не отталкивай меня, позволь сделать это… Хармон сглотнула и шумно втянула воздух носом, не совсем осознавая, что сейчас произойдёт, но в голове теперь был туман из-за близости юноши. Но одно вдруг Вай ощутила чётко: она хотела, чтобы Тейт доставил ей удовольствие. Несмотря на всё её смущение и неуверенность. – И чего же ты ждёшь? – еле слышно проговорила Вайолет, облизнув губы и проводя ладонями по груди юноши, чувствуя, как сильнее и сильнее разгорается огонь в её теле и душе. – Ты уверена? – спросил парень вполголоса, опустив взгляд и не моргая разглядывая изгибы юного тела, на которое теперь он мог смотреть не потому, что выиграл пари или подсмотрел, как глупый подросток, а потому, что Вайолет сейчас сама позволила ему. И Тейт не был уверен, что он это заслуживает. – Если ты будешь задавать такие вопросы, можешь получить соответствующий ответ, знаешь ли, – усмехнулась Хармон, стараясь не смущаться под этим пристальным взглядом. Тейт смотрел на неё совсем не так, как во время приватного танца или во время своих пошлых намёков, и этот его взгляд почему-то вгонял её в краску ещё сильнее, чем всё, что было до этого. Юноша тихо засмеялся над замечанием Хармон и прижал девушку к себе, проводя ладонями по её талии. – Неужели ты и правда здесь, со мной, разрешаешь прикасаться к себе? Тебе следовало бы как следует ударить меня за всё, что я делал, – проговорил Тейт, прижимаясь ко лбу Вай своим и закрывая глаза. – Оставь свои больные фантазии на другой раз, – сказала девушка, улыбнувшись. – Хорошо, но кое-какие фантазии я всё же хочу воплотить, – предупредил Лэнгдон, с мягкой улыбкой касаясь губ Вайолет. – Боже, ты великолепна… – прошептал Тейт, накрывая ладонями её аккуратную грудь, целуя тонкую бледно-розовую кожу шеи. Карие глаза широко распахнулись, и теперь девушка выглядела не такой уверенной, но нежные прикосновения молодого человека и его спокойствие всё же помогали ей расслабиться. Он опустил руки ниже, гладя бедра девушки. Выгнувшись, она издала тихий стон, тая от прикосновений молодого человека. – Тейт, я… ммм, – пыталась что-то сказать Вайолет, но юноша вновь прижался к ней своим телом и провёл языком по шее девушки. Хармон начинала терять грань между реальностью и сном, которым казалось ей происходящее. Час назад она готова была сбежать и направляла пистолет на этого юношу, а теперь была в его объятиях без одежды. Что, если она и правда безумна, и в её разуме не осталось и намёка на здравый смысл? Вайолет не могла ответить на этот вопрос, теперь её мысли были заняты лишь одним – белокурым юношей, который дарил ей невероятные ощущения, неведомые ей ранее. Опасения и страхи всё ещё пытались пробиваться в голову девушки, но она не позволяла им испортить этот момент. Наконец она ставила чувства выше рациональности… – О, чёрт, – выдохнула Вай, видя, как Тейт нагнулся чуть ниже, проводя ладонями по её груди, и губы его нашли её возбуждённые соски, выполняя его недавнее обещание и лаская чувствительные точки на теле девушки. – А-а-ах… – простонала она, закрывая глаза и откидывая голову назад, прислоняя затылок к прохладной плитке. Лэнгдон приподнял голову, на губах его играла озорная улыбка, он упивался моментом, желая навсегда запомнить тихие стоны Вайолет, её порозовевшие щёки, нежную кожу и её юное тело, которое было полностью в его власти. Облизнувшись, юноша опустился ещё ниже, проводя губами по животу девушки, оставляя легкие поцелуи, и встал на колени. – Расслабься, всё хорошо, – попросил молодой человек, встретив взгляд Вай, которая смущённо и нерешительно наблюдала за его движениями. Тейт положил ладони на напряженные бедра девушки, аккуратно раздвигая их, чтобы увидеть самое заветное и желанное для него. Послышался шумный выдох из его уст. – О, Вайолет… – только и смог он сказать, а Хармон сглотнула, не веря тому, что это действительно происходит. Проводя пальцами по сочившейся розовой плоти её половых губ, Тейт услышал, как Вай ахнула, схватившись за его плечи, чтобы не упасть. Сглотнув, юноша чувствовал, будто его горло раздирает жажда, и теперь он наконец добрался до спасительного оазиса. Он представлял себе это сотни раз, но никогда не мог вообразить всё настолько ярко, как это было на самом деле. Склонив голову, он провёл языком по клитору Вайолет, чувствуя её вкус, наслаждаясь кружащими голову ощущениями. Девушка сильнее сжала пальцы, ногти её впились в его кожу, и теперь Вай не помнила и не знала уже ничего, только ждала, когда парень продолжит. Убедившись в том, что она расслабилась, Тейт повторил движение языком, а затем сжал пальцами бедра девушки, крепко держа их. Гладя нежную кожу Вайолет, он закинул её ногу себе на плечо, с новыми захлестнувшими его чувствами продолжая ласкать девушку. Впивающиеся в его кожу ногти добавляли острых ощущений, и юноша увеличивал темп, с наслаждением и опьянением слыша стоны Вайолет, которые становились всё чаще и громче. Теряя способность чётко видеть вокруг себя и дышать в привычном ритме, Вай казалось, что она пьяна… Постойте, она действительно была пьяна, виски всё ещё действовало на её разум, но девушка почему-то была уверена, что её чувства, это головокружение и ощущение нереальности не имело отношения к алкоголю. Главной причиной был юноша, которому она позволила то, чего никто ещё с ней не делал. Вайолет не могла и представить, что все его слова не были пустым звуком, и он действительно был способен доставить ей огромное наслаждение, отдать себя, своё тепло, заставить забыть про всё плохое. Она так устала жалеть обо всём на свете, и теперь обещала себе ни за что не ругать себя за совершённое. Этот шаг навстречу Тейту казался ей самой правильной вещью в её жизни. – О, да, – вырвался из её уст громкий стон, Вайолет вцепилась пальцами в светлые непослушные локоны и выгнула спину, чувствуя, что вот-вот взорвётся от переполняющих её чувств. – Да, прошу, ещё… – бормотала она, сама не понимая, что именно говорит, а Лэнгдон был рад выполнить её просьбу. Юноша подхватил Вай под ягодицы, двигая её ближе к себе. Он с трудом сдерживал зверя внутри себя, боясь сделать ей больно, хотя и знал, что иногда боль доставляет ещё большее наслаждение. Тейт снова и снова увеличивал скорость, чувствуя, что девушка уже на грани, и это сводило его с ума. – А-а-а-ах, – протянула она, содрогаясь и почти крича, разряд тока прокатился по её телу, и Вайолет кончила, чувствуя, как спазм, дарящий наслаждение, растекается по телу сладким ядом, парализующим конечности, и длится дольше, чем когда-либо. – Ох, Тейт, о-о-о, – бормотала она, продолжая дрожать и извиваться, но Тейт крепко держал её бедра, помогая стоять на ногах и не позволяя освободиться, и всё ещё проводил языком по влажной плоти девушки, но теперь нежно и медленно. Когда Вайолет успокоилась и обмякла, прикрыв глаза и часто дыша, парень поднялся с колен, любуясь девушкой, погруженной в истому, и гладил её обнажённое тело, проводя по нему ладонями, желая почувствовать и запомнить каждый изгиб. Вайолет открыла глаза, всё ещё мутные от возбуждения и невероятных ощущений, и взглянула на Тейта. Она чувствовала жуткую усталость, и теперь её клонило в сон, и юноша это видел. – Это было потрясающе, – прошептала Вай, коснувшись щеки молодого человека, и провела пальцами по его губам, которые всё ещё были влажными. – Ты такая сладкая, – озорно улыбнулся Тейт, склоняясь ниже и поцеловав девушку, и она тут же снова загорелась, руки её резко метнулись вниз и уже нашли пуговицу на его джинсах, но молодой человек остановил её. – Я думал, нам не следует торопиться, разве нет? Хармон распахнула глаза, непонимающе смотря на Лэнгдона. Она ведь сама шла ему навстречу, а он вдруг делал шаг назад. – Я не хочу, чтобы ты потом считала, что переспала со мной по пьяни, – усмехнулся парень. – Это должно произойти на трезвую голову. И… как же свечи и лепестки роз? – О, иди в задницу, – засмеялась Вайолет, ткнув Тейта кулачком в грудь. Но затем она вдруг прильнула к нему, прижавшись своим хрупким тельцем и крепко обняв юношу. – Спасибо, Тейт… За то, что даёшь мне выбор. – Я готов отдать тебе всё, – ответил Лэнгдон и обнял девушку в ответ. – Ты лучшее, что происходило со мной за всю мою жизнь. Вайолет улыбнулась, чувствуя уютное тепло его объятий. Неужели это правда? Ей так хотелось перестать, наконец, сомневаться и искать подвохи, и просто жить, наслаждаясь тем хорошим, что было и будет. Так она и поступит. Хватит борьбы с призраками прошлого, которые больше ничего не значат. Пора раскрыть глаза и понять, что настоящее важнее, и нужно жить здесь и сейчас. А завтра? Что ж, а завтра мы создаем сами…