Adrenaline

Is it sick of me To need control of you? Is it sick to make You beg the way I do? Is it sick of me To want you crawling on your knees? Is it sick to say I want you biting down on me Are you sick like me? Am I beautiful As I tear you to pieces? Am I beautiful? Even at my ugliest, you always say I'm beautiful As you tear me to pieces You are beautiful Even at your ugliest, I always say You're beautiful and sick like me Is it sick of me To feed the animal in you? Is it sick to say I tease the hunter like I do? Is it sick of me To watch the wicked way you thrill? Is it sick to say I live to break your will Are you sick like me? —— Это не нормально с моей стороны - Нуждаться в контроле над тобой? Ненормально ли Заставлять молить тебя так, как я? Ненормально хотеть, Чтобы ты ползал на коленях? Ненормально желать, Чтобы ты вкусил меня? Ты такой же больной, как я? Красива ли я, Когда разрываю тебя на части? Красива ли я? Даже в самых уродливых проявлениях, Ты всегда говоришь, Что я прекрасна. Когда ты разрываешь меня на части, Ты прекрасен, Даже в самых уродливых проявлениях, Я всегда говорю: Ты прекрасен и болен, как и я. Ненормально ли с моей стороны Кормить зверя внутри тебя? Ненормально ли говорить, Что я дразню охотника? Ненормально наблюдать За твоим порочным трепетом? Насколько ненормально заявить, Что я живу, чтобы сломить твою волю? Ты такой же больной, как я? (In This Moment - Sick Like Me)

________________________________________________________ Attention! Глава напичкана нецензурщиной и содержит контент 18+(а если точнее, то и все 21+). ________________________________________________________ Вивьен Хармон меньше всего ожидала увидеть дочь в подобных обстоятельствах. Она придумала уже кучу вариантов развития событий, начиная с простой отрешенности и невнимательности Вайолет, которая забыла включить телефон, чтобы дать о себе знать, заканчивая страшными мыслями о том, что дочь вот уже несколько дней лежит в ванной с изрезанными венами. Облегченно выдохнув от осознания, что с Вай всё в порядке, Вив даже не обращала внимания на собственное чувство неловкости и на ощутимое даже на расстоянии возмущение своего мужа оттого, что какой-то незнакомый парень лапает их дочурку в тёмном подъезде. — Господи, Вай, мы чуть с ума не сошли! — воскликнула, наконец, мать девушки, раскрывая свои объятия, и Хармон младшая, всё ещё не отошедшая от шока, подошла ближе, позволяя себя обнять. Тейт так и остался стоять на верхних ступеньках, совершенно не соображая, что ему делать. — Вайолет, как можно быть такой беспечной? — решил вставить своё слово Бен, качая головой и с упрёком смотря на дочь, а затем на молодого человека. — Сначала ты звонишь, сообщаешь, что заболела, потом говоришь, что любишь нас, словно прощаешься! Что мы должны были подумать, когда ты перестала отвечать на звонки? — Мистер Хармон, это… — начал было Тейт, приняв вид уверенного и учтивого интеллигента, но девушка повернулась к нему с вытаращенными глазами, как бы предупреждая, чтобы тот лучше молчал. Отпрянув от матери, Вай сжала губы, чтобы и самой не сказать им ничего лишнего и достала ключи от квартиры. — Давайте не будем устраивать разбор полётов в коридоре. Пойдём, — сказала девушка, отперев дверь и пропуская родителей вперед. На пороге она встретилась глазами с Тейтом, тот смотрел на неё с надеждой, ободряюще сжав её руку, прежде чем она зашла в квартиру. Вай понимала, что значили эти жесты и взгляд, парень верил и надеялся, что тайна обстоятельств их встречи останется между ними, и давал девушке понять, что в свою очередь постарается не подвести её в такой момент. Впрочем, главное, чтобы она не подвела его… Он-то готов был плести что угодно, лишь бы угодить ей и её родителям, которые ничего не должны были заподозрить. Когда все вошли в комнату, Вайолет попыталась улыбнуться, отгоняя от себя мысли о причинах такого беспокойства со стороны родителей. Она знала, что они не хотели лишний раз показывать свою тревогу, поэтому, как правило, не наведывались к ней без приглашения. Но им вполне было о чем переживать, учитывая не самое радужное прошлое их семьи… — Мам, пап, это… — Вай решила, наконец, представить предкам Тейта, но не договорила, осознав, что не знает, каким именем его представить. — Чарльз, — улыбнулся блондин, протянув руку для знакомства. — Можно просто Чарли. Вайолет сжала челюсти, чувствуя, как в душе проснулось разочарование оттого, что он представился ненастоящим именем. Но обсуждать это они будут позже. — Что ж, приятно познакомиться, Чарли, — деловито сказал Бен, пожимая руку парня. — Теперь понимаю, почему моя дочь забыла о телефоне, о работе, да и вообще, кажется, обо всём на свете, — усмехнулась Вивьен, рассматривая Тейта. Тот лучезарно улыбнулся в ответ. — О работе? — решила уточнить девушка, пока родители усаживались в креслах. Кажется, это всё, что она услышала из слов матери. — Это мы у тебя хотели спросить, — ответил мистер Хармон. — Мы поэтому и забеспокоились ещё больше. Ты на звонки не отвечала, а на работе сказали, что ты уже как две недели там не появлялась. «Вот же черт!» — выругалась про себя Вай, подавив желание взглянуть на Тейта. Родители не должны думать, будто причина её пропусков серьёзнее обычной болезни. Пока она собиралась с мыслями, вздыхая, Лэнгдон активировался. — Вайолет, можно я объясню? — деликатно спросил он, вскинув брови и подталкивая девушку присесть на диван, а сам занял место рядом. Не дожидаясь её ответа, он повернулся к родителям. — В общем, это из-за меня. Понимаете, получилось так, что Вайолет заболела, но не хотела вас беспокоить, так что я предложил свою помощь. Она чувствовала себя очень плохо, поэтому я настоял на том, чтобы она отлежалась несколько дней. А когда ей стало лучше, в кафе взяли уже другого работника. Я чувствую, что здесь есть моя вина, поэтому поверьте, я не брошу вашу дочь в этот нелёгкий момент. Бен заинтересованно подался вперед. — Так у тебя серьёзные намерения? — Смотря что вы подразумеваете под «серьёзными». — Так, стоп! — вмешалась Хармон младшая, пока всё это не зашло слишком далеко. Такие разговоры начинали ее раздражать. — У меня возникли проблемы со страховкой, так что ею я и займусь в первую очередь, чтобы такого больше не повторилось, — сказала девушка, встав с кресла. Лгать родителям было не впервой, но черт возьми, такой наглой лжи она ещё не выдавала. Что ж, у неё был отличный ассистент. Взглянув на него мельком, Вай прошла к балкону, чтобы приоткрыть дверь и проветрить комнату: становилось жарко, и она не знала, от плюсовой ли погоды за окном или от волнения. — А что касается работы, то я уже ищу новую, и я рада, что ушла из того кафе, там было отвратительно. Надеюсь, больше нет вопросов? Пауза. Родители переглянулись, а Вайолет уже чувствовала вскипающую злость в своих жилах. Она успела заметить покрасневшее лицо отца, которое становилось таким в моменты его алкогольного веселья. Он старался не показывать своё состояние, но девушка за километр могла определить, пил он или нет. И когда отец собирался что-то сказать, Вай демонстративно проигнорировала этот факт. — Вот и отлично, тогда пойду поставлю чайник. Те… Чарли, не поможешь? Тейт сжал губы, заметив, как Вайолет чуть не спалила контору, желая назвать его настоящим именем, но как только он собирался встать и воспользоваться возможностью остаться наедине с девушкой, чтобы хоть как-то обсудить легенду их знакомства, Бен решил взять на себя инициативу. — Вив, может, ты поможешь, а мы с Чарльзом пока поболтаем? — нарочито спокойно и дружелюбно сказал он, включая свои профессиональные штучки психотерапевта. Мать Вайолет тут же подскочила, воодушевлённая таким раскладом. — Конечно! Милая, пойдём, у нас у девочек тоже есть, что обсудить, — улыбнулась она Лэнгдону, а тот ответил своей привычной обворожительной улыбочкой, которую Вай прекрасно знала. И знала, что она была не искренней. Конечно, ей вот тоже улыбаться совсем не хотелось. — Сейчас, только руки помою. Поймав взгляд юноши, пока проходила мимо, Вай очень надеялась, что их с отцом разговор не превратится в допрос с пристрастием. Хотя, зная, какой Тейт волшебный выдумщик, она пыталась себя успокоить. Оставалось лишь надеяться, что то, что он расскажет её отцу, а она — своей маме (иначе, для чего ещё она идёт с ней на кухню, если не расспросить про симпатичного блондина?) будет хоть отчасти совпадать. — Что ж, рассказывай, — первое, что услышала Вайолет, как только мама вернулась из ванной. Ничего не ответив, девушка подошла к плите и взяла дежурный коробок спичек. У неё была кнопка для того, чтобы зажечь конфорку, но иногда Вай нравилось пользоваться старыми добрыми методами и наблюдать за тем как маленький огонёк пожирает тонкую древесину. — Вайолет, как долго вы встречаетесь? — продолжала атаковать мать, понимая, что, если не задавать наводящих вопросов, дочь сама ничего не поведает. Девушка зажгла спичку, медленно поднося к конфорке. С чего она вообще взяла, что они встречаются? Может, это секс на одну ночь! Или он чей-то неверный муж, а Вайолет его тайная любовница! Или она подрабатывает, продавая себя за деньги! А может, он вообще незнакомец и пристал к ней в темном подъезде, а Хармон младшая была вовсе не прочь перепихнуться с больным наголову извращенцем! Да, в принципе, это как раз и описывает реальную картину. По крайней мере то, с чего всё началось... Но нет, мама решила, что они встречаются. Потому что так происходит у нормальных людей. И Тейт с Вайолет от стадии «больных наголову извращенцев» пытались перейти к стадии «нормальных». — Недолго. — Кратко и нейтрально. Не будет же она называть месяцы, дни и часы, так? Тем более, что это потом может не совпасть с показаниями Лэнгдона. «Тьфу ты, бл*ть, и впрямь, как на допросе у копов…» — А как познакомились? Девушка вздохнула. Нет ничего банальнее расспросов родителей о твоем партнёре. Вопросы всегда одни и те же, и хотя Тейт был первым, кто знакомился с её родителями, Вай всё равно была в курсе этих неловких разговоров по рассказам одноклассниц. Задумавшись о том, что Тейт вообще был у неё первым во всех отношениях, Хармон младшая забыла про спичку. — Ай! — воскликнула она, размахивая обожженным пальцем, и тут же опустила его под струю холодной воды. — Мам, как знакомятся люди? Увиделись, поздоровались, заговорили. Всё. Вивьен подошла ближе, положив руку на плечо дочери. Внимательно вглядываясь в её лицо, женщина пыталась понять, почему Вай так напряжена. Заметив синяки на ногах девушки, свежий и довольно глубокий шрам от пореза на руке, мешки под глазами и общий немного больной вид, Хармон старшая не могла промолчать. — Кхм, — прочистила Вив горло перед тем, как спросить то, что было не слишком приятно, но необходимо. — Он хорошо с тобой обращается? Вайолет округлила глаза, желая тут же возмутиться на подозрения мамы, ведь порез — её рук дело, синяки она заработала, пока они с Тейтом спасались бегством от хулиганов, юноша и пальцем её не тронул, но… Теперь, когда Лэнгдона не было рядом, а перед девушкой стоял самый близкий на свете человек, тот, кому она могла довериться, рассказать всё, как есть, попросить о поддержке, у неё в голове возникли воспоминания о первых днях, проведенных с парнем. Воспоминания эти нахлынули так ясно и четко, словно отсутствие Тейта рядом отрезвило и заставило осознать, какой нездоровой была ситуация их отношений. Не в силах пошевелиться и вымолвить хоть слово, Хармон младшая для успокоения души судорожно повторяла себе тот факт, что влюбилась в этого юношу, кем бы он ни был и что бы ни делал. И предавать его доверие было бы самым гнусным поступком с её стороны. «Прекрати строить из себя жертву! Ты сделала выбор, ты свободна, и то, что Тейт до сих пор рядом — не его прихоть, а твоё добровольное согласие! Пора уже признать, что ты с самого начала возбуждалась от всех его грубостей и хотела, чтобы он тебя соблазнил. Грязная и распутная лицемерка, которая врёт всем и себе в первую очередь». Улыбнувшись, девушка склонила голову набок и взяла маму за руку. — Он хороший. Я давно его знаю. Он никогда не позволит кому-либо или чему-либо навредить мне, — заверила Вайолет, повторив слова самого Тейта. Вивьен закивала, позволив дочери всё же подойти к плите, чтобы зажечь конфорку. Чайник тут же зашумел. — Ты в нём уверена? — поинтересовалась Вив, открыв холодильник, чтобы достать молоко и лимон. Бен всегда пил чай с лимоном, она — с молоком, как истинная британка. Родители Вивьен были родом из Шотландии. Они покинули родину, изрядно недовольные политикой Англии, и прививали своей дочери нелюбовь к тупицам-англичанам, таким напыщенным и высокомерным. Именно это отношение к Англии и Британии в целом и заставило их внучку Вайолет так полюбить культуру этой страны. Во-первых, девушка с детства жила принципом «послушай кого бы то ни было и сделай наоборот». Во-вторых, она не видела связи между народом, реалиями и искусством страны и её политикой. За политику можно ненавидеть почти все страны мира, а ненависть порождает насилие. Вайолет и так ненавидела слишком много вещей в этой жизни, не хватало ещё становиться националистом. Кстати о об одном из того, что она ненавидела. — Ты в папе очень уверена? — усмехнулась Вай, доставая печенье и шоколад с полки в шкафчике. Нет, не отца, конечно. Она ненавидела пьянство и всё, что оно за собой влекло. — Мы женаты много лет, всё, в чём я не была уверена, уже прошло проверку. Хотя ага последнее время я ни в чём не уверена. — Ты сама ответила на свой вопрос. Нельзя увидеть и понять человека за одно мгновение. Время всё покажет. Но я не собираюсь выходить замуж, мам, не переживай, я слишком молода для всей это лабуды, — закатила Вайолет глаза. — Но вы живёте вместе, не так ли? Девушку как током ударило. — Я видела его вещи в ванной. В комнате на столе его портрет, нарисованный тобой. Вы ведь не первый день съехались? — Вопрос был задан так, что ответа не требовалось. — Почему молчала? Мы всё-таки твои родители. Я понимаю, что ты не слишком любишь делиться подробностями своей личной жизни, но Вай, это первый юноша, с которым мы знакомимся, а он, оказывается, у тебя живет, причём, не первый день. Если у вас всё серьезно, почему не рассказала? Неужели ты нам так не доверяешь? Или думаешь, что нам плевать на твою жизнь? Вай покачала головой, не зная, что сказать. А что сказать? «Прости, мам, я его не звала, он сам пришёл сюда жить»? Или «он сначала не был моим парнем, у нас были отношения а-ля похититель-заложница»? В очередной раз вздохнув, Хармон всё же пыталась придумать более или менее вразумительный ответ. — Мам, я просто боялась. Вивьен с сожалением взглянула на дочь, подойдя к ней и погладив по голове. — Мне казалось, всё неправильно, — продолжила девушка, понимая вдруг, что говорит матери правду. — Что я не достойна любви, не способна завести отношения. Никому не хочется играть в сломанные игрушки. Но он другой… И мне было страшно, что всё это окажется сном, если я кому-то о нём расскажу. Те… — Чёрт бы его побрал! – …Чарли действительно тот, с кем я хочу быть. Ты прекрасно знаешь, что я никогда ни в чём не уверена, но он помогает мне выбраться. — Я понимаю… — кивнула женщина, обняв Вайолет. — Он знает о… ? Мать не договорила, да и не нужно было. Они обе понимали, о чём речь. Сжав челюсти, девушка пустыми глазами уставилась в стену. — Он знает достаточно на данный момент… *** Teacher says that I've been naughty I must learn to concentrate But the girls they pull my hair And with the boys I can't relate Daddy says I'm good for nothing Mama says that it's from him Manic sister thinks I'm cracking Brother says it's in my genes Oh Don't you want to? Don't you want to be the one? Don't you want to? Bang bang bang bang bang bang bang Oh Don't you want to? Don't you want to hold the gun? Don't you want to? Bang bang bang bang bang bang bang --- Учитель говорит, что я была непослушной И мне нужно научиться концентрироваться, Но девчонки дергают меня за волосы И с мальчиками я не могу поладить. Папа говорит - я ни на что не гожусь, Мама говорит - я вся в него. Сестра-истеричка думает, что я тронулась, Брат говорит - это у меня в генах. Ох... Разве ты не хочешь? Разве не хочешь быть тем самым? Не хочешь ли ты? Не хочешь взять пистолет? Разве ты не хочешь? (Sohodolls - Bang Bang Bang Bang) Бен долго смотрел в одну точку на полу, где прыгали последние солнечные зайчики закатного светила. Он почесал подбородок, покрытый щетиной, а затем встрепенулся, будто вспомнил, что он в комнате не один, и взглянул на Тейта, который всё это время молчал. — Расслабься, я не буду докучать вопросами о том, где ты учишься или работаешь, моя дочь достаточно умна, чтобы не связываться с разгильдяями и негодяями. Иногда ума недостаточно. Такая мысль промелькнула в голове юноши, так как именно он-то и был самым настоящим разгильдяем и негодяем. Да, Вайолет и правда умна, если так долго сопротивлялась своим чувствам, но иногда они берут верх, и тут уж хочешь — не хочешь, а вот негодяй уже в твоей постели. На слова Бена Тейт просто улыбнулся, а вот что скрывалось за этой улыбкой, знал только он сам. — Сколько тебе лет, Чарли? — Двадцать один. — Слышал, что конгресс поднял возраст покупки сигарет с восемнадцати до двадцати одного? — усмехнулся мужчина. Тейт удивленно вскинул брови, не совсем понимая, к чему он клонит. — Вай всё ещё курит? — спросил Хармон старший, и парню всё стало ясно. — Никогда не видел её с сигаретой. Теперь была очередь Бена удивляться. — Я рад за неё, — одобрительно закивал мужчина. Лэнгдон не подал виду, но лично он одобрения не проявлял. Сколько же они с дочерью нормально не общались, если мистер Хармон не знает, что она не курит? Или это сам Тейт чего-то всё ещё не знает о девушке? — Чёрт возьми, в твоём возрасте я кутил на вечеринках в колледже, тем ещё был хулиганом, столько девчонок было вокруг. До сих пор не понимаю, как Вив со мной связалась. Да, безбашенные были времена... А ты, как я вижу, довольно серьёзный парень. — Жизнь заставит, — усмехнулся Тейт, но глаза его оставались стеклянными. Он наблюдал за отцом Вайолет и вспоминал, сколько всего она рассказывала ему об этом человеке. Сколько было неприятных слов и поступков. Со временем всё сглаживается, Вай права, но забыть об этом невозможно. Вот и сам парень не мог забыть её грустное лицо при рассказах о семейных скандалах. А от Бена даже сейчас и даже на расстоянии несло каким-то алкоголем. — Полностью согласен. У тебя было сложное детство? — поинтересовался мужчина. Кто он по профессии? Кажется, психотерапевт? Вот этого Тейту только не хватало. — Не помню, когда мне вообще было легко. Я не то, чтобы жалуюсь, но вы сами задали вопрос. А я предельно честен. Почти всегда, — сказал молодой человек, сложив пальцы в замок. Бен заметил этот жест. Закрытая поза человека, который не хочет говорить правду. — Если человек всегда предельно честен, это уже патология, — попытался пошутить мужчина. — Я никогда и не говорил, что я абсолютно здоров, — улыбнулся в ответ юноша, и наступило напряженное молчание. Оба не знали, что сказано всерьёз, а что нет. По крайней мере, Тейта радовало то, что его не расспрашивают про семью. Смотри также: учебу. Смотри также: карьеру. Спасибо Чаку Паланику за его умение внедрять в голову навязчивые мысли и прилипающие фразы. (Отсылка к произведению «Удушье»). — А что по этому поводу говорила Вайолет? Тейт явно не ожидал такого вопроса. Стоило всё же уточнить. — По поводу здоровья? Хармон кивнул. Тейт не мог точно сказать, что именно имеет в виду отец девушки. Её затянувшиеся проблемы с нервами или недавнюю «простуду». Юноше явно не хотелось обсуждать первое с отцом Вай, учитывая то, с каким трудом она согласилась поделиться этим всем с ним самим. Он прекрасно помнил, что девушка не посвящала родителей в подробности своего состояния, она им не слишком в этом плане доверяла. Как будто она вообще кому-то доверяла… Соответственно, ему не стоит говорить об этом, чтобы не взболтнуть лишнего. — Ну, что бы там ни было, я думаю, ей лучше. Бен вдруг грустно опустил глаза и закивал головой, медленно и отрешенно. — Да-да… Я очень на это надеюсь. Снова Бен сосредоточил свой взгляд в одной точке, рука его вечно тянулась к внутреннему карману, но он будто одёргивал себя и клал её обратно на колено. — Будь с ней аккуратнее, не смей её обижать, понял? — вдруг решительно проговорил мужчина, взглянув Тейту в глаза. Выглядел мистер Хармон очень неважно. Лицо раскраснелось, на лбу испарина, зрачки расширены, взгляд рассеянный. — Ты не представляешь, через что нам всем пришлось пройти, но раз Вай тебе доверилась... Ты ведь знаешь, что… — Хармон резко повернул голову в сторону двери, где раздались шаги. — Что он знает? Вайолет стояла в дверях с двумя чашками, от которых медленно поднимался пар. Взгляд девушки был напряженным и строгим, она смотрела на отца не мигая. — Папа? — потребовала ответа Вайолет. — Вай, мы тут обсуждали твой пропадающий талант художника, — встрепенулся Бен, показывая на портрет Тейта, стоящий на столе, и грусть тут же пропала из его взгляда. Тейт готов был просто стукнуть себя по лбу от непонимания ситуации, но он догадывался, что что-то не так. Сжимая челюсти, девушка смерила недоверчивым взглядом обоих и зашла в комнату, ставя чашки на столик. Вивьен появилась следом за дочерью. — Что ж, Чарли, может, расскажешь что-нибудь о себе? — воодушевленно предложила мать Вайолет, поставив перед юношей на столик миску с печеньем. — Вай такая скрытная, из неё и слова не вытянешь, но нам так приятно с тобой познакомиться и узнать о тебе что-нибудь. «Чарли» учтиво улыбнулся, покосившись на Хармон младшую, которая всё ещё стояла возле письменного стола, прислонившись к нему ягодицами. Одним взглядом он дал ей понять, чтобы она расслабилась и села рядом с ним, иначе её насторожённость будет выглядеть подозрительно. По крайней мере именно такой смысл он вложил в свой взгляд, надеясь, что она его поняла. Вай не двигалась, тогда Тейт, решив максимально играть нормальную влюблённую пару, протянул ей свою руку. Девушка сглотнула, улыбнулась и всё-таки подошла ближе, садясь рядом на диван и кладя свою руку в ладонь юноши. — Я тоже рад с вами, наконец, познакомиться, Вайолет не такая скрытная, какой хочет казаться, она рассказывала о вас много интересного. Бен и Вивьен переглянулись, было видно, что они почувствовали неловкость, прекрасно понимая, что интересного в их семейной жизни было не так уж много, если не брать в расчёт скандалы, проблемы с алкоголем и психикой. Они даже не заметили, как умело Тейт переключил внимание с себя на них. — Вы кажется, врач, мистер Хармон? — Да… — протянул мужчина. — Психотерапевт. Сейчас принимаю пациентов на дому. Хотя, когда-то я практиковал в больнице святого Андрея для психически больных. Тейт ничего не ответил, только застывшим взглядом смотрел на свои руки, в которых всё ещё сжимал ладошку Вайолет. Он расслабил пальцы, и девушка вытянула руку, чувствуя себя неловко под взглядом родителей. Как будто ей десять лет, черт возьми. Вай вдруг взглянула на Лэнгдона, который почему-то словно застыл, и ткнула его в плечо. — Эм… Не слышал о такой, — очнулся юноша. — Несколько лет назад её начали расформировывать, в том числе сократили часть персонала, включая меня. Но, насколько я знаю, она всё ещё функционирует, так как какое-то финансирование всё же сохранилось. — Раз уж мы заговорили о работе, то чем ты занимаешься, Чарли? — вернулась Вивьен к своим расспросам. Тейт улыбнулся. А она молодец, беспокойство за свою дочь не даёт ей потерять нить разговора. — Что ж, после школы я взял перерыв и подался в бизнес. Занялся продажами. Вайолет готова была аплодировать. Не соврал, но и не спалился. Шикарно. — Вот ведь молодежь пошла, всё им перерывы нужны, никто не хочет учиться, все хотят лишь зарабатывать деньги, — начал ворчать Бен, отчего Вай тут же захотелось сунуть ему в рот печенье и заставить замолчать. — Какими продажами ты занимаешься? — поинтересовалась Вив, стараясь уйти от этой темы, и отпила чай из чашки. «Мама, тебе лучше не знать…» — В основном техника. Автомобили. Ищем старые калымаги, приводим их с приятелями в порядок и продаём по хорошей цене тем, у кого нет возможности купить новую машину. Но и более новыми тоже занимаемся. — Хм, интересно… — улыбнулась Вивьен. Вайолет усмехнулась впервые с пор, как увидела родителей. Надо же, какая богатая у него фантазия. — Не то слово! А Вайолет с её творческой жилкой могла бы присоединиться к нашему бизнесу и заниматься маркетингом, разработать PR-кампанию нашей небольшой фирмы, но пока я её ещё не уговорил. Уж больно она долго и тщательно обдумывает каждое своё решение, — рассказывал парень. Хармон младшая явно слышала двузначность этой фразы. Она подперла рукой подбородок, чувствуя себя на театральном представлении, которое вызывало всё больший интерес по ходу развития событий. — Я не говорю, что это плохо, наоборот, это очень мудро с её стороны. Но иногда залог успеха — это определенный риск и спонтанность. — Да, Вай с самого детства серьезно подходит к принятию решений, не зря она Весы по гороскопу. Всегда справедливая, заботливая и добрая, но в то же время решительный боец, — ответила Вивьен, лучезарно улыбнувшись, и блондин отметил, что свою улыбку и ямочки на щеках Вайолет явно унаследовала от матери. Очаровательная женщина, в отличие от потерянного и пропитого мистера Хармона, который тут же решил вставить своё слово. — Да, но при этом совершенно безответственно отнеслась к своему будущему. Мы столько раз пытались внушить ей, что учеба — прежде всего, если она действительно хочет стать кем-то стоящим в своей жизни… "Нет, он никогда не оставит меня в покое с этим колледжем..." — Не могу согласиться, — с полной уверенностью ответил молодой человек, вспомнив рассказы девушки о скандалах по этому поводу. Он был полностью на её стороне. — Иногда учеба в колледже или школе только мешает раскрытию истинного потенциала. Курт Кобейн, Квентин Тарантино, Брандо, Де Ниро, Пачино: все бросили школу. Сейчас Вайолет снова начала рисовать и заниматься творчеством, я уверен, она найдёт своё дело. Или оно само найдёт её, потому что такой талантливый человек, как она, всегда будет необходим обществу. Бен поджал губы, принимая ответ Тейта, но было видно, что мужчина не готов согласиться с парнем. — Если у человека есть цель и определенные знания, то он, конечно, сможет чего-то добиться. Но Вай ещё в школе не отличалась успехами, но лишь потому, что не хотела. Учителя всегда говорили, что она может намного больше, а к концу старшей школы она скатилась и получала кучу замечаний и предупреждений. — Ну всё, понеслась... — вздохнула девушка, закатывая глаза. — Я решила, что не пойду в колледж, да я окончание школы еле вытерпела, что ты хочешь от меня услышать? Что я гений и собираюсь изобрести сверхновый марсоход? — А что? У тебя был потенциал, ты его растрачивала и продолжаешь это делать! Вообще, мне кажется, это всё потому, что ты не умеешь находиться в обществе. Понимаешь, Чарли, у Вай почти не было друзей, иногда она даже приходила домой с ссадинами, говорила, что упала. Но мы-то знали, что она дралась. Старались в это не лезть, она за себя и сама могла постоять. Но Вай, признай, что если бы ты могла находить общий язык с одноклассниками и учителями, у тебя было бы больше шансов поступить в колледж! — Просто прими тот факт, что твоя дочь асоциальная неудачница и живи дальше, — сказала девушка с саркастической ухмылкой. — С ней невозможно разговаривать, — покачал головой Бен. — Но и ты и сам это знаешь, да, Чарли? Как тебе удаётся терпеть её характер? — Мистер Хармон, поверьте, из всех, с кого я знаю, ваша дочь - самая замечательная. Вайолет было бы приятно услышать эти слова при других обстоятельствах, но тот факт, что при первой же встрече с её молодым человеком отец снова обливает её грязью, вызывал в душе шквал негативных эмоций. Бен засмеялся, хлопнув ладонью по своему бедру. — Господи, Бен, прекрати, сколько можно? — попыталась угомонить мужа Вивьен. — Нет уж, я всё равно уверен, что получение достойного образования - это не пустой звук, жаль из-за своего упрямства и глупости моя дочь не сможет найти престижную работу, — гнул свою линию мужчина. — Вот скажи, Чарли, большой доход приносит ваш с приятелями бизнес? — поинтересовался он. — Достаточный для того, чтобы развиваться дальше. Раунд! Вайолет в уме фиксировала счёт, искренне заинтересованная в том, кто же победит в этой дискуссии. Она была так счастлива, что ей не нужно снова участвовать в ней самой и в очередной раз биться о бетонную стену непонимания. Тейт сейчас делал это за неё, но он умел врать куда искуснее, чем девушка, так что это казалось увлекательным и вполне успешным занятием. Да, врать — плохо, но, черт возьми, вскипающая где-то в глубине души злость подстегивала тёмную сторону Вай вылезти наружу. И ей это нравилось. Лэнгдон подавал ей дурной пример, но это ничуть не смущало. Запал возбуждения всё ещё сидел где-то внутри девушки, и её томила мысль о том, что этот испорченный извращенец превращает её во что-то себе подобное. Ложь. Притворство. Лицемерие. Разврат. Грязь. Секс. Весы, говорите? Чушь собачья, эта ваша астрология. Ещё никогда Вайолет не хотелось быть такой испорченной, грязной и просто отвратительной - назло всем и вся. Всё якобы свойственное её знаку зодиака стремление к прекрасному она готова была растоптать и плюнуть, потому что эти глупые стереотипы и обязательные характеристики просто выбешивали её до крайней степени. Как будто люди — роботы с универсальной инструкцией по применению. Гадко. Ужасно. Противно. Она устала жить по шаблону и оправдывать чьи-то ожидания, нет в ней никакой доброты, нет чистоты, есть только злость на мир, ненависть к себе и желание испачкаться и стать такой же омерзительной, как всё вокруг. Отец так хочет, чтобы все знали, какая у него несовершенная дочь, так почему бы не оправдать его слова и показать, что она даже хуже, чем он думает? Посмотрите, мама и папа, что стало с вашей маленькой дочуркой. Она готова была позволить этому миру раздавить себя, бросить своё стремление к справедливости и свету и стать тем человеком, которого раньше она бы презирала. Тварь. Шлюха. Испорченная лгунья. Может быть, если бы она раньше признала, что она никакой не боец за справедливость и совершенство этого мира; что она не тонкая творческая натура, разъедаемая равнодушием окружающих, а простая эгоистичная сука; что она не способна ничего изменить, может быть, ей не хотелось бы умереть?.. — Я думаю, что это хорошая идея, — сказала вдруг Вайолет, положив руку на колено молодого человека. Она уже не смущалась под взглядами родителей, в конце концов, она взрослая девочка, и у неё, черт возьми, есть парень. Оху*нный парень. Оху*енно еб*нутый наголову парень, как, впрочем, и она. Пусть родители видят, что она продолжает жить, что она способна на чувства, и, что самое важное: кто-то способен чувствовать что-то к ней. — Я думаю, что больше не буду работать в идиотских кафе, а начну свой бизнес. Чарли прав, у меня есть способности, которые я могу использовать для того, чтобы делать деньги. Да, у неё не будет престижной работы. Да, она не получит образование. Но ей совершенно плевать на всё, что ей говорит отец, потому что он сам - явно не пример для подражания. Она будет заниматься в этой жизни только тем, чем сама захочет. Вивьен не узнавала дочь. В последний раз, когда они виделись, Вай была отрешенной и равнодушной ко всему, что происходило вокруг, была сосредоточена на своём внутреннем мире, о содержании которого можно было лишь догадываться, потому что дочь никогда не делилась своими планами и мыслями. Обычно что-то просто происходило, и родителей ставили перед фактом: ваша дочь подралась со старшеклассницей, ваша дочь украла сигареты, ваша дочь провалила итоговое тестирование, ваша дочь не подавала документы в колледж, ваша дочь… Женщина глубоко вдохнула, чтобы не показать волнения. Сейчас все было позади, сейчас Вайолет была решительна и энергична, она была влюблена и, судя по всему, счастлива. Не это ли главное? — Вай, это довольно серьезный шаг, ты понимаешь, что нужно где-то взять деньги на то, чтобы открыть своё дело? — спросил Бен. — Деньги не проблема, — ответил Лэнгдон, накрыв руку Вайолет своей ладонью. — Я ведь сказал, что мой бизнес приносит достаточно средств, для того, чтобы развиваться. Я помогу Вайолет всем, чем смогу. Я никогда её не оставлю. — Ты хороший парень, Чарли, — усмехнулся мистер Хармон. — Но надолго ли это? Тейт нахмурил брови, ожидая, что дальше скажет мужчина. — В жизни всякое случается, сегодня вы вместе, завтра — уже нет. Ты ведь знаешь, как это происходит. Люди расстаются. Уходят. Ничто не вечно. И кем она будет без тебя? Пустым местом? Никем? Сердце Вайолет рухнуло вниз. Она будто бы ощутила, как оно падает и нет, не разбивается. Давайте будет реалистами, сердце не стеклянное. Это мясо. Оно состоит из ткани, сосудов, по которым курсирует кровь. Желудочки. Предсердия. Клапаны. Перегородки. Так вот, когда такую штуку уронить, она не разбивается. Сердце плюхнется с высоты на, допустим, холодный и грязный кафельный пол, как лепёха распластается по твёрдой поверхности, вся жидкость растечется по полу, куски мяса отлетят в стороны. А если представить, что это ради эксперимента снимается на камеру, то кровавые ошмётки заляпают объектив. Как в Тарантиновских фильмах: все будет в крови, и никаких романтичных осколков якобы разбитого сердца. Оно не разбивается, запомните. Оно сплющивается, скукоживается, вероятно, лопается. В общем, нелицеприятное зрелище. Ощущение и того хуже. Боль. Обида. Потеря веры. — Мистер Хармон, вероятно, я не совсем понимаю… — Да всё ты понимаешь. Ты молодой, энергичный парень, у тебя куча планов, ещё больше возможностей, в жизни нужно много всего попробовать, неужели ты будешь связывать себя каким-то обязательствами? — Если любишь человека, то не может быть никаких помех. Тейт почувствовал, как Вайолет вздрогнула. Это было незаметно, но он сидел рядом и ощутил дрожь в её теле. — Если любишь кого-то, то никогда не должен причинять ему боль, — сказал юноша, крепче сжав руку девушки и пристально и серьезно смотря на Бена. Тейт хотел, чтобы мужчина осознал: он знает о тех гадостях, которые он творил, знает, как делал больно своей жене и дочери. А главное: продолжает это делать. — Ты прав, парень, — печально улыбнулся отец Вай. — Но не всегда получается следовать этому правилу. Поверь мне, всё в жизни не так просто, ваши пути могут однажды разойтись, поэтому не давай тех обещаний, которые не сможешь сдержать. Лэнгдон ничуть не удивился этим словам. Вайолет явно дочь своего отца. Не на все сто процентов, но она говорила точно так же. — Хм, знаете, я… — Тейт, хватит, — прервала девушка резко и решительно. От злости она уже забыла, как его нужно называть, но в растерянности родители, похоже не заметили этого. — Помолчи. Вайолет осточертел тот факт, что родители вечно пророчат ей провал. Во всем. Казалось, они должны были уже понять, что если она все ещё здесь, значит, она готова бороться за своё счастье и успех. Но нет, они снова продолжают ставить крест на всём, что её касается. Вай снова убедилась, что она далеко не та добрая, справедливая и ранимая натура, какой они её считали, нет. Она — тварь: — Оставь нас, пожалуйста, нам нужно поговорить, — процедила она сквозь зубы. — Вайолет… — Я прошу, дай мне поговорить с ними, все будет хорошо, — заверила его девушка уже спокойнее, понимая, о чём переживает молодой человек. Но в данный момент она готова была уйти вместе с ним, не то, чтобы хотя бы намекать родителям о том, что он не тот, за кого себя выдаёт. Тейт встал и учтиво кивнув миссис Хармон, отправился на крышу. — Какого черта вы пришли? — тут же начала Хармон младшая, с разочарованием смотря на своих родителей. — Что вам от меня нужно? — Что? Вай, мы… — попытался ответить Бен. — Вы хотели убедиться, не сдохла ли я? — перебила она. — Боже, что ты говоришь! — воскликнула Вивьен, даже не осознавая, что в принципе, именно с этой мыслью она и торопилась к своей дочери. Она действительно боялась, что она с собой что-то сделала. — Что я говорю? Я? Подумай, лучше, что он говорит! — указала Вай на отца. — Так вот вы желаете мне счастья? Так вы меня любите? Ты не успел даже как следует познакомиться с ним, а уже пророчишь, как скоро он меня бросит! — воскликнула она. — Неужели я настолько плоха? Настолько безнадёжна? Я впервые в жизни понимаю, что во мне кто-то действительно нуждается, что кто-то чувствует ко мне нечто большее, чем просто жалость и сочувствие. А ты говоришь ему, какая я ужасная и что рано или поздно мы расстанемся? Большое спасибо, папа, я именно такой поддержки и ждала! Надеюсь, ты не имел в виду тот факт, что рано или поздно я отойду в мир иной? Потому что я не собираюсь умирать! Не дождёшься! Я только начинаю жить, я осознала многое за это время и не хочу видеть ваши скорбные лица, будто вы меня похоронили в тот день! Я не больна, я не при смерти, и у меня нет никакой депрессии! И уж тем более не вам решать, как скоро мы расстанемся! А ещё она — шлюха. — И если хотите знать, он не считает меня социопаткой! И вообще, он отменный любовник! Я, наконец, живу полноценной жизнью, в том числе и половой. Везде, во всех позах, и мне это нравится! — заявила Хармон младшая, чувствуя, как гнев просачивается во все клетки её организма, и поток слов уже не остановить. — И мне плевать, что вы подумаете, вы не сможете мне запретить делать то, что я хочу, не сможете сказать мне, что всё это рано или поздно кончится, потому что у него якобы много других планов и возможностей. Если я когда-то была обузой для вас, это не значит, что я буду обузой для него! Наши планы совпадают, мы вместе будем жить, трахаться, вести бизнес, и вас, черт возьми, это не касается! Это моя жизнь, дайте мне пожить, дайте дышать свободно! И перестаньте делать вид, что вам не пох*й! Потому что мне самой уже давно на всё пох*й! Особенно на то, что вы думаете обо мне и моём будущем! И испорченная лгунья. Вайолет видела, как на глаза матери наворачиваются слёзы, но тот гнев, что бурлил в её душе, не позволял девушке успокоиться и смягчиться. Нет, хватит искать компромиссы и пытаться сгладить углы, она устала от попыток матери избегать конфликты. Тем более что почти каждый их визит заканчивался конфликтом, так как отец был пьян и говорил всякое дерьмо. Как и сейчас. Как всегда. – Ты ещё слишком молода и глупа, чтобы понять то, что тебе говорят, – заявил Бен, поднявшись с кресла. – И ты потом будешь страдать от своей же глупости, – сказал он, подойдя к дочери и тыкая в неё указательным пальцем. – Не смей меня трогать! – воскликнула девушка, вскочив на ноги, и оттолкнула его руку. – Я, может быть, и глупа, но осадок дерьма на душе после каждой встречи с тобой явно мне надоел. Я ещё раз повторяю: это моя жизнь! И пусть я страдаю и совершаю ошибки, но они мои собственные! И я буду делать из них свои выводы. Это лучше, чем всю жизнь слушать россказни пропитого неудачника, который недоволен своей жизнью и хочет, чтобы так же было c его дочерью! Бен сжал зубы, достал из внутреннего кармана флягу и демонстративно сделал глоток прямо перед носом Вайолет. Она часто дышала, сжав кулаки, но больше ничего не говорила, прекрасно понимая, что от всех её слов не будет толку. Они никогда её не слышали и не услышат. Ей просто стало легче оттого, что она всё это высказала. – Я думаю, вам лучше уйти. Теперь вы знаете, что я не полоснула лезвием себе по горлу и не выпила бутылку отбеливателя, так что можете спокойно жить дальше и продолжать свою политику невмешательства. Я к ней слишком привыкла, чтобы что-то менять. Я сама могу о себе позаботиться. – Вай, мы хотели как лучше, ты же знаешь, – попыталась снова сгладить ситуацию Вивьен, пока Бен уже без единого слова направился к выходу. – Мам, пока он не бросит пить, лучше не станет. И знаешь, если нет ничего хорошего, что вы можете мне сказать, тогда лучше больше не приходите. Моя жизнь слишком долго была в дерьме, чтобы снова её туда окунать. – Девочка моя, прости нас, ты... – Что значит нас? Ты не сказала ни единой гадости, ты не должна извиняться за него! Мам, я люблю тебя, но ты такая мягкотелая! Ты должна перестать себя мучить, он этого не заслуживает! – Зато ты заслуживаешь всего самого лучшего! – заверила девушку Вивьен, взяв ее руку. – Ты заслуживаешь любви и счастья, не слушай никого, кто скажет тебе обратное, даже если это кто-то очень близкий! Я тебя тоже люблю и... пожалуйста, что бы ни случилось, сначала свяжись со мной, хорошо? Не забывай, что я очень за тебя переживаю и всегда тебя поддержу. Девушка кивнула, обняв мать, и та, сжав её руку, развернулась и вышла из комнаты. Вайолет стояла в тишине, уставившись в пол, пытаясь совладать с эмоциями и контролировать нескончаемый поток мыслей и воспоминаний. Входная дверь захлопнулась, родители ушли. – Ты в порядке? – послышалось из-за балконной двери. Тейт, очевидно, всё это время был рядом, на балконе, возможно, всё слышал. Но заходить внутрь не решался. Видимо, не ожидал такого гневного порыва от девушки и ждал, когда она успокоится. И какого хрена она должна была успокоиться, если он не мог выполнить простую просьбу, дать ей поговорить с родителями и не подслушивать? А если бы они начали говорить о том, чего ему не стоит знать? Они и так сказали много того, что не было предназначено для его ушей. Вайолет была зла, как черт. И это почему-то раззадоривало её желание, поджигало изнутри фитиль бомбы замедленного действия. Она все сильнее хотела безумства, порока и грязи. Благо, рядом был тот, кто охотно это ей даст. – Трахни меня. Точно шлюха. – Я хочу, чтобы ты взял меня грубо и жестко. И испорченная лгунья. – Я так устала взвешивать все свои решения, так устала сдерживать порывы. Мне надоело пытаться быть хорошей и правильной. Я хочу животного секса, до исступления, до боли, так, чтобы потом ничего не чувствовать. И совершенно точно тварь. – Нет. Конечно, нет... Она лишь хотела выместить свою ненависть на себе. Или чтобы кто-то помог ей это сделать. Не была она ни чем из этого. Подождите-ка! – Что? – выдохнула Хармон, за пеленой слишком сильных эмоций ещё не сознавая, что же на самом деле происходит. – Ты не хочешь этого, – ответил Лэнгдон, отодвигая тюль и проходя в комнату. – Ты сейчас слишком разгневана, чтобы трезво мыслить. – Ты не хочешь меня? – Хочу, конечно, – усмехнулся юноша, подойдя ближе и взяв руки девушки в свои. – Но есть опьянение алкоголем, а есть опьянение яростью. Я не хочу, чтобы твой первый раз был именно под таким влиянием. Давай поговорим. – Слишком много разговоров, – ответила Вайолет, сглотнув, и попыталась вырвать руки. Её сердце, точнее, расплющенная, отвратительная кровавая лепеха, всё ещё бешено пульсировало в конвульсиях где-то на воображаемом холодном кафельном полу. Вот сейчас она его поднимет и впихнёт обратно в грудную клетку. В очередной раз. После него на плитке останется месиво слизи вперемешку с кровью. Какое же оно страшное, после стольких-то падений. Ну, живое, и ладно. – Я хочу, чтобы ты знала: я не брошу тебя. – Я и не сомневалась, что ты будешь подслушивать, – зло усмехнулась Хармон, игнорируя слова Тейта и всё ещё желая освободиться. – Ты вообще слышишь, что я говорю? – Не глухая. – Черт побери, Вайолет, это ведь не я утверждал, что у меня полно планов, и что рано или поздно я уйду развлекаться с какими-то левыми телочками, как твой отец в молодости, – не выдержал молодой человек и, отпустив руки девушки и подойдя к окну, встал к ней спиной. – Я знаю. Мне плевать. Просто не понимаю, почему нельзя заткнуться и просто сделать то, чего мы оба давно хотим. Ты ведь ждёшь не дождёшься, когда сможешь выпустить своего дружка на волю, разве нет? – Послушай себя! – повернулся Тейт, с изумлением смотря на Хармон. – Секс - не способ найти выплеск ненависти! По крайней мере не для меня. Я хочу, чтобы это было актом любви, а не слепой страсти и гнева. Поэтому остынь и приди в себя. – Любви? Что? – нервно засмеялась Вай, и Тейта это задело, но он не подал виду. – Тебя смущает это слово? – Я помню, что ты в неё не верил. Тейт смотрел на девушку так, будто не узнавал её. Вот что могут сделать с нами самые близкие люди, если постараются достаточно с обидными и ранящими душу словами. – Может, тебе стоит покурить? Это раньше помогало тебе расслабиться? В этот раз уже Вайолет недоуменно посмотрела на Лэнгдона. – Что ещё он тебе рассказал? – спросила она тихо, сглотнув вставший в горле ком. – А есть ещё что-то, что мне следует знать? – прищурился молодой человек. – Ты и так знаешь обо мне практически всё. – Практически - вот ключевое слово. – Кажется, я просила оставить мне хоть часть меня самой. Я имею право что-то оставить себе, не делиться абсолютно всем. – Только если это не крайне важно для нас с тобой. Если это никак не сможет повлиять на наши дальнейшие отношения... – Уверена, что не повлияет. – Хорошо. Но что значит «не могу видеть ваши лица, будто вы меня похоронили в тот день»? Или «я не полоснула лезвием по горлу»? – Ничего, – равнодушно ответила девушка, сложив руки на груди. – Совсем ничего? – Я уже сказала, что имею право не говорить о том, о чём не хочу. – Вайолет, прошу, если это что-то серьезное, я должен знать! – Продолжай подслушивать и лезть в мои личные записи, может, там и найдешь ответ, – процедила Вай сквозь зубы. Тейт пристально и внимательно смотрел на Вайолет, пытаясь понять, как помочь ей успокоиться. – Пойдем, разложим плед на крыше, посидим на свежем воздухе. И всё-таки поговорим. Тебе станет легче. Не сказав ни слова, девушка сгребла в охапку плед и направилась вверх по ступеням. Тейт был прав, он не говорил, что уйдёт, он не был виноват в том, что её отец наговорил всё это. И уж тем более он не был виновен в том, что Бен не мог порадоваться за дочь и пожелать ей счастья. Но именно то, что отец мог оказаться прав, и парень правда может взять и уйти, не давало Вай покоя. Именно поэтому она была так разгневана. Потому что Тейт Лэнгдон не обязан оставаться с ней навсегда, у него есть куча проблем, которые нужно решить, есть сестра и племянник, которых он собирался забрать у матери и заботиться о них. Разве не правда то, что у него есть другие планы? А она, как дура, не знает, как теперь жить без него. Хотя несколько дней назад пыталась от него сбежать. Конечно, отец прав, она снова будет никем, если Тейт её оставит. Поэтому теперь она хотела назло себе, ему и вообще всему миру отдаться в его руки и дать ему сделать всё, что он хотел. Поддаться и прогнуться под то, что предначертано судьбой – раньше это было последнее, чего Вайолет желала. Теперь именно это ей и было нужно. Может, так она почувствует себя хоть кем-то... Постелив плед возле кирпичной стены посреди крыши, Хармон села на него, обхватив колени руками. Солнце окончательно исчезло, на небе рассыпались маленькими светлячками звезды. Небосвод ещё не потемнел окончательно, и это было любимое время девушки: миг между смертью солнца и рождением звезд. Она всё ещё часто дышала, пытаясь угомонить пульс, и всё думала-думала-думала. Тейт, конечно, был прав, не стоило под влиянием гнева бросаться в его объятия и заставлять заняться с ней сексом, чтобы доказать, что ей на всё плевать и она не хочет больше взвешивать все за и против. Но, черт возьми, злость, почему-то невозможно возбуждала... Тейт появился на лестнице, неся подмышкой две подушки и в руках стакан с водой. – На, выпей. – Не хочу. – Тебе нужно. – А тебе нужно перестать притворяться заботливым папочкой. Тебя заводит, если тебя так называют? Или «Чарльз» всё-таки возбуждает больше? Я могу называть тебя исключительно так... – Я не мог назваться настоящим именем! – сказал Лэнгдон, понимая, что ещё злит девушку. – Конечно, зачем представляться настоящим именем тем, кого ты уже никогда не увидишь? – В каком смысле? – В таком, что у нас, видимо, нет будущего. Если бы ты его видел, ты бы задумался о том, как потом объяснить моим предкам, что на самом деле ты не Чарли. – Бред какой-то, это вовсе не проблема, объяснение всегда можно придумать. – Давай ты уже перестанешь играть саму невинность, трахнешь меня и пойдёшь по своим делам, а? – Ненормальная, – покачал головой парень. – Зато ты очень нормальный. Ты тот ещё псих, знаешь ли... Тейт сглотнул, уже чувствуя приступ злости. Оказывается, это заразная вещь. – Будь аккуратнее в выражениях, иначе я сам заткну тебе рот, и ты прекрасно знаешь, чем. – Ооо, вы посмотрите, кто у нас тут проснулся! – съязвила Хармон с ехидной улыбочкой, откинувшись назад, заведя руки за спину. – То есть за куни я теперь должна тебе отсосать, ты на это намекаешь? – Хэй! Если ты и дальше будешь наезжать на меня, тебе не поздоровится. Я терпеливый, но не настолько. – Я терпеливый, но не настолько, – передразнила Вай, закатывая глаза. – Опять ты только угрожаешь. Давно бы уже приступил к делу... – Прекрати. Я уже всё сказал. Мне не нравится твоё настроение. – Зато тебе вроде бы нравилась моя киска... Тейт вскинул брови, качая головой, и присел на колени рядом с девушкой. Ему даже не было обидно от всех этих слов. Он знал, отчего это. Ей было больно. Просто невыносимо больно. И так она защищалась. Он только не мог понять, почему под удар попадал он. – Что с тобой не так? Ты никогда не была такой, Вайолет, я не узнаю тебя. – Может, ты просто меня плохо знаешь? Нужно было больше послушать отца, он бы с удовольствием рассказал тебе о том, какая я ужасная. А может, это ты так меня испортил? – сказала она тихо и медленно. – Забрался ко мне квартиру, издевался и домогался всё это время, а теперь строишь из себя ангелочка? – Бл*ть, какого хрена? – не выдержал Тейт. – В чем я-то виноват? – воскликнул он. – Ладно, я во многом виноват. Но, твою мать, если я натворил столько плохого, почему ты до сих пор не вышвырнешь меня? Вайолет, определись уже, чего ты хочешь! – Я хочу, чтобы ты закрыл, бл*ть, свой рот и приступил к делу, – тихо и четко сказала девушка, слегка раздвинув ноги, так, что стало видно полоску её белых кружевных трусиков. Тейт ощущал безумную энергию, исходящую от Хармон, он ещё никогда не видел её такой злой и сексуальной одновременно, но даже ему с его больным воображением это всё казалось дико странным, и он всё ещё надеялся вернуть девушку к той романтической ноте, которая была между ними до встречи с её родителями. В тот миг она казалась такой невинной и желанной, такой мягкой и податливой... А сейчас перед ним была требовательная и опасная Вайолет, ужасно злая, но невероятно соблазнительная. Казалось, чтобы забыть о своей боли, она готова и ему сделать больно, если понадобится. Он, конечно не был против острых ощущений, но эти противоречия и перепады в настроении девушки совсем его запутали. – Серьёзно, выпей воды, тебе полегчает... – Отстань от меня! – отмахнулась Вай и задела рукой стакан, который полетел в сторону, обрызгав их обоих, а затем покатился куда-то к горшкам с увядающими тюльпанами. Сжав челюсти и утерев рукой подборок, по которому текла струйка воды, Тейт взглянул на Вайолет со всей серьёзностью, и она слегка округлила глаза, увидев тьму, которую пробудила в нём своим жестом. Но разве не этого она добивалась всё это время? – Ты сама этого хотела, – предупредил он еле слышно, тут же встав на колени перед девушкой и резко раздвинув её ноги как можно шире. Она сглотнула, не шевелясь и никак не реагируя, а Тейт вдруг откинул её на спину, устроившись между ног. Рука его быстро оказалась на шее девушки. – Значит, между заботой и грубостью ты выбираешь второе? – проговорил молодой человек, склонившись над лицом Хармон. – Что-то не вижу грубости, – ответила она, коварно улыбнувшись и тут же чувствуя, как хватка на шее сжимается. – Лучше бы тебе её и не видеть... Второй рукой Тейт дернул ткань на платье Вай, отчего нитки треснули, а пуговицы посыпались в стороны, и взору парня раскрылся белоснежный бюстгальтер, скрывающий грудь девушки. Ладонь юноши проникла под чашечку, и тут же послышался тихий стон. Вайолет запрокинула голову и закрыла глаза. – Ты озабоченная, ты в курсе? – Вини в этом только себя. Ты сам... – Заткнись. Хочешь грубо, ты это получишь. Говорить будешь, когда я разрешу. – А если... Кх, – рука Лэнгдона сжалась ещё сильнее, перекрывая девушке доступ кислорода. – А если не будешь слушаться, я не дам тебе кончить. – Напугал, – прохрипела Хармон, пытаясь засмеяться, но воздуха не хватило. – Я предупредил. В следующий миг Тейт убрал руку, чтобы Вай всё же могла дышать, и притянул её за руку к себе, чтобы спустить слегка порванное платье вниз по плечам, спине, по бедрам и голеням, и вот девушка уже в одном белье. Пару быстрых движений, и парень избавился от своей футболки, снова накрывая Вайолет своим телом. Он резко накрыл её губы своими, чувствуя, как жадно она отвечает на поцелуй. Опустив одну руку ниже, Лэнгдон оттянул резинку трусиков и, проникнув под тонкую кружевную ткань, ощутил на пальцах влагу. Вай выгнула спину, Тейт почувствовал, как её зубы прокусили его губу. – Черт возьми, Вайолет, – выдохнул он, отрываясь от девушки. – Мы останемся живы после этого всего? – Ты, кажется, не разрешал мне говорить... Сейчас можно? – промурлыкала девушка, проводя языком по губам юноши, ощущая слабый привкус крови. Тот промолчал, но это явно означало "да". – Прекрати прибедняться. Я знаю, что ты любишь, когда жестко. – Как и ты, – усмехнулся Тейт с тёмным огнём в глазах. – Я рву на тебе одежду, а ты уже вся мокрая, что дальше? Снова захочешь вернуться к веревкам? – Жаль, ты выбросил мои лезвия... – Хочешь ещё крови? – Хочу боли. Она доставляет наслаждение. – Будем надеяться... Снова впившись в губы Вайолет, молодой человек провел пальцами по влажным половым губам девушки, затем перейдя к клитору. Ему безумно хотелось проникнуть как можно глубже в её влагалище, но он понимал, что ещё не время. Весь этот настрой Хармон всё сильнее возбуждал парня, и он уже не думал о том, что правильно, а что нет, просто хотел всего и сразу. Увеличивая скорость и лаская клитор девушки, он всё яростнее впивался в её покрасневшие губы, и она всё громче стонала, совершенно не заботясь о том, слышит их кто-то или нет. – Пора нам избавиться от лишнего, – сказал Лэнгдон, запустив руки за спину Вайолет и расстегивая бюстгальтер, затем приподнял её за ягодицы, спуская трусики по бедрам. Через миг белье полетело в сторону, кожа девушки покрылась мурашками, но вряд ли это было из-за прохладного вечернего ветра. – О, да, Вайолет, ты прекрасна... – проговорил парень, проводя ладонями по облаженному телу, любуясь тем, что в данный момент целиком и полностью принадлежало ему. – Ммм, Тейт, – простонала Хармон, когда он провел языком по чувствительной кожи груди, а затем обхватил зубами сосок, покусывая его, отчего девушка издала громкий стон. Целуя нежную кожу, юноша впивался в неё, покрывая засосами, оставляя отметины на груди, животе и шее. Это никак не смущало Вайолет, она лишь тихонько вздрагивала от очередного жадного поцелуя или укуса, постанывая и извиваясь под молодым человеком. Он видел, что Вай это заводит, но она ещё не понимала, что бывает боль, которая совсем не возбуждает. И ей нужно было это объяснить. Схватив запястья девушки, Тейт прижал их по боками от её головы к поверхности крыши, накрытой пледом. Как можно крепче сжимая их, он взглянул Вайолет в глаза. – Ты хотела боли, и как? – Недостаточно, – ответила Хармон, втягивая носом воздух. – Так тебе больно? – снова спросил блондин, сильнее вдавливая запястья в жесткое гудронное покрытие. – Ммм, фак! — сморщилась от боли девушка, но даже не пыталась вырваться, — Я же сказала: недостаточно, – выдавила улыбку Вай, проводя языком по искусанным губам. – Ты маленькая, глупая, безнадежная извращенка, но тебе нужна не боль, а любовь. Ты даже понятия не имеешь, что такое настоящая физическая боль. – Иди к черту. Ты только и делаешь, что болтаешь о любви, в которую даже не веришь. Хватит играть со мной, давай, войди в меня грубо и резко, чтобы я почувствовала боль каждой клеточкой тела... Ты ведь так этого ждал... – бормотала Вайолет, и было видно, что она не совсем осознаёт, что несёт. – Ты пожалеешь об этом, когда завтра не сможешь нормально сидеть и ходить. – Плевать, просто трахни меня так, чтобы я забыла о душевной боли. – О, поверь мне, я сделаю так, что ты забудешь обо всем, но я не изверг и не собираюсь тебя истязать. – Делай, что захочешь, я больше не могу ждать, – произнесла она жалобно, понимая, что блондин вовсе не подонок, которому плевать на последствия своих действий. Именно поэтому она так самозабвенно отдавала всё в его руки: она доверяла ему. И за всей этой бутафорией стояло единственное желание: забыться и оказаться в руках того, кто стал ей действительно дорог. Не в силах больше оттягивать момент, учитывая то, что девушка была более чем готова, Тейт выпрямился и расстегнул молнию на джинсах, тут же заметив искру сомнения и страха в глазах Вай. Чего и требовалось доказать. Он ничего не мог с собой поделать, и даже этот трепет из-за неизвестности, исходящий теперь от девушки, вызывал торжество в душе юноши. Тейт знал, что ей может быть больно и не комфортно, но так же знал, что ещё ей будет очень хорошо. Как и ему. От одной мысли о том, что он ощутит её изнутри, парень готов был забыть о том, что она девственница и выполнить ее просьбу: войти так быстро и грубо, чтобы она закричала его имя, и все вокруг это услышали. Весь мир этой девушки был у его ног, а значит, и остальной мир тоже. Она вся была в его руках. Именно поэтому он из последних сил сдерживал себя и пытался действовать аккуратнее, несмотря на её "жажду крови". Она почти наверняка уже не будет так уверена в своих желаниях, как только почувствует головку его члена в своем влагалище. Облизывая губы, на которых ещё чувствовался металлический привкус, Вайолет с жутким волнением, которое возникло в единый миг, наблюдала за тем, как Тейт встал, достав из кармана неизвестно как оказавшийся там презерватив и бросил его на плед рядом с ногой девушки. Затем он встал и спустил вниз по бедрам джинсы вместе с боксерами, и его мужской орган тут же предстал её взору, большой и упругий, разбухший от прилива крови. Она сглотнула, приоткрыв рот, совершенно не представляя, как он поместится внутри неё. Вот тебе и развратная, жаждущая жесткого секса «шлюха». Куда же делась вся её уверенность? – О, черт, – только и выдохнула она, смотря, как блондин опускается перед ней на колени и снова раздвигает бедра, которые она совершенно машинально сжала вместе. Лэнгдон не спешил, прекрасно понимая, что ей нужно привыкнуть к той мысли, что он окажется внутри неё. Парень склонился над её лицом и оставил поцелуй на губах, вместе с тем взяв её руку и опустив ниже. Распахнув глаза, Вайолет прервала поцелуй и посмотрела на член парня, затем на него самого и неуверенно задержала руку. То, какой нерешительной она вдруг стала, было просто очаровательно, Тейт чувствовал, что она успокаивается, и возвращается прежняя Вай. – Не бойся, тебе понравится, обещаю, – проговорил с улыбкой молодой человек, и доверившись, ему, Хармон сжала пальцами набухший от возбуждения орган, чувствуя, как учащается её сердцебиение, и низ живота скручивает от новых импульсов возбуждения. – О, фак, да, Вайолет, – прорычал блондин, уткнувшись в грудь девушки, лаская её затвердевшие соски. Помогая ей освоиться, он стал водить её запястьем вниз-вверх, отчего Вай шумно выдохнула, не переставая кусать губы. Она приподняла голову, наблюдая за тем, как головка члена касается ее лобка. Войдя во вкус, она ускорила темп, тихонько постанывая от соблазнительных прикосновений Тейта. – Ммм, полегче, ты же не хочешь, чтобы я кончил раньше времени? Девушка облизнулась, немного умерив свой пыл. – Я могу сказать? – спросила она хрипло. Вот она, его покорная и нежная Вайолет, та, что ведёт его к свету. Юноша понимал, что раньше такое агрессивное поведение только подстегнуло бы его и возбудило до предела, но теперь, когда он с каждым днём, проведенным с Вай, старался поменять в себе что-то и стать лучше, он хотел, чтобы всё было по-другому. По-особенному. А с Вайолет именно так всё и было. – Можешь, – ответил Тейт, покусывая тонкую белую кожу ее шеи. – Он такой твёрдый... Черт возьми, Тейт, я хочу тебя, давай, сделай это... – Ты уверена? – улыбнулся юноша, оказавшись лицом к лицу с девушкой, и она кивнула, запустив пальцы в спутанные светлые волосы. – Тогда расслабься, – прошептал Лэнгдон и, выпрямившись, взял презерватив и надорвал блестящую упаковку. Вай с волнением и неким смущением наблюдала за тем, как молодой человек расправляет презерватив по всей длине своего мужского достоинства. Она думала, что всё будет легко, что она достаточно уверенная и смелая для того, чтобы забить на все свои опасения и предрассудки. Отчасти так и было. Но всё же, когда прилив злости и обиды схлынул, Хармон поняла, что страх перед неизвестностью всё ещё смутно витает где-то в её душе. Однако Тейт вёл себя так уверенно и в то же время аккуратно, что девушке становилось спокойно. Юноша опустился ниже, опираясь на локоть, а свободной рукой направил головку члена, проводя ею по клитору, чтобы убедиться, что влагалище достаточно влажное. – Ооо... – послышался приглушённый стон наслаждения, и Вай сильнее сжала пальцами светлые локоны. Молодой человек не хотел ни на миг отрываться от губ девушки, но ему нужно было видеть её реакцию, чтобы точно знать, что он не делает ей больно. – Да, Тейт, пожалуйста... – шептала Хармон, смотря на него покрытыми пеленой глазами, будто была пьяна. Этой мольбы и этого возбужденного взгляда было достаточно, чтобы Тейт отбросил все сомнения и подался вперёд, медленно и аккуратно погружаясь в омут наслаждения. Вайолет сдвинула брови и прикрыла глаза, опустив руки на плечи парня и впившись в них ногтями. Почувствовав, что он остановился на полпути, Хармон сжала губы и подняла ресницы. – Ещё, – еле слышно сказала она, ощущая некое напряжение, но, к своему облегчению, не чувствуя той сильной боли, к которой готовилась. Тейт послушно двинулся ещё дальше, чувствуя, как тёплые мягкие стенки влагалища плотно обхватили его. – Ммм, – издал он гортанный звук, не веря тому, что это наконец-то случилось. Казалось, время остановилось, и планета сошла с орбиты, унося их с собой в открытый космос. – Ты такая узкая... – пробормотал он низким от возбуждения голосом и провёл ладонью по груди девушки, желая ощутить каждую клеточку ее тела и владеть ею полностью. Ощущение блаженства накрыло его с головой, и он больше не смог остановиться, прижавшись к девушке и войдя в неё так глубоко, что она издала громкий стон, царапая его спину ногтями. Чтобы заглушить крик Вай, Тейт накрыл её губы своими, замерев в одном положении, чтобы дать ей привыкнуть к новым, возможно, болезненным ощущениям. – Ты в порядке? – прошептал молодой человек, прервав поцелуй. – Да. Более чем... – выдохнула Вайолет еле слышно. – О, Тейт, он такой большой... Эти слова кружили голову, и Лэнгдон подался назад, чувствуя неописуемое удовольствие. Начав медленно двигаться, он наблюдал за тем, как меняется лицо Вай. Она больше не хмурилась и не сжимала губы, теперь она опустила ресницы в сладкой истоме, губы ее были приоткрыты, и из них вырывались стоны, все громче и громче по мере того, как Тейт увеличивал темп. – Да, давай, ещё, – слышались слова девушки, и парень охотно выполнял ее просьбы, двигаясь всё быстрее и прижимаясь к ней всё сильнее. Ветер обдувал прохладной волной их разгоряченные, сплетенные воедино тела, и казалось, не было даже воспоминаний о неприятных инцидентах, не было никаких душевных ран, проблем или опасности. Были только они и их соприкасающиеся души. Опираясь на одну руку, Тейт опустил другую ниже, желая доставить девушке максимальное наслаждение, и коснулся ее клитора, ни на секунду не замедляя движение. Вай застонала, жадно целуя юношу, пытаясь справиться с головокружением, ощущая, как быстро и настойчиво его член двигается внутри неё. Она не смогла бы выразить словами, даже если бы очень сильно захотела, какое блаженство она сейчас испытывала. И не было и речи ни о какой боли, лишь легкий дискомфорт и напряжение от большого размера достоинства Лэнгдона, но, учитывая то, что это был её первый раз, Хармон даже не думала о ноющем ощущении внизу живота. – О, Вайолет, – шептал Тейт, продолжая все активнее двигать бёдрами и ласкать клитор девушки. Он был на грани от вида порозовевших щёк Хармон, от ее сладких губ и узкой киски, от которой не хотел отрываться ни на миг. Внутри было так тепло и приятно, что он готов был спустить прямо сейчас, толкаясь ещё сильнее и грубее в тесном влагалище девушки. Но он понимал, что не может кончить раньше неё, поэтому терпеливо оттягивал момент, стараясь время от времени замедлять темп. – Ты не представляешь, как сильно я ждал этого... – продолжал Тейт шептать на ухо девушке, и его горячее дыхание обжигало её кожу. – Да, да, да, ты такая мокрая, черт возьми... – Ммм, Тейт, не останавливайся, прошу... Несколько новых толчков, несколько уверенных движений пальцами, и Хармон задрожала в объятиях юноши, чувствуя яркий и взрывной оргазм. Она закричала его имя, издавая неконтролируемые стоны так громко, что Лэнгдон зажал её рот ладонью, чтобы любопытные соседи не стали выглядывать из окон и проверять, что здесь происходит. Извиваясь и дрожа всем телом, Вайолет чувствовала, что теряет связь с реальностью, лишь жаркие прикосновения юноши возвращали её на Землю. Он входил в неё так глубоко, и это было безумно приятно и слегка больно одновременно, что девушке казалось, будто ее оргазм будет длиться вечно. Она царапала его кожу спины и плеч, вцеплялась в непослушные волосы и подавалась навстречу его толчкам. – Да, Вайолет, заставь меня кончить, – тихо прорычал Тейт на ухо девушке, а затем выпрямился и сжал пальцами её бёдра, двигаясь всё быстрее, и Вайолет закусила тыльную сторону ладони в надежде заглушить вырывающиеся из уст стоны. Хармон казалось, что они оба готовы были одновременно и стать единым целым, и разорвать друг друга на части. Это странное сочетание нежности и дикости было чем-то невероятным, девушка никогда ещё не испытывала ничего подобного. Ей хотелось коснуться губ Тейта и подарить ему нежнейший поцелуй, но когда он вот так жадно и почти угрожающе смотрел на неё сверху вниз, продолжая тяжело дышать и облизывать губы, то казался таким жарким и соблазнительным, что просыпался соблазн ударить его. Так, чтобы возбудить ещё больше. Но Вайолет одергивала себя, понимая, что это уже за гранью разумного. Хотя, что в них вообще было разумного? – О, Те-е-ейт...– протянула девушка, все ещё сжимая зубами свою разгоряченную кожу на руке, чувствуя, что пальцы Лэнгдона все сильнее впиваются в её плоть, и он всё настойчивее вводит в неё свой большой член. – Мне так хорошо... Юноша ничего не ответил, только глухо застонал, содрогаясь в экстазе, и накрыл ладонями грудь Вай, повторяя её имя. Он замедлил темп, продолжая совершать короткие толчки, а девушка вцепилась в его предплечья, ощущая, как мужское достоинство парня пульсирует внутри неё. Ещё одно новое ощущение, которое она желала бы повторять снова и снова. Замутнёнными от блаженства глазами Тейт любовался Вайолет, а затем опустился на локти, прижимаясь к ней всем телом. – Ты неотразима, – сказал он хрипло, касаясь губами её шеи и порозовевших щёк. – Ты - лучшее, что случалось со мной в этой жизни. – Ох, Тейт, ты сводишь меня с ума, – прошептала Вай, проводя ладонями по оголенной горячей спине молодого человека и пытаясь осознать, что он говорит. – Поэтому ты решила себя увечить? – усмехнулся он, взяв ладонь девушки и рассматривая след от укуса с заметными кровоподтёками под кожей. – Я не была готова к тому, что у тебя такой огромный... Вай замешкалась. – Член? – снова усмехнулся Тейт, гладя кончиками пальцев нежную кожу шеи девушки. – Он все ещё внутри тебя, а ты стесняешься называть вещи своими именами? – Знаешь, ещё немного и он бы у меня в горле застрял... – Воу! Звучит соблазнительно... – засмеялся парень. Хармон улыбнулась, закусывая губу. – Стоп, хватит себя кусать, – произнёс блондин, положив большой палец на подбородок Вайолет и заставил её приоткрыть рот. Его взгляд теперь был тёмным и пронзительным. – Вообще.. . Я был бы не прочь, если бы твой сладкий ротик поработал на славу... – Черт, Лэнгдон, ты грязный извращенец, – выдохнула Вай, округлив глаза. – И это говорит мне та, которая хотела боли и жёсткого порева? – Я была не в себе, – невинно улыбнулась девушка. – Зато я в тебе был, – ответил парень, проводя языком по губам Хармон, отчего она блаженно прикрыла глаза. – И мне жутко понравилось... – Мне тоже... – пролепетала Вайолет, нежно проводя ладонями по лицу юноши, убирая мешающиеся локоны с его лба. – Ты моя, Вайолет, слышишь? – проговорил он вдруг, оставляя короткие поцелуи на губах и шее девушки. – Только моя... И я ни за что тебя не оставлю, я хочу быть с тобой. Хармон лишь улыбалась, отдаваясь наслаждению и душевному единению с Тейтом. Пусть это было спонтанно, необузданно, дико и неправильно, ей было абсолютно плевать. Она и сама была сплошь неправильная, так какая к черту разница. Девушка теперь вполне ясно осознавала, что розовые сопли и долгие прелюдии явно не для неё. Возможно, раньше она бы предпочла именно гладкое и размеренное развитие событий, но после стольких дней томления и ожидания, после всех душевных терзаний и боли в сердце она готова была на любые безрассудства, даже сорваться с крыши и разбиться об асфальт в объятиях Тейта. Вайолет начинала чувствовать себя сумасшедшей, но это её вполне устраивало. Нет. Тейт её не испортил. Как можно испортить то, что уже было сломанным? Он лишь подобрал нужные «инструменты» и заставил её снова функционировать на нужный им обоим лад. Вайолет даже не хотела думать, что это за чувства бешеным потоком рвались из её груди, не хотела угадывать, что будет дальше, и каким станет их новый день. Она просто смотрела на юношу, глаза которого были в точности такими же чёрными, как бесконечное небо над его головой. А сам он с надеждой и обожанием любовался прекрасным личиком девушки, в глазах которой отражались только что появившиеся звёзды. И кто знает, может, это не ночь рассыпала их по небосводу, а именно он, Тейт Лэнгдон, зажёг их в душе Вайолет.