Симбиоз

(Знаешь почему сердце часто изображено проколотое стрелой? Потому что любить – это больно) — Слишком правильный, блядь. До тошноты. До вывернутого наизнанку желудка. Стайлз захлёбывается словами, инстинктивно размахивая руками, будто пытаясь словить какую-то мысль, которая ускользает от него много лет. Он кричит это прямо в лицо Скотту, по щекам бегут слёзы, но у того непоколебимая уверенность во взгляде и такая же непоколебимая вера в людей, и Стайлз давится, давится собственным ничтожеством, собственным бессилием. — И мне осточертело вытаскивать стаю из задницы, пока ты бегаешь по своим альтруистичным делам.  Он сжимает виски пальцами, присаживаясь прямо на землю. Он – чёртов параноик с отличным (отличительным?) прошлым за плечами, где вся эта штука с доверием сыграла с ними в го, протыкая своими правилами тело Эллисон Арджент насквозь.  Мотор джипа утробно урчит, Стайлз прижимается затылком к дверце, чувствуя вибрацию, которая не успокаивает.  — Отлично, Тео хороший парень, — кивает он сам себе и поднимает взгляд на Скотта. — Стайлз… — Нет, правда хороший, что уж скрывать, — усмехается Стайлз. — Кицунэ после его приезда сходит с ума, Малия облизывает его взглядом с ног до головы. Даже наш Истинный Альфа и то не может устоять перед обаятельной улыбкой. Ох, простите, может у меня слегка завышенное мнение об идеале, эталоне нашей стаи.  Скотт присаживается рядом, накидывает свою куртку на плечи Стайлзу, и тот только сейчас замечает, насколько дрожит. Как трясутся его руки, словно перед панической атакой, как сотрясается тело от промозлого ветра.  — Я устал, Скотт. Просто устал, — шепчет Стайлз, когда Скотт обнимает его за плечи и притягивает к груди, где умеренно бьётся сердце. Он ведёт носом по шее. Скотт – тёплый, уютный, пахнет домом и чёртовым доверием, которое давно встало поперёк горла. — Разве такой должен быть наш последний год в школе? Стайлз хочет завернуться в куртку Скотта с ног до головы, хочет впечататься в него как сиамский близнец, чтобы рядом. Быть рядом постоянно. Хочет замурлыкать, потому что Скотт пальцами массирует его голову, слегка оттягивает прядки волос. Стайлз проклинает каждую клетку тела оборотня – тот с ног до головы тёплый. И даже голос Скотта наливается мягкой согревающей ноткой. — Прости. — Ты не виноват, — грустно усмехается Стайлз.  Сердце Скотта пропускает удар, он набирает в грудь побольше воздуха. Стайлз чувствует каждое изменение, потому что почти врос, почти получилось, и он не хочет, чтобы Скотт словами снова всё разрушил. Стайлз поднимает голову и целует Скотта. Как в последний раз - со всей отчаянностью и болью.  — Пообещай мне, что если ты будешь разрушать всё, в том числе и нашу стаю – ты возьмёшь меня с собой. И свою правильность направишь только на меня. Скотт прижимается губами к виску Стайлза, как делала его мама в детстве, и вздыхает: — Обещаю.