— Добрый вечер, — сказал профессор и посмотрел на часы. — Ровно шесть. Вы пунктуальны, мистер Блэк.
С какой интонацией он это сказал было непонятно: то ли он Гарольда хвалит, то ли унижает.
Чёрные глаза внимательно рассматривали студента перед собой. Северус не знал ещё как относиться к нему. А мысли о Гарольде не покидали его голову. Почему Регулус не рассказал о сыне? Или сам о нём не знал? Или это сын одного из мародёров? Хотя у шавки не могло быть такого. Или гены Блэков проснулись в Гарольде, о которых Сириус даже не подозревал? Одни вопросы.
Пауза началась затягиваться, поэтому Северус разжал руки с замка на котором держал подбородок и с гордо выпрямленной спиной поднялся.
— Что ж, мистер Блэк, сегодня вас ждёт уборка школьной лаборатории без магии. Потому палочку прошу положить мне на стол.
После выполненной просьбы Снейп продолжил:
— Перчатки и фартук возьмите в последнем ящике комода. А всё, что нужно для уборки, стоит вон в том углу.
После этого Профессор развернулся, от чего мантия эффектно взметнулась, и скрылся в подсобке с ингредиентами. Гарольд молча надел на себя принадлежности для уборки, направился за моющими средствами. Прислушиваясь к шуму банок в другой комнате, парень осторожно очаровывал на чистоту все невербально. Эльфов в аудитории не было, поэтому быть раскрытым перед директором Гарольд не боялся. Он уже пару лет как умел считывать магический след аур вблизи себя, поэтому не сомневался в своих возможностях. Единственным риском был приход Снейпа, поэтому Гарри неотрывно следил за дверью в кладовку.
В соседней комнате послышался звук трансгрессии, и парень мигом развеял заклинание. Держа губку, он вслушивался, что там говорит эльф Снейпу. Приглашение к директору, от которого нельзя отказаться. Так вот оно как! Снова послышался шум, и, наконец, открылись дверцы, из-за которых показался недовольный профессор. Северус Снейп окинул взглядом проделанную работу ученика.
— Когда закончите, можете возвращаться к себе. И, мистер Блэк, я надеюсь, вы поняли, что я не потерплю людей, которые отвечают без поднятой руки и моего разрешения прямо с места, даже если они с моего факультета.
— Да, сэр, — уверенно ответил бывший гриффиндорец.
Больше не говоря ничего, Снейп вышел в коридор. Гарри наложил массовые чары чистоты и со спокойной совестью сбросил фартук. Он опоясался чарами невидимости и скрытия ауры и бесшумной походкой начал догонять профессора, ведь такую возможность послушать частный разговор нельзя пропустить.
Коридоры в это время пустовали, до ужина остался час, и студенты спешили выполнить домашние задания до его начала. Поэтому шаги профессора Снейпа было слышно по всему этажу — такое громкое эхо. Чёрная мантия не оставляла сомнений, кто мчится этим лабиринтом. Портреты, встречавшиеся по дороге в директорский кабинет, не обращали на нарушителя тишины никакого внимания. Гарольд спешил за зельеваром, чтобы сразу юркнуть к Альбусу Дамблдору на частное промывание мозгов.
Пароль произнесён, горгулья открыла проход на винтовую лестницу, гости поднимаются.
Профессор Дамблдор с прямой спиной сидел за своим любимым чайным столиком, его глаза светились из-за очков-полумесяцев. Видя Северуса, старый маг кивнул и указал зельевару садиться напротив.
— Чая? — добродушно спросил Альбус.
— Нет, вынужден отказаться, — сдержанно ответил Северус.
— Ну что же, тогда перейдём к делу, — продолжил директор и отпил из своей чашки пару глотков.
Гарри тем временем внимательно рассматривал кабинет, хотя он здесь часто бывал и прежде ему, эта комната казалась совершенно не магической. Сейчас на его лице была маска недовольства. Слишком много вещей, совершенно между собой не связанных. И хорошо бы они были какими-то артефактами или оберегами, а так это были простые не магические предметы. И зачем они старику, если толку от них ноль, а эстетическим удовольствием от них даже не пахнет? Пыль в глаза маглорожденным? Этот «кабинет» напоминал скорее комнату полу разумных, чем собственные комнаты профессора.
Оценивая обстановку Гарольд пропустил начало разговора и теперь стал внимательно вслушиваться во фразы, при этом анализируя эмоции собеседников.
Снейп напряженно слушал монолог старого волшебника с бесстрастным видом лица, а директор распелся соловьем и веселым тоном продолжал, словно не замечая реакции молодого сотрудника.
— Ты и сам наверняка догадался. Ещё мне нужно кроветворное зелье, а у Помфри оно закончилось.
— Я понял, — зельевар уже хотел подняться, но его снова остановил голос мага.
— Я понимаю, что ты чувствуешь, Северус, но помни, парень должен знать своё место. Если тебе легче втаптывать его в грязь, мстя Джеймсу, то не сдерживай себя, вспомни как мародёры относились к тебе. Как они унижали тебя перед всей школой, били.
В чёрных глазах профессора Снейпа начали загораться огоньки старой ненависти, а Альбус, увидев это, только улыбнулся. Как же он любил управлять людьми, влиять на их эмоции, играть на их чувствах. Это была тонкая игра, которой он увлекался ещё в студенческие годы. Недаром он прочитал столько книг о психологии человек. В такие моменты, как сейчас, он чувствовал себя творцом чужих судеб, и это чувство опьяняло.
— Конечно, — прошипел зельевар.
К сожалению, Гарольд не успел выскользнуть вслед за разгневанным профессором — тот в порыве злости действовал слишком быстро и захлопнул дверь перед самым носом неудачливого шпиона. Теперь слизеринец должен придумать, как из этой ловушки выйти, ведь на ужине нужно быть обязательно. Как жаль, что Невилла не получилось предупредить о возможной авантюре.
Дамблдор поднялся с дивана и направился к письменному столу, а Гарри тем временем не сводил с него внимательного взгляда. Вот старый волшебник отодвигает кресло, расправляет мантию, легко усаживается в нём и начинает перебирать почту. Все конверты были неповторимыми, что не могло не броситься в глаза. Чего стоит например тот бордовый с тёмно-зелёной печатью, или белый продолговатый с бирюзовыми чернилами, а тот коричневый с обожжёнными краями. Гарри приблизился к директору, а тот, не зная, что в комнате не один, взялся за корреспонденцию. Первым в руки попало письмо в неприметном, совершенно простом конверте. Марки на нём свидетельствовали о не магическом происхождении.
* * *
На семейном гобелене Блэков сейчас был виден один листок с серебряной надписью «Гарольд Регулус Блэк». Он тянулся от пожелтевших листьев, центром которых был. Справа виднелась чёрная надпись, до боли в сердце знакомая леди Вальбурге. Имя её младшего сына, свидетельство о его смерти. С противоположной стороны должно было быть имя матери юного наследника, но там была только золотая лилия. Значит, внук полностью чистокровный маг. Серебряные буквы означают, что магия семьи приняла его и охраняет, но полного ритуала принятия в род ещё не было. Леди Блэк любовно погладила веточку с именем внука. Она радовалась так последний раз, когда увидела Сириуса после тюрьмы. Осталось познакомиться со своим внуком вживую.
Из письма Драко матери получалось, что мальчик воспитанный, молчаливый и симпатичный. К сожалению это все эпитеты которыми наследник Малфой описал своего кузена. Хорошо, что Нарцисса в своем письме к сыну попросила детальное описание племянника, и уже через несколько дней Вальбурга будет знать о нём больше. Если бы не Цисса, она бы и не догадалась о существовании внука. В Англии она не была уже несколько лет.
Интересно, как Сириус отреагирует на появление племянника, ведь сын Нарциссы совершенно его не волновал.
Леди вышла из ритуального зала и направилась в библиотеку. Её тёмно-синее платье при каждом шаге едва шевелилось, и, казалось, мадам будто не идёт, а течёт по паркету. Молодой леди Малфой было далеко до той грации, с которой всё делала её тётка.
Библиотека встретила свою хозяйку тишиной и покоем. Стеллажи старых и даже древних книг внушали чувство защищённости.
— До сих пор не могу поверить, что Регулус мог такое затаить, — тихо сказала фигура, сидевшая у окна, и пригубила чашку кофе, сделанную Кричером.
— Я тоже, — согласилась старшая леди. — Но должна сказать, это был приятный сюрприз.
— Кровные родственники в чистокровных семьях всегда высоко ценились, — заметила Нарцисса.
Расправив несуществующие складки на своем платье, хозяйка дома присела на противоположное кресло.
— Да, это наверное одна вещь из немногих, которые мы вбиваем в головы своим детям. Кровь не вода.
— Тётя, а вы уже думали, как познакомитесь с внуком? — поинтересовалась блондинка.
— Жаль, что это событие может произойти не раньше зимних каникул, — устало выдохнула леди Блэк. — Первокурсников не выпускают в Хогсмид. А без уважительной причины мне в школу не попасть. Будем надеяться, что он со мной будет переписываться и согласится на встречу.
— Как жаль, что Драко не умеет сливать свои воспоминания в филиалы. Так посмотрели бы, какой же будущий лорд Блэк.
— Цисс, надо уметь ждать.
— Да, тётя.
— Мы благородные аристократы, в наших жилах течёт чистая кровь, нужно соответствовать своему статусу, а не уподобляться нищебродам, — строго произнесла старшая леди.
Из глаз любимой тёти Нарциссы уже пропала вся мягкость и тепло, теперь на лице была маска вежливости. Леди Малфой поняла, что минуты душевных открытий закончились, и на их место пришёл привычный этикет отчуждённости. Тётя всегда была женщиной твердого характера, которому противостоять добродушной по своей натуре Нарциссе было трудно. Теперь все эмоции были отброшены на задний план. На сегодня визит в родной дом можно было считать завершённым.
— Тем более я не вычёркиваю других обстоятельств, при которых можно было бы встретиться с Гарольдом, — леди Блэк впервые назвала внука по имени, и произносить его ей понравилось, о чём свидетельствовали чуть приподнятые уголки губ.
— Конечно, всякое может произойти. А сейчас извините, есть ещё несколько незаконченных дел на Косой аллее. Я вам сообщу, когда Драко что-то напишет.
Она поднялась с кресла и с грацией поклонилась, как того требовал этикет.
— Конечно, Цисс, не смею тебя задерживать. Ты и так уделила мне много времени. Критчер тебя проведёт.
— До встречи, тётя.
Леди Малфой покинула библиотеку, оставив Вальбургу в комфортной тишине. Солнце, проходя сквозь стёкла, освещало уютную залу приятным светом. Это было единственное помещение в этом доме, мебель которого была изготовлена из светлого дерева. Белые обои, молочные шторы — всё казалось тёплым и домашним. Древние фолианты добавляли загадочности, а постоянная тишина успокаивала. Столик у огромного окна с большими удобными креслами, в одном из которых сейчас устроилась аристократка, добавляли комфорта. Сейчас, когда в доме ведьма была одна, она позволила себе расслабиться, немного ссутулится и уйти в свои мысли.
* * *
Гарри никогда не любил быть в центре всестороннего внимания, ведь это прибавляло только головную боль. Еще будучи тогда, в прошлом, он не выносил пристального надзора общества, придирчивых взглядов, открытой вражды в глазах, зависти — это слишком нервировало. Ты живёшь будто в аквариуме, и каждое твоё действие так или иначе оценивалось и выносилось на всеобщее рассмотрение. Поэтому сейчас он решил минимально привлекать к себе внимание, хотелось хоть раз пожить для себя. Но где там! Старый интриган постоянно хочет вывести из себя. Постоянный контроль над эмоциями отнимал много духовной энергии, а как же иначе, когда за тобой постоянно кто-то краем глаза следит, ведь каждый твой прокол это козырь чужака.
И вот сейчас, когда Гарри почувствовал, как нагревается маленький артефакт на руке, его нервы задрожали. Кольцо, которое он взял себе с одного из сейфов, сейчас предупреждало об опасности. В соке было зелье! И явно опасное, в другом случае артефакт бы не активизировался. Гарольд мимоходом хотел взглянуть на стол учителей, но Невилл больно наступил на его стопу. Зеленоглазый брюнет повернул голову к другу, показывая, что готов его выслушать.
— Позже, — на выдохе ответил Лонгботтом, и даже лица, что старались не спускать глаз с этих загадочных первокурсников, ничего не заметили. Этот короткий разговор прошёл без свидетелей.
Гарри едва заметно склонил голову, давая понять собеседнику, что всё под контролем. Бывшие гриффиндорцы продолжили не торопясь ужинать. Разговор состоится в защищённом месте.
