Колдун и его мальчик

      Северус слышал, как он кричит, до хрипа, от неведомого чувства опасности, но не мог открыть глаз, более того, тело его, кажется, налилось свинцом, и даже дышать он мог через силу. Еще и этот удушающий запах. Запах... Пожар! Надо вставать, спасаться бегством из дома, который, кажется, скоро рухнет, надо вызволить Гарри из огненного ада, который сейчас поглотит их обоих. Нет...нет... так уже было! Они должны спастись, несмотря ни на что! Боги, почему тело не слушается колдуна? Мужчина почувствовал себя в ловушке беспомощности, но также, не щадя сил, с упорством обреченного на гибель, пытался заставить свое тело подчиняться ему вновь. Внезапно рядом раздался страшный кашель, и мужчина с ужасом осознал, что его мальчик здесь, рядом, лежит на кровати и задыхается. Душа безысходно попыталась вырваться из обездвиженного тела, но, разумеется, у нее ничего не получилось.       - Гарри! - громко закричал Северус, но никто не ответил ему, лишь только все более ясно слышится треск, с которым огонь пожирает дом. - Мальчик мой! Ты слышишь меня? Я не могу пошевелиться! Беги! Спасайся! - пытается дозваться колдун, но вновь у него ничего не выходит. Сжать бы руки в кулаки, чтобы взять себя в руки, но он не может даже малого.       Мужчина проклинает себя, свое отказавшее, так не вовремя, тело, и одновременно отчаянно молит небеса, чтобы Гарри успел выбежать. Он не понимает, что происходит, знает лишь, что не готов умереть здесь с Гарри снова. Они ведь должны быть счастливы, вместе жить, радоваться каждому дню, проведенному в объятьях друг друга! Впитывать летнее тепло и уют вечерних прохлады, плыть в невесомом танце с облаками над шумом бурлящих улиц, вздрагивать от шелеста птичьих крыльев над головой, расправлять собственные; ловить играющих в тени солнечных зайчиков, прятать улыбку в поцелуях, тереться носом; замирать в кольце нежных объятий, провожать взглядом солнце. Купаться в бездонной нежности его лучей...       - Я люблю тебя! Заклинаю, если ты слышишь меня, попробуй выбраться отсюда! - мужчина никогда бы снова не позволил себе слез, однако, в эту самую минуту, когда отчаяние полностью завладело его сердцем, он чувствовал, как по щекам его течет боль и печаль, но особенно - страх. Не за себя, за мальчика. - Если тебя все равно скоро не станет, тогда и сейчас ничего не надо. А то потом выяснится, что я уже не могу без тебя жить. То есть, вообще не могу, как без воздуха.       Гарри кашляет, не переставая. Его рука время от времени дергается, задевая мужчину, и Северусу так отчаянно хочется взяться за нее, поцеловать каждый пальчик, но он не может, и это убивает его, медленно и верно. Разум улетает куда-то, звуки становятся тише, в легких вместо кислорода, угарный газ, и все существо колдуна вопит о том, что еще чуть-чуть, и ему настанет бесславный конец. Но хуже то, что он опять ничего не смог сделать для Гарри, который совсем рядом! Слезы непрерывно текут по лицу мужчины, стекая в волосы и уши, а в голове, в сердце, в душе трепыхается последняя мысль: "Спасайся, любимый. Будь счастлив..."       Темнота, давящая со всех сторон, такая, в которой вроде бы спокойно, но неконтролируемая паника разрезает тьму пополам, и рвется наружу, еще пытаясь жить. Наверное, так себя чувствую люди, тонущие в огромном океане, когда рядом нет ни души, и приходит осознание, что ты скоро отправишься на дно, и...всё. Просто "всё". Потому, что дальше нет ничего, только пустота, темнота и мерзкое чувство, что не успел сделать чего-то важного. Недолюбил, недоласкал... Не смог, хоть и готов был посвятить ему всю свою жизнь, и даже свое посмертие. Поздно... Слишком поздно. Они уже умерли однажды. Если кто-то выиграл поединок со смертью — она всегда возьмёт реванш. Кажется, настал тот самый момент.       - Я с тобой, жизнь моя. До конца, до самого последнего вздоха. У некоторых историй не бывает счастливого конца, но знай, что я был счастлив с тобой... Знаешь, даже самый плохой конец- это хорошее начало для чего-то. Не бойся, мой мальчик, я буду всегда рядом, теперь-то уж точно. Даже смерть не разлучит нас. Мы были единым приливом, одним целым, Гарри. Не важно, как мы живем и умираем, конец у всех один — тишина. Все наши надежды, мечтания, становятся эхом недосказанной истории. Но если повезет, наши истории будут жить. Наша песня будет играть в сердцах тех, кто нас помнит. Северус будет помнить всегда, Люциус, Драко... Знаешь, о чем я сожалею больше всего? Вернее, переживаю. Тот Гарри, из будущего, так никогда и не узнает, что с ним рядом, всю его жизнь был человек, готовый тысячу раз умереть за него всеми мыслимыми и немыслимыми способами. И теперь, выходит, он тоже останется один. И мне по-настоящему грустно от осознания этого. Я ведь обещал помочь ему завоевать любовь его солнца, однако, мы предполагаем, а Бог располагает, с этим не поспорить, эту истину просто нужно принять. Как тяжело дышать... Люблю тебя... Навсегда...

***

      Мокрая от росы трава приятно пахла землей и летом, и запах этот заставлял Люциуса вспоминать свое детство, проведенное за горами, в любящей семье. Он выбегал утром во двор, и ложился прямо в халате на траву, впитывая в себя силу земли, то единственно важное, окружающее его день ото дня, и так ценимое им. И вдали слышались причитания няньки, из ласковых рук которой снова ускользнул мальчишка, ликом напоминающий белокурого ангела, с чистыми серебристыми глазами. И казалось, вот-вот она поднимет его на руки, и начнет вытирать платком свежесть утренней влаги с щек, охая и вздыхая детской непосредственности и неусидчивости, а потом поцелует в лоб и отнесет на кухню, напоить теплым молоком с домашним печеньем.       Спокойная тишина и расслабленность, внезапно была прервана странными криками и шумом, а на плечо легла тяжелая мужская рука, аккуратно, словно бы боясь, тормоша его.       - Господин! Вы в порядке? - раздалось настойчиво над ухом, и мужчина открыл глаза.       На него с волнением смотрел один из Пожирателей Смерти, и пытался его поднять на ноги.       - Рабастан? Что произошло? - недоуменно спросил мужчина, с помощью стражника поднимаясь на отчего-то дрожащие ноги.       - Господин, Вы неожиданно упали на землю, и я не мог привести Вас в чувства более пяти минут! - отчитался тот.       - Драко? Где он? - испуганно воскликнул блондин, и стал оглядываться по сторонам, но мир перед его глазами расплывался.       - Он тоже упал без чувств, сейчас Кэрроу пытается привести его в себя, - виновато промолвил Рабастан.       Люциус часто задышал, хватаясь за сердце, которое билось так сильно, что становилось страшно. Потерев пальцами веки, и, сумев, наконец, более-менее прийти в себя, Люциус увидел недалеко от себя лежащего на земле Драко, рядом с которым на коленях сидел стражник, и вытирал его лицо влажным полотенцем. Мужчина оттолкнул Рабастана, кинулся к сыну, тоже падая к его ногам.       - Драко! - прошептал он. - Мальчик мой, ты слышишь меня? - пару раз похлопал того по щекам, Люциус, и, когда юноша медленно открыл глаза, выдохнул с облегчением.       - Отец... - прошептал он, и, взяв руку блондина в свои дрожащие пальцы, поцеловал тыльную сторону. - Ты...Ты помнишь? - беспокойно.       - Да, помню, - кивнул мужчина и помог сыну подняться на ноги. - Как ты себя чувствуешь? - обеспокоенно заглядывая в любимые глаза.       - Н-нормально, - ответил через силу, Драко, и внезапно громко крикнул. - Гарри! Северус!       Малфои резко развернулись и посмотрели на дом. Он полыхал огнем, который ласково лизал доски и крышу, и на мужчин накатил дикий страх, сжирающий их сердца.       - Тушите дом! - не своим голосом воскликнул Люциус, так, что Пожиратели вздрогнули и кинулись за ведрами и песком.       Люди, обступившие их со всех сторон, недоуменно смолкли, не ожидавшие подобного! Буквально только что Глава города вынес вердикт сжечь логово колдуна, а теперь, одумавшись, хочет спасти его! Они не понимали, что происходит, некоторые думали, что Люциус сошел с ума, а некоторые с удивлением смотрели на преобразившее лицо мужчины. Они никогда не видели, чтобы на нем было выражение страха, да и вообще, каких-нибудь других эмоций, кроме презрения и горделивости! Казалось, что перед ними совсем другой человек, и осознание этого ввело их в стопор на какое-то время. Затем, сначала двое, потом уже пятеро, кинулись за водой, стремясь помочь потушить дом, спасти талантливого лекаря и странного, но, по сути, доброго, колдуна.       Драко и Люциус тоже выхватили у Пожирателей ведра с водой, и первыми кинулись в огонь, пытаясь остановить его. Что странно, все, кто хотел помочь в тушении пожара, беспрепятственно проходили через забор, несмотря на то, что на доме стояла защита. искренняя забота и страх за жизнь нелюдимого лекаря, и пример, который подали им Глава города и его сын, сделали из горожан настоящую команду. Они работали слаженно и дружно, помогая друг другу, и совсем скоро огонь был потушен полностью, от дома только и шел белый пар. Драко, взяв отца за руку, кинулся внутрь, пока крыша еще не обвалилась, и, весь измазанный в саже, грязи, потный и сырой от физического труда, вбежал в спальню. Там, на закоптившейся кровати лежали неподвижно Северус и Гарри, взявшись за руки.       - Нет... - со слезами в голосе, прошептал юноша, и на подгибающихся ногах подошел к ним.       - Боги... Что я натворил! - схватился за волосы Малфой.       Драко, сев на кровать, прижался всем телом к мальчику и мужчине, и тихо рыдал, сотрясаясь всем телом. Люциус подошел ближе, едва сдерживая себя, чтобы тоже не впасть в горькое отчаяние. Мужчина положил руку на грудь Северуса, и прошептал.       - Прости меня, Северус, я во всем виноват. Ты был хорошим человеком, и я не достоин даже касаться тебя, ибо душа моя была черна и гнила, но я обещаю тебе, что изменюсь, в память о Вас и Вашей чистой любви, которую погубил своими руками.       - Он... Он дышит! - испуганно воскликнул Драко, и припал ухом к груди Гарри, четко слыша биение сердца. Затем положил пальцы на грудь Северуса, и с невыразимой радостью на лице, пытался сказать что-то, но просто не мог от шока.       Малфой мгновенно взял две руки в свои, и отчетливо пальцами ощутил, что у Гарри и Северуса есть пульс.       - Живы! Они живы! - крикнул он, и уже не смог сдержать слезы, копившиеся в его сердце и глазах, а теперь орошающие его одухотворенное лицо.       - Небо! Спасибо тебе! Мы справились! Гарри услышал его! - воскликнул Драко, подняв голову вверх, к потолку, закрывая глаза.       В гостиной раздался топот сапог, и в спальню ввалились четверо Пожирателей, недоуменно, во все глаза, смотря на плачущих, счастливых мужчин.       - Готовьте носилки и одеяла! - добродушно сказал Люциус, вытирая влажные глаза платком. - Отнесите их в Ратушу, и пришлите лучших моих целителей.       - Будет исполнено, господин! - ответил Кэрроу, краем глаза наблюдая за этими двумя, и удивляясь, одновременно раздавая приказы подчиненным.       Вскоре колдуна и его мальчика несли на носилках в ратушу, и люди, рядом с которыми они проходили, радостно улыбались, облегченно выдыхая, осознавая каким-то чувством, что скоро, похоже, жизнь их изменится кардинально, раз уж Глава стал таким человечным в один миг, и раз лекарь выжил.       Рональд и Молли Уизли с шоком смотрели на вторые носилки, на которых лежал Гарри, и просто не могли вымолвить ни слова, только улыбаясь во весь рот.