Доверься судьбе

От неожиданности я так и продолжала стоять у входа, разглядывая мужчину, пока он не обернулся в мою сторону и, едва заметно улыбнувшись, произнёс: — Мисс Свон, доброе утро! — Доброе утро, — на автомате повторила я его слова, отводя взгляд в сторону. В голове крутилась одна мысль: что он тут делает… — Сегодня мне придётся присутствовать на промежуточном отчёте вместо Тани, она приболела, — ответил Каллен на мой немой вопрос, и голос его звучал так, будто он оправдывался за своё нахождение в нашем офисе. Я ничего не ответила, а лишь кивнула молча и прошагала в сторону своего кабинета, оставляя Эдварда в холле и почти физически ощущая его взгляд на моей спине. И как только я закрыла со собой дверь моего офиса, я почувствовала, как коленки трясутся от нервного напряжения — я не ожидала снова увидеть Каллена, и его появление взбудоражило меня. Сердце зашлось привычным танцем радости от ощущения его присутствия со мной под одной крышей, а руки мелко потряхивало от волнения. Я зашагала по кабинету, пытаясь сосредоточиться на отчёте и взять себя в руки, но образ Эдварда так и застыл в мыслях, не желая покидать мой разум. Мне предстояло провести несколько часов в непосредственной близости от него, и этот факт волновал меня, отчего по всему телу проходили приятные волны тепла и какой-то фееричной радости. Ещё больше меня обрадовала наконец представившаяся возможность поблагодарить Каллена за успешно завершённую им в одиночку миссию в Спокане. До совещания оставалось пятнадцать минут, а я всё пыталась сосредоточиться, но плохо получалось. Вместо этого я достала из сумочки косметичку и нанесла помаду на губы, не забыв освежить запястья каплей духов. Сбив руками волосы, чтобы придать им объём, я схватила со стола ноутбук и прошагала в переговорную, усмиряя на ходу бешеное сердцебиение. Открывая дверь в конференц-зал, я была уверена, что он пуст, поэтому сразу прошла к столу с проектором, чтобы подключить к нему свой ноутбук и запустить презентацию, но, как только я открыла крышку компьютера, я почувствовала в воздухе неповторимый аромат, от которого закружилась голова и что-то сжалось внизу живота. Не успела я обернуться, как сзади кто-то тихо кашлянул. — Вы уже здесь, — словесно подтвердила я очевидное, растерявшись уже второй раз за это утро, — сейчас дождёмся Джейсона и главного разработчика технического задания на банку Мейсона Смита и начнём. — Я не тороплюсь, — ответил мужчина, окутывая меня своим прожигающим медовым взглядом, а я не могла понять, что он выражает: грусть, нетерпение, досаду или интерес. Не успела я решить эту загадку, как в зал вошли недостающие участники совещания. После краткого приветствия мы приступили, и я чувствовала облегчение от того, что ведущим этой встречи был Мейсон Смит, а я лишь дополняла его, потому что вести полноценную встречу я была не в состоянии, постоянно сбиваясь, вылавливая взглядом из аудитории божественно красивое лицо Эдварда Каллена. В завершение переговоров мы решили, что в понедельник можно запускать в производство тестовую банку, передав готовое техническое задание Эдварду. Выходя из переговорной, я боялась, что Каллен просто исчезнет снова и больше не появится, поэтому я следовала за ним до холла под видом провожатой, но, когда Джейсон попрощался с ним и ушёл, оставив нас наедине, я быстро ляпнула: — Мистер Каллен, я так и не поблагодарила вас за сертификат, — мой голос дрожал, я сама себя не узнавала, — чашка кофе с печеньем в моём кабинете может это исправить? — кажется, я покраснела до корней волос от смущения, а моё сердце бешено колотилось о грудную клетку, и, казалось, все вокруг слышали этот стук. Взгляд Эдварда резко изменился, когда он услышал мои слова. Из делового и холодного он вдруг превратился в тёплый и, мне показалось, задорный, отчего его лицо будто бы засветилось радостью, но он так быстро вернул суровый вид, что я стала сомневаться — увидела ли я это секундное превращение, или мне показалось. — Я с радостью выпью с вами кофе, — спокойно ответил он, но глаза оставались тёплыми. Я кивнула и жестом указала в сторону своего кабинета. Эдвард последовал за мной, и я чувствовала напряжение между нами — я могла бы сказать, что это напряжение было нервное, но нет, оно было другого характера, и мы с Калленом оба знали, что это за напряжение, и оба делали вид, что ничего не ощущаем. Из кабинета я набрала секретаря и попросила принести две чашки кофе, после чего пригласила Эдварда присесть и стала рыться в тумбочке в поисках венских вафель, которые принесла вчера утром. Всё то время, пока я рассеянно искала угощение, я чувствовала взгляд мужчины на себе. Наконец я отыскала упаковку со сладостями, вытащила её из тумбочки и, подняв победно руку вверх, потрясла ею, радостно улыбаясь Каллену, который улыбался в ответ. Неловкий момент был разбавлен вошедшей в кабинет секретаршей, которая принесла горячий кофе. Я извлекла вафли из упаковки и положила на блюдце, ставя его перед Эдвардом и подвигая к себе свою чашку кофе. — Я не буду извиняться за то, что сбежала, — спокойно начала я, как только секретарь скрылась за дверью, — но я благодарна вам за проделанную в одиночку работу. Эдвард слушал внимательно, наблюдая, как я снова краснею от смущения за тот инцидент в отеле Спокана, но виду, что заметил это, он не подал. — Вам не нужно извиняться, Изабелла, — произнёс он, — это я прошу у вас прощения за тот случай. Я обязан был доделать начатое, чтобы хоть как-то загладить свою вину. Тот поцелуй, — он осёкся, опустив взгляд на мои губы и быстро подняв обратно к глазам, — это была большая ошибка, больше такого не повторится, я обещаю. К тому же, проект подходит к завершению, и я вряд ли больше побеспокою вас своим присутствием. Сегодняшняя встреча была последней… Почему-то от его обещания у меня похолодело на сердце, а от осознания того, что мы больше не увидимся — и вовсе защипало в глазах, но я быстро взяла себя в руки, отхлебнув кофе, лишь бы не показать ненароком, как я расстроена. Вместо этого я продолжила: — Да, думаю так будет лучше, — почти прошептала я, а на лице Эдварда промелькнула, как мне показалось, гримаса досады. — Благодарю за угощение, было приятно побеседовать, — поднимаясь, проговорил он вежливым, но таким отстранённым тоном, что моё сердце похолодело ещё сильнее, будто его окунули в воду со льдом. Пока я собиралась с ответной репликой, вставая из-за стола, зазвонил мой телефон. Каллен медлил, он очевидно хотел попрощаться, а я, зацепившись за эту возможность, взяла со стола мобильный. Номер был незнакомый, поэтому я, извинившись и пробурчав в сторону Эдварда «подождите минутку», ответила: — Изабелла Свон, слушаю вас… Я слушала незнакомый голос в трубке, глядя прямо на Каллена, и, по мере осознания доносившихся из динамика фраз, мои глаза расширялись от ужаса, и уже через несколько секунд я почувствовала, что теряю сознание, медленно оседая в своё кресло… В этот момент Каллен выхватил у меня телефон, а я как будто сквозь туман слышала его вопросы: — Что случилось? Где? Какая больница? Наконец я немного опомнилась, и прилив адреналина поднял меня с кресла, или это были уже руки Эдварда. — Надо бежать, — только выпалила я, хватая сумочку и вырываясь из кабинета, не понимая, куда двигаться и что делать — паника захватила меня в свой плен, а слёзы застилали глаза, не давая разглядеть дорогу. Я вдруг почувствовала, как крепкая мужская рука схватила меня под локоть и быстро повела куда-то. Я не сопротивлялась, я следовала за ним. — Поедем на моей машине, она быстрее, я поведу, — слышала я голос Эдварда, чувствуя, как рыдания вырываются из меня уже с голосом. — Всё будет хорошо, там работает мой отец, он отличный хирург, не волнуйся, сестра сказала, что он уже оперирует… Мои рыдания уже лились потоком так, что я не могла остановиться — мой сын попал в аварию и сейчас лежит на операционном столе захудалой больницы Форкса! Как такое могло произойти?! Я не могла думать об этом, от подобных мыслей было невыносимо больно, я только сквозь слезы отстранённо наблюдала, как Эдвард посадил меня в свою машину, сел рядом и мы рванули с места в сторону Форкса. — Изабелла, всё будет хорошо, — только повторял мужчина таким уверенным и спокойным голосом, что это начало действовать на меня положительно. — Карлайл знает своё дело, он опытный и уважаемый хирург штата, он спас сотни жизней за свою практику, всё пройдёт гладко. Выпей глоток воды… Я почувствовала в своей руке бутылку с водой и на автомате глотнула, понимая, что истерика постепенно отступает, а разум начинает соображать, как только мой организм постепенно справлялся с первыми эмоциями. Я сделала ещё несколько глотков, вытирая слезы ладонями, и тут же заботливая мужская рука протянула сухие салфетки. Руки тряслись, я вся тряслась от страха за своего ребёнка, паника сдавливала грудь, я не могла вдохнуть глубоко. — Белла, — вдруг произнёс Эдвард так нежно и так по-доброму, что я невольно посмотрела на него. Внешне Каллен был спокоен, и лишь побелевшие от напряжения костяшки пальцев, сжимающих руль с невероятной силой, могли бы выдать его волнение. — Всё будет хорошо, поверь, мы скоро приедем… Я всё бы отдала, чтобы его слова оказались правдой. Глубоко вдохнув, я попыталась успокоиться и подумать в позитивном направлении, но отсутствие информации только усугубляло мою тревогу. Рыдания немного затихли, я боролась с паникой, и тут какая-то спасительная мысль промелькнула на задворках сознания, но мне не удалось её выловить, круговорот беспокойств завладел моим рассудком настолько, что я вообще не могла думать ни о чём, кроме как побыстрее оказаться рядом с сыном. Сделав ещё несколько глотков воды, я наконец приобрела способность говорить и дрожащим голосом попыталась задать вопрос: — Что произошло, я толком не расслышала? — я не узнала звук своего голоса, слишком сиплым он был, чужим и пугающим, раздающимся откуда-то издалека. — Медсестра не сказала подробности, думаю, они не имеют права говорить о таком по телефону, но мы скоро приедем и всё узнаем, осталось минут двадцать дороги, всё будет хорошо, — снова уверенно произнёс Каллен, посмотрев на меня сочувствующим взглядом. — Кажется, я схожу с ума, — тихо проговорила я, ощущая, как слёзы продолжают литься из глаз — ещё никогда в жизни мне не было так страшно. — Неизвестность убивает… — Медсестра позвонит сразу, как закончится операция, но мы доберёмся до больницы быстрее, выпей ещё воды… Я послушно глотала воду, стараясь унять всхлипы и привести мысли в порядок, но это оказалось сложнее, чем я думала. Перед глазами стояла страшная картина: мой малыш лежит на операционном столе под наркозом в ярко освещённой стерильной комнате, окружённый людьми в белых халатах со скальпелем в руках… — Боже! — выдохнула я, закрывая лицо ладонями и осознавая, как мои рыдания снова заполняют тишину автомобиля. Я не знаю, сколько я просидела с закрытым лицом, стараясь отогнать страшную картину в своём воображении, но через какое-то время я почувствовала нежное прикосновение к моей макушке, и ласковый приятный голос Эдварда произнёс: — Белла, мы приехали. Я подняла глаза и увидела, что мы уже въезжали в ворота больницы Форкса. Сердце заболело ещё сильнее от ожидания плохих новостей, и самым сильным чувством сейчас было желание ворваться в госпиталь и оказаться рядом с сыном, обнять его, дать понять, что мама рядом, что всё будет хорошо, что он не один. Как только Каллен остановил машину, я выпрыгнула из неё, бегом направляясь к центральному входу. — Белла, подожди, — Эдвард окликнул меня, — пойдем через другой вход, меня тут все знают, я проведу тебя к Карлайлу. Я тут же развернулась и последовала за мужчиной. Каллен шёл быстро, огибая здание больницы сзади, размашисто переступая длинными ногами, из-за чего я семенила следом почти бегом, стараясь не упасть от волнения, почти не глядя под ноги. Мы быстро вошли в неприметную дверь, Эдвард что-то сказал охраннику, я не расслышала, в таком состоянии я вообще ничего не слышала, охранник пожал ему руку и кивнул в сторону лестничного проёма. Я продолжила преследовать Каллена, который перепрыгивал через ступеньку, поднимаясь на четвёртый этаж. Наконец, мы вошли в дверь с надписью «вход только для персонала» и попали в хорошо освещённый коридор. — Подожди здесь, — попросил мужчина, натягивая висевший на вешалке у входа белый халат, — я быстро. Через минуту он уже скрылся за углом, а я чувствовала, что трясусь всем телом так, что зубы стучат он нервного напряжения. Однако не успела я подумать об этом, как Каллен уже вернулся. — Операция ещё не закончилась, Карлайл в операционной, — сообщил он. — Нам лучше пройти в зал ожидания, сейчас нам остаётся только ждать. — Я хочу знать сейчас же, что произошло! — тревога была сильнее меня, я почти кричала на Каллена, хватая его за рукав белого халата, словно за спасательный круг при кораблекрушении. — Скажи мне, что с моим сыном! — Белла, успокойся, — еле слышно ответил он, прижимая меня к себе, как ребёнка, и гладя по голове, — тише, моя хорошая, тише… Я обессиленно обмякла в его объятьях, прижимаясь мокрым от слёз лицом к его груди и рыдая. Мы простояли так по меньшей мере минут десять, пока слёзы не иссякли, а на их место стала пробираться неловкость — Эдвард так и продолжал обнимать меня, успокаивающе гладя по голове и шепча что-то нежным голосом. Я медленно отодвинулась от него, опуская взгляд от смущения, не зная, что сказать. Эдвард пришёл мне на выручку: — Пройдём в холл, там приёмная медсестра, она расскажет, что произошло. Я лишь молча кивнула, Эдвард же, не выпуская меня из объятий, придерживая за талию сзади, будто бы боясь, что я упаду, повёл по коридору в противоположную сторону. Пройдя несколько пролётов, мы завернули за угол и оказались в зале ожидания. Я подняла взгляд и вдруг увидела Джейкоба! Конечно же, он ведь был с Лукасом, он знает, что произошло, именно эта мысль мелькала у меня, пока я боролась с паникой всю дорогу до Форкса. Не медля ни секунды, я оторвалась от Каллена и бросилась к Блэку на шею, чувствуя, что слёзы снова текут по щекам: — Джейкоб, что случилось, что с нашим мальчиком! Я смотрела на Джейкоба сквозь слёзы и только сейчас обратила внимание, что на его голове красовалась повязка, а правая рука была перебинтовала от кисти до плеча. Но не это меня испугало. На Джейкобе не было лица, он был чернее тучи, и в его взгляде отражался не только страх за сына, там было что-то посильнее паники — его взгляд выдавал чувство вины, я буквально кожей ощутила, как Блэк сгорает в агонии этого чувства, смешанного с тревогой. Я отступила на шаг назад, вглядываясь в лицо Джейкоба, ожидая ответа, и он заговорил: — Док не сказал, какие конкретно повреждения, они сразу забрали его в операционную, но фельдшер на скорой сообщил, что травма похожа на перелом сустава, ушиб и что-то про повреждённую артерию в бедре… — Он был в сознании, когда его забрали на операцию? — спросила я первое, что интересовало, ощущая при этом страх, жуткий, липкий страх, от которого лёгкие словно слипались в груди, теряя возможность втягивать воздух. — Да, — хрипло ответил Блэк, опустив взгляд, а я кожей почувствовала боль, душевную боль, которую он испытывал в этот момент. — Он храбрый мальчик, крепился, как мог… Голос Джейкоба вдруг сорвался, его лицо искажала гримаса боли, в глазах стояли слёзы, он силился не разрыдаться, но все мои мысли были о сыне, и я не способна была сочувствовать Блэку в тот момент. Я, наконец, осмелилась задать свой главный вопрос: — Как это произошло, Джейк? Я с замиранием сердца ожидала, когда Блэк заговорит, боясь услышать подтверждение своим догадкам из его уст. — Я виноват, Белла, — вдруг прошептал он, закрывая лицо руками, — я во всём виноват, прости, пожалуйста… — Джейкоб, что произошло? — повторила я вопрос, терпение уже давно лопнуло, я хотела знать правду, и терзания Блэка сейчас были совсем некстати. — Лукас так просил покатать его на мотоцикле, он уговаривал меня несколько дней, и я согласился. Мы выехали на трассу, Лукас сидел сзади и обнимал меня, я отдал ему свой шлем, — Джейкоб прервался, откашливаясь, но мне было ясно, что он пытается скрыть рыдания, однако меня это не трогало, но я пыталась быть терпеливой и ждала продолжения, — мы проехали всего пару миль и повернули обратно в резервацию, но пошёл дождь. Я немного прибавил скорости, чтобы добраться до дома, пока морось не превратилась в ливень, было плохо видно дорогу из-за тумана, и я в последний момент успел заметить выскочившего на трассу оленя. Я начал тормозить, но мотоцикл занесло на мокром асфальте, и мы завалились в кювет у обочины… Мне удалось остановить мотоцикл, удержать его, но Лукас не удержался и свалился на землю… Пока я слушала этот короткий рассказ, буря эмоций зарождалась во мне: паника, страх за жизнь ребёнка сменялись злостью на Блэка, яростью и ненавистью. Я силилась сдержаться, но не смогла, и, неожиданно для себя самой, начала колотить Джейкоба по груди, выкрикивая «как ты мог, как ты мог»… Отец моего ребёнка стойко выносил мои удары, пока я выплёскивала своё негодование несколько минут кряду, до тех пор, пока слёзы окончательно не задушили меня, и я, обессиленная пережитым потрясением, уткнулась Джейкобу в грудь и зарыдала вслух. Блэк только положил левую не перебинтованную руку мне на голову и ласково гладил, шепча что-то успокаивающее. Не знаю, сколько мы так простояли, но вскоре к нам подошёл Карлайл в сопровождении Эдварда, и мы тут же окружили его, готовые осыпать бесконечным числом вопросов. — Операция прошла хорошо, — произнёс Карлайл, не успели мы даже рта открыть, — шлем уберёг его от сотрясения мозга, сустав мы собрали, пришлось укрепить его спицами временными, которые мы потом вытащим после того, как перелом срастётся, здесь опасности нет, но в бедре была задета крупная артерия, и он потерял много крови. Мальчик сейчас очень слаб, к нему нельзя, он в реанимации, потеря крови значительная, но не такая, чтобы волноваться за его жизнь, однако я бы порекомендовал переливание в ближайшие сутки, чтобы ускорить выздоровление, так как уровень гемоглобина очень низкий, есть риск кислородного дефицита органов, что может привести к атрофии и нарушению гемостаза. Однако осложнения при переливании также могут быть серьёзными, поэтому лучшим донором будут родители. Какая у вас группа крови и резус? — Вторая положительная, — в унисон ответили мы с Джейкобом, но Карлайл помотал головой. — Не подойдёт, у Лукаса первая отрицательная, ему подойдёт только первая отрицательная. У нас есть запас крови в хранилище, но вам решать, согласитесь ли вы использовать донорскую кровь… Паника вновь овладела мной, я не понимала, как нужно поступить, и продолжала задавать вопросы, чтобы хоть как-то разобраться в ситуации: — Что будет, если не делать переливание? — Есть риск атрофии органов, гемоглобин низкий, мы не знаем, как его организм справится с этим, риск довольно высокий. — Какие осложнения могу быть от донорской крови? — я пыталась собрать все показания, взвесить все варианты, чтобы прийти к правильному решению, если вообще в таком состоянии можно говорить о способности принимать хоть какие-то решения. — От аллергических реакций до иммунного отторжения. Осложнения предугадать невозможно, но предупредить я о них вас обязан. Чем дольше хранится кровь, тем выше риск осложнений. Лучше переливать свежую кровь, от человека к человеку, это минимизирует риски. — Где нам найти донора с первой отрицательной? — я задавала вопросы доктору, понимая, что он ответов на них не даст. Неожиданно Каллен младший, который всё это время молча стоял рядом с Карлайлом, так тихо, что я забыла о его присутствии, вдруг произнёс: — У меня первая отрицательная, я могу помочь.