Чудовище

2 мая 1998 года — Кажется, он побежал в сторону школы! — Заткнись, Трэвэрс. Он где-то рядом. Я слышу его. Выходи, Драко! Вся семья давно в сборе! Плотная пелена дождя заслонила всё вокруг, но он знал, кому принадлежит этот голос. Беллатрисе Лестрейндж — самой верной слуге Тёмного Лорда. И самой безумной. Однако слова о семье не были порождением её больного рассудка — из темноты в самом деле доносились тихие рыдания Нарциссы: «Пожалуйста, только не Драко… не убивай его… пожалуйста… только не Драко…» Он медленно сполз по стволу дерева на землю. Так страшно не было даже в штаб-квартире Пожирателей, когда взбешённый, дрожащий от ярости Волан-де-Морт пытал каждого, кто попадался ему на глаза. Нет, это не шло ни в какое сравнение. Узнав, что родители попали в ловушку, Драко начал по-настоящему паниковать. Он испытывал странное ощущение чужого взгляда. Конечно, оно было ложным — Пожиратели не стали бы за ним следить, а сразу схватили. Но размякшая земля хлюпала, словно под чьими-то шагами, ветки угрожающе похрустывали. Драко не мог обернуться, чтобы проверить: только слушал и до рези в глазах всматривался в темноту. — Прошу тебя, Белла, мы же сёстры! — Правда? Ты так думаешь? — Лестрейндж смеялась, и казалось, что этот хриплый злой хохот разносился по всему Запретному лесу. Он звучал ужасней тех слов, которые она произнесла потом: — Ты мне не сестра, мерзкая трусливая тварь! Ты предала нашего Повелителя! Если бы не ты, мальчишка был бы мёртв! Круцио! Беллатриса говорила что-то ещё, но Драко не мог этого разобрать из-за пронзительного крика матери. Он зажал уши — это не помогло. Ноги не слушались, и ему не удалось даже встать. Минуты текли невыносимо медленно, пытка затягивалась. Стоны, вопли, безумный смех — всё слилось воедино, и от этой какофонии звуков голова была готова взорваться. Драко уже не понимал, что течёт по его щекам: капли дождя или слёзы. Он не знал, как долго просидел бы здесь, дрожа от страха, если бы плечо вдруг не сжала чья-то рука, а голос, раздавшийся у самого уха, не выкрикнул: — Он здесь! Я нашёл его! Его выволокли из укрытия, протащили по земле несколько футов и бросили в центр круга, образованного Пожирателями. Нарцисса слабо всхлипнула, но Эйвери заставил её заткнуться. Люциуса сдерживал Яксли. Сбежать было совершенно невозможно. — О, малыш Драко решил к нам присоединиться? — ухмыльнулась Беллатриса. — Тогда можно начинать. Ты первый, Люциус. Всё произошло слишком быстро. Она развернулась, и из её палочки вырвался ярко-зелёный луч света. В следующее мгновение Драко сильно ударили в грудь, выбив весь воздух из лёгких, и он, кашляя и задыхаясь, упал набок. Мёртвое лицо отца оказалось напротив. «Нет, этого не может быть!» — в паническом страхе повторял про себя Драко. На искусанных губах уже ощущался металлический привкус. Сознание заполнила пустота, и голос Беллатрисы звучал отдалённо, словно через толщу воды. — Если бы ты не была такой тупой сукой, Цисси, то на его месте лежал бы Поттер. Неужели ты думала, что кто-то из нас об этом забудет?! Тёмный Лорд не прощает лжецов! — она резким движением палочки рассекла воздух. — Авада Кедавра! Тело Драко скрутили судороги, но кричать больше не было сил. Он не почувствовал боли, когда Эйвери несколько раз пнул его в живот. Веки налились свинцом и опустились. Повисла тишина. Чья-то рука вцепилась ему в горло и потянула вверх. Холодные пальцы крепко сжали его подбородок. — Мне никогда не нравился этот щенок, — сквозь зубы процедила Беллатриса, — он не был достоин титула Пожирателя Смерти. Я выжгу метку с его кожи, когда он умрёт! Чёрные глаза хищно сверкнули, и она оказалась рядом с Драко. Этот взгляд, взгляд убийцы, подействовал отрезвляюще. Кипя ненавистью, он отпрянул назад. Рука потянулась к палочке, которую безмозглый Эйвери так и не удосужился отобрать. Проклятье само сорвалось с губ: — Авада Кедавра! Сноп зеленоватых искр, разъярённый возглас и новый удар под дых. Трэвэрс навис над ним, готовый изрыгать проклятья, но Беллатриса его оттолкнула и залилась устрашающим смехом: — Ты рассчитывал, что сможешь убить меня, Драко? Ты, жалкий кусок дерьма! Неужели мама и папа не рассказали тебе, что это сделать не так-то просто? Ах да, как я могла забыть: они не успели. Драко ринулся из последних сил, но Эйвери тут же нацелил палочку ему в грудь. — Покончим с ним! Нам пора возвращаться к остальным. Он ждать не будет. Беллатриса кивнула, но в следующий миг её лицо изменилось, и она заявила: — Нет, мы его не тронем. Трэвэрс взглянул на неё с непониманием, но перечить, видимо, не решился. Круг Пожирателей разомкнулся, и тёмные силуэты потянулись в сторону Хогвартса. Эйвери какое-то время ещё стоял и смотрел на Драко, словно раздумывая, не убить ли его самому. Потом пнул для верности ещё раз и отправился вслед за остальными. Они ушли. И тогда сквозь ослепляющую боль потери Драко осознал: это худшее, что она могла с ним сделать. Просто оставить здесь — сломленного, беспомощного, рядом с мёртвыми телами родителей. Только одна мысль не позволила ему сойти с ума. Мысль о том, что когда-нибудь он отомстит. Она вернулась к нему и через пару часов, когда, пошатываясь, он бездумно брёл по Запретному лесу. Перед глазами ещё стояли родные, искажённые страхом лица. И луч. Ослепительно-яркий. С того дня Драко ненавидел зелёный.