Случайности

На следующее утро Тайске Саэки оказался первым, на кого Шинья наткнулся, едва переступив порог театра. В пустом вестибюле стоял полумрак. Видимо работники не посчитали нужным тратить электроэнергию на немногочисленных актёров, которые этот самый вестибюль обычно преодолевают галопом. Того света, что лился из окон, было недостаточно, чтобы заполнить помещение целиком. Единственным светлым пятном на фоне зеленой стены, выделялись долго мучимые стилистом, высветленные волосы «Эрика Слингби». Утро выдалось ветреным - сильные пальцы, тут и там заклеенные пластырем, медленно расчёсывали торчащие во все стороны растрёпанные пряди. Это нехитрое действие на пару секунд загипнотизировало Матсумото. Он остановился в паре метрах, переминаясь с ноги на ногу и разглядывая широкие плечи, висящий на одном из них полупустой рюкзак, и снова поднимая взгляд выше. Пальцы в волосах едва заметно дёрнулись, наткнувшись на спутанный участок. Послышалось произнесённое сквозь зубы ругательство. Героизм мужчины, терпящего «чёртовы косички», которые «чешутся, спасу нет» и «тянут, будто на меня гирю повесили», не мог не восхищать. Судя по полному скепсиса голосу Тайске, который на днях проникновенно жаловался на судьбу Фуджите, причёска была адовой. Да, но ещё оригинальной. И мужчине шла. Очень. Как и бородка. И... Шинья встряхнул головой, отгоняя от себя мысли о бородках, элегантных костюмах и взглядах из-под очков, а заодно вспомнил, что опаздывать на репетиции нехорошо. Им обоим бы поторопиться - вон, Саэки-сан тоже завис: уткнулся в телефон, хмурит брови, не замечает устремлённого на него взгляда. Украдкой. Неправильно. Это, конечно, неплохо, так восхищаться людьми, с которыми работаешь. Тайске, к примеру, был приятным собеседником в те редкие минуты, когда им доводилось перекинуться парой фраз, не относящихся к мюзиклу. Даже просто слушать, как тот болтает с кем-нибудь из активистов каста, доставляло Шинье немало удовольствия. Чем-то мужчина здорово походил на своего персонажа - старше, опытнее, спокойнее большинства нынешних коллег. У него чувство такта шло в ногу с чувством юмора. Точность и лёгкость движений в танцах и постановочных боях невольно завораживали. Глубокий, сильный голос, брал за душу, особенно когда они пели дуэтом. Шинья частенько сбивался поначалу – заслушался, забыл что петь... Неловко выходило. Неловко. Ох ты ж ё... Вспомнив вчерашнюю двусмысленную ситуацию, Матсумото мысленно врезал себе хорошую затрещину: соберись, плечи прямо, готовься извиняться за то, что успел наворотить накануне, тормоз! На деле же состроил самое приветливое выражение лица, окликнул коллегу по сцене и вежливо с ним поздоровался. Судя по взгляду, которым его одарил развернувшийся всем корпусом Тайске, получилось не слишком убедительно. Шинья поджал губы, награждая себя очередной ментальной взбучкой. Нет, ну надо же! Им столько ещё вместе работать, а у партнёра уже появилось желание обходить подозрительного типа (первоначальный эпитет Матсушин опустил как шибко нецензурный) за пару метров. Что успел подумать мужчина, которого – грубо говоря – облапали как могли? Не то чтобы коллега жаждал его убить, во взгляде кровожадности не наблюдалось. Но Шинья про себя обречённо вздохнул. Вчера ему произошедшее казалось немного забавным – так зацепиться мог только он, другие бы не ухитрились! Но позже, после ужина со своим тёзкой Нииро, который вдоволь поиздевался над незадачливым «рыбаком», небольшой прогулки и отрезвляющего прохладного душа, понял, насколько... двояко выглядела ситуация. Место прокола с самого утра доставляло неудобство. Серёжка как назло цеплялась за одежду, делая привычные ощущения довольно болезненными. Пришлось предусмотрительно заклеить пирсинг пластырем. Теперь он стоял перед Саэки, и момент был самый, что ни на есть подходящий, чтобы принести извинения за случайное недоразумение и... Взгляд Тайске бегло скользнул по его цветастой футболке, задержавшись в районе живота всего долю секунды, и Шинья, оторопело моргнув, услышал: - Как Ваш пирсинг? Жить будет? Во взгляде старшего мужчины ясно читалось вежливое участие. А ещё он улыбался. Всего минуту назад Матсумото был уверен, что его «везучесть» можно счесть за сексуальные домогательства. И – надо же – не сочли. Даже интересуются самочувствием - Спасибо, Саэки-сан, всё в порядке, - перед ответом получилась небольшая пауза, в которой Тайске внимательно на него смотрел. Очень внимательно, даже не по себе немного стало. Шинья понял, что в удивлении брови уплыли куда-то далеко под чёлку и поспешно вернул лицу спокойное выражение. Коротко облизнул губы. Улыбнулся. С удивлением подметил не ослабевающее к себе внимание. И не успел всё же извиниться. - Тайске-е-е, - налетел на Саэки вездесущий Йоске. Откуда только взялся в пустом вестибюле? – Пошли, поможешь мне починить газонокосилку. Ещё секунду, пока оба мужчины смотрели друг другу в глаза, Шинье казалось, что во взгляде Тайске проскользнула досада. Слово «газонокосилка» менее всего вписывалось в ситуацию. Откуда газонокосилка? Какая к чертям... ах, да. Нокс. Косы Смерти. Мюзикл. Саэки, похоже, тоже не сразу сообразил, что к чему. - Что ты там опять с ней сотворил? Покататься решил? – обычный добродушный тон, ленивый поворот растрёпанной головы. Кроуфорд пожал плечом (одним, на втором висел джинсовый пиджак) и почесал нос. - Не-е, на неё Рей свалился... - ...случайно, совершенно случайно, - подоспел Фуджита, естественным жестом приобнял Матсумото за талию, а вторую руку протянул, чтобы легонько щёлкнуть Кроуфорда по носу. Тот быстренько увернулся и показал язык. – Я тебе говорил, позови нашего прекрасного Шинью. Он же волшебник по части картонок. Чужая рука ничуть не стесняла. Молодой и не в меру общительный полуфранцуз был едва ли не единственным, кто нарушал его личное пространство с изяществом молодого гиппопотама. Шинья скептично приподнял бровь, покосившись на крашеные волосы горе-Виконта. Стоило бы уточнить... - Кто Вам такое сказал? - Аоки-сан выдал Вас с головой, - отозвался Рей, улыбаясь совершенно безмятежно, и настойчиво потянул Матсушина за собой. Сделав пометку, нагло спалить отзывчивого коллегу по работе при удобной возможности, Матсумото улыбнулся владельцу реквизита. - Идёмте, помогу чем смогу, - согласился, наконец, он, со вздохом. Уметь или быть готовым в любой момент возиться с картонками – разные вещи. Бегло поздороваться с Тайске Саэки или всецело завладеть его вниманием – аналогично. И именно в тот момент, когда внимание старшего мужчины полностью принадлежало ему, юные затейники выбрали для убийства многострадальной «ноксовой» косилки. И именно его, ни кого-то ещё, отыскали в огромном здании театра, чтобы удостоить чести эту самую косилку привести в божеский вид. О... Боже. Почему всё это случается именно сейчас? Уже уходя, Шинья невзначай глянул в сторону Саэки, и с новой порцией удивления поймал на себе его пристальный взгляд.