Марк
Я сидел на заднем сидении бронированного "Cadillac Escalade", и меня потряхивало от еле сдерживаемых чувств. Госпожа поделилась со мной планами Энтони и Атеи насчет моей ведьмы. Я как услышал, что эти сумасшедшие задумали, готов был разорвать всех в пределах досягаемости. Благо, буфер из госпожи отменный. Оставалось кипеть только внутренне. Я перевел взгляд на Кровавую. Она сидела рядом, глядя в проплывающий пейзаж за окном, и ее красные глаза задумчиво мерцали. Мне даже на миг показалось, что в них светится сожаление. Может, не такая она и бесчувственная, как хочет казаться? Наверное, ей все же жаль Эдиту. — Жаль, — спокойно проговорила госпожа, а я чуть не вздрогнул. Я же не вслух сказал. — Но это было нужно. Она сделала свой выбор. — Госпожа? — Я же древняя, — она усмехнулась, но взгляд так и был устремлен в окно. — И одно из моих умений — телепатия, — я сглотнул и начал сильно надеяться, что своими мыслями не успел ее обидеть. Кровавая улыбнулась и посмотрела на меня. — Я стараюсь не использовать этот дар. Не очень приятно знать, что о тебе думают. Но ты сейчас в таких расстроенных чувствах и так громко думаешь, вот мысли и пробиваются сквозь мои щиты. Тебе сильно интересно, почему я так безапелляционно убила Эдиту? — Я кивнул. — Все просто и сложно одновременно, — тяжело вздохнув, вампирша снова перевела взгляд в окно. — Девятнадцать лет назад Атея фон Фитценберг провела первый эксперимент по изменению ведьмы. — Фитценберг?! — Да, она племянница Эдиты, дочь ее любимого сводного брата. Так вот, когда ведьма, превращенная в вампира, через пять дней скончалась из-за покинувшей ее магии, Атея была поймана и осуждена Советом на смертную казнь. За эксперимент над живым и за смерть сверхъестественного существа. Эдита вызвалась сама провести умерщвление. Мы тогда еще заподозрили неладное и предупредили: если она не справится с поставленной задачей — примет ту же участь. Она не справилась. А я слов на ветер не бросаю, и ведьма это знала. — А сейчас мы куда едем? — я тихо поинтересовался. — Туда же, где все началось — в Лондон. Там за городом есть родовой особняк Фитценбергов с отменными подвалами. Лучшее место для проведения превращения. Кроме того, ты ведь пил кровь Евы? — я снова кивнул. — Если сосредоточишься, сможешь поймать легкий отголосок ее местонахождения. Жаль, конечно, что после крови ведьмы ты не чувствуешь ее эмоций, но уловить ее боль или сильный страх ты способен, — прикрыв глаза, последовал совету. Сначала ничего не выходило: я думал — просто далеко; но когда сосредоточился, вспомнил ее запах, вкус, голос, начал улавливать легкие колебания чужого страха. На этом мои достижения закончились. — Чувствую только легкий отголосок ее страха, — проинформировал я госпожу, открывая глаза. — Хм, значит, она сильнее, чем я думала, — чему-то улыбнулась Кровавая. — Не понял. — Чем сильнее ведьма, тем меньше ее чувствует вампир после дегустации волшебной крови. Это своего рода защита. Ведь не всегда ведьма добровольно отдает свою кровь. — Ясно, — я нахмурился. — А долго еще ехать? — Еще пару часов. Можешь пока вздремнуть. — Сомневаюсь, что смогу. — Тогда просто сиди тихо. И думай потише. — Хорошо, — я улыбнулся и отвернулся к окну. Я посмотрел на светлеющее небо и глубоко вздохнул. "Потерпи, малышка, я скоро буду рядом", — мысленно молил я.Ева
— Все готово? — спросил входящий в камеру Энтони. — Почти, осталось начертить сдерживающий круг, — обернувшись, сказала Атея. — Отлично, — вампир улыбнулся и подошел ко мне. Я скривилась и отвернулась от него. — Не стоит так воротить нос, — он мягко погладил меня по разметавшимся кудрям. — Если все получится, ты станешь бессмертной. — Если, — недовольно буркнула я. — Кроме того, почему бы не найти добровольца? Уверена, многие хотят жить долго. Почему я? Меня вообще-то и так все устраивает. — Ну, наверное, потому, что это незаконно. Мы же не могли дать объявление в газету! Да и любая ведьма нам не подходит. Нужна сильная. А ты так вовремя попалась мне на глаза. Ах да, чуть не забыл — если ты выживешь, я планирую оставить тебя у себя. Уж больно горячая ты штучка, — я метнула в него яростный взгляд. — И мне очень хочется снова оказаться внутри тебя, — прошептал он мне на ухо. Я дернулась, пытаясь отстраниться, а по телу побежали противные мурашки страха. — Тогда я буду молиться, чтобы эксперимент провалился. Уж лучше сдохнуть, чем снова оказаться под тобой! — прошипела я не хуже змеи. — Конфетка, если выживешь, я разрешу быть сверху тебе, — и так весело рассмеялся, что захотелось ему вырвать глотку! — Скажи, для чего? — выдавила я. — Ну, зачем это Атее — уже поняла, но ты... Не понимаю. — Здесь все просто, как мыльный пузырь лопнуть, — пожал плечами Тони. — Мне скучно. За две с половиной тысячи лет все становится серым и неинтересным. У нас с Атеей договор: первая удачная превращенная моя. Я думаю, ты скрасишь мне несколько десятков лет своей необычностью. А твой характер я буду ломать медленно и со вкусом. Уже в предвкушении наших баталий на черном шелке моей кровати. — Да ты больной ублюдок! Я не вещь! — Это ты сейчас так думаешь, — хищно улыбнулся Харроу. — А когда я с тобой закончу, ты будешь думать только то, что я скажу. — Можем начинать, — сказала Атея и откинула волосы с шеи. Энтони улыбнулся, облизнул губы и укусил ведьму, делая несколько глотков. — Теперь ты, — повернулась ко мне шатенка. — Да конечно! — фыркнула я. — А с собой не завернуть? — Как хочешь, — пожала плечами Атея, беря в руки плеть. Я присмотрелась. На конце плетки несколько ремешков с серебряными крючками, которые позвякивали от движения. Ведьма отошла на небольшое расстояние и замахнулась. С расширенными глазами от ужаса я будто в замедленной съемке видела, как все крюки от удара всаживаются в бок Машки. — Р-Р-Р-Р-А-А-А-А-А-Р-Р-! — Дикий рев боли разнесся, казалось, на несколько миль вокруг. А потом эта садистка резко дернула плеть на себя, вырывая с бока пантеры целые куски мяса, оголяя ребра. Домовая от боли даже уже не кричала, а булькала. — НЕТ! ХВАТИТ! — закричала я, когда ведьма снова замахнулась. — Я сделаю все, что нужно! — Ну вот, — обиженно надулась Атея. — Я даже разогреться не успела. Я повернулась к Машке. Из-за слез я не могла рассмотреть, как она. Только слышала дыхание, которое с хрипом вырывалось из кошки. Когда моей шеи коснулись холодные пальцы, я вздрогнула. — Ты уверена, или тебя еще раз простимулировать? — спросил Энтони, а Атея позвенела крючками, вопросительно выгнув брови. — Уверена, — и сама нагнула шею, освобождая доступ к нервно бьющейся жилке. Когда в мою шею вошли клыки Харроу, я зашипела от боли. Просто это было неожиданно, вот и не сдержалась. Ведь когда меня кусал Марк, было вообще никак. Значит, Энтони намеренно делал больно. Тварь! — Хорошая девочка, — муркнул вампир, облизывая губы. Я ничего не ответила, только сверкнула ненавидящим взглядом. — И от таких взглядов я тоже тебя отучу, — пообещал Тони. Потом к нему подошла Атея со жгутом и двадцатикубовым шприцем. Перетянув руку вампира выше локтевого сгиба, из вены набрала целый шприц крови. Потом сняла маленькую иголку, поменяла на более крупную и длинную. После этого шприц вообще приобрел вид орудия убийства. Собственно, он им и был. Хорошо хоть колоть нас будут разными иглами. Харроу взял ножницы и подошел с ними ко мне. Я настороженно следила за ним. — Не переживай, это не для тебя, — улыбнулся он. А потом взял низ моей футболки и ровно посередине разрезал ее до ворота. Я проглотила свое возмущение, так как этим только бы повеселила его. Поэтому просто отвернулась, не имея желания лицезреть эту довольную рожу. Мужчина только хмыкнул и развел края футболки в разные стороны, оголяя мой торс. Холодный воздух коснулся кожи, заставляя затвердеть соски. — О, они именно такие, как я запомнил, — хрипло проговорил Харроу, проводя пальцами по коже груди. Я скривилась и зажмурилась. Наверное, зря, так как за это получила болезненный щипок за сосок. — Ай! — вскрикнула я и дернулась, звеня цепями. — Может, отложим превращение на полчаса? — спросил Энтони, не отрывая от моей груди голодных глаз. — Я ее трахну по-быстрому, и продолжим. — Трахнешь ее потом. Она никуда от тебя не денется! — А вдруг сдохнет?! Я ведь не некрофил! — Я отработаю ущерб, — призывно улыбнулась ведьма. — Эх, — печально вздохнул вампир, поправляя стоячий член в джинсах. — Все, держи ее, — они стали по разные стороны алтаря, по бокам от меня. Энтони положил руку мне на живот, пригвоздив меня к поверхности не хуже бетонной плиты. А Атея подняла надо мной шприц, шепча какую-то абракадабру. Я огромными от ужаса глазами наблюдала за ведьмой, но момент, когда она резко вогнала мне в грудь иглу, проворонила. Я вскрикнула, но двинуться не смогла — рука вампира держала. А шатенка продолжала читать заклинание и медленно вводить кровь вампира мне прямо в сердце. Как только первая капля оказалась внутри, мне показалось, что это кислота. Я заорала от дикой боли, пытаясь вырваться, остановить этот ад. Чем больше крови поступало в меня, тем сильнее пекло внутри. От боли я вопила так, как никогда до этого. Я была уверена, что эта гадость разъедает мои внутренности. В глазах плыли красные круги, в ушах будто вода, а сердце как в кулак сжато. Стало трудно дышать. Я пыталась сделать вдох, но горло вдруг очень сузилось, не пуская воздух. Паника накрыла горячей волной. Сиплое дыхание вырывалось из моего горла, тело билось в судороге и горело от боли. А потом я на миг замерла и выдохнула в последний раз.