План завоевания

- Я люблю Вас, отец! – мягкие губы коснулись отцовских совсем робко. - Это ненормально, сын! Это искажение! Ненормально. Трандуил был наделен двумя очень важными качествами характера: умением забывать и неспособностью прощать. Забывать всё, что в какой-то мере грозило его внутреннему спокойствию и благополучию: поступки, слова, людей. Просто вычеркивать из жизни или из своей памяти. Как с отцом. Вычеркнуть из жизни он его не мог, но всё, что произошло между ними тогда, наглухо запер в самых глубоких уголках своей памяти. Теперь вспомнил – пришлось. «Ненормально», - заявил тот. В искаженной Арде, где первые дети Эру Илуватара убивали друг друга за стекляшки; где короли скрывали свои королевства даже от своих сородичей; где каждый неизвестный – потенциальный враг, любовь - казалось бы, прекраснейшее и самое созидательное из чувств – считалась ненормальной. Любовь мужчины к мужчине. Более того - не сыновья любовь сына к родителю. Разумом он понимал, сердцем – не мог. И пока Орофер – самое близкое и любимое для него существо на свете - вещал ему об искажении и неправильности, он, кусая губы от обиды и боли, огромным усилием воли пытался заглушить в себе «неправильное» чувство. И он стал «нормальным». Он забыл о своих несыновних чувствах, и даже тогда, когда несколько веков спустя отец в восхищении коснулся его щеки – ибо прекрасен был его наследник, расцвел так пышно и ярко, как ничто и никогда не цвело в Арде, - увернулся от прикосновения. Видно, искажение коснулось и отца, вот только принц теперь был неспособен простить. И, казалось, любить тоже. Его полюбила наследница одного из самых знатных родов Дориата. Трандуил женился на ней, хотя не ждал ничего хорошего от их союза. Но она любила его, а он любил уже только мысль о том, что у него может быть наследник – существо, которое можно будет любить без оглядки, оправданий или ограничений. Он больше не мог любить кого-то извне, но заранее полюбил своего будущего ребенка. И когда он родился, это было по-настоящему великим счастьем. Вся любовь, запертая в глубинах его сердца, была направлена на маленькое существо, увлеченно сосущее палец. Наверное, поэтому, когда супруга решила покинуть его и забрать наследника, ее окатило волной непробиваемого холода. - Плыви, если хочешь, - жестко сказал он. - Мой сын останется со мной. И она уплыла, разбитая горем. А Трандуил попытался стать для своего маленького сына всем, что тому было нужно. И он гордился им, как гордилось принцем всё его королевство. И любил, хотя не допускал и мысли о том, что любовь его может быть чем-то большим, чем отцовская. А теперь тот признался ему в чувствах. Трандуил невольно улыбнулся, подумав о том, как хорошо знал его Леголас, раз умудрился ни разу не промахнуться с подарком. Как сильно было его чувство, что готов был пойти на всё, даже на самые ошеломительные поступки. «Сын мой». Но его мальчик был светлым и добрым. Он – не отец. Он умел прощать и не умел забывать. Какое бы решение Трандуил сейчас ни принял, это отразится на всей жизни его сына. Но неправильное решение будет иметь тяжелые последствия. Трандуил отставил в сторону так и не тронутый бокал вина и накинул на плечи накидку – зачем тянуть, сердце и так подсказывало, какое решение наиболее верное.

***

Трандуил приоткрыл дверь и бесшумно скользнул в покои сына. Темнота царила в комнате, но эльфийское зрение позволяло видеть всё в мельчайших подробностях. Темнота и пустота, и только гуляющий по покоям сквозняк шуршал раскиданными по полу пергаментами. Трандуил поднял несколько и приложил руку к груди – так кольнуло сердце, ибо на всех листках был нарисован он. Король на троне. Король рядом с конем. Король улыбается. Трандуил и не подозревал, что его сын так хорошо рисует. Осторожно собрав листы в стопку, он сложил их на стол и придавил подсвечником. И только потом вышел на террасу. Леголас сидел на балюстраде, обхватив себя руками. Несмотря на то, что было лето, ночи были довольно прохладными, и свежий ветер развевал его золотистые волосы. Замешкавшись на секунду, Трандуил все же взял себя в руки и, быстро подойдя к сыну, обвил его руками и стянул с балюстрады, поставив на ноги. Принц напрягся, но Трандуил не дал ему развернуться, шепнув: - Будь я орком, ты был бы уже мертв. - Будь ты орком, ты бы двигался, как мешок, а не как перышко, - нервно усмехнулся Леголас. Трандуил тихо рассмеялся и позволил себе скользнуть руками по скрещенным на груди рукам сына, обнимая и заворачивая в тепло своей накидки. Уткнувшись губами в затылок сына, он посмотрел наверх – на небо, усыпанное звездами. И тихо заговорил: - Когда мой отец пришел в этот мир, на небосводе еще не восходила луна, и эльфы не знали, что такое солнце. Тьма царила в Арде, и лишь свет далеких звезд дарил им надежду. Звезды – свет надежды и памяти, они всегда будут священны для эльфов. - Ты думаешь, он смотрит на нас сейчас? - Кто? – Трандуил слегка отклонился, пытаясь рассмотреть профиль сына. - Твой отец. Трандуил тихо рассмеялся, сильнее сжав объятия. - Нет, ion nin, мой отец сейчас пребывает в мире и покое в чертогах Мандоса. - Ты никогда не говорил мне о нем. - Говорил – много всего… - Но ничего личного! - Он был хорошим королем. И отцом. Но иногда принимал неправильные решения, - задумчиво пробормотал Трандуил, и Леголас замолчал, боясь сделать лишнее движение, спросить или сказать что-либо, что могло разрушить этот удивительный миг близости. Трандуил моргнул, отгоняя воспоминания, и скользнул губами вниз, к острому ушку. И впервые поцеловал – не так, как мог позволить себе целовать отец сына. Почему тогда это было так легко – тогда, когда сын пришел с глупой просьбой научить его целоваться? Сейчас переступить черту, даже несмотря на уже принятое решение, оказалось довольно сложно. А сын в его руках мелко дрожал, и Трандуил знал, что не от холода. Он буквально ощущал циркулирующие по телу сына эмоции – желание, страх, нежность, неуверенность. Вздохнув, он развернул Леголаса к себе и обхватил руками его раскрасневшееся лицо. Потянулся было губами ко лбу, но потом опомнился и осторожно скользнул вниз, оставив легкий поцелуй на кончике носа. Прикоснувшись губами к слегка дрожащим губам сына, он прошептал: - Я всё сделаю для твоего счастья, ion nin, просто не торопи события, хорошо? Леголас кивнул, не в силах раскрыть рот, ибо сердце, забарабанившее в груди, глушило мысли и не давало оформить в слова эмоции. Трандуил улыбнулся и, оставив на щеке сына еще один теплый робкий поцелуй, потянул за собой. - Тогда идем в постель, - с легкой хрипотцой позвал он.

***

Леголас растянулся на траве, нежась в прохладе, которую дарила густая крона любимого ясеня. Было так безумно хорошо, легко и светло, и душа пела. И птицы будто подпевали ей, заливаясь на разные масти. И мысли уносились вверх, в мечтах, а потом возвращались, и сердце затихало от воспоминаний. - Люблю тебя, - шептал он, зарываясь пальцами в густую жемчужную шевелюру и целуя везде, где было можно. И Adar смеялся, начиная щекотать его, если он был чересчур пылок. Они лежали одетыми, сплетаясь руками и ногами, перекатываясь с одной стороны кровати на другую, и сжимая друг друга в горячих объятиях. - Не торопись, Леголас, - шептал отец, когда тот покрывал пылкими поцелуями его шею, стремясь развязать тунику и прикоснуться к груди руками. – Леголас… - Леголас! Принц открыл глаза, уставившись в глаза свесившегося вниз головой с ветки Галдора. Леголас непонимающе заморгал, так глубоко он погрузился в свои сладкие воспоминания. - Ну?! - Что "ну"? – растерянно спросил принц, глядя в глаза друга и искренне не понимая, что тот от него требовал. - Рассказывай, зануда ты такой! – Галдор дотянулся руками до его головы и разворошил волосы. - Перестань! – Леголас сердито отстранил от себя его руки. – Нечего мне рассказывать! - Как нечего?! Нас два месяца не было, за это время твоя эллет должна была уже обратить на тебя внимание, - подразнил его друг. - Ах, ты об этом, - протянул Леголас, непроизвольно краснея. – Там, ну…. - Ты такой нетерпеливый, мой юный сын, - поддразнил отец, садясь и обвивая его руками. Его поцелуи были легкими и чувственными. Медленно он скользил губами по линии его подбородка, по шее, ключице. Легко прикусил мочку. – А между тем, я велел тебе не торопиться. - Но я хочу тебя! - Что? – Галдор округлил глаза. - Ааа, ммм, - Леголас и сам не понял, как сказал это вслух. Еще больше покраснев, он отвернулся в сторону. - Ты сказал, что хочешь ее? – подсказал Талион, внезапно устроившийся рядом. Оперся головой на руку и с любопытством уставился на принца. Галдор тоже слез с ветки, усаживаясь рядом. - Да! – выдал Леголас, резко приняв сидячее положение. - А она? - Она…. - Что ж, раз ты до сих пор не научился слушаться своего короля, ты не заслужил продолжения, - Трандуил легко выскользнул из-под него, лениво поднимаясь с кровати. - Не уходи, прошу! – Леголас обвил руками его талию, боясь отпускать и быть слишком настойчивым. – Я сделаю, как скажешь, Adar, - буду терпеливым и, если хочешь, давай ляжем спать. Только не уходи. В подтверждение этого, Леголас залез под одеяло, свернувшись калачиком. Трандуил улыбнулся. - Хорошо, у тебя есть последний шанс, - прошептал он, скользнул обратно в постель и обнял, прижав спиной к груди. Леголас изо всех сил старался не двигаться. Тело горело, но больше всего в жизни ему хотелось, чтобы отец хотя бы просто остался с ним на ночь. Не двигался он и тогда, когда Трандуил, тихо посмеиваясь, начал целовать его шею, плечо, линию позвоночника. Рука медленно и возбуждающе оглаживала его живот, периодически спускаясь вниз и гладя внутреннюю сторону ног. Леголас дрожал, но всеми силами держал себя в руках, сжимая кулаки. - Послушный мальчик, - бормотал Трандуил, делая ласки увереннее, - сейчас будет хорошо, - с этими словами он, наконец, добрался до самой чувствительной и возбужденной части тела своего принца. - Ох! - Что «Ох»? – нахмурился Галдор. - Она мне отказала, - выдал Леголас, состроив грустнейшую мину. - А как же наш план: цветы, подарки, танцы? Ты что – ничего этого не делал?! - Делал. - Иии? - Почему ты такой настойчивый?! – воскликнул Леголас, вскакивая на ноги. – Она мне отказала. Говорил я тебе, что у эльфов важнее родство душ! - И я говорил, - вклинился Талион, обращаясь к Галдору. - Никакие подарки тут не помощники! А ты: «Подарки», «Танцы»…. - Да много ты понимаешь! – друзья, как всегда, начали между собой препираться, а Леголас быстро скользнул в кусты, желая незаметно скрыться. Отбежав на достаточное расстояние, он прислонился к стволу дерева и, убедившись, что вокруг никого нет, закрыл глаза. Поцелуй коснулся губ. Трандуил склонился над сыном, рассматривая его в лучах утреннего солнца. Счастливая улыбка озарила лицо принца. Обвив руками шею отца, он притянул его к себе. Трандуил рассмеялся, слегка упираясь. - Не сейчас, мальчик мой, мне пора, - прошептал он. Леголас огорченно закрыл глаза, опуская руки. Трандуил вновь рассмеялся, наклоняясь, чтобы запечатлеть поцелуй на его виске. - У нас всё впереди, мой дорогой, - прошептал он. - Всё впереди, - повторил Леголас. - Впереди, - прошелестел голос, и теплые губы коснулись его губ. Леголас распахнул глаза, уставившись в сапфировые очи.