Ты сам всё поймёшь

Утром я подорвался сам не свой. Всю ночь мне снилось моё отражение в зеркале, которое двигалось не так, как я. Более, того это самое отражение строило мне глазки и явно пыталось меня соблазнить! Ну, точно нарцисс… Надо будет ПроСлаве рассказать. Хотя, что это я, с начальником буду делиться? Гляну сначала, что он за человек, тогда уж и решать буду. Долго выбирая, что же мне надеть, я решительно взял любимые удобные джинсы и футболку с «Теорией Большого Взрыва». Да, я немножко фрик, пусть узнают сразу, чем поднимут на смех позже. Кроме того, программистам же можно быть оригинальными? Без пятнадцати час я уже поднимаюсь на пятый этаж. Здание полностью принадлежит фирме «Фемида», название хоть и заезженное, но хотя бы со смыслом. Я уже видел фотографии их офиса, выкладывая их на сайте, поэтому быстро сориентировался, где найти лестницу, и пошёл пешком на пятый этаж, игнорируя то и дело звякающий лифт. Это давняя фобия, даже вспоминать не хочется, как меня затащил один пьяный мудак в лифт и жёстко изнасиловал. Как ни странно, именно после этого я стал геем, хотя по идее, меня должно было воротить от этого. Волнуясь перед встречей с Владиславом, я старался не бежать по лестнице, чтобы не выглядеть запыханным, когда поднимусь, и внезапно, когда я проходил мимо третьего этажа меня окликнули: – Слава! – сбоку подошёл парень в светлой рубашке и стильных костюмных брюках, держа одной рукой пиджак. Я опешил, не понимая, откуда он меня знает. – Ты что напялил на себя? А где линзы потерял? – Извините, я не знал что у вас дресс-код, – раздражённо ответил я, поправляя очки. – Схуяли мы на «Вы» перешли? Ты обиделся или обкурился? – наехал на меня незнакомец. – Мне кажется, что мы вообще не знакомы, – пожав плечами, отвечаю я, а он рассматривает меня, как будто подозревает в чём-то. – Слушай, я не знаю, что я тебе сделал, но мне некогда выяснять, меня Ленка на обед ждёт. Потом зайду к тебе, поговорим, хорошо? – предлагает мне странный парень и быстро убегает по ступенькам, махнув рукой. «Похоже, меня с кем-то перепутали, хотя… откуда ему знать моё имя? Может, я действительно его не узнал?» – с этими мыслями я доплёлся на пятый этаж, где меня чуть не сбила с ног ярко накрашенная блондинка с папкой в руках. – Ой, простите, я только хотела вам занести отчёт, простите, вот, – быстро пробормотала она, пряча глаза и тыча мне в руки папку. Окончательно растерявшись, я цапнул документы, и девушка сбежала, по-моему, даже чересчур быстро, будто я её чем-то сильно напугал, хотя она меня испугала куда больше. Появилось ощущение, будто я попал в параллельную реальность. Пока я шел вдоль коридора, все оглядывались на меня, кто-то здоровался, а мне пришлось кивать им в ответ, чувствуя безграничную неловкость. Надеясь, что в кабинете Владислава меня ждет ответ на эту загадку, я быстро постучал и, не дождавшись ответа, влетел за дверь, словно прячась от чужих взглядов. Но глянув на парня, который сидел за столом и поднял на меня глаза, я обомлел. На меня смотрело моё отражение, чуть более хмурое, с другой, более короткой причёской, тогда как я уже немного отрастил патлы, а ещё он был в деловом костюме и без очков. «Полюбому сон», – решил я и принялся себя щипать, но оказалось, это вовсе не помогало проснуться. – Это что ещё за шутки? – растерянно возмутилось моё отражение. – Кто тебя нанял, парень? – Ты Владислав? – дошло до меня. – А что, таблички не видно? – подколол он меня, вставая из-за стола. – Это маска или грим? – подозрительно спросил он, медленно подходя ближе. Я же в свою очередь испугано отходил вправо, пока не оказался припечатанным к стене. – Я сам в шоке, веришь? – сообразил пробормотать я, когда его цепкая рука взялась за мой подбородок. Повертев моё лицо влево и вправо, Владислав вытащил телефон и набрал кого-то. – Мишка, зайди срочно. – Ты охренел? Я ж только что тебе сказал, что к Ленке бегу, – послышался из трубки возмущённый голос видимо того самого парня, который теперь, ясно по какой причине, решил, что мы знакомы. – Хера с два, Миш. Это не я был. Мне клона заслали походу, – с ухмылкой сказало моё отражение, продолжая сверлить меня взглядом. – Эй, – возмутился я. – Я не клон! – Закрой рот, а то свяжу и охрану вызову, – рыкнул на меня двойник и заметался по кабинету, уже сбросив звонок. – У меня вообще встреча на час дня, а тут ты свалился мне на голову! – бурчал он, зло прожигая меня взглядом. – Ты же мне и назначал! – зло выплюнул я, пытаясь навести порядок в мыслях, и кинул папку с переданными документами ему на стол. Владислав замер посреди кабинета и уставился на меня. – Так это ты тот Святослав, что мозги мне пудрил вчера весь день? – прищурился он, сжав кулаки. Я чуть в штаны не наложил от его выражения лица. Оглянувшись, я заметил ещё одну дверь, которая вела из его кабинета, и приготовился бежать туда, как главная дверь распахнулась, и нас прервал запыхавшийся Мишка. Его трёхэтажный мат было слышно, наверное, на весь этаж, после он вцепился в меня, осматривая и облапывая при этом со всех сторон. – Миш, не увлекайся, – хмыкнул Владислав, – он гей. Если допустить, что всё, сказанное им вчера в чате – правда. – Вот и замечательно, – хмыкнул находчивый парень, схватив за пятую точку несопротивляющегося меня. – Давно мечтал тебя трахнуть! – Ты шутишь? – опешил сын директора, отходя от нас подальше, будто боялся заразиться. Мишка засмеялся и поднял руки в примирительном жесте. – Конечно, шучу, – заверил он друга, хотя я бедром явно чувствовал его неподдельную заинтересованность. – Только это не маска и не грим. Надо сделать тест на ДНК, – предложил он. – Точно! – схватился за эту мысль Владислав, как за спасительную соломинку. Взяв пиджак с кресла, он кинулся к двери, набирая чей-то номер. – А меня спросить никто не хочет? – уперев руки в бока, возмутился я. Нет, мне тоже хотелось проверить нашу родственную связь, но сам факт того, что решили за меня, не поинтересовавшись моим мнением, почему-то задел до глубины души. Миша в ответ только хмыкнул, а Владислав, не церемонясь, схватил меня, как шелудивого щенка, за шкирку и поволок из своего кабинета прямо к лифту, по пути разговаривая с кем-то по телефону о незамедлительном анализе. У дверей лифта я пискнул, и хотел было кинуться к лестнице, но Мишка меня подхватил и грубо затащил в злосчастную дребезжащую коробку, снова уместив свои руки на моей заднице. Тут меня охватила паника, я начал моментально задыхаться и дёргать Владислава за рукав, оседая на месте. Когда я почувствовал, что сильные руки подхватили меня, мой мозг тупо отрубился. Пришёл в себя я уже в каком-то больничном помещении с пластырем на руке и едким нашатырём под носом. – Ты очнулся? – послышался возле меня взволнованный голос. Я почувствовал, как горят мои щёки и промычал: «Угу», прислоняя холодные руки к лицу. Владислав потупился и принялся оправдываться: – Я не мог тебя привести в чувство. – Клаустрофобия, – коротко ответил я, не желая вдаваться в подробности и оглядываясь. В кабинете кроме нас двоих была ещё медсестра. – А где твой озабоченный друг? – Леночка перехватила его на выходе из офиса и утащила на допрос. – Пусть держит его на поводке, а если он ещё раз подойдёт ко мне… – угрожающе прошипел я, но меня перебил Владислав: – Ты же говорил, что любишь парней. – Такие, как он – не в моём вкусе, – фыркнул я, и попытался встать, гипнотизируя взглядом стакан с водой на столе. – Лежи, – приказал мой клон и сам подал мне воду. – А какие в твоём вкусе? Я аж захлебнулся от такого вопроса. Явно, это не тот человек, которому стоило рассказывать мой сегодняшний сон. Влад кинулся хлопать меня по спине, пробормотав смущённо: «Прости». – Когда будут результаты? – спросил я, чтобы перевести тему. – Через час, не раньше, – махнув рукой, ответил Влад. – Есть хочешь? – Да не особо, – пожал я плечами. – А я умираю с голоду. Схожу, принесу чего-нибудь. Я понял, что он, так же как и я, хочет подумать, поэтому кивнул в ответ и откинулся на подушку, прикрывая глаза. Сам не понял, как я уснул, но первым проснулся мой нос, учуяв запах бургеров. Потом активировался рот, обильно выделяя слюну. Открыв глаза, я уже улыбался, потому что на коленях стоял горячий пакет с такой вредной, дорогой для меня, но самой любимой едой – из самого популярного фаст-фуда. – Тоже любишь эту дрянь? – спросил у меня Владислав, самозабвенно жуя огромный бутерброд. – Я всего пару раз ел, – почему-то смутился я, но это не помешало мне накинуться на такой желанный бургер, чувствуя звериный голод. – А тебе разве не положено питаться в дорогих ресторанах? – Мне на всё положено, поэтому я никому ничего не должен, – ухмыляясь, ответил он, сидя рядом со мной на больничной койке. Тут он потянулся к призывно шуршащему бумажному пакету, вытащил из него салфетку и глянул на меня, со странной улыбкой на лице. Он медленно и аккуратно поднял руку к моему рту, как будто предупреждая, что он собирается сделать, а я замер, глядя ему в глаза, как загипнотизированный кролик перед голодным удавом. Вроде бы совсем невинный и абсолютно приличный жест – убрать крошки с лица, а меня прошибло так, что аж пальцы на ногах поджались. – Не бойся, – почему-то прошептал Владислав, не правильно истолковав мою реакцию. – Не буду я тебя бить. Я не стал отпираться, пусть лучше думает, что я его боюсь, чем обвинять его в своём неконтролируемом стояке, который так удачно прикрывал пакет с едой. – Знаешь, я всегда мечтал о брате, – задумчиво сказал он, разглядывая что-то за окном. – А я – нет, – решительно ответил я, и увидел по-детски обиженный взгляд, поэтому поспешил объяснить: – Никогда не пожелал бы тебе такой жизни, какая досталась мне. Владислав нахмурился и склонил голову, ожидая продолжения рассказа, а я, увлечённо жуя бургер, подбирал слова. – Я жил в детдоме. Сам понимаешь, не сладко было…. Сочувственно поморщившись, он взял мою ладонь и крепко сжал. – А откуда ты знаешь, что мы братья? Уже есть результаты анализа? – Нет, но врач, только завидев нас, заявил, что делать анализ бессмысленно. Однояйцовые близнецы. Сейчас отец в командировке, мать в шоке. Дождёмся результата и поедем к ней. А тебе не говорили, что случилось с родителями? Почему ты оказался в детдоме? – Мне сказали, что родители погибли, когда мне было три года, – ответил я дрожащим голосом. – Вот и всё, что я знаю. Владислав как-то подозрительно всхлипнул и сел ближе, чтобы обнять меня. Я опешил, чувствуя, как его сильные накачанные руки стиснули меня в объятиях (явно в качалке зависает, не то, что я, мышь компьютерная). В этот момент дверь открылась, и в палату вошёл улыбающийся усатый старичок. – Поздравляю! Совпадение 99 процентов! – радостно объявил он Владиславу, проворно отскочившему от меня, протягивая результаты ДНК анализа. – Спасибо вам, Степан Витальевич! – кинулся обнимать его мой новоприобретённый брат, пока врач улыбался мне, застывшему в неверии. Дальше всё происходило, будто в бешеной карусели. Мы поехали к матери Владислава, она чуть не плюхнулась в обморок при виде меня, и сразу же призналась, что сына они взяли из детдома, но их никто не предупредил о близнеце. В детдоме брат устроил шикарный скандал, пригрозив своим юридическим дипломом. Тут же нашлись виновные, потупившие взгляды, знакомые мне работницы детдома, которые сознались, что умолчали о близнецах, потому что боялись, что родители не возьмут ни одного, чтобы не разделять братьев. А двоих в усыновление не брали практически никогда, кроме того, за срочность им прилично доплатили. Об этом, опять же, выяснилось, что умолчала Тамара Григорьевна – приёмная мама Владислава, который к концу дня уже собирался биться головой об стену от количества полученной информации. – Слушай, Влад, – сказал я ему, когда мы вышли из детдома уже к вечеру. – Думаю, нам надо выпить. – Однозначно, – с хмурым воодушевлением, поддержал мою идею брат. – В клуб? Я брезгливо поморщился. – Терпеть не могу такие заведения. – Бар? – Там дорого. Ты сам живёшь? – поинтересовался я, покраснев, сам не понимая почему. – Да, точно, пошли ко мне, – кивнул Влад и резко повернул свой Ауди к супермаркету. У раздвижных дверей магазина я не удержался и съязвил: – Тут живешь? Влад захохотал, хлопнув меня по спине так, что аж искры из глаз посыпались. – Ты определённо мне нравишься! – без всякой задней мысли заявил он, сам не понимая, какую ошибку делает. Я же, чувствуя себя последним извращенцем, всю дорогу до дома думал об этих словах, пытаясь придумать, что же мне делать с этим идиотским неконтролируемым влечением к родному, как уже выяснилось, брату. Мы принесли домой четыре пакета со всем, что неугомонный братец видел на полках, поэтому я, быстро выбрав спагетти и мясной фарш, принялся готовить свои любимые котлеты с луком и яйцом, на гарнир быстро отварив макароны. – А ты у нас хозяюшка, я так смотрю, – похвалил меня братец, наблюдая, как я крошу огурцы и редиску в салат, пока котлетки тушатся на медленном огне, заполняя всё пространство огромной кухни соблазнительным запахом. – Хочешь жить – умей вертеться, – отмахнулся я, смущаясь от комплимента. – Я не самый лучший повар. Ресторанных блюд готовить не умею, потому что с продуктами часто было напряжно. Приходилось делать из того, что есть… Влад тяжело вздохнул, налил коньяк в бокалы и протянул мне один. – На голодный желудок? – скривившись, я всё же потянулся за пузатой рюмкой и неаккуратно полоснул себя по руке ножом. Хоть и не глубоко, но все же неприятно, поэтому я буркнул: – Твою мать! – Нашу, Свят, нашу, – ответил Влад и схватил мою руку, озабочено осматривая порез. Я застыл, словно громом поражённый. Никто в жизни меня так не называл. Не то, чтобы это никому не приходило в голову. Просто я запрещал, пресекал все попытки. Меня кривило и коробило от этого сокращения. Но не сейчас. Когда я услышал «Свят» из уст брата, мне это показалось правильным, родным, знакомым. Пока он хлопотал, вытирая кровь перекисью и залепляя рану пластырем, я пытался прийти в себя и успокоить бешено бьющееся сердце. – Земля вызывает Хьюстон! Хьюстон, ответьте, прием, – ржал надо мной Влад, водя ладонью перед лицом. Я несмело улыбнулся, пытаясь подавить нарастающую истерику, когда почувствовал в руке бокал. – За воссоединение семьи, – торжественно сказал брат, чокаясь со мной и выпивая коньяк залпом. Последовав его примеру, я скривился. Горло обожгло, в глазах запекло и жутко хотелось чем-нибудь запить. Мне в руку снова сунули бокал, хотя нет, приоткрыв один глаз, я увидел смеющегося Влада и стакан сока, который принёс мне приятное облегчение. – Ты что, не пил раньше? – всё ещё улыбаясь, спросил он, снова наполняя бокалы. – Почти нет, – уклончиво ответил я и разложил ужин по тарелкам. Уплетая котлеты за обе щёки и выпив четыре тоста, три из которых я только пригубил пару капель из бокала, Влад вдруг стукнул по столу, объявляя своё обдуманное пьяной головой решение: – Завтра переезжаешь ко мне. Отказ не принимается! – Зачем? – уставился я на него с квадратными глазами. – Мой брат не будет жить в какой-то сраной общаге, – уже не так уверено пробормотал он, словно обижаясь, непонятно на кого. Я решил пока не спорить. Всё равно в общаге ловить совершенно нечего, а тут хоть пользу принесу: приготовлю, поубираю… Кстати, как для холостяка квартира показалась мне подозрительно чистой. – У тебя есть горничная? – догадался я. – Угу, – с полными щеками подтвердил Влад и добавил, прожевав: – Сегодня приходила. Без неё тут был бы свинарник, – хохотнул он. – А сколько ты ей платишь? – Две тысячи. Я присвистнул. – Можешь увольнять. Беру на себя её работу. – Хер тебе, а не уборщицей быть в собственном доме! Будешь у меня на фирме пахать, как договаривались. Его тон был настолько уверенным, что я даже не посмел ему возразить. Впервые в жизни обо мне кто-то так заботился, что хотелось обнять его и сделать навсегда только своим. Боже, о чём я снова думаю? Он же мой брат! – Влад. – Мм? – А ты не боишься, что мы не уживёмся вместе? – решился я после трёх выпитых сто грамм, озвучить свой главный страх, когда мы, объевшиеся и подпитые, сидели на огромном диване в гостиной перед плазменным телеком на полстены. – Дурак что ли? – беззлобно ответил брат, обняв меня одной рукой и засыпая у меня на плече. Мне так лень было вставать, что я, натянув плед на нас обоих, не раздеваясь, растянулся рядом с Владом и уплыл в сон.