Кинирег

Et dans mes rêves j'ai si souvent prié, Où tu voudras, où tu pourras, où tu iras, j'irai...*

      В воскресенье после завтрака воспитанники колледжа Сен-Сандр, согласно установленным правилам, вышли во двор в сопровождении миссис Кайнд. Она обвела внимательным взглядом территорию, удостоверилась, что ворота надежно заперты, и, немного щурясь от непривычно яркого для этого времени года солнца, села на скамейку, откуда весь двор был как на ладони, а значит, следить за учениками не составляло никакого труда. После бурного ночного праздника часть детей зевала, прикрывая рот ладонью, чтобы не вызвать у бдительной воспитательницы подозрений. Ребята постарше и пободрее собирались группками и о чем-то перешептывались. До миссис Кайнд долетали разрозненные хихиканья и сдавленные смешки.       Аданейрия вышла на улицу с книжкой, как обычно, и устроилась на скамейке подальше от шумных одноклассников, но даже не открыла выбранный в библиотеке томик. Мысли ее витали вокруг той старой рукописи, которую мисс Бук не давала на вынос, но при этом, казалось, совершенно не заботилась о ее состоянии. Какая странная эта книга. Словно без начала и конца. Кто выдрал обложку и форзац и зачем? Нери задумчиво разглаживала складки школьной юбки, погруженная в свои воспоминания. Ей так хотелось поскорее прочитать рукопись, но вчера на празднике это не удалось. Тот парень, чудной какой-то, непонятный, как не от мира сего. Он был не похож ни на местных задавак, ни на маменькиных сынков – он вообще не походил ни на кого. Паломб… Аданейрия улыбнулась. В переводе с французского это слово означало вяхирь, сизый голубь. Может, поэтому у него была такая странная прическа перьями – старается соответствовать своему имени?       Нери подняла голову на ворота, взгляд остановился на золоченой ручке в виде кольца, но девочка словно не видела ее, задумавшись о своем. Какой-то странный сон был у нее этой ночью: она вместе с Паломбом шла по незнакомому городу, сожженному дотла. Все вокруг было серым от белесого пепла и сизого дыма, кое-где блестели красными глазами угли, иногда стреляющие короткими яркими языками пламени. Они шли молча, быстро, точно спешили куда-то. Аданейрия не знала, куда они идут, но внутри основательным стержнем утвердилось убеждение, что она должна выполнить какую-то важную миссию.       - Я спросила у Эл, - вдруг рядом с ней плюхнулась на скамейку Бетти.       От неожиданности Нери чуть не подскочила на месте, но успела вовремя сдержаться, лишь книжка упала на землю от нервного вздрагивания.       - Извини, - с сожалением произнесла подруга, наклоняясь за томиком. – Но я видела, что ты не читаешь, поэтому и решила сейчас сказать. Ну и пока я помню, - улыбнулась она.       - Что помнишь? – не сразу поняла Аданейрия.       - Ты вчера спрашивала про новеньких, помнишь? Так вот я узнала, - горделиво выпрямила спину Бетти. – Двое новеньких – из бархатных. Один будет учиться с Роем, а второй на годик помладше. Того, что с Роем, зовут Майкл Эванс, у него еще отца называют меховым королем, слышала, наверное?       Нери торопливо кивнула, чтобы избежать лекции на тему «Что собой представляет отец Майкла Эванса». Она его не знала, и это имя ей ни о чем не говорило, но девочке было достаточно, что это был не Паломб. Значит, другой парень, что на год младше Роя…       - Кристофер Хогроуд, - с вдохновением вызубрившего урок ученика продолжала Бетти. – Это второй. Про него я ничего не знаю, но раз он здесь, значит, родители тоже влиятельные люди. Узнать? – преданно заглянула она в глаза подруги.       - Нет, Бетти, спасибо, - пробормотала Аданейрия, ничего не понимая. – А было только двое новеньких? Больше никого?       - Только двое. Правда, Эл говорит, - тут она наклонилась ближе к подруге, будто собиралась поведать важную тайну, - что с понедельника должны еще кое-кого взять. Но не говорит кого.       - Может, не знает сама?       - Может. Но смотрит такими глазами, как будто в курсе только она одна. Ну знаешь, как всегда, привилегированная она у нас.       Аданейрия улыбнулась. Мисс Роттендер славилась любовью к интригам и новостям. Ей нравилось быть первой, кто завладел интересной информацией, и ходить, деловито задрав нос, собирая вокруг себя толпу любопытных. Жеманно вздыхая, Элеонора с видом матери-королевы, терпящей недостойное поведение своих детей, объясняла пришкольной свите, что не может ничего рассказать. «Вы же понимаете, что мне единственной доверили этот секрет. Я не могу подвести!» Секрет, как правило, ей доверяла замочная скважина, но об этом маленьком нюансе мисс Роттендер предпочитала деликатно умалчивать.       - Хочешь, я ее попытаю? – в глазах Бетти загорелись искринки.       - Кого?       - Эл! Выпытаю у нее, кто придет в понедельник.       - Как же ты это сделаешь? – заинтересовалась Аданейрия.       - Ты же знаешь, что она помешана на своем Денвере, - осторожно хихикнула Бетти, боясь, что ее услышат. – Скажу ей, что есть у меня информация о нем. Ты мне – я тебе.       - А у тебя есть информация о нем? – любопытство Нери росло. Она и не предполагала, что подруга – специалист по интригам и шпионажу.       - Нет, конечно, очень он мне нужен! – скривила злобную гримаску Бетти. – Но ведь всегда можно сказать, что я его с кем-то видела из девчонок, - невинно улыбнулась она.       - Мисс Брэманс, вам никто не говорил, что врать нехорошо? – профессорским тоном, едва сдерживая смех, спросила Аданейрия.       - Ой да можно подумать! – тут же фыркнула та. – Ты же знаешь, какой он. Наверняка подкатывал и не к одной, пока Эл не видит.       - Бетти, но она же попросит с тебя имя этой девочки, - рассудительно ответила Нери. – И если ты назовешь ей кого-нибудь, то пострадает невинный человек.       - А я не назову! Скажу, что видела со спины и не узнала. О! Скажу, что темно было! Вчера! На вечеринке! – просияла подруга, довольная собственной находчивостью.       - Можно просто дождаться понедельника, - заметила Аданейрия. – В конце концов, он уже завтра.       - Ну, как хочешь, - разочаровано протянула подруга. – Я-то думала, что тебе надо.       - Спасибо, Бетти, - тепло улыбнулась Нери. – Я просто не хочу привлекать ненужного внимания, понимаешь?       Подруга как-то неуверенно кивнула и, встав со скамейки, ушла к одноклассницам. Аданейрия проводила ее взглядом. Элизабет Брэманс – единственная дочь своего отца, оказалась в колледже после смерти матери. Оставшись с подростком один на один, мистер Брэманс быстро понял, что воспитание девочек не является его сильной стороной, и определил дочь в Сен-Сандр, где из нее должны были сделать настоящую леди. Они попали в колледж в один день и, наверное, поэтому так быстро сдружились. Мрачная обстановка учебного заведения, строгие правила, холодные учителя и не всегда добрые одноклассники заставляли с первых минут держать ухо востро. Девочки быстро поняли, что в одиночку здесь будет тяжело и трудно, и, не сговариваясь, старались не упускать друг друга из виду, держаться плечом к плечу. Когда выяснилось, что их зачислили в один класс, девочки втайне обрадовались и впервые обменялись робкими, заговорщическими улыбками.       Нери вздохнула, опуская взгляд на книгу. Зачем взяла? Все равно не читается. Кто же такой этот Паломб? Если новый ученик, который придет в понедельник, то что он делал в колледже уже вчера? Да еще и проник на закрытую вечеринку ночью! Аданейрия резко выпрямилась. А что если он не ученик вовсе, а… учитель? Или воспитатель, которого приставили к ним тайком, чтобы следить за поведением? Ведь, несмотря на то, что педагоги сохраняли невозмутимый вид в любых ситуациях, для них не было новостью, на что способны их милые подопечные.       Сердце забилось чаще. Нери украдкой посмотрела на разомлевшую под солнечными лучами миссис Кайнд. Может, спросить? Но что? И как? А если он действительно от преподавательского состава? Тогда она быстро раскроет все своим вопросом, даст понять, что знает. Девочка нахмурилась. Нет, для преподавателя он очень молод. Или она плохо рассмотрела? Темно было… И все же… «Я пришел за тобой», вдруг вспомнила Аданейрия слова незнакомца, и в груди что-то остро кольнуло. А может, его послал ее отец? Да нет, глупости, папа бы прислал сэра Роберта, управляющего, как он всегда делал, когда не мог приехать сам, и уж в любом случае не стал бы отправлять незнакомого ей человека.       Но кто же он тогда?