Кинирег

Dans mes nuits je vois des murs de feu, Je traverse des océans de sang...*

      От белых мягких стен веяло холодной тоской и безразличием. Казалось, здесь само время замирало в нерешительности еще на пороге и не осмеливалось сделать шаг внутрь, сама жизнь затаивала дыхание, боясь пошевелиться. Как ледяная пещера, находящаяся вне времени и пространства, специальная палата с особым замком и строгим допуском к решетчатому окну бережно хранила и зловеще стерегла своего гостя. Там, в углу пустого бездушного склепа, стояла одинокая кровать, на которой лежал человек.       Бледный худощавый юноша, метался на постели, то и дело дергая головой из стороны в сторону. Руки и ноги его были привязаны к кровати мягкими, но крепкими ремнями. Пересохшие губы что-то беззвучно шептали в такт подрагивающим ресницам. Глаза молодого человека были закрытыми; казалось, будто он читает молитву или заклинание.       Едва слышно щелкнула задвижка, плавно открылась створка окна.       - Снова?       - Да, мэм. Эта ночь выдалась крайне беспокойная. Нам пришлось увеличить дозу и привязать его, иначе он мог бы навредить сам себе.       - Понимаю…       Богато одетая леди в шляпке с полупрозрачной темной вуалью, закрывавшей верхнюю часть лица, повернулась к степенному доктору в белом халате и очках, съехавших на переносицу. Ее задумчивый взгляд на секунду остановился в глазах врача, затем леди вновь посмотрела в маленькое окошко.       - Он что-нибудь говорил?       - Как всегда, мэм. Навязчивая идея не дает ему покоя, - для пущей убедительности развел руками доктор, хотя посетительница не глядела в его сторону. – Каждый раз, когда мы думаем, что пациент входит в стабильную фазу, наблюдается срыв… - он помедлил. – Мэм, боюсь, нам придется изменить схему лечения, применить другие препараты…       - Другие препараты? – живо откликнулась леди, обернувшись. – Но… это убьет его…       - Увы, мэм, - с сожалением вздохнул человек в белом халате. – Применение его связано с риском, но если мы не попробуем… он будет обречен провести остаток жизни здесь, в этой палате…       Леди медленно опустила голову, пряча от доктора свое лицо – то, что не скрыла бы даже вуаль, затем вновь посмотрела на пациента. Юноша что-то горячо и беззвучно шептал, порой кулаки его сжимались, он выгибался на простынях, словно страдал от ужасных болей, вонзавшихся в его тело остро, мгновенно, подобно шпаге, поражающей сердце.       - Его страдания лишь духовные, мэм, - посчитал нужным напомнить врач. – Если бы не они, можно было бы сказать, что он в прекрасной физической форме.       - Вы позволите?.. – не осмеливалась посмотреть на него леди.       - Пять минут, мэм, - понимающе кивнул доктор и неслышно удалился.       Посетительница провела пальцами по оконной решетке, словно именно она находилась в заточении, а не этот терзающийся кошмарами юноша. Другие препараты могут оказаться выходом. Или смертью. Может ли она на них решиться?       Юноша застонал, поворачивая голову к стене. Глаза его по-прежнему были закрыты, словно какая-то неведомая сила мешала открыть их. Он чувствовал себя странно – ему казалось, что все его тело онемело и больше не подчиняется ему. Словно душа его отделилась и путешествует по другим мирам сама по себе, ища то, что не дает ей успокоиться. И не находит.       «Где же ты?»       Вокруг полыхали завесы огня, со всех сторон слышался плач, вой и металлический скрежет, воды реки обагрились кровью. Пепельный туман застилал взор, не позволяя опознать приближающиеся тени – не то, что разглядеть лица.       «Кто же ты?»       Ветер гудел в ушах, мешая различить родные, милые сердцу звуки, словно он находился в чужом месте, где все было ему незнакомо. Вместе с тем, он точно знал, куда шел, но лишь смутно понимал – зачем.       «Где же ты?»       Он поднимал голову вверх и не видел неба. В этом аду из огня, крови и пепла, казалось, не осталось ничего человеческого, ничего живого…       Леди аккуратно закрыла створку окошка, дала себе несколько секунд, чтобы вернуть лицу непроницаемость, и лишь после этого обратилась к доктору, ждавшему ее чуть поодаль, у входной двери в блок. Посетительница еле заметно кивнула, давая понять, что знает, что ее время истекло. Больше нельзя ждать безучастно, полагаясь на врачей. С понедельника все изменится, теперь она была твердо в этом уверена. Сомнений не оставалось – пришла пора принимать решения, наступило время действовать. Медленными шагами она направилась к доктору.       - Мэм? – вопросительно посмотрел он ей в глаза.       - В понедельник. Я вернусь в понедельник, чтобы сообщить вам о своем решении.       - Да, мэм, – покорно склонил голову врач, а когда поднял, посетительница уже была на другом конце узкого коридора.       Дождавшись, когда она полностью скроется вдали, доктор ушел в другую сторону. Выйдя в дверь в противоположном крыле здания, он быстро глянул по сторонам и словно случайно поравнялся с джентльменом в темном костюме, неторопливо курящим трубку и созерцающим горизонт, окрашенный в багровые тона заходящим солнцем.       - В понедельник, - коротко бросил врач, и другому с трудом удалось сдержать удивление и не обернуться тревожно на эти слова.       - Как мало времени, - лишь пробормотал он.       - Решайтесь, Байд, другой такой возможности у вас не будет.       Джентльмен в темном костюме медленно повернулся к доктору.       - Я вернусь на рассвете, - пристально посмотрел он в глаза человеку в белом халате и резко пошел прочь.       - Как вам будет угодно, - лишь пожал тот плечами и вернулся к своему загадочному пациенту.       Аккуратно, чтобы не производить шума, он отодвинул затвор и открыл окно. Глянув внутрь, доктор невольно отшатнулся – юноша неподвижно лежал на постели, пристально смотря в глаза врачу, и этот взгляд будто впивался в разум, заставляя смотреть в ответ, забывая обо всем, подчиняя своей воле.       - Сатана… - пробормотал человек в белом халате, едва находя в себе силы, чтобы резко закрыть створку, и несколько раз убедился, что щеколда задвинута до конца. – Ничего, в понедельник твоя участь будет решена. Наконец-то…       Коварная Акса едко расхохоталась под покровом ночи: в понедельник наконец-то начнется игра, которая сделает ее владычицей. Как долго она искала, как долго ждала…