Кинирег

Viens je t´emmène Là, où dorment ceux qui s´aiment…*

      Закрытый колледж Сен-Сандр** представлял собой величественное суровое здание из темного камня, построенное в форме креста в окружении вековых сосен. Лишь одна дорога, рассекавшая высокий лес на две неравные части, вела к широким золоченым воротам. Двухметровый частокол, чертивший квадрат вокруг строения, больше служил для отпугивания диких зверей и, соответственно, безопасности воспитанников.       Ходили легенды, что когда-то давно в этом месте располагался королевский дворец, а вокруг, насколько хватало глаз, лоснились зеленой травой равнины и пригорки, между которыми весело журчали ручейки. Вода в них была настолько чистой, что серебряные бока рыб то и дело поблескивали в лучах, как солнечные зайчики, пускаемые ребенком с помощью маленького зеркальца. Король был человеком добрым и мудрым – людям у него жилось сытно и привольно.       Но однажды случилось несчастье: проснувшись поутру, народ увидел, что дворец объят пламенем, все поля выжжены, реки – высушены, а королевская семья исчезла. Долго горевали люди, оплакивая своего покровителя, считая, что огонь не пощадил ни его, ни весь королевский двор, а потом собрали свои вещи, заколотили свои деревянные избушки и ушли в дальние края – искать другого правителя, подле которого можно было бы жить сытно и привольно.       Прошли года; выжженная земля постепенно заросла корабельными соснами, а обугленные руины дворца нашли новые суверены. На общем собрании было принято решение отреставрировать здание, но сделать из него не резиденцию власть имущих, а закрытый колледж для детей элиты общества. Так королевские покои были переоборудованы под комнаты, классы и прочие учебные и вспомогательные помещения.       Левое крыло здания занимали мальчики, правое – девочки, основная часть строения от центрального входа до сердцевины креста отводилась под учебные аудитории и залы, а также под кабинеты администрации, оставшееся маленькое «верхнее» крыло приютило библиотеку. В самом центре, где соединялись все четыре части, располагалась большая обеденная комната, находящаяся под постоянным наблюдением не столько для того, чтобы следить за питанием учеников, сколько для того, чтобы не давать обитателям одного крыла пройти в другое. Мальчики и девочки учились вместе, но общаться им было позволено только во время классных занятий, перемен и специально организованных администрацией мероприятий. В остальное время воспитанники находились порознь и могли встретиться в неурочный час лишь на прогулке, если удавалось упросить добродушную миссис Кайнд составить им компанию. Выходить из здания без присмотра ответственного лица категорически запрещалось. О том, чтобы выйти за ворота, не могло быть и речи.       В основном в колледж привозили детей, поведение которых оставляло желать лучшего. Одухотворенные, но слабые родители, отчаявшиеся наблюдать несносные поступки строптивых отпрысков, прибегали к закрытому учебному заведению как к последней надежде. Вместе с тем обучение в нем считалось престижным, отчасти из-за строгости педагогов, не позволяющих воспитанникам расслабляться и нарушать нормы и правила. Выпускники Сен-Сандра выходили в свет образованными, вышколенными, необычайно вежливыми и учтивыми молодыми людьми. Диплом колледжа был своего рода пропуском в достойную счастливую жизнь, поэтому со временем попасть в него стало невероятно трудной задачей. Стоило маленькому человечку появиться на свет, как родители тут же договаривались, что через двенадцать лет перед ним распахнутся золоченые ворота престижного учебного заведения. Воспитанникам колледжа было от двенадцати до семнадцати лет, и не все из них были рады находиться в этом каменном склепе – «пепелище», как за глаза называли его недовольные дети, намекая, что в этих четырех стенах навсегда будет сожжено и похоронено их счастливое детство, возможность вволю шалить и играть, безрассудно совершать все немыслимые поступки, не боясь быть наказанными.       Образование и дисциплина стояли на первом месте в шкале приоритетов администрации колледжа. Практически все организованные мероприятия носили спортивный или познавательный, а не развлекательный характер, но дети есть дети – стремление поиграть и активно отдохнуть у них кипит в крови, и никакие строгие дамы в чопорных платьях, никакие длинные указки не могут заставить их отказаться от самого естественного времяпровождения.       - Нери, где тебя носит? – бойкая девчушка со смешными конопушками на щеках подскочила к идущей по коридору подруге и заглянула в ее задумчивое лицо. – Завтра Хеллоуин. Наши уже обсуждают, как сбежать ночью после обхода и устроить вечеринку. Пошли скорее! – она потянула ее за руку.       - Бетти, а это обязательно? Ну, мое присутствие? Я не люблю все эти страшилки и костюмы, - поморщилась Нери, заходя вместе с подругой в комнату, где уже собрались девочки их возраста и, усевшись тесным кругом на полу, что-то планировали.       - О, что я слышу! – одна из них вдруг вскочила на ноги и, подойдя к вошедшим, сложила руки на груди. – Мы не любим страшилки и костюмы? Ах, извините, пожалуйста, мисс Колдстоун, - она согнулась в шутливом поклоне, - до Рождественского бала еще далеко, а нам хочется повеселиться сейчас.       - Перестань, Мэг, - скривилась Нери, проходя к своей кровати. – Веселитесь себе на здоровье, я ж вам не мешаю.       - Кто не с нами, тот против нас, - донесся резкий голос из группы девочек, и она узнала его хозяйку: мисс Элеонора Роттендер – белокурые вьющиеся пряди, ясные голубые глаза, длинные кукольные ресницы. Девочка с ангельской внешностью и дьявольской сущностью. Привыкшая нравиться и вызывать расположение практически у всех, она нередко использовала людей, расчетливо и безжалостно, в своих целях.       - Я не с вами и не против вас, - Нери не смущали скрытые угрозы, исходящие от этой девочки-цветочка, хотя порой Роттендер действовала ей на нервы. – Я же не мешаю вам веселиться.       - Не выйдет, дорогуша, - Элеонора поднялась с пола и подошла к Нери. – В прошлый раз кто нас сдал директрисе?       - Я не сдавала! – возмутилась Нери. – Просто меня никто не предупредил.       - Ах, простите, пожалуйста, ваше королевское высочество, принцесса Аданейрия, что вам не доложили, - язвительно прошипела Элеонора, ее хорошенькое личико исказила злобная гримаса. – Из-за тебя нас тогда всех чуть не лишили воскресной экскурсии, хоть какого-то развлечения в этой тюрьме!       - В этот раз такого не будет. Я никому ничего не скажу. А если спросят – я не в курсе.       - Ну да, ну да, одна-единственная не в курсе. Придет старуха Паркер и начнет выяснять, что да к чему. Все, ясно тебе, все идут на вечеринку! Ну, кроме этих зеленых малышей, конечно, - высокомерно фыркнула Элеонора, деловито наматывая локон на палец.       - Хороши малыши – два года разница, - усмехнулась Нери, падая на постель.       Девочкам было по четырнадцать лет, кому-то вот-вот должно было исполниться пятнадцать. И если два года назад некоторые из них приезжали сюда робкими и боязливыми, то теперь считали себя чуть ли не хозяевами и с презрением относились к младшим воспитанникам. Зелеными их называли не только из-за неопытности, но и из-за цвета формы: у первых двух классов она была нежно-салатового цвета, как только что пробившаяся по весне трава. Дети четырнадцати и пятнадцати лет носили форму синего цвета, старшеклассники одевались в бордовый – цвет бархата аристократических кругов, считавшийся благородным и символизировавший грядущее вхождение выпускников в высшее общество.       - В комнате не должно быть никого! – намертво стояла на своем Элеонора. – Все должны быть в равных условиях.       - Окей, Эл, меня не будет в комнате, - Нери села на кровати, собирая в хвост длинные, разлетевшиеся в разные стороны, волосы каштанового с медным отливом цвета. – Но на вашу вечеринку я не пойду.       - А где ты будешь? – голубые глаза подозрительно сузились.       - Какая разница? – Нери беспечно пожала плечами. – У меня другие дела.       - Свидание! – не утерпев, воскликнула Мэг и тут же закрыла ладошкой рот, точно выдала чей-то страшный секрет.       - С кем? – Элеонора подсела к Нери на кровать и вцепилась в нее ревнивым взглядом.       - Да нет никакого свидания, - рассмеялась та, потом подумала и кивнула: - А впрочем, можно и так сказать. Вот только не с кем, а с чем – с книгами. Я посижу в библиотеке.       В комнате раздались неуверенные смешки. Покрутив головой в разные стороны, Нери остановила свой взгляд на Бетти, и та виновато пожала плечами.       - Просто вечеринка планируется в библиотеке.       - Так что ты по-любому будешь с нами, - довольно пропела Элеонора, а стоявшая рядом и ловившая каждое ее слово Мэг радостно захлопала в ладоши. – Тише ты! – шикнула на нее белокурая красавица. – Не хватало только, чтобы кто-то нас услышал!       - А почему в библиотеке? – недоумевала Нери.       - Потому что это самое глухое место в нашей крепости. После того как мисс Бук ее закрывает вечером, до утра там никто не проходит. Можно будет повеселиться на славу! – Элеонора сладко потерла ладошки и, встав с постели, мечтательно закатила глаза к потолку. – Рой обещал, что приведет всех парней со старших курсов!       Девочки, не осмеливавшиеся вставить хоть слово в разговор, которым управляла Роттендер, повскакивали с пола и поспешили окружить ее плотным кольцом. Тема противоположного пола волновала всех, и Элеонора, наслаждаясь вниманием общества и чувством собственной значимости, неспешно и жеманно рассказывала юным барышням о тонкостях предстоящего мероприятия. То и дело слышался восторженный визг одной девочки, шепот с придыханием другой, нервные смешки третьей – тема мальчиков была хоть и сладкой, но очень деликатной и приводила неопытные трепетные сердца в тревожное состояние томления и ожидания чуда по имени Любовь.       Только Аданейрия не присоединилась к общей дискуссии. Своих одноклассников она делила на две группы: хвастливых папенькиных сынков и сопливых маменькиных. Мальчиков постарше она практически не знала, но была твердо уверена, что пара лет не может изменить сознание юношей, а значит, там точно такие же задиралы и тряпки. Нери старалась держаться от них подальше, а к библиотеке поближе: она не любила мальчиков – она любила книги.       Аданейрия попала в Сен-Сандр год назад, когда ее отцу, Гордону Колдстоуну, вдруг пришла в голову идея отправить ее из родного поместья в элитный колледж. «Я забочусь о твоем будущем!» - строго отвечал тогда отец на все протесты дочери, не пожелав ничего объяснить. Просить поддержки у матери было бессмысленно – та всегда любила больше свою младшую дочь, Нияти. Девочка родилась маленькой и щупленькой, и мать опасалась, что каждый начинающийся день может оказаться последним для малышки. Сколько Нери себя помнила, над Нияти постоянно тряслись, над ней – никогда. Худенькая, бледная точно фарфоровая статуэтка сестра с печальными карими, как у матери, глазами вызывала сочувствие и умиление у всей прислуги, не говоря уже о родителях и их друзьях, и постепенно Нери пришлось смириться с ролью второго плана в собственной семье и искать убежище в чем-нибудь или ком-нибудь, чтобы избавиться от тоскливого чувства одиночества. Книги стали ее спасением – она ныряла с головой в каждую написанную историю и могла часами сидеть в отцовской библиотеке, пока не дочитает книжку до конца. А после, закрыв глаза, словно желая побыть еще немного в выдуманном мире, она представляла, каким могло бы быть продолжение этой истории. Каждый раз, открывая очередной том, она проживала с героями целую жизнь, наполненную добротой, дружбой, отвагой, опасностями и приключениями – всем тем, чего она была лишена. Именно за это Нери и любила книги: они уносили ее в другой мир – туда, где есть жизнь.