Нам Ярость

      Изабель любила море. Она могла целыми днями гулять вдоль побережья близ Штормового Предела, не уставая от вида бушующих волн, бьющихся об стены крепости. Когда погода стояла ясная и море было спокойным, Изабель любила в нем плавать. По скорости она почти не уступала Ренли, и когда они были детьми, они часто устраивали игры у побережья, ныряя с ног до головы, веселясь и отказываясь возвращаться в пределы крепости до заката солнца. Изабель всегда повторяла во всем своему брату; как бы глубоко не нырял, как бы далеко не плыл, Ренли всегда был впереди нее, и Изабель стремилась угнаться за ним и доказать, что она была не чем не хуже него. Она была тихим ребенком, но она была всегда отважной. Изабель старалась как можно больше времени проводить на палубе. Погода им сопутствовала, они проплывали Дорнийское море с удивительным сопровождающим их бризом. Ренли смеялся, что даже Боги радуются, сопутствуя сестре Короля, чтобы она беспокойно приплыла в Дорн. Изабель не находила это смешным. — Мы будем в Солнечном Копье через четыре дня, — Ренли появилась за ее спиной абсолютно бесшумно. Изабель всматривалась в даль, пытаясь различить ближайшие к ним острова. Если она верна, то впереди раскидывались Спорные Земли, но они были так далеко, и поэтому Изабель могла только воображать далекие города Эссоса, спрятанные за голубыми просторами Узкого Моря. — Плыть до Солнечного Копья было мудрой идеей. — Мы бы потеряли почти месяц, пытается добраться туда пешем путём, — подумала вслух Изабель. Ренли кивнул. — Через Дорнийскую пустыню дорога была бы гораздо более трудной, — Изабель задумалась. — Ты когда-нибудь встречался с принцем Оберином? Ренли молчал. Изабель продолжала всматриваться в даль, надеясь, что ей удастся увидеть хоть грань того мира, который так усердно спрятан от нее. Утром, перед ее отплытием в Дорн, Изабель представила свою судьбы, если бы она убежала из замка, оседлала Вихря и ринулась прочь из Штормовых Земель, в Старомест или даже на далекий Север, где ее не нашли бы ни Станнис, ни Ренли, ни даже сам Король. — Мне не удавалось видеться с ним лицо к лицу, — осторожно заговорил Ренли. — Но я много слышал о его роли как принца Дорна. Он верен своей семье и своему народу, — Ренли повернулся лицом к Изабель, и когда он заговорил его голос звучал приглушенно и тревожно. — Ты можешь изменить своего решение, Бо. Мы можем сейчас же развернуть флот и направиться в Хайгарден. Пока не поздно, я могу отослать письмо Тиреллам с извинениями и благодарностями, чтобы ты была принята ими как подобает Принцессе. Изабель молча покачала головой. Ренли недовольно нахмурился и облокотился спиной о палубу корабля. — О нем ходят плохие слухи, Бо, слово у него есть бастарды во всех Семи Королевствах и, что он встречает разных женщинами каждый новый день. Если ты хочешь прожить остаток своей жизни с мужем, который заботится больше о своих шлюхах, чем о своей жене, я не могу останавливать тебя, Изабель. — Ренли! — тихо воскликнула Изабель. Она повернулась, проверяя подслушивают ли их разговор, но на палубе были только они одни. — Я сделала свой выбор. Изабель отвернулась от своего брата, не желая видеть его недовольства. — Ты будешь сожалеть об этом, Изабель, — мрачно проговорил он. — Но когда ты будешь сидеть и плакать о себе в Солнечном Копье, или Водных Садах, или куда еще тебе отправят Мартеллы, то знай, что ты сама выбрала себе такую участь. Потому что когда ты станешь Мартелл, то ни Роберт, и ни Станнис, и ни я не может помочь тебе вернуться домой. Изабель поджала губы. Когда Ренли оставил ее одну, Изабель подумала, что если она спрыгнет через палубу и станет грести, то может даже доплыть до острова ее матери, которую она никогда не знала. Солнце медленно клонилось к закату. Слова Ренли еще долго были с ней и волновали ее больше, чем Изабель могла себе позволить. Она не хотела плыть ни в Дорн, ни в Хайгарден. Изабель не хотела быть ни Тирелл, или Мартелл. Больше всего Изабель хотела вернуться домой.

***

Дорн — был самым южным из Семи Королевств. Но для Изабель — это бескрайняя пустыня, с «красными дорнийскими песками», где всегда жарко и, говорят, что даже зима не страшна его жителям. Когда-то, давным-давно, еще до прихода ройнаров и Королевы Нимерии, Дорн был соединен с Вольными Городами перешейком. Но когда Первые Люди пошли на войну с Детьми Леса, море затопило перешеек и раздробило его на многочисленные острова под названием Ступени; отчего также появился полуостров Перебитая Рука, на котором сейчас располагалось Солнечное Копье. Вскоре Андалы поработили Дорн, как и другие Королевства, но все изменилось с приходом Ройнаров, и именно тогда наступил настоящий расцвет Юга. Пускай и располагался на Юге Вестероса, Дорн был для Изабель загадкой, которую она не могла разгадать. Как могут люди живущий в близости к ним, быть такими другими в манерах и обычаях. Дорн был настолько иным к традициям Королевской Гавани, Штормовых Земель и Хайгардена, что Изабель не знала, чего она могла ожидать по прибытию в Солнечное Копье. Их флот остановился вблизи Дощатого Города, торгового порта, который поразил Изабель настолько, что она неотрывно вертела головой пытаясь запечатлеть в памяти все, что она увидела. Дощатый Город стоял на воде, почему каналы и лодки плывущие по ним привлеки внимание девушки. Разбросанные по порту прилавки были полны товаров привезенных из самых дальних частей Эссоса, как и из Браавсоа, Лиса и Волантиса. Торговцы продавали разнообразные шелка и специи, и были настолько заняты своим делом, что даже стоявшая на улице невыносимая жара не мешала им в их торгах. — Мы здесь ненадолго, — ответил ей Ренли, когда Изабель принялась рассказывать ему про командование Алина Валериона и его тактику способную захватить Дощатый Город во время Дорнийском Войны. — Завтра мы направимся в Солнечное Копье пешим ходом. Изабель кивнула. Она хотела изучить город, побродить по тихим улочкам и, если ей удастся, даже забраться в лодку, плывущую по каналам. Ренли, словно услышав ход ее мыслей, подозвал одного из рыцаря, сопутствующего их в поездке. Ренли окликнул Изабель и указал по подошедшего к ним человека. — Это сир Артур Пенроз, — Изабель перевела взгляд с живых улиц Дощатого Города на рыцаря. — Он будет следить и защищать тебя во время твоего прибытия в Дорн. Это также его долг присматривать за тобой, чтобы сестра Короля и принцесса Вестероса могла чувствовать себя при полной безопасности, пребывая в незнакомых землях, — Ренли наклонился вперед и сбавил голос. — Если бы мы находились в Хайгарадене, такому не было бы необходимости. Изабель мрачно посмотрела на брата, но промолчала. Ренли спешно поклонился и направился вслед за остальными гвардейцами их дома, чтобы проследить за готовностью ночлега к их приходу. Сир Артур неловко поклонился Изабель и проговорил, про свою честь и долг, но Изабель его не слушала. Когда она последовала за Ренли, сир Артур, не отставая, шел за ней. Изабель могла слегка сдвинуться влево, или в право, но сир Артур не отходил от нее ни на шаг. Даже среди беспокойных улиц Дощатого Города, рыцарь следовал за ней, как прикованный. Изабель показалось это забавным. Никто никогда не прикладывал таких усилий, чтобы следить за ней в пределах Штормовых Земель. Она прошмыгнула вдоль торговых прилавков, ускоряясь, и почти пробегая между торговцев и покупающих товар людей, но Изабель все еще чувствовала присутствие рыцаря за собой. Его голос раздавался недалеко, но Изабель привыкла быть незаметной. Она скрылась за ближайшим поворотом, и прижала ладонь ко рту, чтобы не рассмеяться вслух, когда рыцарь в беспамятности пробежал мимо нее. Изабель метнулась в противоположную сторону, скрываясь в толпе, и пряча свое лицо и свое платье в одеяле из ярких тканей, настолько мягких и приятных на ощупь, чтобы Изабель со скоростью, которую удивила даже ее саму, забрала их с прилавка, а в ответ на возмущенный крик торговца, оставила три золотых монеты, потому что Изабель знала, что она захочет появиться у прилавков с момента, как узнала об их остановке в Дощатом Городе. Когда торговец успокоился, а рыцарь, охранявший ее, заплутал среди толпы и начал гневно бегать из одной стороны в другую, Изабель была уже далеко в глубине Дощатого Города, одна. Изабель нравилось исследовать новое. Она любила ее поездки в Королевскую Гавань, потому что она всегда могла бегать по позволенным ей окрестностям, изучая извилистые коридоры Красного Замка. Изабель любила наведываться на Драконий Камень, гуляя по каменистому острову, и среди высоких стен бывшей твердыне дома Таргариенов, представлять себя себя способной укротить дракона и сражаться наравне с братьями. Даже став старше, Изабель воображала себя в мечтах, в которых она была вовсе не младшей дочерью рода Баратеон, а наследницей, которой сопутствовала удача и которую ожидали великие дела, и о которой бы писали в книгах. Поэтому гуляя по улицам Дощатого Города, Изабель впервые могла представить себя кем угодно, а не сестрой Короля. Она внимательно рассматривала встречавшихся и идущих ей навстречу людей, одетых совершенно иначе чем Изабель привыкла в других частях Вестероса. Она старалась скрыть свое лицо от чужих взглядов, но Изабель не думала, что ее могут разузнать в такой отстраненной части порта. Хотя солнце и заходило, жара Дорна не спадала, и, пройдя еще два поворота, Изабель начала уставать. Она думала, что если она начнет идти назад тем же путем, что и прибежала, то она сможет найти сира Артура до полного захода солнца. Гулять по Дощатому Города в ночи было опасно. Даже Изабель знала об этом. Он обещала себе что начнет путь назад совсем скоро, но диковинные здание, узкие переулки и запах специй и, привезенных из-за Узкого Моря, товаров так сильно привлекал ее, что Изабель не заметила тень бредущую за ней. Она была на пути к порту, когда Изабель показалось, что за ней идет человек. Она старалась не подавать этому вида, и надеялась, что она сможет скрыться из виду, затерявшись среди плотной толпы. Изабель пыталась не оглядываться назад, но когда ее кисть плотно сжала чужая рука, она могла только резко дернуться из крепкой хватки и ринуться вперед, почти как ранее днем, убегая от сира Артура. Только тогда Изабель было весело, пытаясь заставить рыцаря переживать и может разозлить своего брата, но в этот момент Изабель было только страшно. Изабель широко раскрыла глаза, когда вместо нужного поворота к порту, она оказалась в тупике. Она посмотрела над головой и представила, что если она хорошо подпрыгнет и зацепиться за выступающие перекладины, она вполне может перелезть за стену. Изабель уже была на подъеме к балкону, как его лодыжку грубо схватили и потянули вниз, от чего девушка не могла зацепиться за карниз и больно упала. — Бродить по незнакомому городу одной, значит навести на себя беду, — Изабель поморщилась и облокотилась спиной о стену. Его нога болела, но Изабель не думала об этом. Она внимательно всматривалась в лицо человека, который загнал ее в угол. Темные глаза и темные волосы выдавали его внешность дорнийца. — Особенно если они приплыли под знаменами Короля. Изабель поджала губы. Дорниец сел на корточки перед ней, смотря ей в глаза, словно Изабель была ему давно знакома. Девушка пыталась осмотреть его одежду, его пояс или плащ, пытаясь понять принадлежал ли он к одному из домов Дорна, или просто был наемником, который должен был напугать ее. Изабель не думала, что Ренли пойдет так далеко, как напугать свою сестру в принятия решения поехать в Хайгарден и согласиться на предложения о женитьбе от Уолесса Тирелла. Ренли не настолько умен, как ему кажется. — Значит ты следил за мной, — нахмурилась она. — Если ты знаешь, что мы прибыли под знаменами Короля, ты понимаешь, что с тобой случиться, если ты нанесешь мне вред. — Только глухой и слепой не слышал о новостях из Королевской Гавани, — рука дорнийца потянулась к лицу Изабель, погладив ее щеку. Изабель резко одернула чужую ладонь. Дорниец улыбнулся. — Сестра Короля выходит замуж на Принца Дорна. Я хотел увидеть такое своими глазами, – дорниец поднялся с колен и протянул руку, чтобы помочь Изабель подняться. Девушка мрачно посмотрела за дорнийца, помогая самой себе встать на ноги, и поморщилась от неприятной боли в лодыжке. – Я прошу прощения если я напугал Вас. Я хотел лишь взглянуть на Ваше лицо, как Вы принялись бежать сломя голову. Я мог только последовать за Вами. — Я не знаю, что вы хотели увидеть, сир, — дорниец хотел выглядеть сродни простому люду, наполнявшему Дощатый Город, но ткани его одежды, его ботинки и даже манера говорить выдавали его как Дорнийского лорда. — Но я приехала сюда из-за своего долга перед семьей. И если Вы хотели меня напугать, или ожидали увидеть кого-либо еще на месте будущей жены принца Оберина, я не могу вас ничем успокоить, — Изабель смахнула подол своего платья, разгладила смятую ткань и гордо выпрямилась. — В знак своего сожаления о Ваших действиях, Вы можете проводить меня к порту, где я найду дорогу в свои покои. И в знак своего благодарности, я не расскажу о Ваших действиях своему брату, лорду Ренли. Дорниец громко рассмеялся. Изабель не думала, что она пыталась рассмешить ее, и часть ее сожалела, что может она неправильно поняла его намерения. Изабель готова была бежать снова, как дорниец перестал смеяться и сделал ленивый поклон в ее сторону. — Как Вам будет угодно, Принцесса, — от ехидного тона его голоса, Изабель закатила глаза. Он указал на путь из переулка, следуя Изабель идти за ним. — Как я и сказал, я лишь хотел увидеть Вас своими глазами, Принцесса. Никакого вреда я Вам причинять не собирался. — Откуда Вы знаете, что я там самая Принцесса, которую вы ищете, — Изабель помрачнела. Она никогда не была в Дорне, и на турнирах, устраиваемых Робертом, Дорийских лордов можно было увидеть не часто. Изабель Баратеон появлялась только на чрезмерно важных событиях своего семьи, как коронация Роберта или свадьба Станниса. Но она не ездила по Вестеросу со свитой Короля, и единственное куда ее братья разрешали выезжать одной без их присмотра были Замки Штормовых Земель. И когда такое случалось, за Изабель следовала плотная свита их рыцарей, лордов, слуг и служанок. Изабель редко могла быть одна за пределами Штормового Предела. — Мы встречались раньше, — отстраненно заметил дорниец. Изабель пыталась вспомнить, если она видела когда либо его лицо раньше, но ей на память ничего не приходило. — Дорн не безопасное место для членов Королевской Семьи. Вы должны слушать своих братьев и не пытаться найти неприятности до дня своего свадьбы. Ваш муж наверняка такому не обрадуется. — Это не Ваша обязанность следить за мной, сир, — Изабель заметила, что толпа начала расходиться и жара, стоявшая весь день над городом, принялась спадать. — Я всегда заботилась о себе сама. Я могу постоять за себя и в этот раз. Дорниец на ее слова только усмехнулся. Когда они были у порта стоял вечер. Темнота окружила город, словно и не было горящего солнца над городом. Изабель удивлялась погоде Дорна, которая скорее походила на Эссос и Вольные Города, чем на вечно облачные Штормовые Земли или душную Королевская Гавань. Дорниец указал ей на флот, над которым веяли знамена Баратеонов. — Мы здесь, — он повернулся к Изабель. Девушка кивнула. Завтра она прибудет в Солнечное Копье. Впервые за все время, что она покинула Штормовые Земли, Изабель испытала сильную тоску по дому и нежелание ехать дальше. — Ты сможешь найти дорогу обратно? Изабель не заметила, как дорниец перестал обращаться к ней с формальностью. Изабель кивнула, но она не решалась идти в сторону кораблей. — Я не хочу ехать в Солнечное Копье, — вслух подумала она. Дорниец смотрела прямо на девушку и от такого внимания к себе, Изабель бы смутилась, если бы не тяжелое чувство в груди. — Я не хочу выходить замуж на принца Оберина. И я не хочу, чтобы, — Изабель остановилась. Она провела рукой по лицу, чувствуя себя очень усталой. — Я прошу прощения. Это не Ваша забота. — Мы все делаем то, на что порой мы сами не можем повлиять, — ответил ей дорниец. Изабель почувствовала его присутствие рядом с собой, вдыхая запах его тепла и соленого морского воздуха. Когда дорниец заговорил, его голос звучал совсем близко. — Если ты докажешь, что ты сможешь действительно постоять за себя, Солнечное Копье и Дорн, станут тебе тем же домом, как и Штормовые Земли. Твоя жизнь только раскрывается перед тобой, Принцесса. Если ты действительно та, кем себя считаешь, никакие великие Дома или Лорды смогут запереть тебя в замке. Изабель посмотрела в глаза дорнийцу, и впервые поняла, как близко он находился к ней. Он был старше, и выше, но Изабель не чувствовала себя в опасности и не хотела бежать от него. Ее взгляд упал на его губы, но прежде чем она успела сделать свой шаг, он отстранился. Изабель разочарованно вздохнула. — И кроме того, — продолжил он с ленивой улыбкой. — Я уверен, что принц Оберин не будет разочарован в выборе своей невесты. Когда Изабель хотела спросить откуда дорниец мог знать о предпочтениях принца Оберина, тот уже скрылся среди узких переулков Дощатого Города. Ночь становилась темнее. Изабель направилась к кораблям, стараясь унять сильное биение в груди и чувство сожаления, что она больше никогда не увидит дорнийца снова.