Нам Ярость

Ренли был зол. Он молчал всю поездку до Солнечного Копья, отказываясь откликаться на слова Изабель, и делал все возможное, чтобы показать свое недовольство. Изабель пыталась объяснить ему свое исчезновение, и что она была в полной безопасности, но, спустя некоторое время, Изабель надоело пытаться внушить брату то, чего он не желал слышать. Изабель не упоминала свою встречу с незнакомым дорнийцом, и, из своих предположений, она решила, что он был послан как один из шпионов или разведчиков Мартеллами, чтобы убедиться в серьезности намерений дома Баратеон. Башня Солнечного Копья со сверкающим на ней настоящим Копьем показалась на горизонте уже на следующий день. Изабель охватил восторг, когда она, сидя на коне, приближалась ко дворцу. Вот уже был виден Золоченый Хрустальный купол, который, казалось, светился на солнце, а потом Изабель увидела и сам город. Люди там были громкими, как в Королевской Гавани. Изабель помнила, с каким страхом приезжала туда каждый раз, потому что не знала, чего ожидать от ее жителей. Но сейчас боязни у девушки не было, только огромное любопытство. Она осматривалась по сторонам, стараясь запомнить все, что видела. Лавки, дома, конюшни, винные погребки, даже постоялые двора. Люди махали руками, их голоса смешивались в один бессвязный шум, но Изабель не пыталась разобрать что они кричали. Она крепко держалась за узду и надеялась, что по приезду в Солнечное Копье ей удастся принять ванну и остудиться. Они проезжала под Тройными Вратами, которые вели к Старому Дворцу, когда Изабель начала чувствовать себя тревожно. Она не знала, как встретят их дом Мартелл, и каким будет их приветствие дому Баратеон. Когда Солнечное Копье предстало перед ней во всей своей красе, Изабель не могла оторвать от него глаз. Родовое имение Мартеллов сильно отличалось от Штормового Предела с его простыми стенами и суровой красотой. Девушка, привыкшая к этой северной неприступной натуре Штормовых земель, удивленно рассматривала изящный дворец, который переливался и блистал перед нею. Она не сразу обратила внимание на всех людей, которые колонной выстроились на ее пути. Изабель только мельком скользнула взглядом по знаменам Мартеллов. — Принц Доран, — доносился издалека голос ее брата. — Я рад, что Вы смогли почтить нас Вашим присутствием! От имени Короля Роберта Баратеона, я приветствую Вас и Вашу семью. — Милорд Ренли, — голос принца был слегка приглушенным. — Это меньшее, что я могу сделать для Королевской семьи. Прошу в ответ принять мои приветствия, — Доран поклонился. Изабель, собиралась сойти с коня, как вдруг к ней подбежал мальчишка, который казался немногим младше нее. У него была загорелая кожа, черные прямые волосы и внешность соленого дорнийца. Приняв его руку и улыбнувшись, Изабель спешилась со своего коня. — Миледи Изабель, — принц обратился к девушке. — Дом Мартеллов и Дорн приветствует брата и сестру короля Роберта Баратеона в своих владениях. Позвольте мне представить Вам моего сына, принца Тристана. Изабель, поклонилась, стараясь не отводить вежливый взгляд от принца Дорана. Девушка знала, что такое подагра, но большинство ее знаний было из книг и рассказов мейстеров. Когда Изабель увидела, что такое эта болезнь наяву, то с трудом совладала с собой, чтобы не выдать эмоции. Лицо принца казалось очень бледным, и он выглядел намного старше своих лет. Ноги Мартелла были укрыты легким одеялом, но Изабель знала, что под ним скрываются разбухшие и покрасневшие колени. — Я прошу поблагодарить Вас за скорый ответ в решении замужестве дома Баратеон и дома Мартелл, и потому, как лорд Шторомовых Земель, и младших наследник дома Баратеон от лица своей семьи, рад представить свою сестру под Вашим усмотрением, — Изабель никогда прежде не слышала, чтобы ее брат выражался такими словами. При Роберте и Станнисе, Ренли всегда вел себя, как мальчишка только познавший взрослой жизни. Изабель подумала, что ее брат наверняка волнуется ровно также, сколько и она, и прикладывает все усилия, чтобы их приезд не вызывал тревогу у дорнийцев. — Но, если я не ошибаюсь, я не нахожу в Вашем присутствии Вашего брата. Это было правдой. Хоть Изабель и не знала, как именно выглядит Красный Змей, она догадывалась, что его здесь не было. Были Айронвуды, Блэкмонты, Вэйты и даже Дейны, были гвардейцы, была многочисленная свита, но не было лишь Оберина Мартелла. — Мой брат решил соблюдать традиции и не показываться невесте перед свадьбой, — уклончиво ответил принц Доран. Изабель не думала, что Оберин Мартелл мог придерживаться таких правил. Ренли, стоявший по правую руку от нее, напрягся. Наверняка он не ожидал, что принц Оберин не будет присутствовать при встрече их свиты. Изабель подумала, что если Ренли и был готов к дружелюбности лордов, поведение принца Оберина можно счесть как насмехательство над Королевской семьей. Изабель впервые задумалась, что эта женитьба могла был причиной тревоги не только для нее одной. — Миледи Изабель, я рад видеть Вас. Слухи о Вашей красоте не давали покоя всем знатным лордам Дорна, и я вижу, что их тревоги были не напрасны. — Благодарю, принц Доран, — девушка поклонилась. Она не знала лукавил ли принц, или говорил правду. Девушка была вымотана долгой поездкой, и хотела оказаться вдали от палящего солнца и приторных речей ее брата. — Если вы не прочь, моя сестра и я проделали долгий путь из Шторомых Земель в Дорн, и хотели, чтобы мы могли познать Дорнийского гостеприимства перед разговорами о представющем празднестве, — словно услышал ее мысли, заговорил Ренли. Принц Доран улыбнулся в ответ. Он указал своим слугам, чтобы те проследили за тем, чтобы Изабель и Ренли смогли найти свои покои. Изабель знала, что Ренли будет присутствовать в Солнечном Копье, до момента ее свадьбы. Об этом он ей заявил в первый день их плавания. Роберт не желал оставлять Изабель наедине с домом Мартелл до момента ее свадьбы, о чем он написал в обратном письме, незадолго после заявление Изабель о женитьбе на принце Оберине. Коридоры Солнечного Копья не уступали в сложности Красному Замку. Широкие окна, и открытые балконы раскрывали вид на лимонные сады, широкое Летнее море и далекие острова. Красота Дорна была неоспорима. Изабель не верилось, что она проведет остаток своей жизни окружённая настолько яркими видами. Ренли и Изабель имели свои покои совсем рядом друг с другом. Им выделяли две просторные комнаты, объединенными между друг другом балконом и общей комнатой, которая по размерам впечатлила даже ее хмурого брата. — Дорнийцы живут не хуже Королей, — ехидно заметил он. Позолоченные рамы окон и многочисленные узоры на высоких потолках были и вправду не сравнимыми с убранствами Красного Замка. Изабель поблагодарила проводящих их слуг, и сказала, что она будет в покоях через некоторое время. Она остановилась рядом с Ренли и сжала его локоть, когда тот собирался уйти в соседние комнаты. — Почему принц Оберин не присутствовал на нашем приветствии? — тихо спросила она. Они стояли вдвоем перед огромным окном, открывающим вид на голубые воды моря. Изабель не знала, кто мог следить за их разговором. Ренли тяжело вздохнул. — Я не знаю, — также вкрадчиво ответил он. Изабель нахмурилась, но не стала заставлять его говорить дальше. — Принц решил, что это ниже его встречаться со своей невестой, — Изабель поджала губы. — Не думай об этом. Я буду здесь до приезда Роберта. Я не дам Мартеллам дать тебе повод для тревоги. — Это не то, что ты говорил на борту, — заметила Изабель и улыбнулась. Она положила лоб на плечо брата. — Ты все еще зол на меня? — Чуть меньше, чем сегодня утром, — заговорил он. Ренли провел рукой по ее волосам, от чего Изабель стало меньше обидно за поведение ее брата. — Ты всего на три года старше, — Изабель пробормотала. — Если кто и должен меня поучать, так это Роберт. — Младшие дети, это те над кем тревожатся больше всего, — с улыбкой заметил Ренли. — Я до сих пор не могу поверить, что Роберт действительно позволил тебе поехать в Дорн. — Видимо он доверяет мне больше, чем ты, — ответила Изабель. Ренли на это только пожал плечами. Ее свадьба состоялась через пять дней. Изабель крепче прижалась к брату, не желая принимать тот факт, что она совсем скоро должна отпустить ей насовсем. Девушка почувствовала, как Ренли положил свой подбородок ей на макушку. Его сердца билось часто и сильно. Изабель поняла, что ей не одной хотелось отпускать брата домой.

***

Изабель не заметила, как наступил следующий день. Казалось бы, она совсем недавно только приехала в Дорн, но время за раскладыванием вещей прошло быстро и незаметно. Девушка знала, что по всем правилам этим должны были заниматься служанки, но те только приносили сундуки: большие и маленькие, тяжелые и не очень. Она не помнила, когда успела столько всего собрать: как только Изабель заканчивала с одним — ей подносили другой, и так продолжалось до тех пор, пока она устало не отметила, что на дворец опустились сумерки. Ужасно захотелось есть, но кроме фруктов в ее комнате из еды ничего не находилось. Спускаться вниз Изабель не хотелось, ведь перспектива заплутать в многочисленных коридорах Солнечного Копья не выглядела столь уж привлекательной. Ее покои были огромны. Большая кровать под балдахином по центру; веранда, которая выходила на зеленые сады около дворца; огромный шкаф, полный одежды Изабель; стол, по которому она уже успела раскидать свитки и бумаги; маленькая софа; и повсюду лежат книги. Они не умещались на полках, которые теперь были забиты новыми дорнийскими платьями, поэтому Изабель расставила их высокими стопками по всей комнате, как делала это в Штормовом Пределе. Девушка не спрашивала, будет ли она после свадьбы жить в покоях Оберина или же останется в своих. Но часть ее сознания все-таки хотела проживать именно здесь, в уютной светлой комнате с книгами и благоухающим садом, полному плодоносящих апельсиновых деревьев. К приятному изумлению девушки, служанки из Солнечного Копья оказались не такими напуганными и молчаливыми, в отличии от тех, что прислуживали ей дома. Они шутили, без умолку рассказывали истории, порхая вокруг гостьи, и Изабель устало подумала, что еще никогда раньше вокруг нее не было столько внимания. Ее вчерашний ужин ей принесла высокая дорнийка. Когда она постучалась в кедровую дверь, Изабель изучала свитки об Асшае и Крае Теней, которые неожиданно обнаружила в самом низу одного из своих сундуков. — Заходите, — пробормотала девушка, не отрываясь от чтения. Она не посмотрела на вошедшего гостя, будучи полностью увлеченной историей о руинах города Стигая, куда остерегались входить даже знаменитые Заклинатели Теней. — Миледи, — голос принадлежал молодой женщине. Изабель подняла голову, рассеянно рассматривая смуглую служанку, которая держала в руках нагроможденный яствами поднос. Ужин, промелькнула отстраненная мысль: часть нее все еще пребывала в свитках, медленно и чинно поднимаясь по Пепельной, в устье которой лежал знаменитый Асшай. — Мне было велено отнести Ваш ужин в покои, миледи. И принц Доран велел передать, что приглашает Вас утром на общий с ним завтрак, миледи. — Да, благодарю… «Краем Теней называлась длинная горная долина с окружающими её высокими, отвесными скалами…» — Прошу, поставьте это вот туда, на столик… «Доткракийцы считают, что Край Теней покрыт призрак-травой — единственным растением, которое произрастает в долине…» Служанка поклонилась и вышла, а Изабель, даже не взглянув на ужин, вновь углубилась в изучение свитков. «В Краю Теней не произрастает никаких культур, пригодных в пищу, но находится большое количество драгоценных камней и металлов; именно за счёт торговли этими ископаемыми и существует город» Девушка так и не заметила, как вдруг вскоре уснула, держа на руках груду свитков и представляя Заклинателей Теней, которые на тонких длинных лодках медленно плыли в темную и загадочную даль. На следующее утро Изабель проснулась от резкого стука в дверь. Изабель уткнулась носом в свою подушку, но ее сон был потерян, и за место усталости, девушка начала испытывать раздражение. Когда стук прекратился, Изабель только накрылась одеялом с головы до ног, как она услышала громкий хлопок и ощутила как кровать рядом с ней прогнулась от нового веса. – Возвращайся в свои покои, – лениво пробормотала она, когда Ренли принялся стягивать с нее одеяло. Ее брат никогда не славился своим приличием, поэтому его поведение было для Изабель больше привычкой, чем негодованием. Изабель удалось избегать его весь вчерашний день из-за ее усталости, но сегодня ей такого не получилось. Ренли лишь сильнее одернул одеялом, из-за чего Изабель осталась в своем спальном платье, жмурясь от яркого солнца за окном. Ее занавески были высоко подняты. – Сегодня принц Доран пожелал, чтобы мы почтили его своим присутствием за завтраком, – не замечая мрачного настроения сестры, проговорил Ренли. – Он и его семья, старшая дочь Арианна, два сына Тристан и Квентин, и его жена, будут благодарны, если мы сможем разделить наш первый завтрак вместе с ними. Изабель повернулась лицом к Ренли, который лежал на спине и смотрел на высокий потолок ее покоев. Он выглядел полностью одетым, но что удивило Изабель, это явно выраженные цвета Баратеонов на его одеждах. – Этого стоило ожидать, – заметила Изабель. – Лорд Доран это не тот о ком ты должен переживать. Его действия никогда не были поспешными или резкими по отношению к Роберту. Даже после смерти своего сестры он предпочел держаться у себя в замке, чем начать войну против нашего брата. – Ланнистеры были теми, кто осадил Красный Замок, – Ренли нахмурился. – Ты была ребенком, но если бы не Станнис, наша участь не отличалась бы от судьбы Элии и ее детей. Доран лишился своей сестры и племянников. Такое сложно забыть. Изабель промолчала. – Ланнистеры или Баратеоны, никто не вернет ему его сестры, – Изабель села в кровати. – Мы должны показать, что мы готовы идти на любое перемирие между домами, как бы не тяжело это не было. Мартеллы могут и быть настроенными на конфликт, но мы здесь от лица нашего брата, чтобы показать, что мы честны нашим намерениям в свадьбе и на новую дружбу между домами, – Изабель вздохнула. – Какой бы хрупкой она не была. – Послушай себя, – Ренли улыбнулся. – Будь Роберт умнее, ты могла бы быть его десницей при Малом Совете. – Я скажу ему об этом, перед свадьбой, – Изабель закатила глаза. – Может тогда он начнет проводить больше времени с семьей, и меньше с теми, кем мнят себя при нем его жена и дети. Ренли засмеялся. Когда Изабель принялась собираться, она не переставала думать об участи Элии. Изабель не раз слышала истории о Восстании, но никогда она не придавала значению тем, кто был против ее брата. Ренли был прав, Изабель была совсем ребенком во время Осады Штормового Предела, но ее воспоминания отличались от того, что говорил ее брат. Изабель тогда проводила много времени при книгах, рассматривая картинки, а когда ей совсем везло, она смогла проводить время со Станнисом, который был тем, кто читал ей о драконах и далеких странах Эссоса. Изабель с долей грусти вспоминала темные вечера, при свете одной свечи, когда низкий голос Станниса, рассказывающего ей о могучих драконах, храбрых рыцарях и заколдованных замках, было целем ее жизни. Запах книг и морского воздуха, звук бьющихся волн, было всем чем запомнилось Изабель самые первые годы ее жизни. Станнис тогда был единственным братом, которого Изабель видела как своего защитника, и часто говорила ему, что из всех рыцарей, о которых они читали, Станнис ей казался храбрее всех вместе взятых. Изабель не помнила, что он ей отвечал, но она видела его улыбку чаще, чем за все время, что она вспоминала своего брата. Изабель только знала, что она всегда была голодной, но она никогда не плакала, и никогда не жаловалась, едя все чем ее кормил Станнис, и даже когда ей было совсем страшно, она никогда не сомневалась в том, что Станнис сможет их защитить и позаботиться о них. Изабель иногда думала, помнит ли Станнис об их времени проведенными вместе, и если он помнит, то думает ли он о них с Ренли такой же благодарностью, какой они вспоминают о нем. Завтрак был накрыт среди многочисленных садов при Солнечном Копье. Ренли и Изабель были последними, кто пришел к столу. Было душно. Даже в тени садов, Изабель ощущала тепло Дорна. Ее платье было из тех, что Изабель носила летом в Королевской Гавани, но даже в нем, Изабель чувствовала, что ей было слишком жарко. – Я рад, что Вы смогли к нам присоединиться, лорд Ренли, леди Изабель, – Доран указал рукой на собравшихся. Изабель почувствовала себя неуютно под пронзительными взглядами детей Дорана. – Прошу представить Вам мою дочь и будущую наследницу Солнечного Копья, Арианну Мартелл. И мои младших сыновей, принца Квентина и принца Тристана, которого вам удалось увидеть в день вашего приезда. И прошу представить Вам мою жену, леди Мелларио из Норвоса. Ренли и Изабель почтительно поклонились и сели за выделенные им места. Стол был накрыт в самом роскошном дорнийском стиле. Свежие фрукты, сладости и множество других неизвестных блюд, пахнущих так остро, что у Изабель невольно защипало в глазах, указывали на достоинства дорнийского двора. — Мы благодарим Вас за Ваше гостеприимство, принц Доран, — заметила Изабель. По дороге к саду, она разговорила с Ренли, замечая, что лучше, если она будет вести беседу при дома Мартелл. Изабель не была слишком разговорчивой, но она умела замечать настроение и напряжение между собеседниками, и потому приняла решение, что между ней и Ренли, она могла лучше совладать с собой, если Мартеллы будут не так угодливы, как им казалось. — Отец был настолько тревожен к вашему приезду, что собрал самое лучше, что Дорн может вам представить, — Арианна, старшая дочь принца Дорана, улыбнулась. Изабель не могла не заметить ее смуглой кожи, выразительных глаз и мягких волос, спадающих ей на плечи. Изабель знала, что девушки из Дорна могут вести себя более открыто, чем те, что живут при Штормовых Землях, но Изабель была удивлена, что Арианна могла быть настолько независимой от мнения ее отца. Изабель уважала своих братьев, но ее мнение никогда не стояло первых в делах ее семьи. Изабель зависела от Роберта, как старшего из их рода, и потому она никогда не могла себе позволить жить вне его влияния. Даже находясь вдалеке в Королевской Гавани, решение Роберта для Изабель было для нее законом. — Мы не были готовы в таком скором приезде семьи Короля! — Принц Доран и его гостеприимство превзошли наши ожидания, — Изабель посмотрела, как ее брат сжал свои приборы. — Наши покои и Солнечное Копье не могут сравниться с убранствами Штормового Предела. Над столом воцарилась тишина. Изабель начала резать фрукты, оказавшиеся на ее тарелке. Ренли пристально смотрел на свою еду, но не сделал и ни одной попытки, чтобы начать ее есть. Изабель больше всего хотела вернуться в свои покои. – Леди Изабель наверняка волнуется перед большим днем, которые настанет скоро, – сказала Арианна с улыбкой. — Свадьба это такой большой шаг для любой молодой девушки. Вы наверняка волнуетесь, Принцесса? Изабель прекратила резать свои фрукты. Ренли поднял взгляд на Арианну, словно впервые видел ее за их столом. – Я уверена, что обручение с принцем Оберином может быть началом новой дружбы между нашими семьями, – украдчиво заметила Изабель. – Принц Оберин настолько непредсказуем и строптив, я не могу представить его в счастливом замужестве на девушке настолько младше его самой, – Арианна засмеялась. Принц Доран неодобрительно сжал губы на слова своей дочери. Изабель посмотрела в глаза темноволосой девушки и улыбнулась. — Мы все порой делаем то, на что мы сами не можем повлиять, – заговорила она. – Я уверена, принц Оберин как и я придет к осознанию, что это решение будет наилучшим для нас обоих. Я буду рада нашему счастливому замужеству, если бы оба будем уважать и понимать друг друга, – Изабель уклончиво заметила. – Мы все делаем определенные жертвы во благо наших семьей. Разве не так, леди Арианна? – Весьма, – девушка кивнула. Ее темные глаза сузились. – Некоторые жертвы даже сильнее других. Но лишь история покажет, насколько они были справедливы. Когда их завтрак закончился, и семьи разошлись, Ренли не отставал от быстрого шага Изабель. – Ты назвала ее леди, – широко улыбнулся Ренли. – Как иначе мне ее называть, – нахмурилась Изабель. – Она прицесса, – заметил Ренли, с ухмылкой. – По дорнийским обычаям. – В Солнечном Копье только одна Принцесса, – закатила глаза Изабель. Она не придавала значению звонкому смеху своего брата.