My obsession

Наконец-то мы остались вдвоем, больше не нужно было притворяться ни мне, ни ему. Я посмотрел на него, его глаза напоминали антарктический лед, такие же холодные и прозрачно-голубые. Темнота сковала его, он никак не ожидал увидеть меня здесь сегодня. Окаменев, он, кажется, даже разучился дышать, но взгляд говорил сам за себя. Он обжигал холодом. С самого начала я ждал, что тысячи упреков и обвинений обрушатся на меня, но Джаред хранил молчание. За время разлуки я отвык от его обезоруживающей красоты и, теперь увидев его вновь, был поражен тем, насколько выразительнее она стала. Мягкие волосы стали темнее и еще длиннее, они свободно струились по плечам. Черты лица заострились, впалые щеки покрывала темно-золотистая щетина. От худобы и без того огромные глаза казались еще больше на хрупком лице. Подернутые голубой северной прохладой они приковывали и отталкивали одновременно. Левую бровь пересекал незнакомый мне, до сегодняшнего дня, тонкий, но резкий шрам, он придавал противоречивую дерзость его мягким чертам. Его фигуре и образу всегда была свойственна утонченность и хрупкость, но сейчас он был настолько субтильным, что казался совсем юным. Лишь глаза выдавали возраст. В них больше не было теплоты, и детской импульсивности, теперь опыт и сдержанность угадывались во взгляде. Такой взгляд я видел у людей после тяжелой длительной болезни. Переболев, они видят мир иначе, чем прежде. Человек без возраста с глазами древнего божества, он был словно с другой планеты. Стоя передо мной, в тусклом полумраке холодного пустого челаута, не веря собственным глазам, обхватив свое хрупкое тело руками, он кутался в короткое черное пальто, будто пытался найти в нем убежище от внезапно появившегося пронизывающего холода, которого я почувствовать не мог. Неужели я виной всем этим разительным переменам в нем? Я не хотел в это верить, но интуиция подсказывала обратное. Его красота обжигала мое сердце. Всегда такой близкий в моих воспоминаниях и такой чужой сейчас. Меня начало мутить от чувства этой чудовищной новизны. Чем дольше он молчал, тем стремительнее надежда покидала мое сердце. Электрические разряды пронизывали тело. Сомнения порождали страх: «Я зря приехал? Он ненавидит меня. Больше не мой, далекий… незнакомец…» Пусть так. Но я сделал то, что хотел, я снова смотрел в эти бездонные, самые единственные для меня глаза, я видел его лицо, я снова был рядом. Конечно, я специально не предупредил его о своем приезде, он бы просто не стал со мной разговаривать. Я понимал, что сделал с ним, знал, как сильно надломилась его гордость. После того, что случилось, он больше никогда не пришел бы ко мне. Но сила, что связывала нас, существовала до сих пор. И проведя вдали от него, столько времени, я, как никогда, понимал это. Я не мог больше ждать, мне, как воздух необходимо было его увидеть, посмотреть в эти глаза, почувствовать его дыхание на своем лице, своей коже. Сегодня меня обезоружила та легкость, с которой он дал себя обнять. После стольких дней разлуки эти минуты стали бесценным подарком. Но теперь я понимал, что эта упоительная легкость - лишь результат пресловутой растерянности, вызванной моим неожиданным появлением. Несомненно, он жалел об этом. И все-таки, что-то было в его ответном прикосновении, я почувствовал этот импульс, будто идущий из глубины его тела, единожды, пробившись на поверхность, он был снова замурован в стену непоколебимого отрицания меня. - Ты изменился, Колин, - прервал он наше молчание. - Ты думаешь? - Ты теперь как будто старше. - Это плохо? - Я не знаю, это факт. - Ты тоже изменился. - Я даже не буду спрашивать в чем именно, потому что мне не интересно, что ты скажешь. - Хотя не сильно, все так же беспощаден, это радует. - Зачем ты здесь? - Хочу поздравить друга, это преступление? - Колин, хватит ходить вокруг да около, зачем ты приехал? В то, чтобы просто поздравить старого друга, я не поверю, да и какие мы, к черту, друзья. - Друзьями мы и, правда, никогда не были, но почему я не могу поздравить тебя с днем рождения, как окружающие. - Это слишком банально, Кол. - Но если это правда. - Ты мог мне позвонить. - Сейчас умру от смеха. - Что, не нашел мой номер в справочнике? - К чему все это? Ты прекрасно знаешь, зачем я здесь. Это твои самые смелые догадки и к тому же, самые правильные. - Произнеси вслух, - он стоял неподвижно, прямой и холодный, настолько отталкивающий и желанный. Я понимал, смягчить его будет непросто, сейчас он в образе неприступной крепости, но кое-какие секреты я знал. - Я скучал. - Я тоже по тебе скучал, это пройдет. - Ты просто невыносим. - А чего ты ждал? Красную дорожку и песни в твою честь, Колин Фаррелл вернулся, я так счастлив. - Тебе все еще больно? - Иди к черту, мне наплевать. - Тогда просто прими мои поздравления, я прилетел, чтоб отдать это, чтоб ты просто знал…- вспотевшая рука в кармане сжала квадратную бархатную коробочку, которую, я собирался весь вечер отдать ему, но не предполагал как. Собравшись с духом, я достал ее из кармана и протянул ему. - Знал что? – смутившись, он смотрел на нее, но брать не спешил, а наоборот спрятал руки в карманы. Я открыл коробку и показал ему кольцо, что было в ней. Простое и плоское, из белого золота с черной сердцевиной, оно скупо поблескивало в тусклом освещении челаута. - Я сожалею. Я совершил ошибку, которая украла время… Я хочу чтобы ты знал: все вышло, как ты говорил тогда. И это кольцо, я хочу, чтобы оно было у тебя. В одно мгновение он побледнел, глаза стали совсем огромными и черными, казалось, он хлопнется в обморок, прям на этот пол. - Я не могу это принять… - он накрыл кольцо рукой. - Я знал, что ты так скажешь и я скажу в ответ, что этот подарок ни к чему тебя не обязывает. Посмотри, на нем есть гравировка, она все скажет за себя, – плоским ободком кольца я поймал луч света, так, чтобы показалась надпись. Ты видишь, прочитай. - «Forgive me»… -губы еле слышно прошептали заветное слово. - «Прости меня» за то, что оставил тебя. Ты должен принять его, даже если не можешь меня простить. Это будет, как подтверждение твоей правоты, если хочешь. Как напоминание о том, что я сожалею, и что я… - слова застряли в горле - … люблю тебя. - Этого я и боялся, я знал, что рано или поздно ты объявишься и скажешь нечто подобное… И теперь, когда это происходит, я не знаю, что делать. Его взгляд потупился в пол, он улыбался, я не знал, как реагировать. История была не закончена и финал он тоже так и не придумал. Где-то глубоко внутри вспыхнул слабый уголек надежды. Захотелось прикоснуться к нему. Сжав его плечи, я почувствовал, как он дрожит. - Джей, милый, - я слегка коснулся его щеки своей, - я так скучаю… - Нет, Колин, этого не будет!- он резко оттолкнул меня. – Вот черт! Ты не можешь появиться вот так, больше чем через год, подарить кольцо и сказать, что все еще любишь, понимаешь? Не прокатит. Ты сожалеешь, но я здесь ни причем, я ничего не хочу об этом знать, твой выбор - твоя ошибка, не моя, – он нервно метался по залу, самозабвенно возмущаясь, ощущение складывалось такое, что в большей степени он уговаривает себя. - Не поздно все изменить, я люблю тебя, и вижу, что ты тоже ко мне не остыл, все можно вернуть. - Я не думал, что ты настолько глуп, - он смеялся, - ничего нельзя вернуть, у тебя нет шансов, я бы не мог тебя простить, вернись ты хоть на следующий день, то, как ты поступил - для меня не приемлемо, ты и тогда это знал. Все это последствия твоего выбора. - Это только слова. Правда в том, что сказало твое тело, когда я обнял тебя. Поверь, я все еще, пониманию этот язык, – в доказательство своих слов я аккуратно положил руку ему на плечо, он замер. - Я чувствую это, когда касаюсь тебя. Видишь, ты и сейчас дрожишь, спустя столько времени, ты ничего не забыл, я знаю, потому что тоже не смог. От себя не убежишь, слышишь? Он не шевелился. Нельзя было упустить момент, момент его замешательства и сомнений, все можно поменять ведь в конце концов, он тоже всего лишь человек, причем, человек, которого я когда-то хорошо знал. Положив руку ему на шею, я притянул его к себе. Его лицо очень близко. Взгляды встретились, впились друг в друга, настойчиво выжидая, кто сдастся первым. Но вот он медленно и устало моргает, прерывая зрительный контакт, в этот момент я не удержался и на мгновение коснулся его губ своими. Как будто разряд тока пробежал между нами. Это словно случилось и словно не происходило вовсе. Он неуверенно и тревожно смотрел на меня, переводя взгляд с моих губ на глаза и обратно. Мой взгляд, молил: «Не убегай». И чтобы он не сбежал, я обхватил его крепче и, уже совсем теряя контроль от его близости, медленно, но настойчиво притянул к себе и, не давая ему даже вздохнуть, поцеловал. Всякий раз, как это происходит между нами, я чувствую, что он безоговорочно мой. Какая бы боль не тяготила его сердце, в моих руках он всегда успокаивается, забывая обо всем, даже если причиной этой боли являюсь я сам. Это, как инстинкт самосохранения, побег от реальности, которая пророчит нам существование друг без друга. Я чувствовал это тогда, когда он пытался удержать меня, и я чувствовал это сейчас: он погружается в меня. Очередной побег от реальности, очередной прыжок в глубину наших снов. Долгожданный вкус его губ, его запах проникает в кровь, вытаскивает на поверхность самые сильные воспоминания, самые порочные мечты. Щетина колет кожу, соприкасается с моей, от возбуждения ломит тело. Я пытаюсь быть нежным, нельзя все испортить, не хочу оттолкнуть его, но сложно быть нежным после бесчисленных верениц бессонных ночей. «Пожалуйста, живи со мной в этой реальности, будь моим, потому что сейчас здесь в моих руках ты по-настоящему свободен» - как сказать ему все это? Я хочу его, но спешка сродни поражению. Влажный, горячий рот, не сразу, но все-таки принимает мой язык, трудно поверить, но от этого поцелуя я могу кончить. Наконец-то он отвечает мне: его руки проникают под мое пальто, гладят спину, изучают швы на рубашке, скользят вверх, неуверенно касаясь шеи. От каждого прикосновения я горю огнем. Его действия неуверенны, меня возбуждает то, как он борется с собой, я хочу сломить его, я хочу его… Ну вот, теперь он сам целует меня, настойчиво, глубоко. Пальцы зарываются в волосы, сжимают их до боли. Я слышу, как непроизвольно с его губ срываются стоны. «Пожалуйста, потеряй контроль, я хочу тебя, здесь, в этом холодном чужом месте», - смелости не хватает сказать это вслух. Мы сосемся, как тинейджеры в школьной раздевалке. Мои руки, осмелев, блуждая по его телу, спускаются ниже, сжимают плотную ткань джинсов и твердые миниатюрные мышцы под ней, он прогибается, я знаю этот сигнал, это означает: «я уже готов». Его бедра плотно прижаты к моим, и… Я чувствую это, у него эрекция. Весь мир идет к чертям, меня накрывает, хочется кричать. - Джей, милый… Я люблю тебя … Ты сводишь с ума….Так долго ждал… Обезумев от возбуждения, я прислоняю его спиной к стене, завожу руки над головой, он хочет поцеловать меня, но я скольжу языком по его шее, перехожу на ключицы. Его глаза закрываются, он прерывисто дышит. Чтобы сохранить равновесие, цепляется руками за воротник моего пальто, но и без этого я надежно удерживаю его в своих объятиях. Наконец-то мои руки осмелились спуститься так низко, что теперь нащупывают его член, он каменный, я хочу… хочу проникнуть под его одежду, хочу расстегнуть ремень. Переводя дыхание, глажу его через ткань, это бесконтактное траханье - невыносимая пытка, руки медленно переходят на пряжку ремня, пытаются справиться с ней… я как в бреду, я снова горю… -Нет… перестань, я не хочу… Я затыкаю его рот поцелуем, не хочу слышать эти слова. Его член наталкивается на мою эрекцию, с губ срывается стон, на секунду он поддается и сильнее прижимается ко мне, но только на секунду. -Нет… - руки упираются мне в плечи. - Пусти, это нечестно, - и резко отталкивают. Он схватился рукой за красные истерзанные губы и отвернулся, как будто пытался скрыть следы своего падения. - Как ты можешь контролировать это, ты просто дьявол, я не мог оставаться…- мое тело словно осиротело, лишенное его тепла. Все еще чувствовать его вкус на своих губах, понимая, что шанс использован и другого нет, и до смерти хотеть к нему прикоснуться. Видеть, как эти гордые плечи снова воспрянули, не видеть лица, но знать, что сейчас, изо всех сил, он ломает себя, чтобы никогда больше не быть со мной. Чтобы не рассыпаться на части, я обхватил себя руками. - Это не правильно, мы не должны… это не честно… - Это не честно по отношению к нам обоим. - Это не честно по отношению к тебе… - Что ты имеешь в виду? - Я не буду с тобой, даже если это случится между нами. - Почему? - Потому что я не могу больше тебе доверять… - Но ты хочешь меня, как раньше. - И что дальше? - Если бы ты не мог мне доверять, ты бы не подпустил меня и на шаг, а твой каменный стояк говорит о том, что ты очень даже доверчиво реагируешь на меня. - Я не знаю, как все это объяснить, да и не хочу, но я понимаю, что не стоит обманывать тебя. - Я могу сказать тебе тоже самое, не стоит обманывать себя, Джей, и искать объяснения, которых нет. - Колин, все изменилось, назад пути нет. Есть еще одна причина, по которой тебе нужно ослабить хватку и оставить меня в покое. - Какая же? - Я теперь с Шарлотт и с ней я хочу быть. - А, вот оно что, Шарлотт, значит? Джаред влюбился в земную женщину, – если честно, мне даже легче стало, Джей, спасибо, что повеселил, а теперь давай серьезно, почему нет? - его слова казались глупой шуткой. - Почему тебя это веселит? – он напрягся и стал серьезнее, моя ирония задела его чувства. - Ты можешь, конечно, твердить, что любишь ее, но либо ты просто запутался, либо дурачишь меня. С такими девушками уезжают из клуба и везут в гостиницы, но никогда не влюбляются, только не ты… - Можешь не продолжать, мне понятен ход твоих мыслей… это примитивный мужской бред, который я не могу воспринимать. - Ну что ж, ты влюблен, ты нашел себя, я просто рад… – я сделал особый акцент, на слове «влюблен». - Жаль, что ты все решил. Обещаю, я больше не побеспокою тебя, и не волнуйся, я не буду тебя преследовать. Это то, что ты хочешь услышать? - Да… - Тогда я скажу тебе это, но только ответь мне на один вопрос? - Давай. - Что бы она сказала, если узнала, что на самом деле нас с тобой связывает? Какой бы была ее реакция, если бы она знала, хотя бы на десять процентов то, что я делал с тобой в постели. Если бы моими глазами она увидела, как ты стонешь подо мной, как шепчешь мое имя, когда я… Любила бы она тебя тогда? Ты готов ради нее притворяться, никогда больше не быть собой? - С ней я тот, кем являюсь. - Нет, Джей, настоящим только я тебя видел, только я знаю, что ты гораздо чувствительнее и желаннее большинства этих женщин, а твой рот способен на вещи в тысячу раз грешнее самых смелых фантазий этой Шарлин. Что бы она сказала, если бы знала тебя таким, каким ей не суждено тебя узнать никогда? - Она и не узнает никогда, ей это ни к чему, не так ли, Кол? - Расслабься, я ничего не собираюсь ей говорить о нас, за кого ты меня принимаешь? Я лишь хочу донести до тебя, что ты выбираешь жизнь в масках. С каких пор ты начал притворяться? Но выход есть: можно всегда пойти налево, когда сильно допечет выбранная роль. И стать одной из тех пар. - Пусть все это останется в твоей памяти, моя лучшая роль, – он стоял неподвижно, было непонятно, какие эмоции он испытывает, хотелось верить, что он блефует, но я не был уверен. – Пусть я буду таким только для тебя, ни для кого больше. Все кончено, поверь, я другой уже давно. Его слова ранили больнее самой острой бритвы, я бы выбрал истекать кровью, чем слышать то, как он предает себя, а значит - я теперь забвение. - Я услышал тебя… - больше не было слов, я был опустошен. Отчаяние пробивалось в душу отголосками колокола, я понимал, что сейчас придется выйти за дверь и, возможно, больше никогда его не увидеть. Было желание обнять его, рука невольно потянулась к его плечу, но я отдернул ее на полпути. - Пока, Джей… - я сделал шаг к двери, хотелось кричать. - Пока… - этот голос, самый родной на свете… - В кармане ты найдешь кольцо - я положил его, когда ты… не мог заметить этого… - Колин, я же просил… - он держал в руке коробку, не дождался, пока я уйду. - Оно твое, оно сделано для тебя, хочешь, выброси его потом, но я не возьму его назад… Последнее, что я видел, был Джаред, сжимающий в руке маленькую серую коробочку. «Прощай, Джей».