The night sky

Это лето было ужасно жарким и душным, казалось, будто это не город, а настоящий ад. Ветер почти не дул, лишь иногда из сострадания чуть-чуть дунет и тут же скроется. Хотя это самое ужасное, было настолько жарко, что сам воздух был пропитан жарой, порой казалось, что ты ходишь и физически ощущаешь раскаленный воздух, который опаляет кожу. Находиться в квартире практически не возможно, а на улице в душном городе можно было сойти с ума. Конечно, можно выехать за город, но так жарко, что лень вставать с дивана и куда-то пойти, не говоря уже о поездке. В небольшой однокомнатной квартире на полу лежали две обездвиженные тушки, которых звали Ынхёк и Донхэ. Развалившись, как морские звезды после прибоя, они сходили с ума от жары, обмахиваясь газетками и журналами, что вообще не помогало. И ругая все, что можно: свою бедность, из-за которой они не могут купить хотя бы самый дешевый кондиционер, синоптиков и правительство, хотя это тут было не причем, но так просто за компанию упомянуть, и этот «Долбанный ветер, который не хочет дуть!». В обычное время эта парочка всегда вместе, никогда не отлипают друг от друга, но сейчас даже нахождение в метре вызывало ужасные ощущения. Открыв окно и постелив матрас на пол, чтобы было помягче, они лежали в ожидании вечера или лучше ночи, когда температура наконец-то спадет и можно почувствовать себя человеком, а не котлеткой на сковородке. Хотя даже в этой жаре есть свои плюсы, можно побыть вместе с любимым человеком, даже если его близкое нахождение рядом вызывало только раздражение и недовольство, но в этом виновата только жара и никто больше. Можно устроить импровизированный пляж, ну и пусть песок – это паркет, пальмы – почти засохший фикус, зато солнце настоящее. Налив две чашки холодного чая и положив туда трубочки для коктейлей, Донхэ и Ынхёк закинули ноги на подоконник, попивая сладкий чай, представляя, что это самый дорогой коктейль, который заказывают отдыхающие на пляже. Включили радио и наслаждались жизнью, хотя бы такой. Нормальный человек никогда бы не смог заснуть в такую жару, но только не Ынхёк, слишком расслабившись и напившись чаем, он заснул на мягком матрасе. Похрапывал и пускал он слюни почти до ночи, пока непонятно почему проснулся и обнаружил, что Донхэ нет. Обыскав однокомнатную квартиру и заглянув даже в корзину для грязного белья, ведро под раковинной и морозильник. Расстроенный и обиженный на то, что Донхэ ушел куда-то, не предупредив, он сел обратно на импровизированный пляж и полив бедный фикус недопитым чаем, стал смотреть в раскрытое окно, из которого дул прохладный ветерок и ярко светили звезды. Безумно красивая картина, как будто это не просто ночное небо, а что-то большее, что-то необычайно притягательное, неизвестное, то, что хочется познать и увидеть ближе. Ночное небо просто загипнотизировало Хёкдже, который ничего не слыша и не видя, сидел возле окна, обняв свои ноги и положив на колени подбородок. Донхэ зашел бесшумно и не смог сдержать улыбки, увидев Ынхёка. Вот за что он его любит, даже он понять не мог, вроде бы обычный парень, наивный и жутко добрый, при этом хитрый и шкодливый, непоседливый ребенок. Но есть в нем что-то, чего нет в других. Что-то только его, может его улыбка деснами, из-за которой плохое настроение бежит, как от огня. А может его худое тело, хотя ест он за троих. Донхэ пришел к выводу, что любит он Ынхёка за все, абсолютно за все. За его недостатки и лучшие качества, а главное он не может жить без этой странной, доброй обезьянки, которая так же любит свою рыбку. - Пойдем, – с нежностью сказал Донхэ и протянул руку Ынхёку. Тот возмущенно посмотрел на него, взглядом говоря: «Ты не хочешь мне ничего рассказать?!» - Потом, когда придем, расскажу, – с такой же нежностью сказал Донхэ. Хекдже ничуть не удивился, это странно, но он тоже понимает Донхэ только по взгляду, порой им не нужны слова, чтобы сказать, и так все ясно. Может, это и называют родственные души? Кто знает, но Ынхёк точно уверен, что у них с Донхэ одна душа на два тела. Встав, он взял Донхэ за руку и пошел за ним. Всю дорогу они шли молча, только крепко взявшись за руки и изредка пожимая их, как будто проверяя, не исчез ли Ынхёк, и рядом ли Донхэ. Ынхёк не знал, куда они идут, ему попросту было все равно, рядом Донхэ, они держатся за руки, теплый вечерний ветер ласкает кожу, а огни ночного города так красиво светят. Наконец Донхэ остановился у большого многоэтажного дома, крепче сжал руку Ынхёка и пошел к самому последнему подъезду. Дверь в подъезд была приоткрыта, Ынхек удивился, но увидев камень, который ее и придерживал, улыбнулся. Они быстро поднялись на последний этаж, когда Ынхёк пошел к лифту, Донхэ его отдернул и потащил по лестнице объясняя это тем, что «В лифте камеры, нас увидят», пропуская мимо ушей слова Хекдже, что «Нас и так уже увидели или ты думаешь, что с наружи камеры не стоят?!» Когда они вышли на крышу, Донхэ быстро побежал вперед ближе к краю, таща за собой еле поспевающего Ынхёка. Хекдже резко остановился и замер, такого красивого пейзажа он еще не видел, перед ним было бескрайнее небо, усыпанное яркими звездами и полной луной. Внизу насыщенные огни ночного Сеула горели самыми разными цветами, будто большая новогодняя елка. Донхэ, радостно улыбаясь, подошел к Ынхёку и обнял, прижимая к своей груди, поцеловал в ушко и шепотом сказал: - Я знал, что тебе понравится, вот и искал это место. - Хэ…я… я тебя люблю до безумия, слов нет, чтобы описать все чувства… - растерянно сказал Ынхёк и, повернувшись к Донхэ, положил свою ладонь на его щеку. Мягко, только прикоснувшись к губам Донхэ, Ынхёк отстранился, обрывисто выдыхая, и поцеловал с новой силой, крепко обнимая одной рукой за шею, а другой зарываясь в каштановые волосы, пытаясь как можно ближе притянуть к себе. Проводит язычком между губ, всасывает нижнюю губу, чуть прикусывая ее, и отстраняется. Донхэ медлит где-то около минуты и, притянув Хёкдже, целует опять, только на этот раз грубо, просовывает язык в податливый ротик, проводит по нёбу, ряду ровных зубок, встречает горячий язычок Ынхека и начинает поглаживать его своим, посасывать и опять начинает играться с ним. Прохладный ночной ветер растрепал волосы двух безумно влюбленных в друг друга идиотов, которые целуются, забыв о времени и месте, на крыше самой высокой многоэтажки под огромным ночным небом, на котором тысячи ярких звезд и полная луна.