***
Среда, 21:38 – Господин, – Себастьян выглядел совершенно невозмутимым. Дворецкий стоял с парой белых листов на подоконнике, раскладывая их веером в своих руках. От лёгкого ночного ветерка его крылья пиджака-ласточки могли бы покачнуться, проделав свой изящный изгиб, будто бы птичьи крылья слегка заводятся назад, чтобы в следующую секунду со всем напором поднять небольшое птичье тело ввысь. Но, к лёгкой досаде графа, которого этого покачивание умиротворяло и создавало комфортное впечатление в спокойной обстановке, часть пиджака чуть ниже живота демона была оторвана. В остальном его костюм ни капли не пострадал. – Себастьян, почему ты явился ко мне в таком виде? – удивлённо приподымая брови, возмутился Сиэль. – Извините, господин, – слуга опустил свои карие глаза, но насмешливый прищур это скрыть не смогло, – я мог бы прийти к вам позже, если бы на середине пути бросился в поместье за запасным пиджаком, однако я очень спешил к вам. Последние слова демон выделил особым подобострастным тоном, явно насмехаясь над молодым графом. Его прямой пронзительный взгляд мог заставить собеседника пропустить любую колкость, но на Фантомхайва он никогда не действовал. Будь у них чуть больше времени до обхода, он бы обязательно обменялся с дворецким любезностями. – К делу, – отрезал Сиэль, властно протягивая руку к бумагам Михаэлиса, и слуга поспешил отдать их. – Первый лист по Алоису Транси, – чуть недовольно начал Себастьян, уже настроившийся на короткую перепалку, но тут же снова придал тону покорную гармоничность. – Живёт в поместье своего покойного отца вместе с сестрой, Элизабет Транси, и слугами. По ночам он навещает свою сестру, интересно ли вам, как, если двери запираются учениками и дежурным учителем? И ещё один занимательный факт: его дворецкий, Клод Фаустус, тоже числится среди учащихся этой школы. На секунду Фантомхайв заинтересованно вскинул глаза, но тут же вернулся к бумагам. – И правда, занимательный, – подтвердил он, разглядывая расписанное семейное древо и короткие больничные заметки. На листе были подробно описаны все успехи Алоиса Транси в обучении и степени этих успехов, места, в которых он являлся завсегдатаем, имена людей, с которыми он особо тесно контактировал. Отдельно от этих имён, были по порядку выписаны другие: целые абзацы мужских имён. – Себастьян. Голос графа зазвучал неестественно, на низких тонах, словно через него пытался общаться дух лондонской школы. Сначала он удивился вырвавшемуся откуда-то со стороны зову, но скоро осознал, что странный голос был его собственным. Откашлявшись, он продолжил уже обычным тоном, стараясь не показать ни своего ошеломления, ни отвращения к этой информации. – Себастьян, зачем ты разузнал эту информацию? – демон скорчил невинное выражение, собираясь, скорее всего, оправдываться и укорять господина тем, что он не дал строгих критерий поиска. Это было настолько очевидно, что Сиэль непроизвольно разозлился. – Ты считаешь, это поможет расследованию? – Конечно, – благожелательный тон Себастьяна колол побольнее куста шиповника, если бы Фантомхайв случайно в нём запутался. Дворецкий, видя раздражение графа, только наслаждался зрелищем. – Посмотрите на предпоследние имена и на даты над ними. Это были его последние партнёры. Последнее имя, Крис Барек, имело совсем свежую дату: с ним встречались две недели назад… и бросили на следующий день. Фырканье само вырвалось наружу, стоило только вспомнить и череду женских сплетен об этой паре, и наглый, беззаботный характер Алоиса, который наверняка инициировал расставание. За этим именем было уже знакомое “Клод Фаустус”, дата над которым, на удивление, стояла очень давняя, за три месяца до Криса, а заканчивалась эта дата… – Над Клодом Фаустусом нет даты конца, – Фантомхайв поднял голову и внимательно наблюдал за реакцией дворецкого на свои слова, – потому что они всё ещё встречаются. Или его слуга не даёт ему себя бросить. В повиснувшей тишине графу не требовался кивок от Себастьяна, нарушившее бы тишину “Да, вы правы!” или им подобные ясные подтверждения. Хватило одобрительного взгляда. – Перейдём дальше, – медленно проговорил Сиэль, переворачивая лист. – Мария Рэм жила в деревушке недалеко от Лондона со своей матерью, но захотела перебраться в столицу. Её отец после развода снова женился и имеет на данный момент не родного сына. Вскоре у него планируется ещё один ребёнок. Сводный брат Марии, Август Форт, бывший ученик этой школы. – Были ли… – запальчиво начал граф. – Разница в возрасте девять лет. Когда Мария только поступила в школу, Август готовился её оканчивать. На момент самоубийства Марии её брат уже здесь не учился. Отец Августа специалист в области медицины, занимается изготовлением лекарств, имея собственный небольшой магазин на задворках столицы. Всё легально. – Хорошо, но что ещё про жертву? – После известия о кончине дочери мать приехала в город и опознала тело, похоронена Мария на кладбище рядом со своей деревней. До этого у неё были найдены психические расстройства, – Сиэль быстро прошёлся по диагнозам и способам лечения, – следователи посчитали, что самоубийство было совершено на их почве. И, конечно же, не малой дозы алкоголя в её организме. Училась она нормально, даже преуспевала в литературе, музыке и рисовании. – Была близка с чокнутым профессором, – озвучил граф, дошедший до списка близких людей. – Да, ещё до того, как его начали считать сумасшедшим. Она помогала ему в его культовых исследованиях, была очень хорошо ознакомлена со всеми тонкостями подобных вещей. Но вещи вроде экзорцизма и призыва духов с помощью “Доски Дьявола” – детские забавы. Каждый, при должной любви к сказкам, сможет многое об этом узнать. – Дальше, – нетерпеливо воскликнул Сиэль. – Доротти Белиз, дежурный учитель, отвечающий за младшие классы. – Сразу факты, – снова прервал граф, поглядывая на время. – Жила в школе. – Раз. – Дополнительно патрулировала остальные школьные постройки. – Два. – Тесно дружила с директором. – Три. – Следственно, часто выполняла его поручения похожие на то, что дал директор умершему Карлу. – Четыре. – Имела ключи от всех комнат на первом этаже. – Пять. – Работала в этой школе десять лет. – Шесть. – И самое важное, – демон мягко перешёл на полушёпот, заслышав вдалеке неспешные шаги. В одно мгновенье, он затушил свечу на столе Сиэля, а в другое – подхватил господина на руки. – Она была убита ударом ножа в живот с восьмисантиметровым лезвием, но убийца не поленился засунуть руку внутрь её тела. Тем же ножом он отрезал ей голову, которую нашли позднее в другой части коридора. Как вы понимаете, нож был не канцелярским, – язвительно окончил демон. Дыхание вместе со звуками быстро пробегали по уху Фантомхайва, и он старался не упустить ни единой детали. Себастьян держал его, нависая над кроватью, и, закончив говорить, ласково положил господина на требуемое место, не забыв для полноты картины набросить на него одеяло. Через секунду дворецкий выскочил в окно, плотно закрывая его на защелку. Ещё через секунду дверь графа тихо приотворилась, и в комнате, назойливей, чем тиканье часов, забился звук чужого дыхания. Фигура подозрительно встала в проёме, придирчиво оглядывая комнату и сопящего хозяина. Когда у Сиэля уже начало спирать дыхание от неправильного ритма, дежурный учитель удалился. Листы были прижаты к животу графа и он, сложив их наполовину, сунул под наволочку подушки. Много хороших фактов. С таким набором намного проще начинать. От Алоиса можно было дотянуться ко всем ученикам, мужского пола, конечно. И среди планов обязательным было найти ключи, которыми он точно пользовался, когда навещал сестру. В школьных архивах можно поискать записи о деятельности таких людей, как Клод и Август; Марию Сиэль уже проверил. Ни состояла ни в каком клубе, ничем примечательным не отличилась. В этой школе у неё было главная ниточка к своему брату, и узнать что-то о нём гораздо проще, чем проверять список её ухажёров, заботливо выписанный дворецким-сплетником. Была вероятность, что она познакомилась в этой школе со своим братом или кто-то из них знал, что связан с другим. Если знала Мария, что ж, это могло бы сказать о её состоянии и помочь понять её личность, чтобы лучше спроектировать действия. Если же знал её брат, то у него вырисовывается хороший мотив для мести, и тогда историю с поджогом легко разоблачить. Но поможет ли это найти держащих всех в страхе маньяков этой школы? Вряд ли можно было бы устроить пожар в центральном зале школы без ведома людей, следящих за каждым уголком этого места. Они могли уже пристроить за Сиэлем наблюдение или хотя бы напрячься, прочтя дело новенького. Понимая это, излишней активности он не проявлял, стараясь также поменьше попадаться другим ученикам во время опасных для него моментов. Нет, Август не смог бы не воспользоваться их помощью. Тогда, либо поджигали именно они, по своим причинам, либо поджигал кто-то из них, подозревая, что Марию склонили к самоубийству, либо некто сделал это благодаря поддержке “охотников”. При втором варианте, теоретически, намеревались убить директора или кого-то из родителей, пришедших на собрание, но почему именно их? Кто, по мнению устроившего пожар, был виновен? Шаги раздались близко-близко к двери Фантомхайва, и он заставил свои мысли замолкнуть. Дежурный учитель прошёл мимо. Впрочем, все догадки могут и не оказаться правдой. Причиной поджога могла служить и личная причина этой банды. Сиэль вроде слышал упоминание о чём-то, что касалось их, но это говорилось вполголоса, а он вынужден был подслушивать на приличном расстоянии: в этой школе даже спрятаться особо некуда, чтобы тебя не увидели с любой точки. Из кусков полученной информации понемногу начал складываться цельный пазл. Большинство элементов всё ещё отсутствовали, но края были уже положены. Утром граф мог выработать грамотный план действий, а пока его мозгу нужно утрамбовать каждую деталь на своё место. Блеск под кроватью – тот дурак действительно выбрал такое простое место для хранения такой ценной вещи. Прийти, взять… Проще не придумаешь. Хорошо бы выспаться.***
Среда, 23:01 – Ну что? – с порога напала Лизи, как только брат закрыл дверь. Дежурный учитель прошёл, и она уже давно расставила зажжённые свечи на столе. – Всё идёт, – с самодовольной улыбкой ответил ей Алоис, присаживаясь на стул. – И что, Сиэль Фантомхайв уже готов пасть в твои объятия? – со смехом спросила сестра, наигранно обнимая невидимого человека. А потом посмотрела уверенно, издевательски, со свойственным детям Транси высокомерием, и, к её удовольствию, Алоис не смог так же парировать её взгляд. – Почти, – приглушённо сказал он столу, к которому неловко отвернулся. Всё же, с этим новеньким он не мог так быстро закончить, как ему бы хотелось. – Я уже стал его другом. – Другом? – ошарашено взвилась Элизабет и повторила с ещё большим театральным удивлением: – Другом? Ты стал другом парню, которого намереваешься влюбить в себя? Девушку накрыл внезапный приступ смеха, и, не совладав с ним, она громко захохотала, от чего брату пришлось прикрыть ей рот рукой. После такого действия она засмеялась ещё сильнее, падая на кровать и сгибаясь, как от сильного удара в живот. – Перестань, – прошипел Алоис, затыкая её подушкой, – или сейчас кто-нибудь придёт. Лизи, прислушиваясь к брату, но без возможности остановиться, сама сильно прижала ко рту подушку. Постепенно её смех стихал и превращался в простые конвульсии. Только через несколько минут она смогла окончательно успокоиться. – Ой, – всё ещё стонала графиня Транси, хватаясь за болящий живот, – насмешил, братец. Куда же делась твоя безукоризненная тактика? – С ним она не сработает, – немного злобно отчеканил Алоис, но постарался успокоиться, – он не интересуется мужчинами. – Какая новость, – пропела Лизи со своего места, от чего получила очередной неодобрительный взгляд от брата. – А как твоя схема работала раньше? – Если бы мне был нужен от него только секс, моя схема сработала бы и сейчас. Но ты ведь хочешь, чтобы он в меня влюбился, – прозвучало вопросительно и Лизи, в доказательство, кивнула, – поэтому мне нужно с ним действовать по-другому. Аккуратно, ненавязчиво, двусмысленно соблазняя. – Я тебе говорила, что это затянется надолго. – Но не настолько долго, как ты думаешь. – Посмотрим, – на лице с по-кукольному маленькими и тонкими чертами, украшенном крупными изумрудными глазами, появилось хитрое выражение, от чего оно тут же растеряло свою миловидность и позволило проявиться хищным оттенкам злорадности. На счастье Элизабет, это превращение никто никогда не видел, кроме её драгоценного брата и верного дворецкого. – На кону поместье, – протянул граф Транси, ухмыляясь настолько широко, словно вот-вот соберётся оскалиться. Два достойных друг друга выражения завели молчаливую борьбу.***
Четверг, 16:49 – Оп-а, – проговорил Алоис, найдя отданный Сиэлю ключ на полу своей комнаты. Его вернули, просунув под дверь, а не лично в руки. Как и ожидалось от графа Фантомхайва. – Ну, ладно. Транси поднял его, рассеянно изучая узор зубцов и бродя взглядом по замкнутому кругу ручки. На этот маленький ключ он ставил большие надежды. Если бы, по велению неизвестной магии, Сиэль принял приглашение поиграть в шахматы и в итоге оставил ключ у себя, это бы знаменовало огромный прорыв в их отношениях. Тогда бы он мог забегать к Алоису по ночам, для начала, чтобы поговорить и поиграть, а потом бы он ориентировался по ситуации. Но чуда не случилось. – Попробую отдать тебя завтра, – зачем-то сказал он ключу, засовывая его в нагрудный кармашек. Собственный ключ висел у него на руке, на браслете, который легко переделывался в верёвку. Так можно было носить его как кулон или временно подвязать где-то, чтобы спрятать. Ношение в одежде было не всегда безопасным, так что дворецкий, как только он поступил в школу, сделал ему этот браслет. Запястье Алоиса росло вширь, и Клод каждый год переплетал его, чтобы господину не жало. К более старшим классам Транси и сам научился его переплетать, но это было уже не нужно: он не особо рос. Яркие воспоминания о детстве были такими забавными, приятными, но стоило вспомнить о том, что происходит сейчас, как ему хотелось сорвать с руки витиеватую верёвочную вязь и всегда носить ключ в кармане, как все нормальные ученики. Он не мог этого сделать после пережитого случая. Поссорившись с Клодом ещё в восьмом классе, он развязал свой браслет на нити и вышвырнул из окна, что было очень глупым, ведь комнаты располагаются на первом этаже и все эти нитки просто валялись под окном. После очередного сброса напряжения его партнёр стащил ключ из его валявшихся на полу штанов. Этот псих врывался по ночам в его комнату, а днём шантажировал тем, что может взять из неё, что угодно. Врываясь, он вёл себя ненормально: просто сидел над Транси, как над ново появившейся на улице статуей и всю ночь разглядывал его. Не трогал, только сидел. Конечно, это был отличный повод для примирения: Клод взламывает замок в комнате маньяка, рушит в ней всё, а на заднем дворе избивает его и забирает ключ. Немного жёстко, но тогда ничего не волновало Алоиса больше того, что ни у кого постороннего не будет права входа в его комнату. Фаустус, собравший с земли верёвки, встав на колено и бережно положив руку господина на второе, заплёл на его запястье этот браслет, вставив в центр своей композиции ключ. Помнится, Алоис был так тронут, что собирался вручить ему один из запасных ключей, но дворецкий вежливо отказался, аргументируя, что по желанию граф Транси сам его пустит. И Транси действительно был благодарен ему за тот отказ. Свои ключи ему нужно беречь, прежде всего — от своего слуги. Давние счастливые воспоминания могли заставить теперь Алоиса только скривиться: кажется, это было так давно, что он забыл все чувства, испытываемые раннее к своему бывшему парню. Что его всегда веселило, так это преданность Клода, с которой он не оставлял своего господина после каждой измены, а заботливо мыл рассчитанными движениями, в которых невозможно было угадать его настроение. Злиться ли он, ревнует, грустит? Клод Фаустус всегда беспристрастен, как прикроватная тумбочка. – Так, – громко крикнул Алоис, хлопая себя по щекам. В мыслях о Клоде он мог блуждать очень долго. Интуитивным чутьём он вдруг почувствовал, что что-то изменилось. В комнате кто-то был, и он что-то в ней поменял. Транси не мог точно сказать, что выдало гостя, потому что в комнатах с минимум мебели и чистыми полами, на которых по отпечаткам ботинок это не угадаешь, не было ни единой детали, которую можно поменять. Но некто точно забрался в его комнату, хотя не оставил от себя даже запаха. Алоис замер посреди комнаты, размышляя, что у него можно взять. Осенённый панической мыслью, он опустился на пол. Вгляделся в темноту, подполз к своему тайнику… Коробка с ценностями оказалась на месте. Точнее, маленькая коробочка, держащаяся на железной полочке под шкафом. Встав с облегчённым вздохом, граф снова окунулся в размышления. Что у него можно взять? Ценности, которые можно продать, на месте, вряд ли кому понадобятся шахматы или одолжить листы из его ящика. Важное, нужное. “Клю… – собственная догадка заставила его запнуться от ужаса, но мысль он закончил, – Ключи?!” Резким движением открыв ящик стола и вытащив его из конструкции, он слепо зашарил по дну тумбочки. Холодный металл смог обжечь его заледеневшую от страха руку. “Стоп, – снова подумал про себя Алоис, стараясь собрать мысли по порядку. – Если некто зашёл ко мне в комнату, значит, у него уже был ключ. А если так, то зачем ему похищать мой ключ?” Поглядев на дверь, через довольно широкий проём которой неизвестное количество времени назад Сиэль протолкнул ключ, в голове Транси начала прорисовывать ещё одна мысль. “А не мог ли заходивший подцепить ключ из-под двери, а потом положить его на место, как он и лежал после новенького? – вторая мысль подкралась за первой, но звучала не так убедительно. – А мог ли сюда зайти Сиэль?” Но, что могло ему понадобиться в комнате? Ничего. А другим людям вполне могло прийти в голову даже просто осмотреть его скромную обитель, как достопримечательность. Украсть из неё что-то – да, желающие находились. “Так, а у меня ведь есть ещё связка ключей, с которыми я к Лизи хожу”. Вспомнив про них, Алоис готов был ударить себя по лбу. Точно, на этой же связке все ключи левого блока, включая ключи от учительских комнат. Как можно такую вещь проворонить? Транси быстро подлез под кроватью, чтобы проверить, но ожидаемо ничего не нашёл. Вот эта вещь, пожалуй, и есть самая ценная в его комнате. “Я могу зайти к сестре и без них, но что сделает вор с ними?” – отстранённо подумал граф Транси, ни капли не волнуясь за судьбу связки ключей. Его больше волновало, как не сообщить об этом Клоду, выпросившему пару лет назад для него эти ключи, и как всучить ключ от своей комнаты Фантомхайву, чтобы он не вернул его назад. – Всё, что ни делается, всё к лучшему, – сказал для себя вслух Алоис и с коронной беззаботностью достал из ящика в столе недочитанную книгу. Он прилёг с ней на кровать, раскрывая створки окна, чтобы на книгу падало больше света, и углубился в её историю, начисто позабыв о всех проблемах.***
Сиэль Фантомхайв в это время тоже читал увлекательное чтиво из документов парулетней давности, относящихся к интересующим его личностям. Среди некоторых папок были заложены газетные вырезки, которые он читал с жадностью и, чаще всего, удовольствием. Здание архива было круглосуточно пустым и вообще использовалось, как склад, но три стеллажа были отведены под папки с разного рода информацией. Часто можно было наткнуться на весьма любопытные записи, а маленькие кусочки листов, исписанные, по-видимому, чьими-то заметками манили таинственностью, создаваемой обрывистыми фразами. “Карауль по проспекту”, ”В следующий раз брать зелёное”, ”Связанное не трогать – запутаешься”, ”Масло использовать экономно” – простые, бессмысленные, короткие предложения, которые, одновременно, могли бы скрывать что-то жуткое и являться совершенно обычными бытовыми заметками. Первая заметка давала надежду, что они могут быть способом переговоров, а не зачем-то сложенными в архив - может, по ностальгии - бумажками. Почерк был разный, но вроде бы похожий. Некоторые предложения писались чересчур длинно и наклоняясь под углом 50 градусов, словно каждая буква – пика, на которую ходят насадить врага; некоторые более округло, спокойно, ровно, но с тем же огромным количеством завитков и видимой вытянутостью. Сиэль также не отрицал, что бумажки могут служить проверкой, не трогал ли кто записи, поэтому хорошенько запоминал их расположение. Личные дела были рассортированы бессистемно, поэтому приходилось перебирать все папки, и Фантомхайв не думал о том, чтобы закончить с этим быстро, поэтому наслаждался процессом поиска и свободой своих рассуждений.***
Чёрная тень притаилась за деревом, животом опираясь на твёрдый ствол. Руки тень сложила вдоль тела и выглядывала только головой, чтобы проследить через окно, на месте ли преследуемый объект. Плана тени никто не давал, не говорил следить, и она об этом даже не помышляла. Так сложилось, что она прогуливалась рядом с заброшенным школьным залом, в котором раньше принимали гостей вместо его зелёного собрата. И тут, в окне забытого всеми архива, поросшего плющом и окружённого высокими кустами, тень заметила странное будто бы шевеление. В этом зрение её не обмануло. Ручной Цербер Королевы, Сиэль Фантомхайв, детектив, соперничающий со Скотланд-Ярдом, собственной персоной решил покопаться в хранилище всех данных. Только директор знает, как из всех ящиков выудить определённое досье, но, похоже, малыш был намерен перекопать каждый документ, пока не найдёт нужное. Как смело! И как безответственно оставлять себя без прикрытия, пока роешься в таких важных записях. Тень с предвкушением устроилась, готовясь пронаблюдать за мелким новичком не один час, пока он будет рыскать, как путешественник в пустыне в поисках оазиса, методично ища что-то требующееся ему. Столько занятных слухов о новеньком, а правды – граммы! Но какая удача, что можно подглядеть за работой детектива в его естественной среде обитания. Как же он покажет себя в этой школе, распутывая очередное дело? Тень усмехнулась, прочерчивая прямой путь от графа Фантомхайва до искомого им зачинщика школьных беспорядков. Найти свору оголтелых школьников, почувствовавших власть, и от того устроивших такой безжалостный разгул в школе? Запросто. Их мотивы просматриваются, как на ладони. Если узнать чуть больше фактов о них, то такой великий сыщик как Пёс Королевы мигом их отыщет. Не будь в школе установлено табу на эту тему, иерархия этого учреждения провалилась бы слишком быстро. И рычаги давления как удобно установлены: под рукой. Главный враг всех расследований – недостаток информации. Сложность его задания лишь в одном: как уйти со следа этого сброда и найти кукольника, направляющего их деятельность? Дойдёт ли Великий детектив до того, чтобы сдать правосудию кукловода вместе с его куклами? “Позволят ли Псу разрушить тот уклад, что здесь есть?” – тоже занятный вопрос. – Сиэль Фантомхайв, – мелодично, словно по нотам озвучила каждый слог тень, – мне будет интересно наблюдать за тобой. Тень, уже находящаяся на определённой стороне баррикады, но не выступающая ни за одну из вступивших в борьбу сторон, терпеливо направила свой взгляд на окно, в котором с некоторым трудом, но прослеживался худощавый контур центральной фигуры пока ещё не развернувшегося сражения.