Питомец

Весь вчерашний день, после того, как выпроводили натрахавшихся Вилиса и Пуфа, которые, к слову сказать, вернулись через десять минут, так как все совершенно забыли про мирно дрыхнущего Тиша, я был в шоке. Мне казалось, что после ора Моли даже соседи должны были пустить скупую слезу сочувствия, но нет – слепой нек спал праведным сном младенца и совершенно плевал на мирское, нацепив наушники. А все потому, что его звукозаписывающую бандурину отодвинули с прохода. Вот так бы споткнулся кто бы об нее, и сразу вспомнил о Тише! Сначала нецензурно, а потом как получится… В итоге, завтракали все вместе. Зато вкусно. Я уже привык, что все в этом мире не как у людей. Вот взять, к примеру, Моля: забитый с детства мальчик, строящий из себя крутого мэна, зарабатывающего своими вокальными данными, на практике все еще остался плаксивым ребенком, который не может даже чистоту в своей квартире поддержать самостоятельно. Готовлю я, одежда выбирается такой, которую не нужно гладить, а если и нужно, то в прачечной все сделают. Сам же Лу, максимум на что способен, это отварить местные пельмени, и то, если не отъедет в своих творческих фантазиях и они у него не пригорят… А вот Вилис другое дело. Он и на общение приятней, и хозяйственный, и готовит почти как моя мама – все и вкусно! Через полчаса уже был готов сытный завтрак, а в духовке выпекался «ленивый» мясной пирог. И, казалось бы, замесить тесто, раскатать, выложить фарш, скрутить и запихнуть в духовку – а вкуснота… Я объелся до дурноты. - Вилис, тебе цены нет! Забери меня к себе. Ик, ой… – лучшей похвалы я бы и придумать не смог. - ШТО-О-О?!! – зашипел Моль и Пуф. Синхронно так, как будто репетировали до этого не раз. Вилис покраснел и потупил глазки, а Тиш недоуменно прислушивался, повернув голову в сторону братца. - Вкусно говорю, так бы я каждый день ел с удовольствием, – пояснил, следя, как Моль поджал губы. Да и Пуфа весело дразнить, пусть живет под гнетом конкуренции, чем, наигравшись, бросит рыжика. После этого вторичное прощание состоялось еще быстрее и холоднее. Моль практически всех, кроме меня, выставил за дверь и завалился на кровать, накрывшись с головой. Так что весь день я был предоставлен сам себе, а вечером начался пиздец. Нет, не так: ПИЗДЕЦ! На Моля напал мандраж по поводу судебного дела, и первым делом от его рук пострадал шкаф, в котором было все перерыто, вывернуто на пол, и, если что и было глаженого, смято. Как результат, на суд Лу решил идти в светло-голубых джинсах, белой футболке и сером блейзере, а мне досталась черная водолазка без рукавов, такого же цвета джинсы, надеть которые получилось только лежа, и сапоги, которые были мне куплены в первый день нашего «знакомства». Да-да, те самые, до колена и со шнуровкой! Ну, и ошейник с поводком, куда ж нам, блядь, без него, в общественном месте… Тоже черные. Немного ущемляло, что я до сих пор одевался только в то, что выбирал Лу, но собачиться еще и из-за этого, выглядело совсем уж мелочно. Мне уже без разницы, в джинсах ли, трениках или в кожаных штанах, главное нек мозг не трогает. Ну, и стоит признать, что пусть и специфический, выделяющий из серой толпы, вкус у Лу был. Сам же я чувством стиля похвастаться не мог, предпочитая просто удобную и комфортную одежду, которую было бы не жалко испачкать масляными красками, которые отстирать практически невозможно. Второе, что пострадало на нервной почве Моля, стала кухня. Заполненные (моими стараниями) продуктами полки были выпотрошены подчистую. Нек явно готовил теракт. На плите в кастрюлях что-то булькало и норовило выползти через край. В сковородках под крышкой либо шипело и скворчало, либо грохало и взрывалось – я бы не рискнул туда заглядывать… Особенно мне понравилось, как нек сбивал зеленое пламя, взметнувшееся к потолку, когда решил помешать что-то в одной из сковородок, и резко открыл крышку. Даже интересно стало, как он на «отдыхе» сумел приготовить хоть что-то?! В любом случае, на крик Лу «Ужин готов!», я решил спрятаться в ванной. И, выйдя, сослался на несварение, предварительно спустив всю воду в бачке унитаза. - Наверное, Вилис что-то добавил в пирог… – пробурчал я, держась за живот, отмечая про себя, как умиротворенно выдохнул Моль, и, ставя галочку – никогда и никого ни при каких условиях не хвалить в присутствии ревнивой поганки! Опасно. Для жизни. Впрочем, Лу и сам свои «шедевры» есть не стал… Спать легли вместе. Ну, как… Я-то на второй этаж полез, где спал Тиш, ну и Моль за мной. Пришлось выбирать либо на кровати вольготно, либо на тесной кушетке ютиться. - Лу, иди на кровать спать, – я еще пытался спокойно отвязаться от нека. - Вот еще! Мой дом: где хочу, с тем и сплю! – пафосно ответил Моль, скрещивая руки на груди. - Трахнуть бы тебя… - М? – заинтересованный взгляд в мою сторону, заставил поперхнуться воздухом. - …чем-нибудь тяжелым, чтобы до утра «проспал», – закашлялся, но сумел договорить фразу до конца. - Тогда я завтра не пойду ни на какой суд, заочно его проиграю, и достанется малыш Гиди в лапы «добренького медбратишки», – ехидно оскалился Моль. – Как думаешь, сколько часов после этого твоя попочка проживет в спокойствии? Пришлось задуматься. Ответ не утешал. Хотя, уже надоело этого бояться. Моль же как-то получает от этого удовольствие. - Пошли, – буркнул себе под нос, утягивая нека в кровать. Лучше так, чем дать новый повод для ссоры. Надоело. Нек умудрился уснуть в ту же минуту, как только прижался к моему боку, устроив голову на плече, а вот я не мог. В голову лезли ненужные мысли и различные варианты решения суда. Настолько себя накрутил, что даже во сне продолжал переживать, «прочувствовав» все на себе, так что проснулся дерганным и с плохим настроением. Состояние Моли я мог понять только по-периодически подергивающимся ушам. Странно, но только совсем недавно и только после общения с Тишем, чьи эмоции вообще было сложно прочитать на лице, я понял, как много они могут сказать о неках. Во время вчерашней истерики Моль их прижимал к голове, а когда покупал меня и одевал в первый день – стояли торчком. Во время минета в доме отдыха -чуть обвисли, а когда растерян, то одно ухо может стоять торчком, а второе жить совершенно собственной жизнью – дергаться, прижаться к голове, или «лечь» параллельно земле… И кстати, о вчерашнем, будь у нека настоящая истерика, то уши просто обвисли, но он боялся, и я мог понять почему: связал и залепил рот пока я спал, приставал, дал пощечину… ну, и я растерялся. В общем: сначала делаем, потом думаем. Оба! Завтракать не стали – не успели. С другой стороны, и в суд нас повез Пуф, а вместе с ним и Вилис. Так что всю дорогу я наслаждался краснеющим рыжим, Моль смотрел в окно, а Пуф что-то напевал. А вот будь за рулем Лу, я бы еще и подумал, может с тем качком не совсем уж и плохо было бы: поговорили, выпили, а там и пообвыкся бы… В зал заседания суда мы успели как раз к самому началу, когда все уже собрались. Даже пресса с камерами присутствовала, и это неудивительно – Лу довольно публичная личность, солист группы «Мята». Ну и я рядом: ребенка спас, в клипе засветился, сам по себе весь такой необычный. Разместились мы в первом ряду по правую сторону от прохода, посередине. Не все конечно – Пуф и Вилис устроились позади нас во втором ряду, вместо них рядом с Лу расположился нек, которого я видел в больнице – адвокат. С левой стороны уже сидел и качок татуированный, и главврач-сфинкс, все такой же лысый и сморщенный, ну и достаточно колоритный пухлый блондин, видимо защита. Сигналом к началу заседания стало появление судьи. У меня некультурно открылся рот, стоило только увидеть такую киску в судебном балахоне, что и не балахон, а мини-халатик, да такой, что даже резиночки чулочек выглядывают! Я нервно сглотнул набежавшую слюну и молча любовался, как виляют бедра «кисули» при ходьбе. Выше по телу тоже были внушительные доводы, что природа сделала правильный выбор, создав не только мужиков. Такие сиськи ни в одну ладонь не влезут, но зато подтянутые и так колыхаются при ходьбе, а шелковая мантия только подчеркивала всю эту аппетитность. Личико у судьи было как кукольное, это если не брать специфическую внешность всех неков, смахивающие отдаленно на морды представителей кошачьих, но в остальном: бровки домиком; глазки миндалевидные, но большие; щечки с ямочками; маленький ротик с розовыми пухленькими губками. Неосознанно закинул ногу на ногу. - Рассматривается дело… – судья не говорила, а прямо пела. Я даже не слушал, о чем, просто любовался красоткой. Влюбился, определенно влюбился! Как же мне хотелось сейчас оказаться с ней наедине в каком-нибудь безумно романтическом месте, например, на природе с бутылочкой красного вина, чтобы потом пить его сладость с губ… - Вызывается свидетель со стороны обвиняемого главный человековед питомника «Человек – друг нека», господин Дорин. Вот кого-кого, а его тут точно не ожидал увидеть. Я о нем даже думать забыл, может Лу с ним и созванивался, консультировался или еще чего, то мне об этом известно не было. Пожалуй, пора прекращать «влюбляться» и возвращаться на землю. - Господин Дорин, расскажите нам, как и когда вы впервые увидели питомца господина Лунао. - День добрый, – прочистив горло, Дорин начал вещать: – Первый раз Гидемона я увидел в нашем питомнике, когда его привезла служба по отлову бездомных или потерявшихся человеков. Сказать, что я был удивлен, это не совсем правильно – я был шокирован! Передо мной лежал самый красивый питомец, которого я когда-либо видел – ухоженный, здоровый, в меру откормленный. То, что мы сейчас видим, даже близко не стоит с тем, что было! Питомец был строен, а не накачан, аккуратно острижен и совершенно здоров. Первым делом я проверил наличие чипа, но ни его, ни следа извлечения на теле не было обнаружено, а при дальнейшем обследовании установлена еще и анальная девственность, что совсем уж необычно. Хочу пояснить, что даже дикие, ставшие в своих стаях доминантными самцами, в юности подвергаются насилию со стороны более взрослых и сильных сородичей. Вторым открытием для меня стало необычное поведение человека, который совершенно не проявлял агрессии к незнакомым некам, работникам питомника, и ел исключительно твердую пищу. На свой страх и риск в выставочном зале мы поместили его не к взрослым особям или отдельно, как это принято, а к молодняку. Реакция удивила всех – человек держался стороны, хоть и был признан лидером после недолгой борьбы. На тот момент, когда господин Лунао приобрел у нас этого питомца, я впервые познакомился с подсудимым. Он просил, практически умолял уступить ему этого самца, но получил категоричный отказ. Не прошло и пары дней, как со мной связался господин Лунао и попросил о помощи – его новый питомец заболел, хотя я ему практически сразу отправил на почту письмо, где описал все особенности питомца и как лучше адаптировать того на новом месте, но вместо этого все было сделано строго наоборот. При моем появлении человек казался заморенным и истощенным, это не говоря про повышенную температуру тела. Мне пришлось практически с нуля объяснять и учить господина Лунао как ухаживать за питомцем, который ест только твердую пищу и приучен к туалету! Это не просто редкость, это исключение из всех правил. Прогуливаясь по парку, я впервые увидел, что Гиди сорвался с поводка, но не для того, чтобы сбежать, а чтобы, спрыгнув с моста, спасти котенка, тонущего в реке. Вместо того чтобы похвалить своего питомца, господин Лунао его отчитал, даже не озаботившись состоянием человека. А вот это наговор! Я мысленно возмутился вранью, припоминая тот случай, и вообще с интересом слушая о себе со стороны. - На следующий день я застал неприятную картину в квартире господина Лунао: питомец сидел на шкафу и прятался от швабры в руках его хозяина. На теле питомца уже начали проявляться синяки. С трудом и уговорами удалось его снять вниз. Оказалось, человек был голоден, а в довершении ко всему сильно страдал от ран, оставленных ошейником предыдущим днем. На тот момент, когда человек спас котенка, я был больше озабочен малышкой, чем думал о том, что на Гиди был электро-ошейник. Зато теперь мог полюбоваться на последствия короткого замыкания, и именно это стало причиной плохого поведения, которое было расценено, как хулиганство, и соответственно наказано. Я не считаю, что силовые методы воспитания питомцев — это что-то в порядке вещей, но иногда и к ним приходится прибегать, но не в том случае. После того инцидента, господин Лунао со мной больше не связывался, зато я второй раз увидел подсудимого. Он сам ко мне подошел и попросил уделить пару минут своего времени. Узнав, что речь пойдет о Гидемоне, я извинился и ушел, но подсудимый был настойчив, и в итоге нам удалось побеседовать, о чем я впоследствии нисколько не жалею. Дело в том, что анализы, взятые нами в питомнике, не выявили заболеваний, и мы все успокоились на этом, все равно наша лаборатория не способна на большее, но вот лаборатория больницы, оснащенная по последнему слову техники… Я был поражен результатами! Это была сенсация! Господин Женил утверждал, что это анализы именно Гидемона, и, более того, он отправил генетический материал на исследования в более крупную лабораторию. Результатов я ждал, как чуда. Кстати, копии результатов, приложены к материалам встречного иска. Так вот, ознакомившись со всеми данными, я могу смело заверять, как специалист по людям, что Гидемон не просто человек, он, скорее всего, мутировавшее звено эволюции. Промежуточная ступень между человеком и неком! Его нужно изучать, и чем подробней, тем лучше. Я не знаю, как такое могло получиться, и кто тот гений, создавший или выведший, называйте, как хотите, эту особь, но это просто беспрецедентный случай, которым нужно пользоваться! ОХУЕТЬ! - Господин Дорин, скажите, а почему именно с вами связался подсудимый? – голос адвоката Лу звучал как гром среди ясного неба в абсолютной тишине зала. - Естественно потому, что я специалист, проработавший с человеками более тридцати лет. Господин Женил и сам благополучный человековод, но у меня имеются более специфические и узконаправленные знания. Данные, которые пришли из лаборатории, были настолько уникальны, что он обратился ко мне за помощью. Следующим свидетелем был Пуфф со стороны защиты. После подробного рассказа Дорина это было как фуфлыжное сочинение школьника. Лу стал более ответственно относиться к работе, распределяя свое время так, чтобы вечером успеть домой к моей кормежке и прогулке. Упирал, что за последнее время ни разу не был засвечен в прессе в непотребном состоянии, а вид у меня обросший, потому что отращивают мне шерстку. Ну, и я весь такой ласковый, души не чаю в хозяине – чуть ли не с тапочками у порога встречаю. Проблемы в первые дни объяснились им, что человек был взят не малышом, а уже взрослой особью со своими привычками и воспитанием прежнего хозяина. На замечание Дорина про седину, которая у меня осталась после неудачного спаривания на выставке, парировал, что люди долго не живут, а я уже не юноша. Тут он явно переборщил. - Спасибо, свидетель. Еще есть материалы по обоим делам? – пропела судья. Охренеть! Это я на нее столько времени пялился, что прослушал все что можно и нельзя?! У-у-у-у-у-у… Падла! - Нет, Ваша честь. - Не имеем, – синхронно откликнулись юристы с обеих сторон. Меня даже немного удивило, что ни виновного, ни обвинителя ни о чем почти не спросили и не вызывали. Может их показания были подробно описаны в самом деле, а уточнений в ходе процесса не потребовалось? - Что ж, суд удаляется для рассмотрения дела и постановления приговора, – судья плавно поднялась из-за своего стола и удалилась, покачивая бедрами. Вот же кошка драная! Под тяжелыми обстоятельствами схлынуло все наваждение и очарование кошкой, остались только тяжелые мысли и предчувствие пиздеца. - Господин Лунао, боюсь, что Вам придется расстаться со своим питомцем, по крайней мере пока не будут проведены повторные исследования, и если они подтвердятся… – недосказанность повисла тяжелым молчанием. На Лу было страшно смотреть: он сгорбился и спрятал лицо в ладонях, зарывшись пальцами в волосы. Мне хотелось выть. Горько и громко. - Не отдам – он мой! – всхлипнул Моль, затрясшись всем телом в тихой истерике. Время ожидания пролетело как секунда, я мысленно метался из крайности в крайность, придумывая, как можно сбежать из зала заседания, если решение будет не в мою пользу. Что же меня будет ждать дальше? Нужно ли было остаться с дикими? - Суд разносторонне рассмотрел доводы обеих сторон и постановил… – дальше долго перечислялись статьи, по которым было выдвинуто обвинение качку, и, к моему сожалению, его оправдали, и еще страшнее было услышать: – Суд постановил, питомца господина Лунао, человека по кличке Гидемон, из зала суда перевести в исследовательскую лабораторию при военном подразделении города для дальнейшего изучения. Стороны могут высказать свои мнения. - Я очень рад и благодарен, что вы приняли во всех смыслах правильное решение! – ликовал Женил, а вот с нашей стороны никто не стремился высказываться. - Я протестую! – Моля продолжало потряхивать, ухватившись за парапетик перед нами, я видел, как побелели костяшки его пальцев. – Ваша честь, вы совершаете ошибку! Гидемон это все, что есть у меня ценного в жизни! Не знаю кто как, а я подвис. Сильно… Даже не помню, кто принес Лу стакан воды, просто осознал, что Пуф в него его вливает, уговаривая успокоиться, а юрист удерживает Моля, прижимая его руки к телу. Вот же ж, страсти закипели. - Что ж, стороны высказались, решение изменению и обжалованию не подлежит. Заседание окончено, – сказав это, кошка поднялась со своего места. - Я против. Со всех сторон послышались охи и ахи, а я даже не сразу понял, что это именно я сказал, впечатленный сольным выступлением Лу, но, закрыв глаза и сделав глубокий вздох, поднялся со своего места и повторил: - Я против вашего решения, Ваша честь! Считаю, что, во-первых, отдавать на опыты разумное существо - негуманно. А во-вторых, анализы, проведенные обвиняемым, незаконны! На них не давалось ни письменного, ни устного разрешения господина Лунао! Ну, вот и все: терять мне больше нечего…