Питомец

Вода оказалась до ужаса ледяной, как будто ее истоки начинались у родникового ключа, а еще ошейник неприятно коротнуло, обжигая кожу шеи электрическим разрядом, но механизм быстро перегорел, а я чуть не наглотался воды, заорав от боли. Видимо разработчики и рассчитывали на влагу не сильнее дождя, а тут я целиком оказался в воде. Потеряв пару секунд на дезориентированное после удара током бултыхание, наконец смог выплыть на поверхность, тут же услышав крики кошки и Лунао, орущего мою кличку, на которую я и раньше-то не реагировал. На глаза снова попалось розовое пятно, уносимое течением все дальше от меня. Вот сейчас было плевать, что обо мне подумают, я начал грести в ту сторону, набирая скорость, и уже через минуту поравнялся с тельцем. Вначале показалось, что существо не дышит, но выбираться стоило поскорее, пока ноги не свело судорогой от холода. Потом на берегу разберусь. Перевернув на спину тело, отметил кошачьи ушки, но даже детское тельце было тяжело вытащить на берег, ведь приходилось грести одной рукой, второй поддерживать ребенка над водой, а течение все усиливалось. Момент, когда ноги коснулись илистого дна, стал для меня ознаменованием победы над стихией, но вот вылезти на берег оказалось не так просто, и если бы Дорин не подбежал к самому краю, забирая у меня из рук ребенка, то так и остались бы по пояс в холодной воде. Даже зацепившись за траву, земля все равно осыпалась под моими ногами и даже без тела ребенка я не мог себя вытащить, продолжая месить или барахтаться. Вылезти мне помог Лунао и еще какой-то незнакомый нек, что бежал вдоль берега, следя за развитием событий, кошка тоже была тут и причитала на все лады, ревя дурниной, и больше мешая, чем помогая врачу, который уже пытался оказать первую медицинскую помощь. Оказавшись на берегу, понял, что где-то в иле потерял балетки, их попросту засосало в него, а трясущиеся конечности просто не держат меня. Лунао, казалось, облапил меня всего, прежде чем притянул к себе. Сейчас я даже не возмущался этому, пытаясь впитать как можно больше тепла, исходившего от него. Послышался кашель и звуки тошноты, кошка заорала еще громче, окрик Дорина, что нужно вызвать машину скорой помощи, но все это было как бы на заднем плане, сейчас мне хотелось замотаться в нека, а может и не в одного даже, и согреться. Зубы отстукивали барабанную дробь, и я не сразу понял, что практически сижу на ненавистном до этого момента Лунао, вжимаясь в него всем телом. - Это Ваш? Я из газеты, позволите сделать пару снимков для статьи? Обернувшись назад и приоткрыв один глаз, увидел нека, что помог мне выбраться на берег. Скорее всего он не был молод, о чем свидетельствовали морщины вокруг глаз и пару глубоких на лбу, приятный внешне и, как бы глупо не звучало, с умными глазами, хотя такое у трудоголиков бывает. - Валяй! – кивнул Лунао и попытался отлепить меня от себя. «Фиг ему, а не фотки!», – лишаться тепла я не собирался, хватило и той, из-за которой чуть кони не двинул. - Гиди, отлепись! – не выдержал Лунао, но все же смог меня отцепить, просто чуть повернув торс, чтобы я смотрел в сторону штуки, которую и раньше идентифицировал как мобильный телефон. Пара щелчков моей синюшной и недовольной морды, и к нам подошел врач, держа ребенка на руках, чем воспользовался фотограф и еще пару раз щелкнул. - Не перестаю удивляться. Герой, самый настоящий герой, только теперь придется проводить обработку и глистогонным поить, мало ли чего подцепил, – важно заявил Дорин, растормошив рукой мокрые волосы. - Извините, мне кажется ваше лицо знакомым, вы случаем не солист группы «Мята»? – снова влез в разговор фотограф. «Мята, блядь, кошачья… Символично! Как раз для таких утырков». - Он самый, – кивнул Лунао, при этом стараясь встать на ноги и поднять меня, что было практически невозможно, ведь в своем желании согреться я успел обхватить его руками за шею и ногами за талию, и плевал с высокой башни, как это выглядело со стороны – холодно! - Спасибо, спасибо Вам большое!!! – подбежала кошка, почему-то обнимая нека, будто это он прыгнул в воду за ее ребенком, который все еще сидел на руках у доктора, замотанный в его ветровку, и горько всхлипывал, а меня практически откинула в сторону за перегоревший ошейник. Шею снова опалило болью. Никогда раньше не любил детей, да и сейчас ничего не изменилось, но было несколько досадно видеть, что мать кидается на шею седому, а не стоит с ребенком. Встав с травы, я выпрямился, чтобы быть с нечонком на одном уровне и, попытавшись как можно дружелюбней угукнуть, погладил по голове. Со стороны послышался новый щелчок, фотограф не забывал свое дело ни на минуту. Мелкота за пару секунд успокоилась и с интересом потянула руки к моему лицу, первым делом ухватившись за нос. Я терпел, хотя стоит отметить, что коготки были достаточно острыми, и даже глазом не повел, когда вторая рука вцепилась в мое ухо. Вот, наверно, потому я и не люблю детей, что им все интересно, и животные их не то чтобы любят, но терпят. И я терплю… И Дорин терпит и выжидательно наблюдает за моим поведением. - Да отцепись ты от меня!!! – послышался крик Лунао за моей спиной. – Не посылал я его в воду, он сам вырвался! Краем глаза я увидел возню кошки, которая вцепилась в седого и не желала отпускать, поливая его одежду слезами… ну, и прочей гадостью. От подобной сцены хотелось ржать, утирая слезы. Со стороны это больше напоминало не благодарность, а драку дворовых котов, только тут кошка чуть ли сама не бросалась на кота, метя губищами куда придется. Было видно, как моль пытается вытянуть шею, лишь бы не предоставить ей «что-нибудь свое» под это дело, а фотограф уже с азартом снимал эту сцену с разных ракурсов: «Благодарная мать душит своей блядливостью!» Закончилось все тем, что подъехала машина скорой, по крайней мере я так думаю, крестов красных на ней не было, но в нее не без труда запихнули мамашку и посадили ребенка, врач поехал с ними, а вот мне пришлось босиком и в мокрой одежде, трясясь от холода, топать до квартиры Лунао, который выглядел потрепанным и недовольным. Первым делом меня запихнули в горячую воду в ванной, а после туда же залез и нек. Я честно делал вид, что мне все равно, но после не выдержал довольной морды Лунао и, обрызгав его, начал выбираться. Теперь бы поесть и поспать. Нек будто прочел мои мысли, потому, выставив на пол тарелку картошки пюре с котлетой, ушел в другую комнату, а мне не оставалось ничего, как привалиться спиной к стенке и съесть все. Уже не сопли и то хорошо. Спать я завалился сытый и подобревший, поэтому даже не стал сильно брыкаться, когда рядом прогнулся матрас и спину пощекотал пушистый хвост кошака, вот только я опять лишился своей одежды. Уже на следующий день я имел счастье лицезреть свою физиономию по телеку и в газетах, которые принес утром Лунао. Не знаю, что написали в прессе, а вот диктор рассказала про отважного питомца, который живет у солиста набирающей популярность группы, играющий рок, «Мята». Естественно, все описали так, будто Лунао сам выдрессировал и воспитал меня таким отважным и прочая дребедень, а любовь питомца к хозяину видна по сделанным фотографиям, где я сижу на коленях у обнимающего меня нека с закрытыми глазами и довольным лицом. Блядь! А я ведь просто грелся. И никакой любви там нет. - Ну что, скотина, приятно проснуться популярным?! – довольная моль чуть ли не прыгнула на меня в попытке потрепать за щеки, благо сам успел откатиться в сторону, и нек промазал, плюхнувшись животом в матрас. – Теперь пару съемок группы с тобой и договор на концерт у нас в кармане! Мне оставалось только смотреть на наивную моль, уже вынашивая планы по поводу съемок. То, что это запомнится всем, я уже не сомневался и даже больше – ждал их с превеликим нетерпением. Изводить моль начал с самого утра в ответ на его нелестное обращение в мою сторону. Уже привычный к тому, что я сам хожу на толчок, Лунао расслабился и был удивлен увидев, как я справляю нужду прицельно поливая и заливая его высокие сапоги, но подбежал уже тогда, когда я закончил. Ор стоял, как во время митинга. Второй пакостью от меня стало блуждание по квартире в высохших за ночь трениках и методичное обрывание кусочков обоев. Нек не сразу просек в чем дело, но когда зашел в комнату и тупо уставился на валяющиеся на полу обрывки, начал подозрительно краснеть, и для себя я решил, что самое безопасное – это отсидеться на бельевом шкафу, благо потолки позволяли. Под шипение Лунао забрался я на него по книжной полке почти молниеносно, а то, что пару полок обвалилось, виноваты сборщики мебели. Почувствовав себя в безопасности, смотрел, как бесится нек, и злорадствовал про себя. Душе захотелось песен и плясок. Первое было под запретом, а для второго – не место, так что просто повыл, чтобы не терять боевой настрой. - Весело тебе? Ну, сейчас ты у меня заплачешь, уродец! – выкрикнул нек, доставая откуда-то обыкновенную швабру. Веселье быстро сошло на нет после первого же болезненного тычка в бедро. Явно синяк останется. Лунао пытался метить в лицо, но и я не сидел на месте, шипя на каждый удар. Прервал наше «веселье» звонок в дверь, злющий нек его даже не сразу услышал, а когда ушел открывать, я кулем рухнул на задницу, оперевшись о стену, и болезненно поморщился. Купание в речке давало о себе знать, да и болезнь тоже. Только утро, а я уже устал. В комнату вошел врач и, увидев мое состояние, первым поинтересовался у злющего «хозяина» о случившемся. - Эта сука обоссал сначала мои ботинки, потом оборвал обои, скинул пару полок, да я его на усыпление сдам! - Успокойтесь, господин Лунао, это все как раз нормальное поведение для человека, а вот нынешнее состояние – нет. Ваш Гидемон на порядок умнее остальных и просто так ничего не происходит. Вы его кормили? - Да его порвать мало, а не кормить! – пуще прежнего заорал моль. - Его как раз нужно кормить и желательно по времени. Сейчас полдень, а он голоден, вот и пытается привлечь внимание, – я запомнил эти слова, хорошая отмазка на будущее, на все пакости! – Иди ко мне, давай, будь хорошим мальчиком, слезай. Тай-тай-тай… Врач протянул ко мне руки, как будто я должен был в них со шкафа спрыгнуть. Все же он тоже идиот, как он планирует мою тушу удержать? Это ладно, если бы малохольный ребенок был, а во мне то веса как в Лунао, а то и побольше, хотя есть повод проверить насколько неки сильны. «Чому я не Сокил? Чому не литаю?» – пропел я про себя прежде, чем свесить ноги со шкафа. - Как вы это делаете? – сейчас Лунао был похож на надувшегося ребенка, которого обидели, и он даже губы так же надул. - Я работаю с человеками более тридцати лет, а этот экземпляр, безусловно, самый занятный. Если бы у меня была возможность, я бы его сразу на себя оформил, но работа отнимает слишком много времени и ухаживать за ним пришлось бы моей жене, а она не любит живность, – пояснил доктор, когда я соскользнул со шкафа в его руки. – Вам просто нужно найти общий язык и не шваброй, а терпением и лаской. Вот тут я был полностью согласен. В благодарность даже почесал нека за ухом, у них вообще там чувствительная зона, как я понял. - Вот видите, Гидемон может быть послушным и ласковым и за это его стоит поощрять, – сказав это, док достал из кармана шоколадный батончик и, избавив от обертки, отдал мне. Сладкое я не очень любил, но живя впроголодь, был согласен и на шоколад. Разломав батончик на три части, решил и дальше поражать неков своей сообразительностью, оставив себе один и самый большой, а оставшиеся раздал доку и моли. Пусть думают, что считаю их детями! Или как у животных? В любом случае, в моем представлении, что если кто-то кого-то кормит, то это либо заведомо слабый, однозначно сильный, или ребенок. - Вот видите! Вы перестали нападать и кричать, и отношение сразу поменялось, – просиял довольный док, мне разве что пришлось отвернуться, чтобы никто не видел, как я хмыкнул. - Хорошо, ну и как мне его собирать, чтобы этот «ласковый урод» собрался на фотоссесию? У меня съемки с группой и он должен быть там! – сложил руки на груди Лунао, всматриваясь в дока. - Я бы не советовал. Фотографировать питомцев всегда сложно, так что вам придется проявить достаточное терпение, чтобы не спровоцировать на агрессию, а она будет, ведь человек попадет в незнакомое место с большим количеством незнакомых неков. Попробуйте его поощрять лакомством. - Как? Он не жрет ни хуя!!! – начал выходить из себя нек. - Поймите правильно, человеков-одиночек не бывает – они стайные животные. Им нужен лидер, которого они видят в хозяине, если нек проявляет несдержанность, то это первый признак слабости. Я даже про шоколад в руке забыл, заслушавшись в краткий экскурс по уходу за домашними человеками. Это что же получается, моль еще из себя и доминанта строить будет?! - Ладно, это я понял, а сейчас-то мне как его собирать? Мне его по всей квартире, что ли, ловить, чтобы в штаны запихать? - Знаете, методист в нашем питомнике, что смотрит за чистотой тел питомцев, сказал, что этот на его глазах, сам надевал халат, уходя от подгузника в сторону, стоило к нему только приблизиться… - То, что он к сортиру приучен, я и сам уже видел. - Ладно, несите одежду, будем экспериментировать, – махнул лапой док, задумчиво уставившись на меня. «Ну-ну… экспериментаторы». Было весело, причем всем! То, что притащила моль, стало великим испытанием для моей выдержки, что бы в голос не начать материться, но про себя мысленно матюками я обложил все и вся. Уже знакомые кожаные штаны, которые еще неизвестно кто с меня снимал, и футболку, светло-серую, с дебильной аппликацией на груди в виде клеенчатой картинки с изображенным на ней человеком. Сначала мы бегали вокруг кровати, причем я убегал, потом круг стал расширяться, и я начал забегать на второй этаж, с которого прыгал на постель и ждал, когда неки либо спустятся по ступеням вниз, как было вначале, либо когда прыгнут следом, полностью разворотив постельное белье. При этом я не забывал еще их и подбадривать, улюлюкая и вскрикивая, особенно прыгая. Вот такие мы, человеки, игривые создания! - Да что с ним такое? – наконец первым выдохся док, сползая по стенке на пол. - И как тут без ора? – плюхнулся рядом Лунао, а я уселся на втором этаже, свесив ноги вниз, и пытался отдышаться. Теперь можно и одеться, свой характер я показал. - А что за синяки на шее? – прервал мои мысли док, некультурно ткнув когтистым пальцем в мою сторону. - Где? Хм… не знаю. «Засосов, что ли, во сне мне понаставил, моль паскудная?» – чертыхнулся мысленно, дернув руками в сторону шеи, но вовремя остановился, а то поймут же, что понимаю их речь, и если не Лунао, то у Дорина точно хватит мозгов. Спрыгнув в последний раз на кровать, я поперся в ванну водички попить, ну и заодно глянуть, что с шеей. Следом увязались и неки, но осторожно, чтобы не спугнуть, вдруг я им очередной бег с препятствиями устрою. Уже в ванной Дорин снял с меня ошейник, очертив прохладными пальцами сине-желто-зеленые, а местами и фиолетовые круги. - Наверное, это когда он в воду вчера прыгнул, произошло короткое замыкание ошейника. Вот и результат, а так же и ответ на вопрос: что с его поведением? Представляю, как это должно быть больно, а завтра еще и новые от палки появятся… – недовольно поджав губы, сообщил врач. – Нужно обработать и перебинтовать, чтобы он не повредил себе еще сильнее. У вас есть бинт? - Да, сейчас надыбаю. От последнего слова мы с доком одновременно наморщились. Я не старик, и не ханжа, но нормально общаться нужно независимо от возраста. Должна же быть хоть малейшая культура речи! После снятия ошейника я вообще присмирел, даже разрешил впихнуть себя в четыре руки в узкие кожаные штаны, решив, что все действительно логично. У меня были раны на которые моль не обращал внимания, впрочем, я тоже их не чувствовал и пытался привлечь к себе внимание. Док сказал то же самое, подтвердив мои умозаключения. Футболку я напрочь отказался надевать, просто сложив руки на груди и спрятав ладони под подмышками. Так что, даже если ее и удалось натянуть мне на голову, то просунуть руки в рукава просто не смогли. Пришлось неку быстро перебирать свой гардероб, пока я не остановил свой выбор на хлопчатобумажной рубашке черного цвета. Других нормальных вещей у Лунао просто не было. Поморщился, когда вместо ошейника на шею повесили массивную цепочку с кольцом для крепления поводка, но на сегодня я уже повеселился, а съемки - это у нас будет отдельный разговор. Я еще научу моль и себя уважать и разговаривать культурно, раз пока мне приходится жить с ним на одной территории.