Питомец

Стоя у подъезда полностью укомплектованный и даже в сапогах, которые позволил надеть, перестав баловаться только после замечания Дорина о носках, я с ужасом смотрел на припаркованную машину, мигнувшую огоньками сигнализации. Даже уговоры дока не действовали на меня, хотя на заднем сидении должно было быть и безопасней, но все равно: ЗА РУЛЕМ СЕДАЯ МОЛЬ С СУИЦИДАЛЬНЫМ НАКЛОНОМ! Я честно упирался и руками, и ногами в борта машины, когда меня подпирали спинами и плечами, пытаясь запихнуть, перетягивал поводок и даже поскулил для порядка, но больше от иррационального страха. Сейчас, вспоминая возвращение пьяного нека домой, который умудрялся засыпать, у меня мурашки бежали по спине и обдавало холодом. Мы же тогда точно бы разбились! Через полчаса я сдался, но уселся не на сидение, а на полу между креслами со стороны водителя, так точно должно быть безопасней, по крайней мере, не увижу момент аварии… Неки, усевшись на передние места, откровенно пыхтели и я в первый раз услышал, как док ругается, а дальше услышал еще, когда машина вырулила из двора. «Кошкин потрох», «Хвостатый урок», «Мохножопая чухня»… Сколько же новых оборотов я услышал от Дорина, который оказался под впечатлением от вождения моли. - Теперь я понимаю, почему Гидемона в машину только силой можно затащить, – наконец вынес вердикт док, когда машина остановилась возле остановки. - Нда-а? – удивился моль. - Поверьте, я бы тоже второй раз к вам не сел. Я видел, как выходящий док кинул на меня сочувствующий взгляд. Правильно, мне-то с этим адреналиновым наркошей еще и дальше ехать. Следующая остановка была как раз возле того склеенного здания, где я в прошлый раз чуть коньки не отбросил, но все равно был рад, что можно выйти из машины, и даже не упирался, когда меня на поводке повели внутрь. На охране стояли два нека в черных комбинезонах, с выпущенными в дырки на задницах хвостами, и хмуро осматривали проходящих. Рядом с ними я снова почувствовал себя подростком. Оба на голову выше меня и шире в плечах, мускулов, разве что на губах нет, хотя кто их знает… На лицах белесая вязь шрамов, а вот мое внимание привлекли больше всего их руки. Показалось, что на каждый коготок надет металлический колпачок. В момент, когда мы с ними практически поравнялись и Лунао показывал свой пропуск и документ на меня на наручных часах, которые развернул парящий экранчик, я не выдержал и схватил за руку второго, зная, что ничего мне за это не будет – я ж существо глупое, не мыслящее, животное одним словом… Так и вышло, нек даже не стал напрягаться и с некой долей снисходительности позволил рассмотреть колпачки, которые имели стальной коготь на конце. Потрогал – острые, такими не просто располосовать, такими и убить можно, если знать куда бить, но они все же для ближнего контактного боя. Удовлетворив свое любопытство, отпустил чужую руку как раз вовремя – Лунао успел разобраться с формальностями. Получив напоследок хлопок по заднице, чуть подзавис от такого нахальства, но стерпел, понимая, что связываться с такими мордоворотами себе дороже. Лишь угукнул, подразумевая слово «блять». Им все равно не понятно, а мне хоть какое-то успокоение. Лифты меня не впечатлили, разве что порадовала веселая расцветка стен, да и вообще, внутри здание оказалось пестрым и веселым. Прогулялись по коридорчику, а после вошли в зал. Или правильней студией назвать? Огромное по размерам помещение с квадратными колоннами, поддерживающими потолок, несколько стульев перед небольшим подиумом, пара дверей в стене и дохрена неков: кто-то в кожаной сбруе, как Лунао, кто-то в нормальной одежде, но всех объединяла одна черта – все суетились и бегали. Кто-то из комнаты, кто в комнату, что-то приносили в больших сумках, кто-то перетаскивал прожектора – без работы не сидел никто! - Господин Лунао, наконец-то, вы приехали, пройдите в свою гримерку, нужно наложить грим на вас и вашего человека, – протараторила рыжая кошечка, пробегая мимо с подносом, на котором стояли стаканчики и пакет сока. В животе буркнуло, напомнив, что кроме маленького кусочка шоколадки он сегодня ничего не видел, и жаждет восполнить несправедливость. Вот тут и вспомнились слова дока, что вполне могу начать привлекать внимание «хозяина», начав шалить. Увы, в гримерке не получилось, если молью занималась симпатичная девушка, то ко мне подошел огромных размеров, не меньше охранников снизу, котяра ярко-рыжего цвета и с невероятно пушистым хвостом, шерсть на котором была непросто расчесана, но еще и завита. Моментально представилось, как этот бугай спит с бигудями на шерсти, и чуть не подавился, но все равно закашлялся, когда он начал ко мне приближаться с расческой, скалясь во всю свою внушительную стоматологию. - Тай-тай-тай… моя сладкий мальчик, сейчас добрый дядя Вилис сделает тебя красивым-красивым… - жеманный голосок с такой махиной не вязался, и даже страшно представить, если в этом мире принято скотоложство, ну в смысле питомцев берут в постель, то что будет со мной, если я буду «красивым-красивым»? Я однозначно был под впечатлением и даже боялся выдохнуть лишний раз, пока меня расчесывали, хорошо хоть волосы короткие, особо не разгуляешься, зато умудрился обчихаться, когда мне, по словам того же Вилиса, «слегка припудрили носик», а после и вовсе, подняв под мышки и чуть побултыхав навесу, усадил к себе на колени. Я был в ахуе! - Осторожней, он может напасть! – предупредил громилу моль, прежде чем смотаться из комнаты. - Не переживай, сладенький, у меня в детстве была парочка питомцев, но, к сожалению, чем-то отравились и сдохли, но я все равно знаю, как с ними обращаться. Ты же не будешь бросаться? – последнее это уже спросили у меня и доброжелательно притиснули к себе, вжав лицом в рубашку на груди нека. Я чуть в ответ не закивал, выражая желание быть доброжелательным и не обижать ЭТОГО нека, лишь бы слезть с его колен и оказаться в другом углу комнаты, а еще лучше и вовсе за ее пределами. Все время, что не было моли, я изображал из себя само очарование, боясь спровоцировать здоровяка, которого наверняка в детстве уронили вниз головой, предварительно подбросив к потолку. Что он только со мной не делал?! А я… Я был в ахуе… Мы и в ладушки поиграли (точнее нек играл моими руками), и за щеки меня потрепали, и по спине погладили, даже рубашечку в штанишки заправили, так что приход Лунао я воспринял как праздник! Уж больно этот Вилис был стремным и странным. - Сейчас съемки начнут, – сказал Лунао, отбирая поводок у Вилиса, а тот даже как-то расстроился, что такую «няшечку» у него забирают. На что моль пообещал, что, если ему потребуется передержка питомца на пару дней, он ему первому позвонит. На негнущихся ногах, практически физически ощущая облизывающий взгляд нека, попытался первым выскочить из комнаты и только тогда расслабился, наконец сумев полностью выдохнуть, причем весь воздух, что скопился в организме, из всех щелей. От собственной вони даже у меня заслезились глаза, что уж говорить про моль с его обонянием. - Бля! Как с одной шоколадки можно так бздеть?! – хватаясь за нос, возмутился он, привлекая к нам всеобщее внимание. - Может у него животик болит, вот и пучит бедняжечку? – со спины раздался голос Вилиса. От неожиданности я не сумел одержать в себе еще один «залп», и если до кого-то не дошло ранее суть происходящего, то теперь все услышали звук, а кое-кто уже и почувствовал запах, так как заорал: - Твою мать! Откройте окна!!! Минут через пять вроде успокоились и дышать стало легче всем, но на меня с подозрением косились, а я косился на рыжего и старался оказаться как можно дальше от его загребущих лап и маслянистого блеска глаз, полных умиления. - Начали, а то мы тут до ночи проторчим! – голос уже был знаком, это он про окна всем скомандовал, а теперь я видел мелкого нека, с мышиного цвета гривой и небольшой коробочкой в руках. На подиум стали подниматься неки, все в кожаных одеждах, с длинными волосами и музыкальными инструментами, хотя у одного в руках было всего две палочки, видимо барабанщик – я в этом не особо разбираюсь. Мне же надлежало находиться рядом с Лунао, при этом нек на мое плечо еще и локоть решил повесить, облокотившись в фривольной позе. Еще какое-то время всех расставляли, говоря кому какую позу принять, куда посветить, что принести, кого подправить. И вот вроде все в сборе, я стою, руки на груди сложив, ну это мне их так положили, и командир отошел, свою коробочку направив на нас, сразу видно фотограф! - Щелк, – фотоаппарат. - Апчи! – Я. - Бля! – фотограф. - Уффф… – группа. - Простудился, бедняжечка, видно с окна продуло… – Рыжий печальным голосом. - Закрыли окна и работаем! – заорал фотограф. Нервный он какой-то. Нельзя орать при животных – они волнуются! Вот и я стал переступать с ноги на ногу и крутить головой по сторонам. Откуда знаю? Да все по тому же соседу с питбулем меряю, при его собаке вообще лучше шепотом говорить, а то облает сама, еще и сосед нашипит. - Да поставьте вы его уже нормально! Лунао честно попробовал меня «успокоить» гладя по спине, я даже вроде встал нормально, а потом полетела муха… Здоровенная такая! Наверное, навозная. Щелк! Щелк! Щелк! Я чуть вывих шеи не заработал, пока за полетом мухи наблюдал. - Ууууу… Кто-нибудь заставьте этого тупого человека на камеру смотреть! Точно, нервный у них фотограф. - Тай-тай-тай… – жеманно протянул рыжий, на которого я уставился, как на демона во плоти. Пук! Щелк! - Фу!!! – это уже вся группа, слетая с постамента. Фотограф глянул в коробку, а после вывел небольшим лучиком изображение на белую стенку. Вся группа сморщила лица, зато я, красавец, смотрел на камеру! - Откройте окна! – снова заорал фотограф. – Лу, ты чем своего громилу кормишь? - Да все тем же, что и я. Он на смесь даже не смотрит, – как-то печально ответил моль. Через десять минут после проветривания помещений, было принято решение попробовать отснять вторую серию фотографий. Я был не согласен катастрофически, так как на нервной почве проперло на жор, а поесть было нечего. Рыжий порывался пожалеть «голодную зверушку», на что я дернулся в сторону и как итог: моль оказался замотан поводком, и как бы не крутился, стараясь размотаться – не выходило; я же тоже не стоял на месте, бегая и прячась за его спиной от Вилиса. - Хватит! Принесите что-нибудь пожрать человеку и продолжим работу! – почти рыча заорал фотограф, дергая себя за уши. «Ну да, а кому сейчас легко?» – печально вздохнул я, понимая, в чем причина нервозности фотографа и окружающих. Вот только и мне было тяжко, аж до липкого пота: видимо зря я жрал из холодильника все подряд и не моя. Хотя, вроде в позавчерашнем рагу был горох или что-то на него похожее, может это из-за него мне так плохо? - Лу, что-то он у тебя бледный какой-то… – подошел к нашей повязанной в прямом смысле этого слова (моль поводком, я на поводке) парочке один нек из группы. – Может ты его чуть прогуляешь? «В сортир бы!» – подтвердил я мысленно слова, утыкаясь лбом в плечо моли и с трудом сдерживая «расстройство». Не зная, как еще показать свое состояние, приложил руки к животу и чуть согнул колени. Что-то мне действительно нехорошо. К моему счастью, моль распутали и без моей помощи, а тот, в свою очередь, что-то бубня под нос, отправился в сортир, который мало чем отличался от всех офисных. Несколько кабинок и длинный желоб с гелем вместо писсуара, узнал я об этом тогда, когда к нему пристроился Лунао, а вот мне хоть разорвись: самому штаны снимать нельзя, а «расстройство» уже долбится наружу! Заскулив громко и протяжно, попытался дернуться к кабинкам, при этом не давая нормально справить нужду неку, я уже чуть ли не пританцовывал, дико озираясь по сторонам, понимая, что мне просто потом и переодеться будет не во что! Или снимать самому и потом иметь еще большие неприятности с последствиями. Так что пришлось руками показать, как я пытаюсь стянуть штаны. - Сука! – зло кинул в меня Лунао, но все же додумался расстегнуть ширинку. И вот тогда меня даже поводок не удержал, с неком на буксире я вбежал в одну из кабин, захлопнув за собой дверь, а следом в нее еще и моль влетела. Символично-то как! Моль и влетела! На мат с другой стороны двери я уже не обращал внимания, а справлял свои нужды, чуть ли не оргазмируя от удовольствия. Вот он философский вопрос жизни: «Сколько же в людях дерьма!». Стоило мне только поменять положение или выпрямить спину, как накатывала новая волна желания. За дверью матерились громче, но уже больше на вонь, но тут уж я ничего поделать не мог, сам нюхал то же самое… Минут через десять вроде отпустило, но стоило подняться и подтереться, как снова присел, еще на столько же. Возвращались на площадку одинаково уставшие и измочаленные. На котлету с булкой даже смотреть не стал. Точно чем-то траванулся, а вот воду пил жадно, прямо из горла бутылки, проигнорировав стаканчик, который мне принесли. Пока я пил, Лунао, отстегнув поводок от ошейника, отошел чуть в сторону. - Слушай, а это тот, что в речку прыгнул? – подошел к Лунао очередной нек из группы. - А ты видишь со мной еще кого-то? – на миг мне показалось, что моль чуть ли не тянется к подошедшему, не было бы здесь никого и он, как настоящий кот, начал бы об него отираться, по крайней мере его хвост, самый кончик, начал дрожать. Так же бабушкин кот реагировал на хозяйку после того, как она за ним приехала. - Своди его к врачу, а то мало ли чего там вообще плавает в той реке-то. Как-никак мимо свалки протекает. От услышанного меня второй раз прошиб пот. Это ж какого дерьма я мог наглотаться! Теперь лишь бы ночью не сиять, а то мало ли, еще и радиоактивное что-то! Почему врач на это внимание не обратил? Ребенка-то сразу в больницу повезли, а меня? Выживет – не выживет? - Да, так наверное и сделаю после съемок, главное, чтобы раньше не окочурился! - Тебе его совсем не жалко? – нек вопрошающе наклонил голову на бок. - Я еще не успел привязаться, – безразлично пожал плечами моль. «Логично, я тоже!» Второй раз фотографировался я более охотно, начиная с того, что меня поставили на задний план и я с усердием пыхтел на ухо седому, которое постоянно дергалось, а сам нек краснел и зажимался. Фотограф снова бесился и орал, но ко мне претензий не было, я то в камеру смотрел! Нас перестроили, и теперь моль сидел на прикольном табурете с высокими ножками, такие обычно в клубах возле барных стоек ставят. До его ушей я добраться не мог, зато хвост был совсем рядом. Его-то я и решил посмотреть, схватив у самого основания. - Ой! – подпрыгнул Лунао в момент щелчка и очередная порция мата полилась мне бальзамом на душу. - Принесите мне веревку, я сейчас сам этого засранца свяжу, чтобы стоял смирно!! – вот теперь фотограф начал орать про меня. Рассудив, что считаю себя доминантом по жизни, ну чем я не лидер среди местного племени людского, пошел на орущего фотографа, который и не сразу-то заметил мое приближение. Подняв его за подмышки, как до этого поднимал меня рыжий, уселся на стул, посадив шипящего нека на колени. Помогло, нек замолчал, глядя на меня удивленно-расширенными глазами, и, хватая воздух ртом, пытался что-то сказать, но за волной возмущения не мог вымолвить и слова. Воспользовавшись моментом тишины, почесал за ушком и уже через десять минут, не обращая внимания на перешептывания с ехидными, а порой и откровенно пошлыми замечаниями, слушал тарахтение нека, растекшегося по мне. - Лу, а в кровати кто кого жарит? Да, на Лунао вылилась куча пошлых вопросов и замечаний, и этот был не самым откровенным, но именно от него нек дернулся как от пощечины, а задал его тот, что спрашивал про реку. Вот кому было наплевать на все пересуды, так это фотографу, который уже на мне не просто сидел, а повис, развернувшись ко мне лицом и выгнув спину с оттопыренной задницей, мотал хвостом, иногда пытаясь боднуть мой подбородок головой. - Что-то мне подсказывает, что съемки переносятся по причине внезапно начавшегося гона… – задумчиво протянул каждое слово рыжий бугай. – Может по домам разойдемся, а то у меня еще планы есть…