Питомец

Хороша была идея, да только прежде, чем ее воплотить в жизнь, мне, и не только, пришлось изрядно потрудиться. Домой хотелось всем, кроме фотографа, чье имя я так и не услышал, а «Пуффи» скорее была кличка. Со стороны это было весело, а на практике пришлось несладко. Прибалдевший нек напрочь отказывался слезать с моих колен, а вставал исключительно на мне, то есть я вставал со стула, а нек висел на мне, еще и ноги закинув на мои бедра. Пытались растащить в разные стороны, когда Лунао тащил меня на себя за штаны, а фотографа тянули в другую сторону, в итоге, он мне всю спину расцарапал, но наотрез отказался отпускать, а стоило снова сесть, принялся вылизывать шею и ухо шершавым языком. Не знаю, как кошки умудряются вылизываться и оставаться сухими, я же был весь в слюнях. Попробовал пару раз самостоятельно снять с себя нека и услышал злобное и недовольное урчание на ухо, зато фотографу явно нравилось, когда мои руки легли на его задницу, чтобы чуть приподнять, а то сполз бедняга с моих бедер, а так: и ему удобней и у меня возможность походить появилась. Решение пришло от рыжей кошки, предложившей Лунао отвезти нека домой на мне, а после уложить спать, а то, что меня снова в сортир приперло, никому и невдомек! Вот как я буду на толчке сидеть с такой «висюлькой»? К сожалению, другого выхода я тоже не видел, пришлось идти с мурчащим неком из здания. Внимания мы привлекли достаточно, чтобы появиться сплетням, а то, что кто-то еще и сфотографировал это, я слышал по характерным щелчкам. На месте фотографа я бы потом уволился. По телефону. Хуже было еще и от того, что из-за своей ноши не мог уже привычно ссутулиться, как все местные питомцы, и приходилось держать спину прямо, что тоже привлекло немало внимания, еще на съемочной площадке, особенно у рыжего, который был готов меня затискать уже с фотографом на пару – мы ж такие «лапусики», по его словам, а Пуффи и вовсе трогательный няш! Охрана понимающе ухмыльнулась, и снова я получил от одного из них по заднице, а тот, в свою очередь, шипение от фотографа. Вот такая у нас сказка «Репка»: «Пуффи за Сашку, Сашка за молью…» – и только моль какая-то прибитая. В машину, хоть и нехотя, но залез сам, а то на нашу парочку уже пальцами тыкать начали, а так хоть какой-то шанс, что с меня слезет нек. Надежда, что экстремальная поездка вернет неку рассудок, провалилась в первые же минуты. Везение было сегодня явно не на моей стороне, от вождения Лунао меня постоянно трясло и качало из стороны в сторону, чему радовался только фотограф, взмявкивая от каждого подпрыгивания на моих коленях, и даже с энтузиазмом принялся расстегивать первые пуговки на рубашке. Я уж было обрадовался, что освобожусь, только нек решил иначе, и острые коготки впились в кожу спины, где уже были свежие царапины. Самого меня явно укачало, но сам факт того, что мое тело стало реагировать на подобные ерзания, и ведь не объяснишь члену, что даже если он куда-то и впихнется, то все равно, в прямом смысле этого слова, окажется в жопе. Страшнее, если чей-то член решит навестить мою жопу, вот тогда, боюсь, к чертям полетит конспирация, и весь ушасто-хвостатый мир узнает о себе суровую правду глазами питомца, то бишь меня. Лунао, полностью погруженный в свои проблемы, даже не обращал на нас внимания, даже когда остановился в незнакомом дворе, просто открыл дверь с моей стороны и, выискивая что-то в своих часах-телефоне, пошел к двери подъезда, ни разу не обернувшись проверить, иду ли я следом. Поводок-то он так и не пристегнул, а выбраться с вцепившемся в меня Пуффи было сложно, особенно с затекшими ногами и так не отпустившим желанием про… посещением туалета повторно. Нек, хоть и не был большим, но все же что-то да весил. Консьерж на нас смотрел выпученными глазами, оно и понятно, фотограф меня практически раздел, даже штаны уже были расстегнуты на верхнюю пуговицу. Моль быстрым шагом дошел до лифта, сам его вызвал, нажал на этаж и даже как-то открыл дверь, вот этот момент я пропустил, так как фотограф полез лизаться к моим губам. «Неки балдеют от чесания уха, прям как собаки, а если над хвостом почесать?» Я уже был готов ко всему, даже если меня изнасилуют, вот только тогда ещё и горе-маньячина проникнется философским вопросом: «Сколько в людях дерьма!». Первое прикосновение ладони к волосатому участку спины над хвостом побудило нека мяукнуть, тонко и звонко, а уж когда я пальцами зарылся в шерсть, то вовсе принялся орать мне над ухом, как обыкновенный кот в марте: гортанно, протяжно и… противно. Так и хотелось тапком приголубить по заднице, только бы заткнуть кошака. - Да подожди ты, в спальню иди, а не тут разврат устраивай! – махнул на меня рукой Лунао, пытаясь затолкать в одну из комнат. Мысленно показав ему фак, поперся в противоположную, оказавшейся гостиной, комнату и, присев на диван, принялся за старое, то бишь, почухивать над хвостом и недовольно хмуриться от все нарастающего воя на ухо. Зато мои предположения оправдались. Через пять минут нек негромко всхлипнул и вжался всем телом в меня, а после просто обмяк. «Поздравляю тебя, дружище, ты почти дрочил мужику, который на тебя кончил!» – со вздохом облегчения, взяв на руки фотографа, перенес его в комнату, на которую моль указал изначально и, скинув порядком поднадоевший груз, пошел искать сортир. Комната мало чем отличалось от комнаты в квартире моли, разве что туалетная бумага была заменена на влажные салфетки… с ароматом сирени. «Бля! Моя жопа сейчас пахнет лучше, чем я за все последние дни!» Моль явно решила, что если я обхожусь без подгузников, то значит не пачкаюсь, не потею и мыть меня необязательно! Сам пока побаивался палиться с этим. Моль нашлась практически сразу, стоящий на кухне и что-то размешивающий в чашке. Я не хотел подслушивать, но так уж само вышло, что нек стоял ко мне спиной, разговаривая по своим часам. - Пожалуйста… я же не прошу много, просто приедь сегодня… Мне показалось, что у меня слуховые галлюцинации, настолько не вязались интонации и образ Лунао, а еще это «пожалуйста». – Ты мне очень нужен… - Ну так питомца используй! Чего ко мне-то, как репей, прицепился? То, что мы с тобой слегка поиграли, еще не значит, что я готов примчаться по твоему первому зову и трахать тебя до умопомрачения. Заебал ты меня. Понял? – голос был смутно знакомый, но узнать его через помехи аппарата было практически невозможно. - …но я же не требовал от тебя невозможного! Просто побыть со мной чуть подольше… – с горечью воскликнул моль, но его уже не услышали, отключившись на другом конце телефона, или точнее просто скинув звонок. - Чертов ублюдок! – пробормотал нек, опираясь руками в столешницу и низко опуская голову, но даже так я видел, как были напряжены его плечи. Настолько этот жест сейчас показался мне человеческим, что я даже где-то глубоко внутри почувствовал сочувствие, но как можно скорее развеял это наваждение. Нельзя! Нельзя жалеть того, кто недавно еще высказал свое безразличие к чужим (моим) проблемам. - Урр-рр… ур-рр-рр… уру-ру-рру-уй! – стараясь подражать местным питомцам, я ухватился руками за локоть седого и потащил в сторону двери, намекая, что лучше нам поскорее сбежать, иначе, если Пуффи очухается, то в этот раз я и близко к нему не подойду, а отвечать за гон или что это, придется как раз ему. - Быстро, однако… Натрахался, скотина? – я и опомниться не успел, как нек схватил меня рукой за подбородок, больно сжав пальцами. – Нужно будет Дорину сообщить, что ты из поблядушника смотался, а то, смотрю, тебя хорошо выдрессировали, – и, как в подтверждение своих слов, покрутил моей головой из стороны в сторону, рассматривая лицо, прежде, чем я вырваться смог. – Что, не нравится? Ничего… Привыкнешь, шалавенош… – тихо и немного угрожающе пообещал Лунао. Я и сам не заметил, как ладони сжались в кулаки, и от того, чтобы сорваться и дать в морду наглому неку, пришло понимание, что сейчас говорит не он, а досада и злость на своего собеседника. Это как кота шугануть полотенцем, потому, что у самого не получилось что-то, а тот так удачно под руку попался, придя отираться у ног, выпрашивая лакомства. Досадно было, особенно понимание, что и сам такой же. Был! Даже перед глазами на миг почернело от понимания, что я действительно животное для этой моли и никогда не стану даже на миллиметр выше в шкале эволюции. Самому не хотелось вытанцовывать перед изъеденным своим самомнением неком, потому и бабкин кот меня игнорил, что на хер я ему не уперся, кормит да лоток меняет, хоть и не всегда вовремя, а больше и не нужно… чуть умнее остальных, но не более. А еще и трус, я самый настоящий трус! Стоит показать, что я не совсем обычный в их понимании питомец и меня просто препарируют, как лягушку. «Лучше быть мертвым львом, чем живой собакой», – так кажется говорил индеец в фильме «Сердца трех»? Или это не индеец был? Да и черт с ним, вот только мне не хотелось быть мертвым львом – жить хотелось, пусть даже недолго, до первой зимы, но человеком, а для этого нужно было убраться из города. Моль у нас вокалист? Вот и замечательно, значит гастроли есть или будут, значит и возможность появится. Фотографии и постеры ему нужны, да я сам в позы нужные встану, лишь бы это случилось, но все равно сбегу. Вырву чип и сбегу! - Что, не нравится? – Лунау снова схватил меня за подбородок, а я уже и забыл про него, погрузившись в свои мысли, слишком реальный план вырисовывался. Нагнетать обстановку еще сильнее, чем была сейчас, просто не стал, да какие-то звуки со стороны спальни послышались, уж больно похожи на звуки падающего с кровати тела. Вот что там тот пацаненок делал? Самому от себя противно было и блевать тянуло, когда взял нека за запястье, но не отстранился, а щекой прижался, заглядывая в глаза разноцветные. На миг мне казалось, что сейчас моль меня второй ударит наотмашь, даже зажмурился, ожидая вспышку боли, но какого же было мое удивление, когда он просто разлохматил мне волосы. - Ладно, сам я идиотины кусок, виноват. Поехали домой. Настолько надломленным нека я еще ни разу не видел и, вообще, никого не видел, разве что в армии парнишка у нас был, изгой общества: худой, как жердь, носатый, прыщавый, разговаривал с заиканием, но не это отталкивало, а его взгляд, который скользил по телам в душевой, и как бы он не старался прикрыться, а стояка так и не сумел спрятать от всех. Не знаю, может кто его и пользовал, все же в армии баб почти нет, но лично у меня просыпалась брезгливость от мыслей, что тот любому херу рад будет. Уже через полгода парень, и без того хмурной, казалось потерял все краски, как вылинял, но общаться с ним желания не возникло, а после его перевели куда-то. Ходили слухи, что он повеситься в сортире пытался, но лично я этого не видел и в сплетни особо не верил. Удивленный сейчас поведением нека, я даже выпрямился, широко раскрыв глаза и оказавшись чуть выше Лунао. Значит и сволочам плохо бывает… Щелк! Щелк! - Черт! Какие же кадры пропадают! – чуть не взвыл фотограф. От голоса Пуффи вздрогнули оба и резко обернулись в сторону нека, который хоть и опирался рукой о стену, но не прекращал держать свою камеру-коробку. «Интересно, а где он ее взял, вроде бы в машине не было, если только моль ее как-то незаметно из студии пронес, или у него и дома есть?» Из опасения, что на меня сейчас снова «нападут», опрометью бросился за спину моли, при этом еще и опасливо поглядывая из-за его плеча. Нет, фотографа не боялся, сейчас я себя боялся, ведь не сдержусь и точно в морду дам за все накопившееся. Да и ориентацию менять не планировал, даже пусть это и не меня трахать собрались бы. А еще начал ловить себя на мысли, что не будь у окружающих меня неков яиц и члена между ног, то вполне бы засадил какой-нибудь кошечке, а то напряжение после всех событий и фантастического появления в нереальном мире проявлялась в сексуальном неудовлетворении. - Ну и? Легче стало? – чуть насмешливо спросил Лунао, при этом поглядывая на меня. - Фух… Ох ты ж бля! – видимо и фотограф теперь вспомнил, что произошло, но вот следующие слова повергли в шок: – Слышь, а продай мне его по старой памяти или в аренду сдай!? - Пуф, ты бы лучше завязывал, чем на этот раз обдолбался? – чуть ехидно спросил моль, видимо с фотографом были не один год знакомы. – Ты еще не видел, во что он мое логово превратил! Поверь, с тебя еще и причитается за то, что я сразу за твое предложение не уцепился и не скинул его на твою бедовую голову! – под конец Лунао уже чуть ли не хохотал, как будто и не грустил он пару минут назад. - Да конечно… Трепло. Давай, что ли, хоть пару пробных кадров еще снимем, раз день похерен, может что нарезать получится. Следующие часа два превратились для меня в пытку. Не знаю, как выдерживал моль, слушая фотографа, но я устал, как будто мешки с песком грузил. Казалось бы, что там такого, постоял так, присел тут, посмотрел туда, замер на месте… А сто потов вбежало! Мне все было интересно, в каком месте у чудо-коробки объектив находится, потому даже не вертелся, вглядываясь в камеру в момент щелчков, но вот позы приходилось принимать, точнее меня в них ставили, не самые удобные, кроме, пожалуй, той, где я валялся на диване, положив голову на колени моли и обняв их рукой, который вроде как уткнулся в книгу. - Поразительно, может на него так большое скопление народа подействовало? – бормотал фотограф, уткнувшись носом в свою камеру и просматривая фотографии. – Ты только посмотри! – на белую стену снова упал тоненький лучик, как и в студии, явив картинку. – Только посмотри на взгляд, приделать уши и не скажешь, что это тупой питомец! Лу, продай мне его, пусть, что хош с гнездом творит, зато я уйду в календарный бизнес, буду животных фотографировать! Поразительно! Такой большой, настоящий самец! Хочу-хочу-хочу… ЛУ, НА ХЕР ОН ТЕБЕ? ОТДАЙ! - Хорош! Дрочить без нас будешь. На все остальные возгласы и просьбы Пуффи Лунао только отшучивался, мол не отдаст, но если что он в доле от продажи моих изображений. Я чуть было не вякнул, что тоже хочу долю! Вовремя язык прикусил, а то бы мне показали Васькину мать со всеми ее котятами. - Погодь, дай я еще пару его отдельных снимков сделаю! Сними с него рубашку! - Слышь, я тебе не ассистент! Ты ж не наглей! – крикнул вслед убежавшему в спальню Пуффу Лунао, но принялся расстегивать пуговицы на рубашке, которые он же и застегивал перед началом экзекуции. Лично мне уже было все равно, штаны не снимают – и ладно. Появившийся фотограф приволок на буксире огроменную плюшевую игрушку, какого-то непонятного создания. По светло-бежевому цвету с темно-коричневыми полосами еще можно было предположить, что нечто подобное водится в местной фауне, но чуть приукрашено и адаптировано для детского восприятия, как и обычные игрушки, но вот имитация красных глаз с вытянутым зрачком, пластмассовых клыков, размеров с мою ладонь, и черного носа из кожи подсказывали, что делали максимально реалистичную вещь. В остальном это была безумная помесь медведя со слоном, разве что хвост чем-то напоминал кенгуру. Пристроив игрушечного монстра на диван, довольный фотограф с улыбкой маньяка попытался схватить меня за руку, вот только терпеть новых прикосновений от него я не собирался, нужно же поддерживать легенду о своей неразумности, да я даже оскалился, как мог! - Лу, посади его рядом, а еще лучше на игрушку, а то он меня боится. - Скорее всего не тебя, а того, что ты потом не отцепишься, – ухмыльнулся моль, попросту толкнув меня ладонью в грудь. Вот теперь было пора проявить свой норов и против него, а то как послушный баран, сделай то, сделай это… Отступив на один шаг, уперся всем телом в ладонь, но ни в какую не собирался выполнять задуманное Пуффом, хотя он больше Пуффик, размеры-то карманные, пусть сначала кое-кто вспомнит, что меня кормить нужно. Желудок полностью меня поддержал, выдав громкое урчание, а ведь у меня еще и обезвоживание должно было быть, в конце-то концов, кому-то посоветовали меня к врачу сводить! - Да сядь ты уже на хуй, скотина тупая!!! Вот не знаю, было ли это приглашение, но принимать подобное я точно не собирался. Пусть сам садится! При очередной попытке меня толкнуть, я поддался и уселся на игрушку, а вот Лунао полетел бы на пол, если бы я его полет вовремя не подкорректировал и не «уложил» к себе на колени кверху задом, еще и ладонями шлепнув сверху. - Замерли!!! – ор Пуффи заставил обратить на него внимание и поднять голову. Щелк! Щелк! Щелк! - Шикарно! – пропел нек, уставившись в камеру. – Лу, а теперь сядь ему на колени, и пусть он откинется на спину!!! - Сука! – непонятно на кого зашипел моль, все еще лежа на моих коленях. «Извращенец!» – полностью был солидарен с ним я, но удержал восклицание в себе.