***
Приближалось Рождество. В середине декабря, проснувшись поутру, все обнаружили, что замок укрыт толстым слоем снега, а огромное озеро замерзло. В тот же день близнецы Уизли получили несколько штрафных очков за то, что заколдовали слепленные ими снежки, и те начали летать за профессором Квирреллом, врезаясь ему в затылок. Те немногие совы, которым удалось в то утро пробиться сквозь снежную бурю, чтобы доставить почту в школу, были на грани смерти, и Хагриду пришлось основательно повозиться, прежде чем они снова смогли летать. Все школьники с нетерпением ждали каникул и уже не могли думать ни о чем другом. Может быть, потому, что в школе было ужасно холодно, и всем хотелось разъехаться по теплым уютным домам. Нет, в Общей гостиной, в спальне и в Большом зале было тепло, потому что ревущее в каминах пламя не угасало ни на минуту. Зато продуваемые сквозняками коридоры обледенели, а окна в промерзших аудиториях дрожали и звенели под ударами ветра, грозя вот-вот вылететь. Хуже всего ученикам приходилось на занятиях профессора Снейпа, которые проходили в подземелье. Вырывавшийся изо ртов пар белым облаком повисал в воздухе, а школьники, забыв об ожогах и прочих опасностях, старались находиться как можно ближе к бурлящим котлам, едва не прижимаясь к ним. В эти дни Гарри особенно сильно злился на то, что не может поехать домой на каникулы: варить давно известные ему зелья мальчик вполне мог и в более комфортных условиях под присмотром Травницы. Профессор Снейп же делал вид, что не замечает изнывающего от скуки Поттера. Ситуация усугублялась тем, что все однокурсники Гарри, и даже Гермиона с Невиллом, уезжали из школы на каникулы. Гарри, конечно, не боялся одиночества: в конце концов, в Хогвартсе была обширная библиотека... Но тем не менее Гарри так сильно ждал Рождества в компании своих близких, что перспектива провести его в полном одиночестве в Хогвартсе угнетала молодого волшебника. - Что случилось, Гарри? - спросил как-то Блейз, когда они вошли в украшенный огромными елями, увешанными золотыми шарами, Большой зал. - Ты с каждым днем становишься все более печальным. - Я не еду домой на Рождество, - сказал Гарри, как ему казалось, равнодушно, но Блейз очень серьезно посмотрел ему в глаза, и Гарри прочитал в миндалевидных глазах итальянца беспокойство. - Да ты не волнуйся, я тут почитаю... я люблю читать. Да и дома все равно делать нечего... - Если хочешь, я останусь в школе на каникулы, - предложил Блейз. - Спасибо за заботу, но не стоит. Я вполне в состоянии развлечь себя самостоятельно, - Гарри улыбнулся. - Я просто соскучился по... отцу. Блейз кивнул и надолго замолчал.***
Проснувшись рождественским утром, Гарри обнаружил в изножье кровати несколько свертков с подарками. Гарри быстро распаковал верхний сверток. Подарок был завернут в толстую коричневую оберточную бумагу, на которой неровными буквами было написано: «Гарри от Хагрида». Внутри была флейта грубой работы — скорее всего, Хагрид сам вырезал ее из дерева. Гарри поднес ее к губам и извлек из нее звук, похожий на уханье совы. Следующий подарок лежал в тонком конверте и представлял собой лист плотной бумаги. «Получили твои поздравления, посылаем тебе рождественский подарок. Дядя Вернон и тетя Петунья», — было написано на листе. К бумаге скотчем была приклеена мелкая монетка. Дурсли остались верны себе — более щедрый подарок придумать было сложно. — Очень приятно, — прокомментировал Гарри. Подарок от Лена был традиционно прагматичным: набор новых перьев и кожаная куртка тонкой выделки с короткой пояснительной запиской, что отец волнуется за продуваемую школьную форму для квиддича, поэтому рекомендует Гарри надевать эту куртку под форменную мантию. Гарри улыбнулся, прижав к лицу вкусно пахнущую кожей вещицу, и позволил себе немного повспоминать о приемном родителе. В следующем подарке было сладкое — большая коробка «шоколадных лягушек», присланная Гермионой. Ролар прислал Гарри книгу по восточным единоборствам. Сопроводительного письма не было, и мальчик несколько приуныл. Однако бережно перелистав страницы увесистого тома, он с победным гиканьем обнаружил засунутую между страницами фотографию. Это был обычный маггловский снимок, не колдография, но зато на нем был сам Ролар на фоне его поместья в окружении детей: самый младший из них был раза в два старше Гарри, старший выглядел старше отца: вампиру внешне было едва за тридцать, хотя на самом деле возраст его приближался к третьей сотне лет. На обратной стороне фотографии рукой наставника было написано: "С Рождеством, малыш! Будь внимательным и упорным, и результат не заставит себя ждать!" Несколько раз перечитав эти слова, мальчик поставил фотографию на тумбочку возле кровати и осмотрелся. Оставался еще один сверток. Гарри поднял его с пола, отметив, что он очень легкий, почти невесомый, и неторопливо развернул бумагу. Нечто воздушное, серебристо-серое выпало из свертка и, шурша, мягко опустилось на пол, поблескивая складками. Гарри подобрал с пола сияющую серебристую ткань. Она была очень странной на ощупь, как будто частично состояла из воды. Уже смутно догадываясь, что это за вещь, Гарри набросил мантию на плечи - и тело его исчезло. Гарри снял мантию-невидимку (а это была именно она) и поднял с пола листочек бумаги. Надпись на нем была сделана очень мелким почерком с завитушками — такого Гарри еще никогда не видел. "Незадолго до своей смерти твой отец оставил эту вещь мне. Пришло время вернуть ее сыну. Используй ее с умом. Желаю тебе очень счастливого Рождества." Подписи не было. Гарри изучал странную записку, написанную неизвестно кем. Рассудив, что единственным взрослым волшебником, которому он может доверять, был профессор Снейп, Гарри аккуратно сложил записку и мантию, привел себя в порядок и направился прямиком в покои декана: благо, у него заранее был заготовлен подарок для преподавателя.***
Северус Снейп ненавидел Рождество. Патологически одинокий человек, после смерти Лили Снейп возненавидел Рождество пуще прежнего: раньше он всегда получал от нее в подарок какой-то ничего не значащий для других, но неимоверно важный, драгоценный для него самого пустячок, который зачастую оказывался единственным его подарком. Сейчас же он каждое Рождество ненавидел хотя бы за то, что Лили больше не присылает ему зачарованное перо или трансфигурированные из ягод боярышника запонки... Каждое рождественское утро он менялся в случае необходимости с кем-то из профессоров, если выпадала его очередь дежурить в замке, и планомерно надирался огневиски, не вставая с постели весь день. Однако в этом году запланированную "культурную программу" профессора грубо прервали стуком в дверь. Настойчивым стуком. Отчаянным стуком. Чертыхаясь, Снейп набросил на плечи халат и вышел в гостиную. Отворив дверь заклинанием, зельевар остановился на пороге, подавившись заготовленной гневной тирадой. Из коридора на него смотрели изумрудные глаза Лили. Немного отойдя от первого шока, Снейп сообразил, что глаза были все же не ее, а ее сына, который, в общем-то, уже полгода учится у него на факультете, расшатывая и без того слабую нервную систему преподавателя. С трудом взяв себя в руки, Снейп сделал приглашающий жест и, буркнув "Входите, Поттер", поспешил к бару. В горле предательски пересохло. Опрокинув в себя стакан огневиски, профессор снова повернулся к Гарри. - С Рождеством, сэр, - Гарри протянул ему небольшой сверток, в котором угадывалась продолговатая коробочка. Поколебавшись несколько секунд (Гарри продолжал совершенно серьезно смотреть на него своими невозможными изумрудными глазищами, которые так странно было видеть на лице Джеймса), Снейп принял подарок и, развернув его, обнаружил внутри футляр с золотым пером гоблинской работы: вещь была безусловно дорогая и очень изысканная. - Зачем? - спросил совершенно сбитый с толку Снейп. Он до сих пор не придумал для себя линию поведения с этим необычным во всех отношениях студентом. - Сегодня же Рождество, сэр, - Гарри улыбнулся, - на Рождество принято дарить подарки. Мой приемный отец - Повелитель. Несмотря на то, что сейчас он не управляет своей Долиной, он не может себе позволить делать дешевые подарки. Я надеюсь, что Вы не сочтете за бестактность с моей стороны это объяснение, сэр, - Гарри поклонился. - Мне хотелось сделать Вам приятное. Я посоветовался с Леном, и он не позволил мне зачаровать обычное перо... я хотел... Снейп расхохотался. Гарри замолчал и изумленно на него посмотрел: он впервые видел смеющегося декана. - Спасибо, Гарри. Твой приемный отец основательно покопался в моей голове, не так ли? - Он не может иначе. Для него это то же самое, что видеть и слышать, - пожал плечами мальчик. - Сэр, Вы позволите мне задать вопрос? - Что-то случилось? - Снейп посерьезнел. - Садись, пожалуйста, - профессор указал мальчику на одно из кресел. - Да. Сегодня утром я получил вот такой подарок, - Гарри протянул профессору сверток с мантией-невидимкой, - к нему прилагалась сопроводительная записка без подписи. Я не очень понимаю... - Можно мне взглянуть на записку?.. - Снейп рассмотрел мантию, сделал над ней несколько пассов и вернул Гарри, мальчик отдал ему клочок пергамента. Профессор нахмурился. - Что бы ты хотел узнать?.. - Кто прислал мне это? - Директор Дамблдор, я полагаю. На мантии есть следящие чары, но в целом она безопасна. Снимать чары пока не советую: директор начал свою игру, и лучше ему пока не знать, что мы в курсе ее начала.