***
В Берхте их ждала Кендра. На голове ее красовалась диадема. Повелительницу охраняли несколько Стражей, впрочем, прибывшие с порт-ключом вампиры не выказывали агрессии, и Кендра довольно быстро отпустила своих телохранителей, прочитав всех прибывших. Столпившиеся вокруг нее мужчины молча внимали ее словам: - Итак, насколько я вижу, все вы хотите начать новую жизнь. Души ваших товарищей будут возвращены в их тела вашим Повелителем. Однако вначале Хранителю необходимо провести для него обряд. Поэтому вы принимаетесь за строительство домов: вам и вашим семьям они понадобятся в самое ближайшее время. Если есть какие-то вопросы, то решаете их с Алеком. Он остается у вас за старшего. Гарри и Кендра в сопровождении двух волков отправились в Пещеру. По дороге Кендра спросила: - Малыш, ты можешь посмотреть сначала на обряд со стороны. Я могу вернуть Ролара, а потом ты замкнешь Круг для Лена. - Спасибо, Повелительница, - Гарри неосознанно постоянно запускал пальцы в мягкую шерсть на шее волка. - Мне было бы значительно легче знать, что он жив... я... - Я понимаю, малыш, - улыбнулась женщина, и Гарри впервые отчетливо осознал, что ей действительно больше ста лет: несмотря на миловидную внешность, в выражении лица было что-то, не свойственное молодым девушкам. В пещере волк сразу же вспрыгнул на алтарь, Кендра начала раздеваться и скомандовала: - Пристегни его, там есть зажимы для лап. Обычно волки ведут себя спокойно, но на всякий случай нужно, чтобы избежать возможных проблем. Гарри пристегнул спокойно лежащего волка к алтарю. Белый волк устроился в углу пещеры, положив морду на передние лапы, и наблюдал за их действиями тоскливыми желтыми глазами. Стараясь не смотреть на обнаженную Повелительницу, легко вспрыгнувшую на алтарь, Гарри сообщил: - Готово. - Хорошо, Гарри. Не нервничай. Смотри: сейчас все камни активируются, я воткну в сердце ритуальный стилет. Если после того, как засветится алмаз, я сама его не выдерну, это должен будешь сделать ты. Страховка. Ты понял?.. - Конечно. - Прекращай смущаться. Мне вовсе не улыбается умереть тут из-за того, что ты не посмеешь коснуться моей обнаженной груди, - хмыкнула Кендра. - Давай, малыш, соберись. Я начинаю. Обряд завершился довольно быстро, Повелительница самостоятельно выдернула стилет, и сияние камней вскоре угасло, дымка над Кругом рассеялась. Кендра села на алтаре, растирая между пальцами запекшуюся струйку крови. - Ну, чего ты ждешь? Освободи уже Ролара, - улыбнулась она, видя нерешительность юноши. Гарри подскочил к алтарю и дрожащими руками начал расстегивать зажимы-наручники. Волк взирал на это с нескрываемым ехидством во взгляде, что заставляло Гарри еще больше трепетать и путаться в пальцах и застежках. Наконец волк спрыгнул с алтаря, и его место сразу занял белый. Гарри стал пристегивать его лапы. Руки дрожали, кажется, еще сильнее. - Гарри, все будет в порядке, - попыталась успокоить его Кендра. - Вы не понимаете, - покачал головой Гарри. - Он не хотел, чтобы я замыкал для него круг. Не хотел!.. он... Мерлин, я не знаю, что сказать ему ТАМ, он же не вернется... - Знаешь, - полностью одетая Кендра присела на край алтаря рядом с Гарри и внимательно посмотрела в его лицо, - я думаю, что с тех пор, как вы говорили об этом, кое-что изменилось. Лен нашел возможность воссоединиться с Вольхой в посмертии, но для этого он сам должен быть жив, как бы странно это ни звучало. У тебя не будет проблем вернуть его, Гарри. Он и сам хочет вернуться, я уверена. Гарри смотрел на совершенно невозмутимого волка, вновь положившего морду на лапы и безучастно глядящего перед собой, погладил белоснежную шкуру. В тот же миг сердце волшебника совершило немыслимый кульбит и застряло где-то в горле. Он услышал ровный мягкий баритон: - Малыш, у тебя все получится, - теплые родные руки обняли Гарри, прижимая к широкой груди. - Ты справился с Геллертом, я горжусь тобой, Гарри...***
Разобравшись со всеми насущными делами, как-то: дача комментариев для прессы о произошедшей битве, написание соболезнований семьям погибших магов, принятие оперативных отчетов аврората по отловленным волшебникам, дача распоряжений по восстановлению парадного зала... и Мерлин (а точнее, Гермиона) его знает, чему еще, что Драко даже не читал, подписывая, - министр Малфой сидел в своем кабинете, уронив голову на сложенные на столе руки. Вдруг среди общей тишины до его слуха донеслись приглушенные голоса в приемной, становившиеся с каждым мгновеньем все громче. Донельзя раздраженный Малфой взмахнул палочкой, распахивая двери кабинета: - Что здесь про... Отец? - слова застряли у него в горле. - Господин министр, я пыталась объяснить лорду, что вы сейчас не принимаете, но... - начала Гермиона, но тут же умолкла, поймав взгляд Драко. Волшебники скрылись за дверями кабинета, надежно зачарованными от подслушивания.***
Несмотря на все страхи юноши, обряд прошел достаточно легко. Действительно, было впечатление, что Лену очень хочется вернуться: уговаривать его не пришлось. Гарри очнулся на алтаре. Его знобило. Кендра уже расстегивала зажимы на лапах белого волка, Ролар помог Гарри подняться и подал одежду. В голове у юноши не было решительно ни одной мысли. Психика, перегруженная событиями за этот день, просто отказывалась воспринимать что-либо еще, и Гарри действовал на автомате. Обнаружив, что Ролар до сих пор не одет, и сообразив, что одежде, собственно, неоткуда было взяться в пещере, Гарри трансфигурировал из своей куртки для него брюки, а из рубашки - сразу же штаны для Лена. Повелитель с благодарностью принял из его рук деталь одежды и присел на край алтаря с другой стороны от юноши. - Спасибо, малыш. Думаю, нам всем нужно отдохнуть. Обряд посвящения тебя в Хранители проведем через пару дней, согласен? Гарри просто кивнул, глядя перед собой. По щекам его текли слезы облегчения.***
Стоило закрыться тяжелой дубовой двери, как сиятельный лорд Малфой растерял всю свою напыщенность и, шагнув к министру, заключил его в объятия. Драко замер как громом пораженный. Люциус прижимал к себе сына и беззвучно плакал. Простояв так несколько минут, Малфой-старший все же взял себя в руки и хрипло проговорил: - Драко, я прошу тебя... Вернись. Вернись в дом, в семью. Мы с твоей матерью очень страдаем. Мы готовы на любые твои условия, сын.