***
Перемена наступила медленно, многие ученики выходили из кабинетов, жалуясь, что устали и хотят спать, а некоторые остались в классе, не желая никуда уходить. Люси взяла телефон, кошелек и, подождав Гажила, пошла в столовую. По пути они встретили Джерарда и Грея, и все вместе дошли до столовой. В течение семи минут к ним подтягивались и остальные друзья. Нацу и Люси сели рядом с друг другом и взялись за руки. После того, как он предложил ей встречаться, прошла неделя. Девушка вначале была в бешенстве, ведь ее рубашку, которую ей сшила Лейла, безнадежна испорчена. Несколько дней она не давала ответ парню, мучила его неизвестностью, хотя для себя все решила. Если они нравятся друг другу, то почему бы не встречаться как пара? Нацу и Люси мило ворковали с друг другом, смущенно отводили взгляд, но все равно держались за руки. Грей улыбнулся. Первая неделя отношений была самой милой и неловкой, как он считал. Тогда наступало переосмысление, что они теперь не просто друзья, а самая настоящая пара, и им дозволено чуточку больше, чем раньше. Но у них этого не было. Грей посмотрел на Джувию, которая читала учебник. Любил ли он ее? Да. Любила ли она его? Неизвестно. В ее глазах не пылала любовь, девушка почти не улыбалась, да они даже не целовались толком. Грей все понимал, особенно, когда узнал историю Джувии (спасибо Люси), он действительно пытался ждать, верить, но надежды с каждым днем все больше угасали. Смотря на Нацу и Люси, он понимал, что у них такого не было и вряд ли будет. Грей с грустью понял, что в этой ситуации только два варианта: продолжать дальше мучиться или поговорить. Он не успокоится, пока не узнает всю правду. Может, Грей вообще зря на что-то надеется и Джувия его не любит? Тогда зачем она встречается с ним? Для девушки нет никакой выгоды: его родители не богаты, как и он сам, у него нет квартиры в городе, машины, Грей всего-навсего школьник, мечтающий в будущем поступить на физико-математический факультет в университете. Тогда зачем? Этот вопрос остался без ответа.***
В спортзал вылетел злой Джерард, яростно дыша и сжимая кулаки. Леви испуганно ойкнула, с трудом удерживая мяч в руках. Он всегда был спокоен, рассудителен, слишком умным, чтобы обижаться по пустякам, но из внутреннего равновесия его могли вывести только старший брат и… — Чертова Скарлет! Леви вздохнула. Джерарда и Эрзу освободили от занятия физкультуры, чтобы привести какие-то важные бумаги (Леви решила не вникать в какие), от начала звонка прошло всего немного, только пятнадцать минут, а Джерард уже весь взбешен и зол. — Видите ли, цифра у меня кривой вышла и придется переделывать весь отчёт! Да пошла она со своими отчетами куда подальше! Леви вздохнула. Типичная Эрза, придирающаяся к Джерарду с поводом и без. Конечно, в основном всегда это было без повода. Она вымещала всю свою ненависть и злобу на нем, не жалея. А Джерард был лишним. Это не он лишил Эрзу счастливого детства, но она не понимала этого, предпочитая жить по своим принципам и правилам. — Ненавижу! Стерва, да и только. Да даже Минерва лучше, чем эта наглая… А дальше Леви не слушала. Да и зачем, когда прекрасно знает, что будет дальше. Сначала Джерард будет проклинать ее и вспоминать все моменты, когда она пакостила ему, а когда он ей. Затем еще раз обзовет, выпустит пар и пойдет к ней в кабинет как ни в чем не бывало. Ну, может перед кабинетом кинет пару раз мячик в кольцо, чтобы удостоверится, что Джерард спокоен. — Идем на лавочку, — сказала Леви. — Мне нужно сказать тебе кое-что. — Не думаю, что сказанная тобою вещь меня успокоит, — выдохнул он, но все-таки пошел за ней. — Она прояснит много вещей. Они сели на лавочку, подальше от колец, чтобы никто не попал им мячом по голове. Леви хотела, чтобы Эрза сама ему рассказала о своем прошлом, почему так ненавидит людей, но, видимо, придется только МакГарден разгребать ту кашу, которую заварила ее подруга. Ибо попросту некому это делать. — Родителей Эрзы убили на ее глазах, когда ей было всего пять лет. И их убили вы, люди. Джерард удивленно взглянул на одноклассницу, а потом перевел взгляд на мяч, что успел взять из корзины по дороге к лавочке. — Но я здесь причем? — Эрза считает, что все люди злые и жестокие, поэтому ненавидит их. И срывает свою злость на тебе. Ей труднее из нас всех. Поэтому, пожалуйста, попытайся ее понять. — Да ни… — И детство ее тоже было тяжелым, — продолжала Леви. — Из-за ее способностей. Дьяволов крайне мало, а если они есть, то их осуждают, издеваются над ними и боятся одновременно. Я не могу передать словами весь тот ужас, в котором жила Эрза раньше. Леви перевела взгляд на задумчивого Джерарда. — Это с виду она такая холодная и неприступная. На самом деле ей хочется, чтобы ее кто-нибудь обнял и сказал, что все будет хорошо. Но из-за ее характера это почти что не делают. А сама она никогда не признается. Поверь мне. Парень ничего не ответил: так и продолжил сидеть на скамейке. Леви посидела с ним еще минуту, а потом ушла тренировать бросок: с ее ростом это смотрелось очень мило и смешно. Если бы Гажил увидел это, то поиздевался бы, сказал пару шуточек, но все-таки помог бы ей. Но его здесь не было. Была лишь Леви, мяч и кольцо, находящееся очень высоко для ее роста. Джерард встал и пошел обратно в кабинет, к Эрзе, которая наверняка сейчас сидела за столом, перебирала документы и смотрела на часы, считая, на сколько он отлучился. И парень не прогадал. Она сидела за столом, перебирала документы и смотрела на часы, считая, на сколько минут он отлучился. Джерарду было жалко Эрзу. Хоть он узнал о ее детстве в двух словах, но ему было даже трудно представить, если бы он рос в такой обстановке. Это сейчас Джерард более-менее стал сильнее морально. Если бы парень был маленьким, он бы наверняка совершил самоубийство, не желая так больше жить. А Эрза сидела перед ним живая, настоящая, сидела со своими проблемами и ненавистью, со своими мечтами и радостями. — Успокоился? Но он пропустил ее ехидные слова мимо ушей и подошел к ее столу. — Ты ненавидишь меня незаслуженно. Эрза перевела взгляд с документов на него. — Ты в этом так уверен? — она даже не отпиралась, что не ненавидит его, но Джерард прекрасно знал, что она не права. — Это не я убивал твоих родителей, и это не я издевался над тобой. Эрза от неожиданности выронила черную шариковую ручку, которой заполняла документы. Она смотрела на парня удивленно, в ее глазах читался немой вопрос: «Откуда ты это узнал?», но Джерард решил не отвечать. Хоть Леви и не говорила, что это секрет, но предавать ее не хотелось. Эрза закрыла глаза, пытаясь успокоить свое бешеное сердцебиение. В ее голове не укладывалась мысль, что он, человек, пусть даже и не посторонний, но все же узнал о ее секрете. Узнал о тех моментах, которые хотелось стереть из памяти. — Кто тебе сказал? — Так чем я заслужил такое отношение? — Джерард решил проигнорировать ее. — Ты не ответил на мой вопрос. — А ты на мой. Эрза открыла глаза. И лучше бы она не открывала. В ее карих очах пылала такая ненависть, казалось, что даже в комнате повысилась температура. Парень сглотнул, пытаясь взять себя в руки и успокаивая себя тем, что она не превратиться в Демона, не нападет на него, ибо это запрещено. Эрза должна помнить, что было на заседании и как они с трудом отмазались от бед. И она помнила. Заживший пару дней назад синяк все еще был в ее памяти. — Ты не права. Не все люди плохие, — сказал Джерард, когда молчание в кабинете затянулось. — Откуда ты знаешь?! Твоих родителей убили люди? Тебя гнобили в детстве только из-за того, что ты не такой, как все? Над тобой издевались? Над тобой… Дальше Эрза уже не могла говорить. Картины из прошлого начали появляться перед ее глазами так ярко, что ослепляли. Ее голос стал дрожать. Девушка начинала задыхаться от слез, ее глаза покраснели. Иногда она жалела, что не ударилась когда-то головой о что-нибудь и не потеряла память. Даже в ее мире еще не придумали такую вещь, которая помогает стирать память добровольно, стирать именно те куски, которые хотелось забыть. А Эрза мечтала о таком аппарате. И когда-то ее мечтой было созданием такой вещи, помогавшая магическому народу избавиться от проблемы и лишних слез. Одно нажатие на кнопку — и все проблемы устремлены. Эрза почувствовала тепло. И уют. Джерард обнял ее, опускаясь на колени перед ее стулом. Слезы Эрзы впитала его белоснежная рубашка. От Джерарда пахло мятой. Его объятья теплые и надежные. Впервые Эрза поняла, что такое надежное мужское плечо. Она уткнулась в его плечо, ее плечи дрожали, она плакала тихо и говорила также тихо-тихо, но Джерард слушал каждое ее слово. — Однажды мои вещи выкинули на улицу и мне пришлось идти пешком по снегу домой, который находился в двадцати минутах ходьбы… — Когда-то в мои волосы прилепили кучу жвачек, а я так ходила целый день и не понимала, почему все так смотрят на меня и хихикают… — Мне было тринадцать лет, я молилась в церкви, а ко мне начал приставать мужчина пятидесяти лет. И знаешь, что самое смешное? Он был священником этой церкви… Эрза все говорила и говорила, а Джерард не смел прерывать. Пусть выскажется. Пусть выплеснет все, что думает и что пережила. Он разделит ее ношу, она передаст ему половину своей боли и жить ей станет легче. Джерард знал это по собственному опыту. Ему не хотелось верить в те вещи, которые она рассказывала. Слишком грязно и отвратительно. И после этого все люди плохие? По-моему, магический народ тоже заслуживал ненависти. — Я ведь не плохой человек, и ты это знаешь, — тихо сказал он, а она покивала пару раз, и этого было достаточно, чтобы Джерард улыбнулся. — Но мне так трудно. Так трудно привыкнуть ко всему этому, не знаю, как все остальные смогли, просто… — Просто тебе тяжелей, — закончил за нее Джерард, и она снова покивала. Они помолчали пару минут. — От тебя вкусно пахнет, — вдруг неожиданно сказала Эрза, все еще обнимая его. Джерард удивился. Уж он-то точно не ожидал такой комплимент с ее стороны. — А у тебя красивый цвет волос, — ответил парень и Фернандес знал, хотя и не видел, что Эрза улыбнулась. — Ты считаешь, что они красивые? — Необычный и насыщенный цвет, почему бы и нет? — Когда-то я хотела их отрезать под каре и покрасить в темный. Мне говорили, что темный цвет — это цвет моей души, а я так разозлилась однажды, что серьезно хотела это сделать. Но меня отговорила Джувия. Сказала, что побреет меня полностью, если я покрашусь. Джерард ухмыльнулся. Ему понравилась та часть рассказа, где она говорила о добрых моментах, который были чаще всего связаны с подругами. Даже среди всей этой боли, у нее были лучики света в лице Леви, Джувии и Люси. Она не была одинокой, ведь у нее были они. — Джувия правильно сказала. Я бы ответил точно также. Они просидели так в обнимку еще много времени, и Эрза поняла, что у нее появился новый друг, который всегда утешит и поймет. А потом они продолжили работу. Джерард с неприкрытой надеждой предложил сходить в свое любимое кафе, чтобы отметить такое событие, а Эрза злобно взглянула на него, и он понял, что минутка душевности и сокровенного закончилась, и начались обычный суровые будни. Джерард с Эрзой просидели все уроки там, в кабинете, трудясь в поте лица, но все же они успели доделать все в срок. Пара вышла из школы вместе, о чем-то переговариваясь, иногда посмеиваясь. Эрзе было все еще неловко в его обществе, в то время как Джерард уже освоился. Девушке было неловко из-за своего поведения, как жестоко заставляла Джерарда что-либо делать или откровенно издевалась над ним, она хотела извиниться, но никак не могла сказать слова прощения вслух. А ему и не надо было. Достаточно виноватого взгляда Эрзы и все обиды прощены. Такой уж Джерард. Они почти что спустились по ступенькам и хотели идти в общежитие, как их кто-то окликнул. — Эрза! Девушка резко остановилась. Этот голос она узнает из тысячи. Джерард остановился и посмотрел на Эрзу озадаченно. Почему она смотрит таким беспомощным взглядом вперед, и кто ее звал? Парень перевел свой взгляд на человека, приближающегося к ним. Он улыбался именно Эрзе, а не ему, распахнул руки, как будто хотел обнять остолбеневшую девушку. — Эй, Эрза, кто это? — спросил Джерард. А она лишь тихо прошептала: — Симон..