***
Грей любил многое. Он любил серые свитера крупной вязки, сигареты с ментолом, уроки математики и физики, любил изучать точные науки, вставать рано утром и ощущать, что день только начался, бегать прохладным утром, смотреть боевики, вредную, но чертовски вкусную пищу, любил сидеть перед костром и играть на гитаре, любил внимание девушек к своей персоне. Грею нравилось многое. И еще ему нравились девушки в полицейской форме. И фантазия как будто сыграла с ним злую шутку. Грей лежал на кровати, почему-то прикованный наручниками, но это заботило его в последнюю очередь. Все его внимание привлекала Джувия, одетая в форму полицейского. Немного нестандартная. Разве у нормального полицейского есть такая короткая юбка с разрезом от бедра, слишком уж открытый вырез на груди и чулки? Конечно же, нет. Грей сглотнул. — Ты… в порядке? — «Это был лучший вопрос, который ты мог задать в этой обстановке», — сказал себе Грей, поражаясь собственному идиотизму. Хотя, кто это еще здесь дурак? Грей и Джувия встречались уже довольно давно, но дальше объятий ничего не заходило. Парень не понимал этого, почему она даже не целуется с ним, но Люси сказала, что «Джувия-чан просто скромная и стеснительная, тебе нужно просто подождать, а потом все ого-го как пойдет». Но про то, что Джувия просто пользовалась им, Люси решила промолчать. Но ей было грустно смотреть на Грея и понимать, что все его переживания напрасны, ее подруга не любит его и никогда не полюбит. Видимо, то самое «огого» настало. И плевать, что в его голове. — Грея-сама стоит наказать за то, что он задает такие глупые вопросы, — прошептала она и ловко запрыгнула на него. Грей во все глаза уставился на нее. — Э… Постой! Мы же даже не целовались по-нормальному, как ты можешь… Его бесстыдно прервали. А потом нагло поцеловали. Грубо, без нежностей и прелюдий. Джувия целовала резко и настырно, и Грей даже ничего не мог сделать: слишком неожиданно. Он никогда не думал, что она может целовать вот так. Грей предполагал, что Джувия будет смущаться, отводить взгляд в сторону и потом, быть может, слегка коснется его губ, Грей возьмет инициативу в свои руки. А все вышло наоборот. Джувия оторвалась от него. — Теперь Джувия может продолжить начатое. Она начала расстегивать его рубашку, попутно целуя в шею, оставляя засосы. Грей чувствовал ее дыхание на своей коже. И он чувствовал, что в штанах становилось все тесней и тесней. И Джувия это тоже поняла. Она хитро взглянула на него из-под черных ресниц, улыбнулась и положила руку на его ширинку, слегка надавливая. А потом ее рука поднялась немного вверх, затем обратно вниз. Джувия целовала его шею и расстегивала ширинку джинс. Такая Джувия не нравилась Грею. Это была не его Джувия. Исчезла его милая, замкнутая, неловкая и волшебная Джувия, вместо нее появилась эта. Порочная и чертовски сексуальная. Грей не мог противостоять ей. Ее синие глаза светились. Джувия смотрела на него хитро, слегка высунув язык, а ее хрупкие руки разорвали его рубашку. Ее ногти царапали его кожу, оставляя кровавые отметины. Она наклонилась и слизала кровь, все также не спуская глаз с Грея. Их поцелуй был наполнен страстью и его же кровью. Все это дурманило, вскружало голову до безумия, хотелось всего и во всех смыслах. От Джувии пахло морем и солнцем, а от ее волос пахло морозной свежестью. А еще похотью и страстью. От Грея пахло сигаретами с ментолом и черным кофе. А еще желанием владеть Джувией и нетерпением. Девушка сняла с него джинсы и кинула в сторону, в самый угол комнаты, и предмет гардероба задел вазу, стоящую на полу. Послышался противный звук, ваза разбилась, множество осколков валялось на полу, сверкая при свете луны. Грей не знал, где находился, не мог даже толком описать помещение, но его это не волновало. Все, что Грея интересовало, это Джувия, приподнимающая свою юбку. Фуллбастер давно не испытывал такого. Как долго он думал о том, какой будет их первая ночь? Как долго он думал о том, что испытает, войдя в Джувию? Все его ожидания не стояли даже и рядом с действительностью. Джувия была теплой внутри, она прикрыла глаза и начала двигаться, ее томные вздохи лишь возбуждали Грея еще сильнее. Парень начал двигать бедрами ей навстречу, закусывая губу из-за приятных ощущений, хотелось взять Джувию всю, полностью. Хотелось кинуть ее на кровать, нависнуть над ней, взять ее хрупкие запястья в свои крепкие ладони и отыметь так, как хочет именно он, а не она. Но сейчас все было наоборот. Надо было подчиниться именно Ей.***
— Мм, Джувия, быстрей, — услышал Нацу шепот друга и лениво посмотрел в его сторону. Грей чуть хмурился во сне, чуть улыбался слегка сжимал простынь в руках. Нацу решил, что ему снится что-то приятное. И отвернулся. Быть может, Грею снилось, как он ел голубцы с мясом. Это было его любимое блюдо, и Гажил, когда был виноват перед другом, всегда готовил их, а Грей не мог устоять перед этой едой. — Черт, голубцов захотел, — простонал Нацу. — Верни мои… Нацу посмотрел на Джерарда, что метался из стороны в сторону, хмурясь и бормоча что-то про «верни». — Отдай… Джерарду снился не такой приятный сон, как Грею.***
Джерард находился в своем любимом кафе, где работала его подруга Мереди. Посетителей не было, только он один сидел за своим привычным столиком около окна. Казалось, что здесь замерло само время. Часы, что висели на стене, застыли на отметке «3», за окном была самая глубокая ночь. Послышался шум, исходящий из кухни. Джерард напрягся и беспомощно провел рукой по клетчатой скатерти. И из кухни вышла Эрза. Одетая почему-то в наряд горничной. Он с трудом подавил смешок. Однажды, болтая с Гажилом о каких-то пустяках, Редфокс вдруг сказал, что отдал бы на свете многое, лишь бы увидеть Скарлет, одетую в одежду горничных. Джерард тогда ухмыльнулся и сказал, что для этого ему придется продать душу дьяволу, ибо девушка никогда такое не наденет. Люси может запросто, ее даже уговаривать не стоит, но вот Эрза совсем другой случай. Если бы кто-то сказал, что однажды Джерард увидит Эрзу в такой одежде, даже во сне, он бы посмеялся и сказал, что такого бы не произошло. Ну не в ее это характере. Эрза редко носила юбки или открытую одежду, кроме школы. Всегда сдержанная и хладнокровная Скарлет представилась ему в таком виде. Она подошла к его столику с подносом в руках. Из старого радио, которое, как всегда считал Джерард, стояло лишь для красоты, послышалась классическая музыка и тихий голос женщины. — Это тебе, — она мило улыбнулась и сняла крышку. Джерард был морально готов к отрубленной голове, истекающей кровью, или к отрубленным пальцам, но… Увидеть большую шаурму, в которую была вставлена большая свечка, никак не укладывалось в голове. — Это… шаурма? — кое-как проговорил он. — Ну, не отрубленная голова же. А Джерарду казалось, что отрубленная голова была бы лучше, чем шаурма со свечкой. Эрза положила на стол вилку и нож, а сама уселась на соседний стул. Она ждала, когда он начнет есть ее блюдо, на которое она потратила целых десять минут. Фернандес был недостоин этого, но Эрза все-таки оторвалась от своих важных дел. Он должен был ценить это, а Джерард сидел с непонимающим видом и смотрел на шаурму. — С чего такая щедрость? — спросил он. — Я подумала, что нам стоит наладить контакт, — Эрза специально наклонилась, чтобы парень смог увидеть ее грудь, выглядывающую из глубокого декольте, но Фернандес не из таких мужчин, которые увидят лишь оголенную часть тела и побегут за своей соблазнительницей куда угодно. — Это странно. — Это всего лишь сон. Тебе даже во сне не хочется со мной общаться? — Эрза с поникшим видом перевела взгляд на свои сцепленные в замок руки. Даже здесь, в нереальности, он не хотел общаться с ней, с Эрзой из другого мира, из другой Вселенной. Ну и что, что они разные, они говорят на одном языке, они слышат друг друга и чувствуют. Девушка вовсе не особенная. Она не монстр, которого надо бояться и остерегаться. Глаза Эрзы стали подозрительно блестеть, Джерард нервно сглотнул и взял дрожащей рукой вилку и нож. Он не переносил женских слез, да, здесь он слабак, но с этим ничего нельзя было поделать. Эрзе хотелось плакать из-за него. Она хотела лишь немного сблизиться с ним, а он взял и отверг ее. Как грубо и бестактно. Джерард почувствовал себя виноватым. И еще эгоистом. — Хорошо, я попробую, — он отрезал кусочек шаурмы и отправил в рот. Эрза смотрела на жующего парня, ее губа перестала дрожать. И потом парень съел еще. И еще, и еще. Пока на тарелке не осталось половины шаурмы. Девушка улыбнулась. Но не по-доброму. А по-хитрому. Она сидела с таким видом, как будто на протяжении всей жизни сочиняла план по захвату мира и, наконец, он свершился, весь мир около ее ног. Джерард напрягся, а потом решил, что это из-за привычки, что она не умеет улыбаться. Да, вот так. Эрза мало улыбается, поэтому попросту не умеет это делать доброжелательно. Но потом у него зачесалась голова. Парень почесал макушку правой рукой и уже хотел этой же рукой взять вилку и есть дальше (все-таки шаурма оказалась очень вкусной), как увидел на своей руке несколько синих волос. Причем своих же волос. — Что за… Эрза гаденько ухмыльнулась. Джерард пятерней взъерошил волосы и с ужасом увидел, как пряди быстро начали падать на пол и на стол. — Что ты со мной сделала?! — Это месть! Эрза засмеялась, сложив руки под грудью. Этот смех напоминал смех злодея, была бы другая ситуация, Джерард бы немного посмеялся, но не сейчас. Его волосы стремительно «отваливались» и падали вниз. От его пышной шевелюры почти что ничего не осталось. — Ах ты ведьма! — Не ведьма, а Дьявол! — она злобно сверкнула глазами. Джерард резко встал со своего места, стул опрокинулся и упал на пол. Он с ужасом сжимал в кулаке оставшиеся волосы, панически смотря в одну точку. Он что, станет лысым? В свои восемнадцать он станет лысым? И все благодаря какой-то девице, что так нагло над ним усмехалась? — Стоять! — маленькие крохи разума все-таки дали о себе знать в такой панической ситуации. — Это же сон! Это нереальность! Я не стану в реале лысым! Эрза еще больше усмехнулась. — А кто сказал, что моя магия не действует в реальности? Отчаянный крик раздался на все кафе. Свечка, воткнутая в шаурму, затухла.***
— Шаурма-а-а… — бормотал Джерард. Нацу злобно вздохнул и со стоном уткнулся в подушку. — Шаурма-а-а-а… — Как же я хочу жраа-а-ать. Гажил, скотина, где ты?! Ну кто же знал, что Нацу захочет ночью голубцы и шаурму, а главной кухарочки в блоке не будет?***
Утро для всех наступило по-разному. Грей ходил как в тумане, плохо соображал, даже на своей любимой математике сидел и залипал в тетрадь, ничего не писав. Джерард долго крутился утром перед зеркалом, трогал свои волосы, при каждом удобном случае расчесывал, Нацу, когда увидел Гажила, взял с него обещание, что он приготовит шаурму и голубцы вечером. А Редфокс вообще не понимал, что происходило. Сидя за столом в столовой, Нацу все время поглядывал на Люси, которая была бодра и весела, в отличие от него. Она пила чай из термоса, что-то рассказывала Леви, и те смеялись, в то время, как Джерард странно смотрел на Эрзу и продолжал щупать свои волосы, а смущенный Грей старался слиться со стеной персикового цвета, лишь бы его не замечала Джувия. Но Джувии было не до него. Она с печальным видом смотрела на свои блины, которые утром наспех приготовила Люси, и не притрагивалась к ним. Ее глаза были немного красными, волосы взъерошены и поникший вид. — Что-то случилось, Джувия? — все-таки решившись, спросил Грей. Видеть такую Джувию было непривычно и трудно. Может, у нее что-то случилось серьезное, а он, ее молодой человек, не поинтересовался этим. — Джувия закончила вчера смотреть дораму и Джувии грустно, — она сделала глоток воды из бутылки. — Концовка, да и сама дорама, такая печальная, что Джувия не могла не плакать. — Так почему ты тогда ее смотрела? — Потому что «Лунные влюбленные»* слишком прекрасны, Джувия не могла их не смотреть дальше. Грей отпил кофе и облокотился о стену. Нацу чувствовал в себе уверенность и желание. И эти чувства росли с геометрической прогрессией, парень даже не мог объяснить эти порывы. Хотелось подойти к Люси и сказать все, что он чувствовал к ней, хотелось обнять и сказать, что она ему нравится и что он хочет встречаться с ней. И глядя на девушку, Нацу с трудом подавлял в себе несказанные слова. — Слушайте, а с вами все в порядке? — спросила Леви. — А что-то должно быть не так? — охрипшим голосом спросил Джерард. — Ну, просто знаете… — она наклонилась ближе к столу и заговорила так, чтобы ее слышали только они. — Зелье-антидот, которое мы сварили с Люси, недоработанное, у вас могут быть побочные эффекты. — И какие, например? — Всякие сны, быть может, вы на некоторое время сможете видеть странные вещи. Или вы обретете непонятно возникшую из ниоткуда уверенность в каком-либо действии. Грей прочистил горло и тихо сказал. — Нет, со мной все нормально. — И со мной, — вяло отозвался Джерард. — И поэтому ты чешешь свою голову целый день, как будто там вши поселились? — не удержалась Эрза, парень злобно на нее взглянул, как будто обвинял во всех бедах, но промолчал. Гажил побледнел и перевел взгляд в сторону. Он никогда в жизни не признается, что ему снилось и кто был в главной роли его сна. И вдруг Нацу понял, откуда у него появилось это чувство. Если раньше оно немного теплилось в груди, то утихая, то вновь разгораясь, то сейчас чувство недосказанности так и рвалось наружу. Этот порыв нельзя было успокоить никаким образом. Нацу резко встал со своего места, и его друзья глянули на него. Парень открыл было рот, но слова никак не находились, дар речи пропадал, когда Люси смотрела на него. — Я… за супом пожалуй схожу, — протараторил он и с вялым видом пошел к прилавку. Грей разочарованно вздохнул и отпил кофе. Его друг, видимо, никогда не наберется смелости, чтобы признаться Люси. И этот факт его огорчал. Нацу со вздохом попросил порцию супа, добрая повариха налила ему почти что до краев, дала ложку в руки, кусок хлеба Нацу взял в рот и направился к столику. Люси взяла кошелек и встала с лавочки. — Я пойду еще одну булочку куплю. — А не лопнешь? — спросил Гажил и тут же получил невесомый удар по плечу. Люси пошла к прилавку, к ней медленно и осторожно шел Нацу. Они сблизились, она хотела отойти аккуратно в сторону, как парень споткнулся. И тарелка с супом угодила прямо в Люси. Ее бледно-голубая рубашка окрасилась в непонятно желто-зеленый цвет. — Черт, Драгнил! Она с ужасом смотрела на пятно, которое становилось все больше и больше. Нацу понял, что это его последний шанс. — Люфи, дафай фстлефаться! — Мне твои извинения не нужны, мне нужна новая рубашка! Они не понимали друг друга совсем. Нацу выплюнул хлеб на пол. — Люси, ты мне нравишься. Давай встречаться! — Драгнил, ты идиот! А Грей усмехнулся. Нацу как никогда умеет подбирать случаи для важных разговоров. Видимо, то, что он опрокинул тарелку супа на свою же любимую, которая кричала на него во весь голос в столовой, никак не мешало признанию.