Мифические существа еще среди нас

— У вас что, действительно все так серьезно? — Хуже некуда. И мы не хотим заразить вас. Иначе кто будет контролировать общежитие? Это же такая большая ответственность и Вы — самый лучший комендант, которого я когда-либо знал. — Ох, — женщина покраснела и улыбнулась. — Мне так приятно слышать такие слова. — Ваше здоровье — превыше всего, — Джерард поправил маску на лице, и маленькая щелочка, из которой он выглядывал, начала закрываться. — Я и так слишком долго с Вами контактировал, боюсь, лимит исчерпан. Всего доброго. — Ну, вы это, обращайтесь, если что… — и дверь закрылась.       Джерард снял медицинскую маску и затолкал ее в карман. Без Нацу, Грея и Гажила было тихо и непривычно, и все вещи лежали на своих местах — Джерард никогда не оставлял после себя беспорядка. Холодильник полупустой — Гажил уехал на некоторое время к своей семье, чтобы уладить кое-какие вопросы, касаемые поступления, а любовью к готовке Джерард никогда не отличался. Кофе, немного чипсов и сигареты — весь его рацион на ближайшие дни. Возможность сходить в магазин его не привлекала, потому что он должен все контролировать, чтобы никто и не понял, что блок, по сути, пустовал и что некоторые его товарищи отправились туда, куда отправляться не следовало бы.       Джерард навел себе крепкий кофе без сахара и с молоком, сделал пару глотков и сел за стол, полностью книгами да различными пособиями заваленный. Подготовку к экзаменам никто не отменял, мечта стать юристом все еще не отпускала Джерарда, но неожиданные обстоятельства мешали ему полноценно готовиться к экзаменам, и всякие шорохи за дверью и неожиданные гости поднимали никому ненужную панику.       Повторяя снова и снова исторические даты, Джерард глядел на кухонные часы, медленно отбивающих ритм. До операции Эрзы оставалось так мало времени, и Джерард не мог усидеть на месте, нервно дергая ногой и стуча карандашом по исписанному вдоль и поперек листку. Но, как бы эгоистично это не звучало, ситуация с Эрзой тоже служила неким прикрытием, ведь Макаров полностью посвятил свое внимание бедняжке Эрзе и не посещал свое рабочее время уже долгое время. Другие учителя, в курсе сложившейся ситуации, должны были присматривать за неугомонными старшеклассниками, но к ним никто и не заглядывал, кроме, разумеется, Аквариус.       Эта женщина слишком сильно была привязана к Люси, а все, что было дорого Люси, было значимым и для нее. Слишком крепкие узы связывали их друг с другом, что порой Джерард удивлялся, как эта женщина, хмурая и грозная на вид, не терпящая никаких нарушений в дисциплине, спускала им все с рук.       Однажды, отдавая ему туго набитую папку с домашним заданием, она лукаво усмехнулась. — Наверно, Грею будет тяжело усвоить материал, он ведь так сильно не любит параболы. — Разве?.. — ведь это Джерард не любил параболы и прочие подобные штуки, хотя с математикой у него никогда не было проблем. — Поэтому я дала ему их около двухсот штук. Он должен проработать это в течение нескольких дней и предоставить мне готовое решение. За каждую ошибку Грей вылижет своим языком весь мой класс, от одного угла и до другого угла. — Понимаю. — Удачи ему, — и Джерард мог поклясться, что Аквариус поняла, что Грея в блоке и не было, и что в болезнь она не верила, но домашнее задание необходимо было выполнить — и кому надо было разгребать эти долги, было понятно по ее хитрому взгляду синих глаз.       Слишком большая цена за сохранение его секрета, чуть позже Джерард планировал потребовать свою плату за этот тяжкий труд, а пока что графики и логарифмы смотрели на него с ожиданием.       Джерард перелистнул страницу, как услышал стук в дверь. Его это совсем не обрадовало. Снов надев медицинскую маску и взъерошив себе волосы, чтобы придать себе более или менее болезненный и уставший вид, осторожно открыл дверь.       Звонкий голос Мереди выбил его из колеи. — Оу, привет! Я слышала, вы все заболели, поэтому пришла вас проведать. Я принесла немного еды и…       Мереди слишком много привлекала к себе внимания. Мереди немного раскачивалась из стороны в сторону, ее голос заполнял все пространство, большая сумка стояла возле ее ног. Излишнее внимание было Джерарду совсем не к чему. — Да, мы болеем, поэтому уходи, заразишься… — Ну что ты! У меня очень крепкий иммунитет, ты не представляешь какой! Я могу просидеть с вами хоть сутки и не заболею и вообще…       Некоторые начали оборачиваться и смотреть на них, но Мереди этого совсем не замечала, в отличие от Джерарда. Он схватил ее за руку и талию, протянул к себе и с силой затолкал к себе в блог, громко хлопнув дверью. Недалеко стоящая одноклассница Эрзы вздохнула: не успела его девушка вернуться, как он снова закрутил новый роман.       Мереди смущенно поглядывала на Джерарда и не вырывалась из его цепкой хватки, пока он сам не отпустил ее. Сумка была тяжелой, и Фернандес подивился, как ей не было трудно тащиться через половину города, чтобы помочь ему и его друзьям в беде (которых Мереди видела лишь несколько раз в своей жизни). — Я приготовила побольше, потому что ты наверняка ничего и не ешь… — сказала она смущенно и отодвинулась от стенки, в которую ее вжал Джерард.       Казалось, Мереди решила приготовить еду на месяц вперед: аппетитный запах сразу ударил Джерарду в нос. Девушка сдвинула в сторону все учебники, но места все равно не хватило, и многие бумажки попадали на пол. Мясо, овощи, крупы и многое другое — у Мереди нашлось все, что только можно было вообразить. — Это очень мило с твоей стороны, — Джерард улыбнулся и начал помогать ей распаковывать вещи, стараясь не выдавать внутренней паники, ведь если Мереди захочет заглянуть в другие комнаты, то не обнаружит сильно простывшего Грея, который мается с высокой температурой и не может принимать пищу. — Мне вовсе не трудно помочь тебе! То есть, вам… — она осеклась, и рука с маслом застыла в воздухе на пару мгновений. — Сколько мы должны тебе? Я переведу тебе деньги. — Ой, ахаха, что ты, не стоит, я все же по своему желанию… — Так сколько? Студентам нелегко во взрослой жизни, поэтому не стоит так разбрасываться деньгами. — Говоришь уже как взрослый, — Мереди улыбнулась и закрыла холодильник. — Я и есть взрослый, — хоть Мереди и была старше Джерарда всего на год, порой ей казалось, что ему уже лет тридцать, приличный багаж знаний жизни за плечами, в то время, как она порой вела себя как ребенок, хоть и старалась поскорее «вырасти». Джерард — надежный, с ним не страшно.       Она сказала, что сообщит ему сумму чуть позднее, потому что чек остался дома. Он согласился и мягко намекнул, что ей пора домой, потому что здесь болели очень заразной штукой.       Мереди накинула на себя куртку и остановилась в дверях. — Знаешь, Джерард, я долго хотела сказать тебе кое-что… — Что именно? — Как тебе скзаать-то… Мои отношения с Лионом закончены уже как месяц. — Я сожалею, что ваш союз расспался. — Да, спасибо… И в общем, хоть он и студент старших курсов, но вы можете как-то пересечься на курсах, которые ты посещаешь по языку. Этими курсами владеет его мать, вот и поэтому… — Я видел его однажды, но не думал, что его мать руководит курсами. — Да, ты не мог этого знать… В общем, если он вдруг начнет винить тебя в нашем разрыве, то ты не обращай на его слова никакого внимания, — Мереди чуть покраснела. — Почему он должен винить в этом меня?       Тишина наступила как-то резко и неожиданно. Мереди теребила в руках подол своего платья, а Джерард не решался прервать ход ее мыслей. — Ой, я же совсем забыла, — она улыбнулась и оторвала наконец-таки свои руки от платья: Джерард почему-то не мог спокойно смотреть на то, как легкая ткань то опускалась, то поднималась все выше. — Я же хотела проведать Грея, все-таки он друг моего бывшего, хах.       Друг — слишком сильно сказано, хотелось произнести это Джерарду, но Мереди бодрым шагом направилась в спальню, где, как предполагалось, находился Грей. — П-погоди… — Я посмотрю только одним глазком, не волнуйся, даже дышать не буду…       Джерард схватил ее за руку и прижал к стене, и Мереди сразу же затихла. Она была ниже Эрзы, более спокойной и хрупкой, потому что не занималась никаким видом спорта, в отличие от Скарлет, которая любила фехтование и коллекционировала различные доспехи. Мереди красива, но у нее особая красота. Джерард непроизвольно сравнивал ее с Эрзой и не понимал, зачем так делал. Мереди оперлась руками в его грудь и подняла на него взгляд. Робкий, нежный и чего-то ждущий.       И теперь Джерард понял, почему Лион должен его винить в их разрыве и что взгляд Мереди означал. — Кажется, тебе пора. — А, да, ты так думаешь… — Не хочу, чтобы ты заразилась.       Мереди кивнула, и Джерард отступил. Положил руку на спину и повел к выходу, подальше от пустующей комнаты. У Мереди доброе сердце, и Джерард жалел, что ей понравился именно он, потому что порой вместе сердца у себя Джерард чувствовал дыру, а с уходом Эрзы она все разрасталась и разрасталась.       Часы медленно тикали, и судьба Эрзы решалась с минуты на минуту.

***

      У Люси в руках — ее личные вещи, гора магических средств и немного денег, которые она успела потратить на небольшой номер в самом небольшом мотеле где-то в трущобах. Район неблагополучный, много странных личностей и дома, покрытые серой краской. Деньги, которые были необходимы для проведения итогового экзамена, давали самые минимальные, поэтому многим приходится добавлять собственные средства, чтобы благополучно завершить миссию. Но у Люси не было такой возможности, несмотря на богатство отца. Ей не хотелось унижаться перед Джудо, чтобы получить копейки, которых хватило бы только на несколько дней. Люси — уже взрослая девочка, и справится она со всем сама.       Но не все было так плохо, утешала она саму себя. Нацу точно в городе и никуда не денется: мастерства не хватит, чтобы разрушить силу Макарова. Но времени у нее совсем мало: Макаров уже не молод, да и ситуация с Эрзой выбивала его из колеи, и Нацу, при должном старании и упорстве, мог воспользоваться этой лазейкой, но все, что он мог — выбрасывать незначительные частицы магии в воздух.       Люси обходила улицу за улицей, терялась среди одинаковых серых домов и странных людей. Ее волосы цвета золота выделялись словно яркое пятно на черном холсте, легкое дуновение ветра ласкало ее длинные локоны. Это не могло продолжаться вечно. Поиск Нацу — словно искать иголку в стоге сена. Сколько улиц, районов в этом большом городе! И один единственный человек, которого она никак не могла отыскать.       Еда — безвкусна, вода — мутная, все не так, когда рядом нет Нацу. И солнце никак не выглядывало из-за туч, оставляя мир серым и полным безнадеги. И лишь волосы Люси, словно золото, были ярким пятном среди мрачной серости.       Люди — странные и безликие. Люси не могла никого запомнить, они сливались в одно единое пятно, из которого доносились нечленораздельные звуки. И она сама чувствовала, что порой сливалась с этими людьми, превращаясь в однородную массу. Город затягивал ее в себя, пытался сломать и стереть ее цвет.       Очередной день не дал ожидаемых результатов. Никто ничего не видел, никто не знал парня с розовыми волосами и зелеными глазами, фотография Нацу не вызывала положительных результатов. Однотонные «Нет» и «Не знаю» сливались воедино, и Люси уже не могла различить, кто что сказал, ведь значение слов их не отличалось. Никто не видел Нацу, никто не знает Нацу, ее лето* превращалось в тухлую осень, чтобы позже превратиться в пепел.       Кучка странных парней, издающих отвратительный смех, и мужчина, лежавший на сером асфальте, в грязном зеленом костюме. Его ярко-алый галстук словно маяк — Люси сквозь туман увидела яркое пятно и стремилась к нему, не ощущая своих ног. — Снимай его часы, они дорого стоят, — сказал один. — И посмотри что у него в сумке. Эй, тебе не поздоровится, если там не окажется денег!       Люси почти что плыла, не понимая происходящего, но желая только одного — дотронуться до ярко-алого пятна. Оно напоминало ей костер, яркое пламя, цвет любви. Волосы Эрзы, теплое лето. Лето и Нацу. Нацу и лето. Это ее Нацу, в этом ярко-алом галстуке. Он звал ее, и Люси шла навстречу. Лучики солнца тянулись к самому солнцу. — А ты еще кто?       Хриплый голос вывел ее из транса. Люси смотрела на парня, выше ее ростом, она, наверно, и до плеча не доставала. Другие все еще пинали мужчину и требовали деньги, но их главарь — она это чувствовала — обратил весь свой взор на нее.       Люси посмотрела на мужчину, на его ярко-алый галстук. Это не лето, это не Нацу. Ее обманули. Ее солнце погасло, и лучи не могли к нему больше тянуться. — Эй.       В ее душе поднималась самая настоящая буря.       Люси остановилась, смотря отрешенным взглядом на галстук. У мужчины уже были видны большие синяки, которые не заживут еще несколько недель, и он смотрел на нее умоляющим взглядом. Но что могла сделать простая хрупкая девушка против банды плохих парней? Если бы Люси была простой хрупкой девушкой, то точно нажила бы себе проблем. — Ты меня обманул… — А? Че сказала.       Люси с болью посмотрела на мужчину. — Это не Нацу. Просто обычный красный галстук. А я-то думала, что наконец нашла его…       Она опустила голову и попыталась овладеть разумом, но бешеное сердце не успокаивалось. — Ты ненормальная? Гони деньги, блондиночка, — он дотронулся до ее плеча, и Люси резко отшатнулась, толкнув того в грудь. Парень сделал несколько шагов назад, но споткнулся и упал задницей в грязную лужу, промокая насквозь. Послышался гогот и стон мужчины. Хартфилия откинула волосы назад, смотря сверху вниз на упавшего парня. — Катись отсюда. — Что ты блять сказала?! — он резко встал и навис над ней, и теперь уже парень смотрел на Люси сверху вниз. — Повтори-ка. — Идиот-с-мокрыми-штанами, у тебя со слухом, что ли проблемы? Убирайтесь отсюда! Оставьте меня и этого мужчину в покое, иначе вам не поздоровится!       Они снова засмеялись, кроме того, у кого-то появилась новая кличка. Люси злобно уставилась на них. Буря медленно поднималась, солнце окончательно спряталось. — Теперь ты не Молоток, а Идиот-с-мокрыми-штанами, — громко говорили они, пока тот не крикнул на них.       У Идиота-с-мокрыми-штанами безумный взгляд, пробирающий до костей. Как было быстро довести его до пика. И только в пору его безумства Люси заметила на правой руке кастет, уже не такой блестящий, потому что был весь в крови. И только сейчас Люси заметила, что у мужчины шла кровь. Люси чертыхнулась: как можно быть такой глупой?       Лишь один Нацу занимал ее мысли, когда надо было смотреть глубже.       Парень толкнул ее рукой с кастетом в плечо, и оно заныло. Она толкнула его со всей силой в грудь, но сдвинула лишь на шаг. Все смеялись, и у Люси замерло сердце.       Парень шел на нее грозным шагом, она же начала пятиться назад. Кто-то толкнул ее вперед, и Люси чуть не споткнулась. Он схватил ее за волосы, и Люси закричала, запрокинув голову назад. — Допрыгалась, блондиночка?       Пару слезинок непроизвольно потекли из ее глаз. Он поставил ее на четвереньки, из ободранных коленок потекла кровь. Люси была в юбке, и она почувствовала, как ее начинали задирать. Стыд и ужас охватил ее, она поняла, что они хотели с ней сделать. Она резко выпрямила ногу и пнула какого-то парня, послышался мат и громкое улюлюканье. Быстро извернулась и укусила за руку нападавшего. Скорее от неожиданности, чем от силы, она смогла вырваться из хватки.       Ее резинка порвалась, волосы струились по ее плечам.       Они хотели схватить ее, но Молоток сказал: «Не трогать, я сам». Он схватил ее, на его руке был четко виден след зубов, кое-где Люси прокусила до крови. Она с сожалением посмотрела на отметину: жаль, что не прокусила сильнее.       Он ударил ее в лицо. Алая струйка крови очертила путь к ее подбородку. Люси казалось, из нее выбивали всю душу. Сильная боль пронеслась по ее лицу, ноги непроизвольно дернулись. А затем еще и еще, удары были везде. На плече, локте, животе, спине — она чувствовала тяжелые удары. Соображать было труднее с каждым ударом, как будто мозги хотели отключиться и просто переждать эти страшные мгновения. Люси шла сквозь туман, который с каждой минутой становился все тяжелей, лишая ее воздуха.       Люси уже ничего не понимала. Она двигала руками вслепую, боялась задохнуться, дышала ртом как рыба. Но затем резко повернулась лицом к нападавшему и тихо прошептала: «Сгори». — Что ты там лепечешь?!       Люси дотронулась до него руками — и его кожа начала гореть. Он закричал, пытаясь ослабить хватку. Но чем сильнее он пытался отбиться от Люси, тем сильнее она давала сдачи в ответ. Все остальные, пребывая в шоке, стояли, пока их Молоток корчился и пытался избавиться от девушки, которая прилипла к нему мертвой хваткой.       В крови, помятой одежде и с пустым взглядом она обжигала его, пока тот орал и никак не мог освободиться.       Он ударил ее по голове левой рукой, на которой не было кастета, и удар был далеко не сильным, но Люси успела обжечь его лицо. — Сука, отпусти!!!       Он отбился, упал на асфальт и попытался отползти назад, а затем резко встал и кинулся прочь, громко крича. — Ты за это еще поплатишься!       Люси опустила руки. Она не чувствовала ничего: ни боли, ни страха, ни радости. Люси закрыла глаза и провалилась в темноту.

***

      Джувия не ощущала свое тело. Ее сердце было готово выпрыгнуть из груди. Она смотрела в сторону, на Грей-сама, который шел рядом с ней и держал в руках ее дорожную сумку. Они давно не ходили куда-то вместе, и Джувия успела соскучиться по тому, как можно гулять наедине и держаться за руки, переплетая пальцы. — Джувия так счастлива, что Грей-сама решился поехать вместе с ней! Грей-сама волновался о Джувии?       Парень прибавил шаг. — И ничего я не волновался! Мне просто было скучно. — Ах, значит, Грею-сама тяжело, когда рядом нет Джувии? — Я такого не говорил.       Они прибыли в деревеньку, расположенную в самой настоящей глуши. Ярко светило солнце, на небе было ни облачка. Они сошли с перрона и направились в автобус, чтобы добраться до гостиницы. Джувия забронировала себе комнату заранее, но если бы знала, что вместе с ней поехал Грей, выбрала что-нибудь получше. Что-нибудь в романтическом стиле, а еще лучше какой-нибудь номер для молодоженов. С двухспальной кроватью, лебедем из салфеток и большой ванной, и там обязательно должны были быть ароматические свечи — Джувия видела, что так делали в сериалах. А если так делали в сериалах, значит, в настоящей жизни тоже так положено! Ее сердце трепетало только об одной мысли, что они могли бы остаться вместе наедине. Только они и двуспальная кровать.       До гостиницы они добрались быстро: водитель только и рассказывал о достоинствах этой деревни и какие беды случились с таким райским местом. — Озеро совсем зачахло, — сказал он, приближаясь к точке назначения. — Зачахло? — Джувия вынырнула из своих розовых фантазий и прислушалась. — Да. Раньше это было дивным озером: красота да и только. А еще море рыбы, такой вкусной и свежей, пальчики оближешь. Но сейчас все по-другому. Оно даже выглядит мертвым. — Водитель-сан случаем не знает, из-за чего так получилось? — А черт его знает, — мужчина раздраженно вцепился в руль. — Жалко только: красивое озеро было.       Грей посмотрел на Джувию, и она кивнула: да, кажется, Джувия и нашла свое задание.       Ключ от комнаты ей дала милая старушка за деревянным столом около входа. — Надеюсь, Вам понравится у нас, — сказала она, улыбаясь. — Джувия думает, что ее все устроит, — ответила девушка, забирая ключ и идя наверх по лестнице.       Ее номер был небольшим, но выходил на светлую сторону. Стены оклеены обоями морского цвета, кровать сделана из белого дуба. Пол устелен белым ламинатом, который временами потрескивал в период сильных дождей. Небольшой столик, куда можно положить свою сумку, пара картин, висящие на стене. Джувия провела рукой по белому постельному белью, оно хрустело под ее пальцами: слишком накрахмалили, но Джувии такое даже нравилось. Лебедя из полотенец не было, да и кровать была рассчитана на одного человека, но она не расстраивалась — в будущем непременно у нее будет также.       Девушка открыла сумку, и из нее вылез Грей. Он бегло осмотрел номер, давая понять, что ему он нравился. — Но, Джувия, может быть, я все-таки сниму себе комнату? — Деньги Грея-сама еще понадобятся ему и Джувии, ведь бюджет у Джувии ограничен, — сказала она. — И к тому же свободных номеров может совсем и не быть. — Можно посмотреть другие. Да и не думаю, что с деньгами будут какие-то проблемы, я с этим разберусь, не волнуйся. — Грей-сама не хочет остаться с Джувией наедине?       Грей перевел взгляд на окно. Белая тюль чуть трепыхалась на ветру, несколько ниток торчало из ткани. — Не то что бы не хотел, но…       Джувия смотрела на него своими большими синими глазами внимательно, ожидая окончание ответа. — Но где я буду спать? — Вместе с Джувией, конечно же! — Но кровать такая… маленькая. — Джувия подвинется! — Ну… как бы… это…       Джувия взяла его за руку. — Джувия и Грей-сама так давно не оставались вместе наедине. Почему бы Грей-сама и Джувии немного не отдохнуть, чтобы потом с новыми силами продолжить свое обучение? И тем более… У Джувии скоро закончится учебный год.       Грей не хотел возвращаться к этому разговору, но будущее его беспокоило. Джувия — не из этого мира, по истечению учебного года она сдаст свои экзамены, а что дальше? Она уедет? Или останется? А если и останется, то не факт, что даже в этом городе или даже стране. Как-то он спросил ее об этом, но девушка уклончиво ответила, что сама-то толком и не знает, что ее ждет. — Знаю, — Грей погладил ее по руке большим пальцем и перевел на нее взгляд. — Как скажешь.       Время на исходе. Они оба это понимали. Джувия улыбнулась — немного грустно, но потом эта грусть исчезла, и на ее месте оказалась тихая радость.

***

      Эрза пыталась дышать как обычно, но сердце ее билось учащенно. Белые стены и пол давили, операционный стол был очень жестким. Врачи ходили туда-сюда, переговариваясь, и главного хирурга все еще не наблюдалось.       Эрза лежала в одном бюстгальтере, холод пробирал до костей.       «Я ничего не боюсь, я ничего не боюсь, я ничего не…»       Она перебирала в своей голове самые любимые вещи и ценные воспоминания: ее друзья, церковный хор, начищенные до блеска доспехи и длинная шпага. Джерард, его поцелуи и объятья, алые волосы и клубничный торт. Ощущение радости, что она может контролировать свою силу, ее любимые песни и теплый свитер с горлом. Руки Джерарда и его любовь.       К ней подсоединили проводок, Эрза старалась не дышать. Тихий звук перебираемых инструментов, размеренный голос врачей.       «Я ничего не боюсь».       Ее глаза медленно закрывались. Все вертелось и кружилось, и Эрза позволила нести себя по течению.