Любовь — это единственная сила, способная превратить любого врага в друга. Мартин Лютер Кинг.
Переступаю порог комнаты и вдыхаю притворно — сладкий запах который вызывает приступ тошноты. Большая комната, окрашена в розовый цвет, без окон, заставляет думать что ты находишься в комнате Барби. В центре — небрежно брошен светлый ковер, который кое — где уже заляпан краской. Стены, увешаны различными эскизами причесок и платьев, рисунками моделей или просто фотографиями. На правой стене, висит огромное зеркало в котором отражается стенка напротив, около которой стоит диван, красного цвета и журнальный столик. Для чего это сделано не знаю, но то что стилисты умом не отличаются это уж точно. Вместо люстры, или торшеров, здесь повсюду натыканы маленькие свечки, которые очень слабо освещают комнату, к тому же, от них неприятно пахнет клубникой. Больше в комнате ничего не находится, поэтому осторожно переступаю ковер и прохожу дальше. Останавливаюсь напротив зеркала, и вижу отражение старого безумца, настолько старого, что ему бы пора уже на тот свет, а он вздумал влюбится! — Добрый день сэр, — вздрагиваю от неожиданности. — Простите, если напугал, — стилист мнет в руках пакет который с собой принес. — Забудем. Вы сделали? — Да, сэр, конечно, — протягиваю руку, тем самым требуя показать мне. Парень достал из пакета коробку бирюзового цвета, перевязанную белым бантом и подал её мне. — Ну что ж, — покрутив в руках обратился я к нему, — пока неплохо. Тяну за край ленточки и вижу как прекрасный бант превращаться в простой кусок материи, жаль что красота не может быть вечной. Медленно снимаю крышку коробки, боясь разочароваться, но то, что внутри заставляет меня широко улыбнутся. — Это вы сделали? — Да, сэр, — стилист слегка покраснел. — Ну, не смущайтесь, это великолепная работа, я доволен. — Да? Я очень рад, сэр, что вам понравилось, — его лицо засияло счастьем и я впервые понял, что человека можно покорить не только злостью. В моих руках находится то, что я собираюсь подарить Китнисс сегодня вечером — духи. Флакон полностью сделан из драгоценных камней, которые заманчиво переливаются на солнце. Духи, которых достойна королева — МОЯ королева. — Это рубин? — Рубин и турмалин, сэр. — Превосходная работа. Аккуратно открываю флакон, крышка которого сделана в виде короны, и подношу его к носу, дабы почувствовать в полной мере аромат духов. Сказать что я в восторге от запаха, ничего не сказать. Аромат навевает мне воспоминание про поцелуй Китнисс, про её нежные прикосновения, про время проведенное с ней. Запах открывается глубоким аккордом корицы и пряными нотами шафрана, а тонкий запах, моих любимый роз, придает духам еще больше загадочности. Закрываю духи и осторожно кладу их обратно в коробку. Уже не могу дождаться вечера, чтобы подарить их Китнисс, уверен, что на теле любимой они будут пахнут лучше. — Достойно похвалы. — Спасибо, сэр. — стилист быстро завязывает новый, шикарный бант на коробке и кладет обратно в пакет. Я забираю пакет и быстро выхожу с той комнаты, сладкий, чересчур сладкий запах, заставляет мою голову просто раскалываться на части. Выйдя на свежий воздух, первым делом делаю глубокий вздох и выдох, подтягиваюсь всем телом и направляюсь в сторону дома. Перед домом, на лестнице стоит Сенека. — Здравствуйте, мистер президент. — Здравствуй, — прохожу мимо него и захожу в дом. В доме настолько тихо, что если бы были мыши, то уверен что можно было бы услышать как они бегают. Очень давно, рыцари круглого стола говорили, что тишина — это предвестник смерти, поэтому тишину я на дух не переношу. — Сэр? — Что? — не останавливаясь спрашиваю его. — Пришли некоторые документы с первого, я положил их на ваш стол. — Хорошо. Я потом их посмотрю, — сказал я ему перед тем как захлопнуть дверь в спальню. < tab>Наконец — то я один, и могу расслабится. Сев на кресло около окна, и достав бутылочку белого, с шкафчика, я решил расслабится. Я уже давно не слежу за Играми, они меня перестали интересовать, после того как я понял, что у меня есть шанс на Китнисс, маленький — но все же шанс. Делаю пару глотков и морщусь: у вина не такой вкус как обычно. В чем проблема? Голова закружилась из — за того что я резко встал, а перед глазами появилась тьма на несколько секунд. Но, когда она прошла, я понял, что это не у вина был отвратный вкус. Кашляю, и замечаю на ладони капли крови перемешанные с гноем — язвы снова разошлись. Рот уже полностью полон гноя, половину я уже проглотил, от чего кашлять захотелось больше, не всегда приходится глотать гной; а вторая половина — уже благополучно течет по моему подбородку. Давно не было такого. Закрыв рот рукой, пытаюсь с кармана достать платок: дрожащая рука не может залезть в карман в котором он лежит, поэтому вытираюсь манжетами рубашки. На белоснежной рубашке теперь останется след моей «неприятности», и это меня не радует. Язвы — дело страшное, особенно если они во рту. Я никогда не привыкну к вкусу гноя или крови, но уже довольно-таки осведомлен что делать если язвы разошлись. У меня в ванной, в шкафчике, есть специально средство, которое мне прописал доктор: оно останавливает кровотечение и заживляет раны на некоторое время. Но, дойти до ванны с полным ртом крови дело не из легких. Плотнее зажав рукой рот стараюсь как можно быстрее дойти к к раковине. Мои язвы очень глубокие, и когда каждая рана начинает лопаться я чувствую ужасную боль. Когда я уже стою над раковиной, то открываю рот, и из него рекой льется кровь, вперемешку с кусочками мясо. Белая раковина сейчас окрасилась в красно — бордовый цвет, и это выглядит отвратно. Китнисс никогда не захочет со мной целоваться если узнает про мои язвы, я бы тоже не захотел. Рукой пытаюсь нащупать заветный пузырек с лекарством, и когда это удается облегченно выдыхаю.Несколько капель «чудного зелья» доктора и дело сделано, осталось подождать немножко и все пройдет. Минут пять потребовалось для остановки крови и чтобы утихла боль. подняв голову вверх смотрю в зеркало: белая рубашка в крови, борода в крови, руки в крови…все в крови…может люди правы? Может действительно вся моя жизнь построенная на крови? Мотнув головой, открываю кран и умываюсь: лицо расслабляется от прикосновения холодной воды к коже, а тело наполняется бодростью. Помыв кое — как раковину, наконец — то выхожу с ванны. Голова еще кружится, а ноги сами ведут к кровати. Завалившись на кровать тело моментально расслабляется, а глаза сами начинают закрываться, думаю что минутку сна я заслужил.***
Медленно, как хищник, приоткрываю глаза и смотрю в окно: солнце почти уже зашло за горизонт, уже поздний вечер. А себе обещал, что усну только на минутку, старею. Полностью открывши глаза встаю с кровати и смотрю на часы: пол девятого. Подхожу к трюмо: моё отражение желает быть лучше. Я же не могу пойти к любимой в таком виде в каком есть? Нет. Поэтому расчесавшись, переодевшись в новую рубашку и положив в карман розу, беру пакет с подарком и потирая глаза выхожу из комнаты. По дороге захожу на кухню. — Принеси мне стакан воды, холодной, — приказываю безгласой. Глоток воды и…вкус нормальный, лекарство подействовало. Поправляю галстук, нюхаю розу и стучусь. Сначала стук показался мне очень тихим, поэтому я стал стучать громче. Никто не отвечает. Это не похоже на Китнисс. Приоткрываю дверь и заглядываю внутрь: комната пуста, её нет. А что, если она сбежала? Старый дурак, поверил что тебя могут полюбить! Дверь уже полностью открыта настежь, а я стою в центре комнаты и оглядываюсь по сторонам. Её нет…моей… Китнисс…нет… — Ааа, — вскрик выводит меня из ступора, — мистер президент, вы меня напугали, — оборачиваюсь и вижу что Китнисс выходит из ванной и вытирает полотенцем голову. — Китнисс, — облегченно выдыхаю. — Ты была в ванной? — Да, а нельз… — Можно, — улыбаюсь, — ты меня когда — то в могилу сведёшь. — Простите, сэр, я не… — Эх, Китнисс, я же за тебя волнуюсь, — Я просто не услышала как вы стучали. Извините. — Не страшно, сам виноват. Нечего поздно так приходить. — Ну что вы, вы можете приходить когда угодно. Это же, ваш дома. — Нет, Китнисс, нет. Если ты захочешь, я вообще приходить не буду. — Приходите, — тихо, не смело, проговорила она, — вы…мне… — Не утруждайся найти ответ, он нам не нужен. Это, — я подал ей пакет, — тебе. В знак, нашей…нашего знакомства. — Спасибо, — она осторожно взяла пакет, — а что там? — Посмотри. Своими тонкими, прекрасными пальчиками Китнисс достает коробку. Аккуратно, развязывает бант, восхищенно вздыхая при этом. Сняв крышку коробки у Китнисс округлились глаза. — Это… — она не могла подобрать правильного слова, — чудесно? Нет, нет — прекрасно. Очень красиво, — открыв флакон она понюхала аромат, — они просто великолепны. — Тебе нравится запах? — Очень. — Я сам его выбирал, а флакон? — Он бесподобный. Такой красоты я еще не видела! Спасибо вам большое, сэр. — Испробуй их, — она не понимающе на меня посмотрела, и продолжила осматривать флакон. — Надушись ими. Давай, — я подошел к ней ближе, — я помогу тебе, — забрав флакон из её рук я несколько раз на распылитель. — вот, все готово. Чудесный запах, он тебе очень идет. — Спасибо, сэр. У меня такого еще не было. — У тебя будет их миллиарды, только, если ты захочешь. — Мне и одного будет достаточно. Я все равно сижу в комнате, для кого мне душится? — Для меня, — сам не понял как это вылетело из моего рта, — точнее, мы будем ходить гулять…точнее. — Не утруждайтесь найти ответ, он нам не нужен, — она лукаво улыбнулась и откинув полотенце на столик, уселась в кресло разглядывая флакон. — Они действительно прекрасны, это наверное очень дорого. — Мне, для тебя, ничего не жалко Китнисс, запомни это, — она счастлива, а если счастлива она — значит счастлив и я. — Ну, не буду тебя задерживать, отдыхай Китнисс. — я развернулся к двери и собирался сделать шаг, как вдруг её теплые, маленькие ручки обвили мою талию. Я встал в ступор, не зная что делать дальше, а она еще крепче обняла меня. Я чувствую её дыхание на моей спине, и это лучше любого лекарства. Боюсь пошевелится, а что, если это сон? Очень приятный сон. — Вы хороший человек, — шепчет она еле слышно, — все что говорят про вас — глупости, — и отпускает. я понимаю что надо уйти, но не могу сдвинутся с места: хочется чтобы её руки не отпускали меня. Никогда. Я решил что не буду оборачиваться, ведь если обернусь — то обязательно захочется остаться. А такого я себе пока не могу позволить. Надо признаться: Китнисс не только растопила мой снег, но и зажгла огонь. В котором я с удовольствием сгорю.