Бутылка текилы на двоих

Встретиться перед отъездом нам так и не довелось. Сначала переговоры по поводу заключения договора затянулись, потом Валеркин рейс перенесли из-за непогоды. В общем, вернулся он в тот день, когда я улетел в Лондон. Два часа после отлёта… В общем-то, расстраивался я недолго. В Лондоне меня ждало много нового и интересного: новые люди, совсем другая жизнь… Лондон вообще чудесный город: большой и тихий одновременно. Здесь много людей, которые куда-то спешат, но такое ощущение, что все они передвигаются молча, не издавая лишних звуков и суматохи. Как ни странно, но именно в Лондоне я впервые почувствовал себя на своём месте, тем самым только укрепившись в своём желании поменять место жительства. Хотя теперь в моей жизни был кто-то, кто заставил меня серьёзно усомниться в этом желании. Этот «кто-то» позвонил на следующий день. Как ни в чём не бывало расспросил о перелёте, о том, где я поселился, как мне понравился колледж, где я проходил языковую практику, понравились ли мне мои «коллеги по цеху». В целом, обычный разговор о совершенно обыденных вещах. Но после этого звонка я долго валялся на полу и рассматривал потолок, борясь с желанием бросить всё к чертям собачьим и вернуться домой. Прекрасно понимая, что это ничего не изменит — ни в моих собственных чувствах, ни в Валеркином отношении ко мне, — я всё-таки уговорил себя не ныть, как тряпка. Не ныть мне помогал и мой сосед по комнате Лассе, белобрысый немец с неизменной улыбкой на лице. Он был в Лондоне уже далеко не первый раз и потому неплохо знал город, по которому меня и таскал в любую свободную минуту. В общем, я почти забывал о розовых соплях и прочей романтической ерунде, но ровно до тех пор, пока Валерка снова не звонил. Делал он это ровно раз в неделю, как по расписанию. Всегда в пятницу вечером. Будильник он себе на это время ставил что ли… Это было самое длинное лето в моей жизни. По крайней мере, на тот момент. Сама по себе практика мне нравилась. И город, и люди, с которыми мне приходилось иметь дело, тоже. И если бы не собственные чувства, я бы вполне мог назвать это лето идеальным. Но иногда меня накрывало: хотелось собрать чемодан и убраться подальше, куда-нибудь на край света… Лассе находил это очень забавным, не упускал возможности пошутить по этому поводу, но всегда понимающе сопереживал после и говорил, что его тоже мучает «любовная тоска» и что он скучает по своей девушке. Проблема была только в том, что я скучал не по девушке. Да и своим Валерку я назвать не мог… Ровно месяц спустя после начала практики случилось то, на что я никак не рассчитывал… В пятницу, после занятий, я вышел из корпуса, беседуя с Лассе о том, где провести этот вечер. Он уже привык к тому, что по пятницам я, как чумной, сначала долго пялюсь на телефон в ожидании звонка, а потом сижу в хреновом настроении. Именно поэтому он предложил выбраться из города на выходные и большой компанией отправиться смотреть близлежащие окрестности. Конечно же, я согласился — всё лучше, чем торчать в четырех стенах. Но этим планам было не суждено сбыться. Оказавшись за территорией колледжа и тихо выругавшись себе под нос на влажную жару, я перекинул ремень сумки через плечо и, намереваясь переходить улицу, огляделся… На секунду мне показалось, что у меня галлюцинации: жара, влажность воздуха и «тоска по родине» вполне могли иметь такое действие. Но «галлюцинация» знакомо улыбнулась и направилась в моём направлении. — Ты… что здесь делаешь? — выдавил я. Молча улыбаясь, Валерка подошёл совсем близко, положив руку мне на затылок, притянул к себе и… поцеловал. Просто так, посреди бела дня, на улице. — Ты совсем с катушек съехал?! — возмутился я, как только пришёл в себя. — Ага, — усмехнулся он в ответ, — совсем. За спиной кто-то прокашлялся, и я, готовый провалиться от стыда сквозь землю, развернулся к Лассе. — Я смотрю, у тебя поменялись планы, — широко улыбнулся он. — Увидимся в воскресенье. Не дожидаясь ответа, Лассе поторопился к остальной компании, которая собралась путешествовать на выходных, что-то сказал им, и они, как сговорившись, начали кивать и махать руками, прощаясь. Всё еще пребывая в шоке, я всё же решил разобраться в ситуации и снова спросил Валерку, что он делает в Лондоне. Возможно, у него были здесь какие-то дела… — Ну и тугодум же ты, — Валерка широко улыбнулся и укоризненно покачал головой. — Соскучился я. И ещё я хочу жрать. Со вчерашнего дня ничего не ел. Где тут у вас, приличных господ, можно подкрепиться? Пообедали мы в каком-то кафе. Я даже не могу сказать, в каком именно и что мы ели — шоковое состояние не хотело проходить. Да и вообще, сложно было поверить, что Валерка притащился в Лондон только потому, что соскучился… — Ты язык проглотил что ли? Валерка уже битый час рассказывал что-то, а я просто кивал. И чувствовал себя как полный идиот. Чуть больше месяца я не видел его, а было такое ощущение, что прошла целая вечность. Мне стало вдруг абсолютно всё равно, что я веду себя как девочка-подросток и что по идее не стоило влюбляться да и вообще видеться с ним… Всё это было в тот момент не важно, и я пообещал сам себе, что обязательно разберусь со всей этой ерундой, но позже. Не сейчас. В тот момент мне просто хотелось быть с ним рядом. Больше ничего. — Дим, у тебя точно всё в порядке? — Мм… Даже очень, — улыбнулся я. Валерка прищурился, словно подозревал, что говорю я неправду, но потом тепло улыбнулся и предложил посмотреть на красоты города из Лондонского ока — колеса обозрения на берегу Темзы. Вид на вечерний город был не так уж и плох. Но меня он интересовал мало. Куда больше я концентрировался на другом: Валерка положил руку мне на плечо и упёрся в неё подбородком — он что-то увлечённо рассказывал, разглядывая город. Я же, как идиот, улыбался, слушая его голос. — Дим… — Чего? — Ты какой-то странный сегодня? — И это говоришь мне ты? Человек, который без предупреждения притащился в другую страну на одни выходные, чтобы… Кстати, я до сих пор не знаю, для чего. Валерка выдохнул и усмехнулся: — Сегодня мой день рождения. И я хотел провести его с тобой. Это так странно? — Это… неожиданно, — признался я. — Мог бы и предупредить, я бы, может, подарок приготовил. Беззвучно рассмеявшись, Валерка голосом Папанова произнес: — Лучший мой подарочек — это ты. — Даже так? Ну что ж… пойдём. Наша кабинка вернулась к платформе, и, схватив Валерку за руку, я поспешил выйти на свежий воздух. — Куда ты меня тащишь? — К себе. Там сегодня никого нет, а раз я твой подарочек, ты получишь меня на блюдечке с золотой каёмочкой. Валерка резко остановился, что и мне пришлось сделать, потому что держал меня за руку он уже крепко. — Чего? — спросил я удивлённо. — Дим, я вообще-то ни на что не намекал. — Знаю, — я подошёл к нему вплотную, так что между нами невозможно было просунуть и ладони. — Валер… Я знаю. И… делаю это не потому, что считаю должным. — Нет? — он смотрел на мои губы, словно вот-вот сорвётся и поцелует. — Нет. Я… — немного помешкав, я всё же решился сказать то, что думал, — Валер… я хочу тебя. С того самого чёртового полёта в Швейцарию. Я. Хочу. Тебя… Хочу так, что если ты сейчас же не пойдёшь со мной, то, боюсь, мне придется тащить тебя насильно. Удивлённо приподняв бровь, Валерка какое-то время молчал, потом прокашлялся и хрипло произнёс: — Пойдём. До общежития мы ехали на такси. Молча. Валерка держал меня за руку, нежно поглаживая ладонь большим пальцем. От одного этого, казалось бы, такого невинного прикосновения у меня сносило крышу, и я едва сдерживал желание наброситься на него прям в этом такси и трахнуть его на заднем сидении, игнорируя и таксиста, и весь мир вокруг. Но до конечной цели мы все-таки добрались, не набросившись друг на друга. Правда, как только дверь комнаты за нами закрылась, Валерка схватил меня за плечи, прижал к стене и впился в губы поцелуем так жадно, что у меня подкосились ноги. Собственно, я и без того едва на них держался. Валерка прервался только на секунду, чтобы спросить, какая из кроватей моя, и как только получил ответ, схватил меня за футболку и потащил туда, где, по его мнению, мы должны были продолжить. Я и не сопротивлялся. Просто оттого, что от возбуждения уже начали неметь пальцы, а в штанах было до боли тесно. Завалив меня на кровать, Валерка навалился сверху и, продолжая целовать, залез рукой под мою футболку, закатал её до груди и… остановился. Приподнявшись на руках, он хитро улыбнулся и спросил: — Ты же мне доверяешь, правда? — Пока ты не задал этого вопроса — доверял, — усмехнулся я. — Ты ведь позволишь мне пошалить? В честь дня рождения… — Сегодня я весь в твоём распоряжении. Валерка многозначительно улыбнулся, прикусил губу и начал стягивать с меня футболку. Но вопреки моим ожиданиям полностью он с меня её не снял: дотянув футболку до запястий, он стал накручивать её вокруг своей оси, так что скоро она превратилась в тугой жгут, а мои запястья были крепко зажаты. Валерка ловко намотал конструкцию на спинку кровати, а я оказался привязанным так, что даже пошевелить руками не мог. Признаться, это было странное ощущение. Странное и приятное. Еще более странно стал я себя чувствовать, когда Валерка проделал то же самое с моими штанами — мои ноги были крепко связаны на щиколотках и привязаны к кроватной раме. До сих пор мне не приходилось быть в таком положении, когда я не мог пошевелить ничем — абсолютно ничем — разве что головой вертеть мог. Валерка стянул с себя рубашку через голову, даже не удосужившись до конца расстегнуть её, и, нависнув надо мной, опираясь на локти, начал нежно целовать уголки моих губ — сначала один, потом другой… Ощущение полной беспомощности в сочетании с нежностью его прикосновений вызывало трепетную дрожь во всем теле… Очень медленно спускаясь вниз, Валерка целовал мой подбородок, шею, спустился до ключицы и снова остановился… Приподнявшись, он смотрел на меня, покусывая губу, потом наклонился и хриплым шёпотом на ухо сказал: — Я хочу попробовать тебя на вкус… До сих пор Валерка ограничивался всегда тем, что доводил меня до оргазма руками. Если не считать, конечно, самого первого раза. Но и тогда я трахнул его, а не наоборот. Из некоторых его замечаний я вообще понял, что он не любитель делать минеты. — Ты не против? — Валерка прикусил мочку уха — от его дыхания становилось жарко. — Нет, — выдохнул я. — Ты понимаешь, что я имею в виду? — снова приподнявшись, Валерка криво улыбнулся. Я кивнул — на большее меня не хватило: в горле пересохло, а в паху пульсировало от напряжения. — Дим… Я хочу, чтобы ты кончил мне в рот. Ты понял? Нет, чёрт возьми! Этого я совсем не понял! Валерка был против этого. Против! Он даже не хотел кончать мне в рот, каждый раз преднамеренно отстраняясь. И тот факт, что сейчас он хотел этого, заставил меня громко сглотнуть, а член так напрягся, что стало больно. Конечно же, это не утаилось от Валерки. — Могу я принимать это как согласие? — усмехнулся он. И снова я только кивнул в ответ. Вернувшись к тому, что делал до этого, Валерка снова целовал меня, медленно — очень медленно — спускаясь вниз. Это выглядело как пытка: я не мог пошевелиться, не мог направлять его, а он не торопился. Всё моё тело ныло от нетерпения и возбуждения, и я сам не заметил, как начал ёрзать задницей по простыне. Заметив это, Валерка тихо рассмеялся — мне стало щекотно и приятно одновременно, и я, не сумев сдержаться, застонал… В этот момент я уже прекрасно осознавал, что, скорее всего, кончу намного раньше, чем того хотел бы… Дойдя до живота, Валерка провёл языком вокруг пупка и резко сполз вниз, продолжая целовать уже бёдра. Я уже и не пытался сдерживать звуки, которые каким-то нелепым образом вырывались из моего горла. Мне хотелось, чтобы эта пытка никогда не заканчивалась и одновременно — хотел кончить сейчас же. Когда Валерка наконец-то коснулся губами головки члена, я больно прикусил губу и вдавился задницей в матрас — от места поцелуя по всему телу молнией пронеслось болезненное наслаждение. Валерка дал мне три секунды вдохнуть полной грудью и снова поцеловал — самый кончик, слизывая выступившую большой каплей смазку. На этот раз он не давал мне времени прийти в себя: головка, пульсируя, сквозь плотно сжатые губы проталкивалась внутрь — всё так же мучительно медленно. Валерка, крепко сжимая ствол члена, начал перебирать пальцами и одновременно легко посасывать. Не в состоянии больше сдерживаться, я громко заскулил. Валерка, похоже, поняв, что замучил меня до предела, резко взял член в рот, крепко сжав основание. От безумного возбуждения член выгнулся так, что головкой упирался в горячее нёбо… Напряжение со всего тела собралось в одной точке, и у меня перехватило дыхание — я знал, что еще пара движений, пара прикосновений языка, и всё закончится. Но даже этого не случилось: Валерка протяжно застонал, и я в тот же момент кончил. Валерке в рот. Сам этот факт был настолько нереально невозможным, что кончал я долго, выгибаясь и судорожно хватая воздух ртом — Валерка же выпустил член изо рта, только когда тот окончательно перестал пульсировать. Облизавшись, Валерка поднялся и, наклонившись ко мне, поцеловал — я чувствовал вкус собственной спермы на его губах, и от этого было приятно и неловко одновременно. — Ты очень вкусный, — тяжело дыша, прошептал Валерка. — Спасибо. — За что? — смутившись, улыбнулся я. — За отличный подарок на день рождения. — Такое ощущение, что день рождения у меня, — беззвучно рассмеялся я. — Тебе так понравилось? — Валеркина рука как бы невзначай легла на мой член, и тот тут же отреагировал, слегка приподнявшись. — Я… просто думал, что ты… — Никогда этого не делаю? — усмехнулся Валерка. — Угу, — пробубнил я. — Всегда бывает первый раз. Валерка, нежно поглаживая мой член, не отрываясь, смотрел мне в глаза. Не знаю, что возбуждало меня больше: крепкие влажные пальцы, которые, слегка касаясь кожи, проскальзывали по стволу члена и сжимались крепко на головке, или этот пронзительный взгляд и сбивчивое дыхание, которое выдавало его собственное возбуждение, которое я, собственно, отчётливо чувствовал и на своём бедре. — Я… очень польщён, — пробормотал я. Возбуждение росло всё больше, и я прекрасно понимал, что вечер ещё не окончен. Иначе бы меня уже давно отвязали. — Ни с кем другим я бы этого делать не стал, — признался Валерка, целуя мою ключицу. Его рука уже крепко сжимала мой член, и я начал слегка подмахивать бёдрами в такт его движениям. — Не ожидал, — выдохнул я, закрыв глаза и отдаваясь наслаждению. — Дурак ты, Димка, — неожиданно заявил Валерка и беззвучно рассмеялся. — Чего это? — сглотнул я: его пальцы крепко сжимали головку моего члена, и я чувствовал в них вибрацию от смеха. — Ты не понимаешь? Я отрицательно покачал головой. Валерка тяжело вздохнул, приподнялся и, глядя мне в глаза, спокойно произнес: — Люблю я тебя. От неожиданного заявления в груди всё сжалось… И не только в груди. По всему телу разлилось странное чувство: тепло, смешанное с абсолютным спокойствием, переходящее в гул в голове и покалывание в пальцах. — Да уж… Я немного другой реакции ожидал, — рассмеялся Валерка, глядя на белёсую жидкость на своей ладони. — Чёрт! — я крепко зажмурился, чтобы не видеть доказательств своего позора, и без всяких сомнений покраснел. — Дим? Ну, Дим! Посмотри на меня! — с улыбкой сказал Валерка. То, что он улыбался, я знал наверняка — по его голосу я мог безошибочно это определить. — Не буду, — пробубнил я. — Дим, перестань. Я бы на твоём месте тоже, наверное, не сдержался. — Ты не на моём месте… — А жаль, — вздохнул он. — Я бы не отказался услышать те же слова от тебя… Он больше не улыбался. Выдохнув, я открыл глаза и тут же встретился взглядом с Валеркой. — И ты еще называешь меня дураком? — спросил я. — Хм? — Да люблю я тебя, люблю! И давно! До сих пор не понимаю, как ты этого не заметил… Больше он мне не дал ничего сказать: впился в мои губы, больно вжимая меня в матрас. Я чувствовал его напряжение — его возбуждённый член упирался мне в живот, да и дышал он прерывисто, тяжело. Я бы мог избавить его от этого напряжения очень легко, но он не спешил отвязывать мне руки, а это могло означать только одно… — Перевернись, — прошептал он едва слышно. И я тут же послушно перевернулся на живот — не без труда: импровизированный бондаж мешал двигаться, хотя и успел слегка разболтаться и ослабнуть. Едва я поменял позицию, Валерка схватил меня за бёдра и заставил приподняться, подпихнув мне под живот свёрнутую в рулон подушку. Конечно же, я знал, что мне предстоит, и от этого ныло под ложечкой: почувствовать Валеркин член в своей заднице я хотел уже давно и всё же страшился этого — уж слишком немаленький он у него был. Валерка развязал мои ноги и устроился между ними. Словно почувствовав моё напряжение, он наклонился, навалившись на меня всем весом, и прошептал: — Не волнуйся, я остановлюсь, стоит тебе только сказать, что больно. Я интенсивно закивал, уткнувшись лбом в матрас, и тут же почувствовал прикосновение к собственному анусу. Валерка массировал сжимающееся от напряжённого ожидания колечко мягкими подушечками пальцев, потом начал постукивать — легонько, нежно. Это не могло не возбуждать. И как только кровь запульсировала в паху, я расслабился, позволяя пальцам проникнуть внутрь. Валерка обнимал меня за талию, целуя кожу на лопатках, а его пальцы медленно растягивали мою задницу. Это был далеко не первый мой секс, но именно так он ощущался — словно я первый раз чувствую чужие мокрые от геля пальцы внутри себя. Когда в меня проник третий палец, я заёрзал уже возбуждённым членом по подушке, и Валерка застонал, припав лбом к моей спине. — Я уже давно готов, Валер, — тяжело дыша, сказал я. — Ни хрена ты не готов, — выдохнул он, но поднялся и пристроился к моему заду. — Но если я сейчас тебя не трахну, у меня крышу снесёт. Уже в следующую секунду он крепко зажал мои бедра руками и резким толчком вошёл в меня — совсем не на всю длину. От острой боли я замер: у меня перехватило дыхание. Валерка глухо застонал и, не останавливаясь, слегка раскачиваясь, проникал всё глубже, пока наконец я не почувствовал, как его живот коснулся моих ягодиц. Было больно. Чертовски больно. Но эта боль была ничто по сравнению с тем невероятным чувством, с каким Валерка сжимал мои бедра и, навалившись на меня, тяжело выдыхал горячий воздух, который так приятно щекотал мою спину. — Очень… больно? Я тут же интенсивно замотал головой. — Прости, — выдохнул Валерка. — Потерпи, мой хороший. Сейчас привыкнешь. Чёрт возьми! Ну как можно сочетать в голосе столько нежности и столько настойчивости сразу?! Недолго думая, я сам начал шевелить задницей — медленно, аккуратно сползая с его члена и снова насаживаясь. Валерка же терпеливо наблюдал за происходящим, едва слышно постанывая. Можно было подумать, что это даётся ему легко, если бы не сильно впивающиеся в мою кожу пальцы. Очень скоро я действительно привык к ощущениям и начал более решительно двигаться, а потом и вовсе разошёлся так, что Валерке пришлось сдерживать меня: — Не так быстро, малыш, — хрипло выдохнул он. Как меня раздражало, когда он меня называл так! Но то было в другой жизни, без секса. Сейчас меня это заводило. Я застонал, кусая простынь, и перестал двигаться вообще, что далось мне совсем непросто: в паху всё ныло, требуя разрядки. Валерка же, наоборот, взял инициативу на себя и наконец-то позволил себе двигаться, насаживая мою задницу на свой член. Его движения были размашистыми, быстрыми, он входил в меня глубоко, так, что я чувствовал, как его яйца стучатся о мои. Периодически мне казалось, что он вот-вот кончит: его член становился твёрже, начинал пульсировать, но Валерка тут же сбавлял ритм или вообще останавливался, явно растягивая удовольствие. Я же был уже на таком пределе, что с трудом мог дышать. Неожиданно Валерка, просунув руку мне под живот, обхватил мой член пальцами и крепко сжал. От приятного давления я стал хватать воздух, как рыба, ртом, сильно подался назад, так что Валерка вошел в меня резко и глубоко, и кончил в подушку. Валерка тут же навалился на меня, громко зарычал и, размашисто двигая бедрами, бурно кончил мне в задницу… Пять минут спустя мои руки наконец-то освободили от тугого жгута футболки… Всё тело ныло, в заднице саднило и пульсировало, а живот покалывало оттого, что кожа натёрлась о подушку. Я же счастливо сопел Валерке в плечо и улыбался.