Некрономикон

Закинув рюкзак на плечо, я поспешно обуваю свои балетки. Сапоги-то я вчера в школе оставила, слишком торопилась. Некрономикон тянет рюкзак вниз, успокаивая меня. Мама выходит с кухни, я замираю на месте. Она смотрит на меня с секунду, а потом просто возвращается на кухню. Боже, что, правда не слышала того, что вчера было?.. Уже открывая дверь, решаю вернуться в комнату, и быстро прохожу по коридору к заветной двери. О, уже не спит. Лежит себе на моей кровати вверх спиной, под моим одеялом, словно бы теперь это ему разрешено. - Зепар, - он поворачивает голову, отвлекаясь от чтения новой книги с моей полки. На губах победная улыбка. - Исчезнешь - придушу. И оденься, будь так добр. С этими словами я закрываю дверь, и, поймав себя на невольной улыбке, иду по направлению к двери. Дорога от дома до школы оказывается очень быстрой и легкой, поскольку я вся буквально плаваю в воспоминаниях о прошедшей ночи. Нет, серьезно, как я могла такое вытворять? Так легкомысленно было громко стонать, а как это развратно звучало! И как мое тело прямо навстречу ему выгибалось, и руки куда лезли, а мой язык что творил... Но как приятно было, черт. - Это правда?! - А?! Что?! - господи, Анна!.. Я чуть жизни не лишилась. - А, это ты... - Это правда, да?! - не заметив моего испуга, потом удивления и безразличия, вновь спрашивает она. В глазах блеск гордости и любопытства. Мы вместе заходим в школу, и я замечаю, как на меня косо смотрят ученики. Обычно внимания не обращают, а тут... что-то не так. - Ты про что, прости? - Все ты знаешь! Как можно не знать! Об этом все говорят! - количество слов в секунду превосходит Эминема*. Я с искренним недоумением смотрю на Анну. Нет, не может же быть, что она о признании? Скажи, что о какой-нибудь другой глупости, только не о признании, прошу. Заметив мой вид, она сразу же ломает все мои надежды: - Тебе же в любви сам Матушкин признался! Ни одна девушка его еще не цепляла, все только и говорят, что об этом! А как на тебя одноклассницы злы - жуть, Машка! Но я тебя поздравляю, сбылась твоя мечта! - ага, "сбылась мечта идиотки", как говорится. Ну что за люди, только вчера он мне признался, во время 7-го урока, рядом ни души не было, откуда все узнали? И почему так быстро? Вариант, что Илья разболтал, исключается сразу. А впрочем, какая разница. Меня и до этого все ненавидели, теперь ситуация особо не изменится. - Ну что, когда ты ему скажешь "да"? - Скорее, когда я ему скажу "нет", - отвечаю я, вешая пальто на крючок. Я не смотрю на Анну, но уже предвкушаю ее удивленное вытянутое личико. - Что, серьезно? Откажешь? Матушкину и откажешь? - сказать, что она поражена - ничего не сказать. Да уж, ни одна из наших девок Матушкину не отказала бы. Неважно, какие мерзости он бы им предлагал... А мне в чистых чувствах признался, а я как мразь себя веду. Уже вижу злые недоумевающие глазки одноклассниц. - Ну ты, конечно, странная, - кто б говорил! - Ты ведь этого хотела. И желание потратила. - Да, что есть, то есть, - я беру рюкзак с пола и гордой походкой выхожу из раздевалки в сопровождении Анны под завистливые взгляды. Чуть ли не каждая хочет быть на моем месте. Из грязи в князи. - Но я нашла другую мишень для излияния своих нежных чувств. - Правда? Так, так, - она задумывается лишь на секунду. - Володьку, что ли? Серпова, из 10-го?.. Он младше, но по красоте прям как Матушкин. Я, почему-то, смеюсь. - Ох, Анна, мне бы твой склад ума, я бы вообще только на них двоих и смотрела, - отвечаю я, поднимаясь по лестнице. - Но я предпочитаю молодых людей постарше... На несколько тысяч лет, скажем, старше. - Зепар?! - орет она. Ну и пусть орет. Другой такой же помешанной на демонах во всей школе больше не найти. Никто ничего не поймет. - Бинго! И в этот самый чертов момент на меня (и немножко на Анну) выливается ведро гребанной ледяной, грязной и тухлой воды. Я застываю на месте, пытаясь сдержать яростный крик. Откуда-то сверху слышится злорадный смех, и я узнаю его. Абсолютно точно, это моя тезка, Мария Котова - стерва первого разряда, в сопровождении своей новой подруженьки, уже двадцатой по счету за этот год. Я уже и не запоминаю их имена. Нет. Что угодно я готова терпеть, но только не это. И приспичило мне сегодня по хорошему настроению придти в блузке и юбке! Чертова Котова, чертова вода! Вонять весь день будет. Протерев лицо ладонью, я поднимаю глаза наверх. Смеется, тварь, и не только она. Смешки доносятся и с этажа выше, до которого я несколько ступеней не дошла, и с этажа ниже. Некоторые, правда, и сочувствовать пытаются, но лучше бы они тоже смеялись. Нет, так просто я это не оставлю... Лопнуло терпение мое. - Анна, - шиплю я, глядя на Марию. - Д-да? - она уже протягивает мне салфетки, и я с яростью начинаю протирать блузку. Безуспешно, она все равно сырая. И лифчик теперь видно, вот же денек начался! - Скажи, а как вызвать демона? - С-сюда? - Да, сюда. Сейчас. В эту секунду. - Эм, - она немного думает, а потом шепчет мне текст по слогам, и я медленно и четко его цежу сквозь зубы. Но ничего не происходит к моему разочарованию. - У меня с собой книга, можешь посмотреть и свериться, все ли ты мне сказала. - М-может, не надо? Не вышло, и ладно... - я, вообще, человек неконфликтный. Но когда на тебя ни за что целое ведро тухлой воды, да еще и на глазах у всех, это непростительно. Нет, будь это другой день и другие обстоятельства, я бы пошла дальше и ничего не стала бы делать, но сегодня, когда у меня такое прекрасное настроение, так испортить мне его - почти что грех. А я все еще стою на месте, не до конца веря в свою судьбу, пока Мария не начинает спуск ко мне с железным ведром в руках. И как она его подняла, такая хиленькая, хрупенькая. Ей кости сломать - раз плюнуть. Особенно демону. - И чего ты себя возомнила кем-то, а? - вдруг спросила она. Еще и издевается, тварь. - Знаешь, это все слухи. Я-то знаю правду, никто в жизни такую как ты не заметил бы. Твоя судьба - быть одинокой до конца жизни или выйти замуж за какого-нибудь лоха, вот иди и выполняй свое предназначение, нечего нормальным парням мозги пудрить. Возможно, у меня иммунитет. А может, я просто уверена в себе после того, что практически без помощи смогла покорить Илью. Или потому что я этой ночью была с самым сексуальным демоном из всех существующих... В любом случае, ее слова меня нисколько не задевают, а, наоборот, я уже чувствую свою победу. Для удачного финала сейчас должен прийти Илья и публично начать меня защищать. Тем более, так много народу собралось вокруг нас, что мой триумф увидят все. Я пытаюсь подавить ухмылку. Все выходит лучше, чем думала, даже если я вся сырая. Правильно, так даже лучше. Злость ушла, да и смысла в ней больше нет. А вот Мария, кажется, только начала свою тираду: - И вообще, это все бред. Все знают, что Илья любит меня, это же очевидно. Я подхожу ему намного лучше по всем параметрам. Отличница, красавица, спортсменка... - Да, только мозгами не вышла, - я оборачиваюсь на знакомый голос. Вау. Работает заклинание-то, только поздновато. Я уже не зла. Через толпу школьников к нам пробирается Зепар, и я замечаю восхищенные и удивленные взгляды. Мда, это вам ни какой-то там Володя из 10-го. Он подходит ко мне и без лишних слов притягивает к себе, тут же жарко целуя. Мои глаза сейчас, наверное, такие же удивленные, как у Анны, у Котовой, да и у всех вокруг, собственно. А он решает затянуть поцелуй, проникая языком в мой рот, на что я тот кусаю. Твою мать, Зепар, что ж ты творишь, черт подземный! Ему, кажется, только по нраву подобное. Тут у меня немного начинает кружится голова, учащается дыхание, и я резко обнимаю Зепара за шею, и начинаю ласкать его язык, забыв о толпе вокруг. Что это такое, как жарко... Какой он соблазнительный, хочется взять и отдаться ему прямо тут... Ох, как жарко, как плохо, плохо... - Ну, - он разрывает поцелуй и, держа меня за талию, ведет наверх, а я хочу поцеловать его еще раз, и уже тянусь, но мои руки, тянущиеся к его лицу, ловят на полпути. - Дамы, мы пойдем, - с этими словами он проходит сквозь толпу, держа меня за руки. Девушки вокруг краснеют и томно вздыхают. Ох, ох, как он вкусно пахнет... И других не существует вокруг. - А вы, - он резко разворачивается. Я чуть не падаю. О, какая Котова красная, прямо как раскаленная. Раскаленная... Огонь... Он - огонь. Ох... Хочу его. Прямо тут. Но мои руки так крепко сжаты, а сил нет, нет. Я вся начинаю дрожать. - Больше не обижайте мое Солнце, не то дурно станет, ладненько?.. Котова облокачивается на перила, помахивая себе ладошкой, а девушка рядом со мной вдруг начинает тянуться к Зепару, но я, приобретя силы, вырываю одну руку и отталкиваю ее. Все кружится, как на карусели. Он куда-то ведет меня. Мы проходим мимо людей, мимо кабинетов, мимо всего на свете, и, наконец, оказываемся в туалете. Я тут же целую демона, но тот отталкивает меня и загоняет в кабинку, плотно закрыв дверь. Первые секунды я стучу в дверь, умоляя его выпустить меня, а потом вдруг ко мне начинает возвращаться сознание. Я опускаю крышку унитаза и сажусь на нее. Постепенно мне все становится яснее и яснее. - Все, Зепар, выпусти, - вздохнув, говорю я. Он открывает дверь. Я упрямо смотрю в красные глаза. - Ты - само зло. - Знаю, Солнце, - он улыбается. Я прохожу мимо и подхожу к умывальнику. Сердце все еще стучит, как бешеное и жарко так, но в общем и целом я уже отошла. Ну надо же, насколько мощны его чары, что все девушки, стоящие на этаже и ниже, подверглись этому. Я была, так сказать, в самом эпицентре, и дозы радиоизлучения получила больше всего. Так, что еле стояла. Как в первый раз, когда дотронулась до него, только хуже. - Мне и так все завидуют, - говорю я, умываясь. - Теперь вообще изведут. - Вызвала же ты меня для чего-то. - Я была зла, хотела, что бы ты их убил, - пожимаю плечами я, окунув в раковину волосы. На них еще какая-то фигня... Ох, что за вода это была? - Так сказала бы, это было бы даже проще. Меня могли просто разорвать, еще бы немного... Ух. Женщины страшны. - Не страшнее тебя. Что делать теперь прикажешь с ними? - продолжаю возмущаться, хотя благодарить же должна. Я смотрю на Зепара, чувствуя, как вода с волос неприятно капает на спину и грудь. Нет, пойду-ка я домой сегодня. Сидеть все уроки в сырой и вонучей одежде мне не очень прельщает. - Я думаю, тебя они больше не тронут. И слух с Илюшей и признанием больше никого не волнует. А если вдруг и тронут - звони, пиши, я всегда на связи, - с этими словами он достает из моего рюкзака Некрономикон. - Нет! - я бросаюсь к нему и выхватываю книгу, он легко выпускает ее из рук. - Ты чего?.. - Ничего, - бурчу я, кладя книгу назад и закидывая рюкзак на плечо. Он ухмыляется. Он все понимает слишком быстро, чертеныш... - Я не смогу уйти даже с Некрономиконом, Солнце, - он подходит ко мне, а я отхожу назад, пока не упираюсь в стену. Зепар приближается и вдруг оказывается вплотную ко мне, за талию прижимая к себе. Второй раз за день. Дыхание само собой сбивает, а сердце снова стучит как ненормальное. Я упираюсь одной рукой ему в грудь, второй держу рюкзак на плече, а он наклоняется к самому моему уху и шепчет самым ласковым голоском: - Я привязан к тебе. Я краснею. И хрен поймешь, привязан он мне контрактом или же какого-то рода чувствами?.. Ох, нельзя такое говорить, Зепар, особенно девушке, которая в тебя... - Все, Зепар, хватит, пусти... - я отталкиваю его от себя, хотя совсем того не желаю, и он послушно отходит, с видом, как будто ничего не произошло. С минуту мы стоим в неудобной тишине, пока я не решаю выйти из туалета. Мои одноклассницы стоят неудомевающей группкой и шепчутся, при чем я чувство, что обо мне. Когда я появляюсь, в холле наступает почти что тишина, нарушаемая лишь людьми, которые не присутствовали на лестнице. Но даже они отрываются от своих дел и вскидывают голову, пытаясь догадаться, чем это неприметная я привлекла всеобщее внимание. Группка одноклассниц расступается, и из ее центра делает два шага ко мне Мария Котова. Ее отвратительное победное выражение лица, которое было на лестнице, уже успело стереться, и на его место пришло смущение и недоумение. Она вся аж трясется от непонимания произошедшего. Тем не менее, мне все равно. Я просто хочу попасть домой. Денек не очень задался, слишком большие потрясения и слишком много чужих мыслей крутится вокруг меня, в общем, не хочу я тут быть. И Зепар... Где он, кстати? - Зепар?.. - я оборачиваюсь, словно бы очнувшись. Его нет. Я окружена лишь школьницами и взглядами. Пытаясь не обращать внимания, я пробиваюсь к дамской комнате и открываю дверь. Никого. - Смылся... - разочарованно и даже чуточку обиженно шепчу я в пустующее пространство. Ну вот, чтобы появиться ему понадобилось минут пять и какое-то заклинание, а чтобы исчезнуть - и просить не надо, сразу же! Обидно. Я закрываю дверь и смотрю на Котову. Она стоит уже ближе. Явно собирается допрашивать, а свита позади нее - всего лишь невинные зрители, сплетники. Да уж, когда кто-то с кем-то начинает встречаться - это всегда сенсация. А когда неприметная девушка начинает встречаться с идолом школы и еще с кем-то неизвестным, но очень манящим - это подобно метеориту. И этот метеорит пролетает всю школу прямо сейчас. В разных кабинетах, в разных коридорах летит эта новость... И она рано или поздно доберется и до Ильи. А я хочу избежать неловких разговоров с тем, кто был так добр ко мне. - Котова, отойди, - скорее устало, чем зло шепчу я. Она все еще красная, дышит тяжело. Ох, постарался Зепар. Где-то сквозь толпу я вижу блондинистые волосы моей мистической подруги, и не сказать словами, как хочется мне выцепить ее из сборища других людей и пойти куда-нибудь. Просто поговорить. Просто с живым, чувствительным человеком. - Ну уж нет, пока ты не скажешь мне, кто это был! - выпаливает она. Ее кудри трясутся вместе с болтающейся пустой головой. Щеки покрыты милым румянцем, ресницы быстро-быстро моргают. Она раздражена, сломлена, она понимает, что проиграла мне. Даже если Илья вдруг и полюбит ее(что вряд ли), она все равно понимает, что Зепар-то на много шагов впереди. - Тебе его имя ничего не даст, - бросаю я, глядя за ее спину. Анна пытается пробиться сквозь девушек, но у нее это плохо получается. - Дай мне пройти. Я делаю шаг влево, она делает туда же - и вновь передо мной. - Ну уж нет, - повторяет она. - Скажи хотя бы имя. - Роман. Довольна?.. - первое, что пришло в голову. Но настоящее имя называть а). бессмысленно б). необязательно. Много ли людей с именем Зепар? Спорю, десятки во всем мире. И ни одного в России. - А теперь дай мне пройти. Она долго и злобно смотрит на меня, а потом отходит, освобождая мне путь. Я прохожу мимо, не обращая внимания на возродившийся шепот, и буквально вытягиваю Анну за рукав из толпы. Она ойкает, но все же идет за мной, слава богам, ничего не говоря. Сейчас бы выйти из школы без лишних стрессов, а там разберемся. И на улице осень: подходящий сезон для долгих философских разговоров. Но этот день отпускать меня не хочет. Звенит звонок, и я, уже находясь в раздевалке, наблюдаю залетевшего в нее Илью. Наверное, мое лицо сейчас просто умоляет его ничего не говорить. Слух-то до него дошел, при чем наверняка более грязный и отвратительный, чем он есть на самом деле, потому что некоторые личности слишком любят додумывать и выдавать свои додумки за истину. Я останавливаю оживленное одевание и стою перед ним в куртке и в одном сапоге, держа только что снятую туфлю в руке. Нет, ну я мгу запустить ему ее в лоб и убежать, но схема побегов с Ильей не работает: он обязательно выплюнет что-то в спину. - Привет, - глупо начинаю я, улыбаясь. С ним рядом хочется улыбаться. До сих пор. Но в ответ на мою доброжелательность прилетает лишь оскорбленный взгляд и плотно сжатые губы. - Маша... Я думал, что ты другая. Я ошибся. Только эти слова доходят до моих ушей, как Ильи уже и след простыл... И даже бежать за ним и пытаться что-то объяснить смысла нет, потому что как бы ему не передали ту сцену, даже в лучшем (и самом правдивом) случае она выглядит так: "какой-то мужчина пришел и поцеловал Машу на лестнице, а она и не сопротивлялась", а, с учетом всех возможных дополнений, самая адекватная версия будет выглядеть так: "какой-то горячий мужчина пришел и засосал твою Машу прямо на лестнице перед всеми, а она так страстно желала этого, что чуть ли не раздела его прямо там" и в конце завершающее и добивающее: "я сам(а) видел(а)". Так что пусть идет, куда хочет. Я попробую, конечно, оправдаться, но... Почему-то мне кажется, что после нашего первого поцелуя Илья был свято уверен в том, что мы встречаемся. - Да уж, ты и влипла! - слышу я голос Ани, которая уже полностью оделась и ждет меня. Да уж, Анна, вот я и влипла... Из школы нас выпускают по счастливой случайности, и мы направляемся к моему дому. И, когда мы входим в квартиру, Анна уже в курсе всего: и про родителей, и про Илью, и про Зепара и про все-все-все, что случилось с того момента, как я впервые коснулась книги тоже. И, что самое странное, она высоушала все молча, ни разу не перебив, и серьезное выражение ее лица не сменилось ни разу. Словно бы ее подменили. Но, когда мы пришли домой, все меняется, стоит ей увидеть Шкуру - она сразу начинает гладить ее, ласкать и умиляться, какая же милая у меня собачонка. - Да, она такая, - улыбаясь и стягивая шарф с шеи, говорю я. Анна гладит белое пузо с такой же белой улыбкой. Глаза ее прямо блестят. - Она определенно очень милая. - Да-да, - снова киваю я на комплименты относительно моей Шкуры. Думаю, собаке-то от них ни горячо ни жарко, она лишь балдеет от ласковых рук моей гостьи. А я ревную. Ревную собаку. Господи... - О, неужели, - из комнаты вдруг доносится знакомый голос. Вздрагиваю от неожиданности. Я-то думала, что дома никого нет... Вот Зепар появляется перед нами, и у Анны загораются глаза. Ее реакция на демона похожа на реакцию на собаку, которая, кстати, с появлением мужчины решила убежать на кухню от греха подальше. Я импульсивно кидаю в него шарф, который вполне "удачно" не долетает. - Я чем-то провинился, Солнце? - Зачем ты исчез? - А мне надо было идти с тобой? - он пожал плечами. - Приказала бы - пошел. А так просто смысла не увидел. - Никогда больше не оставляй меня одну! Мне же было чертовки стыдно. - Как будто бы мое присутствие не усугубило бы ситуацию, - с этими словами он уходит обратно в мою комнату, ставшую уже его обителью. - В книге написано, как справиться с ним? - устало вздыхаю я. Анна не отвечает, а просто срывается с места и влетает в мою комнату с восхищенным выражением лица. Аж вся трясется от счастья. Решив забить, я иду сразу к ванной. Хочу избавиться от всего этого, в частности - от запаха тухлой воды. А уже потом будем думать, что делать с одноклассницами. Лучше всего, конечно, игнорировать. Но в случае с Котовой даже игнор не проходит. Она доставать умеет похлеще Анны, как привяжется - и не отвертишься от нее. Раньше за меня хоть Илья заступался, а сейчас... Тяжко. Я выхожу из душа, переодевшись в домашнее и протирая волосы полотенцем. И вдруг мне кажется, что в квартире поразительно тихо. Настолько, что я слышу то, как лакает воду из миски Шкура. А больше не слышу ничего. Становится страшно. Стены словно сжимаются, на самом же деле они остаются на месте, и я это отлично понимаю. Но все вокруг меня такое тихое, такое чужое... Наверное, это магия октября. Некоторое время я стою возле ванной, не смея сделать ни шагу. Кажется, вокруг меня образовывается зона комфорта, и если я выйду из нее - мне будет холодно. Сейчас, как никогда, мне хочется просто прижаться к кому-то дорогому. Я делаю медленные шаги по направлению к комнате. Вокруг все еще тихо. Шкура облизывается. Я медленно приближаюсь к двери, и вот уже моя рука покоится на ее ручке, не смея нажать. Ни звука оттуда. А вдруг там пусто? Вдруг Анна ушла, а Зепар исчез? Вдруг она прочла ему заклинание по освобождению, и он магическим способом отвязался от книги без моего вмешательства? Становится холоднее. Это все октябрь виновен. Я нехотя нажимаю на ручку и облегченно выдыхаю. Они тут. Оба. И они не говорят, потому и было так тихо. Впились друг в друга глазами и смотрят, не моргая. Я безразлично спрашиваю, бросая полотенце на спинку стула и опускаясь на этот же стул: - Что происходит? - Нет, ничего, - разочарованно отвечает Анна, отводя взгляд явно с расстроенным выражением лица. Только сейчас я вижу на ее коленях открытый Некрономикон, и вдруг до меня доходит кое-что. - Анна, - она обращает на меня внимание, прекращая листать иссохшие страницы. - А почему ты можешь его открывать?.. В смысле, ты ведь говорила, что Некрономикон может открыть только его владелец, разве нет? Она приходит в мини-восторг от того, что я задала ей вопрос по ее теме. С явно радостным видом она набирает в легкие побольше воздуха и выдает на одном дыхании: - Да, Некрономикон может открыть только его владелец, но после того, как он открыл его один раз, те люди, при которых это произошло, тоже могут открыть его, но даже если они что-то прочтут или попытаются вызвать демона - у них ничего не выйдет, - она останавливает поток речи, чтобы отдышаться, и в это время ко мне лицом поворачивается Зепар и вставляет свою монету: - Но ты можешь запретить кому-либо открывать книгу, и тогда любое прикосновение этого человека к Некрономикону будет сопровождаться ожогами на его пальцах. - Да, и еще, - снова подхватывает Анна. - Есть люди, которые изначально не могут трогать Некрономикон: это владельцы других Некрономиконов, даже не знающие о них; это демоны, не связанные с данным Некрономиконом; это маги, ведуньи и прочие, у которых внутри заложена хоть какая-то мистическая сила и это люди, которые пытались хоть когда-нибудь уничтожить данный Некрономикон или его владельца. - Как все сложно, - шепчу я. Все еще холодно, особенно с сырой головой, и я поджимаю голые ноги под себя. А этой ночью было так безумно тепло, даже, можно сказать, жарко. Если бы Анны тут не было сейчас, я бы, может быть, смогла бы снова ощутить этот жар. - А ты думала, - продолжает Анна, не замечая моего замученного и усталого выражения лица. - И это еще не все, что я могу рассказать! - Не сомневаюсь. - Хочешь знать больше?.. - она склоняет голову набок и выжидающе смотрит. Тут уже вопрос стоит не хочу ли я, а хочет ли она. А она хочет, значит, в любом случае, мне придется это услышать. Я лишь киваю. - Итак, что ты хочешь знать? - Девушки, - мы обе поворачиваем головы к Зепару. Он берет Анну за локоть и осторожно выводит из комнаты. - Вы сможете обсудить это когда угодно, но сейчас мне нужно полное внимание Мари. - Но... Ведь... - дальше я не слышу. Они уходят в коридор, скрываясь за дверью и отделяясь от меня. Иногда я думаю, что моя комната существует отдельно от всей квартиры, и стоит кому-то выйти за ее пределы, как он пропадает для меня. Я падаю на кровать и долго смотрю в потолок, а рядом со мной лежит загадочная книга. От нее словно бы исходят магические волны, совершенно такие же, какие исходят от Зепара. Глядя на обложку, я вдруг впервые замечаю полу-стертый круг с закорючками внутри, точно такой, какой я видела этой ночью на груди демона. Он сказал, что это - его печать. Интересно, для чего она нужна? И почему она словно выжжена на его коже? Есть же у этого всего какой-то смысл, так?.. - Изучаешь? Я кладу книгу рядом с собой и вопросительно смотрю на демона, вставшего рядом с моим спальным местом. Видимо, он просто проводил Анну. - Да, размышляю вот о... А, впрочем, неважно, - так лень говорить. А еще страшно задать не тот вопрос и вновь увидеть этот злостный взгляд, услышать ложный ответ. Лучше потом спрошу у Анны. Она знает все. Тем временем демон уже сидит рядом со мной, и я чувствую, как от него веет теплом, прямо как от батареи. - Ты что-то хотел мне сказать? - Почему ты такая убитая? Ведро воды - не конец света, - вау, какая забота, Зепар. Аж удивительно. И пробивает дробью мурашек. Волнуется ли? Или все потому что я его хозяйка? - Это не из-за ведра. - Хорошо, - он вздыхает. - Ненависть одноклассниц? - Нет. - Оскорбленные чувства мальчика? - Нет. Стоп. Что?.. Откуда ты?.. - Не спрашивай, - он падает спиной на матрас, и его голова находится в нескольких сантиметрах от моей. Будет плохо, если я его поцелую? Будет неправильно? Может ли демон отказать свое хозяйке, если она чего-то хочет?.. Хоть бы мог. Не хочу верить, что все это по немому принуждению. Уж если не хочет - пусть отказывается. А я очень хочу. Он, словно прочитав мои мысли, поворачивает лицо ко мне, и кончик его носа чуть касается моего. Открытые глаза с красной дужкой смотрят на меня уверенно, сдержанно. Он шепчет: - Что тогда не так?.. - Всё, - отвечаю я меланхолично и тоже шепотом. Он медленно приближается ко мне, и его губы легко касаются моих, жаждущих и холодных. А у него безумно горячие... Могла бы и запомнить. Он медленно целует меня, явно не намекая на продолжение. Наверное, просто чтобы утешить? Не знаю. В любом случае, я очень хочу, чтобы этот спокойный поцелуй не прерывался никогда. Его губы жесткие, обжигающие, и очень сухие, что, в принципе, довольно логично. Он даже не пытается углубить поцелуй: лишь легкие прикосновения и все. Излишняя страсть была бы ни к чему. Его рука проходит по моему ледяному плечу, оставляя после себя след тепла, и на этом все заканчивается: он отстраняется, словно бы ничего и не было. - Лучше? - Теплее. Уголки его губ чуть подлетают в довольной ухмылке. - Со мной сложно замерзнуть. - Я заметила, - с этими словами я редко сажусь на кровати и пытаюсь отвлечься от мыслей. Все это так сложно... Сколько еще тайн вокруг этой книги, случайно попавшей в мои неумелые руки? Лучше бы кому-то другому выпала эта "честь". Анне, например. Уж она-то быстро бы разобралась со всей этой магической херней. И точно не спала бы с демоном. И уж тем более бы не влюблялась. - Зепар, скажи мне одну вещь... - М?.. "Почему ты остался?" На минуту во мне появляется неувернность в вопросе. Нужно ли его вообще задавать? Как будто мне станет легче от ответа. Как будто он ответит правду. Нет... Он же чертов демон. Он всегда лжет. За эти три недели он солгал мне столько раз, что... Ох, любое его слово может оказаться ложью! Каждый взгляд, каждый жест. Я не была бы уверена даже в том, что его зовут Зепар, если бы это не было выжженно прямо на его груди. Неужели мне так по вкусу слышать ложь? Нет, спасибо. - Зачем тебе крылья? - я поворачиваю голову к нему. Он вскидывает бровь, смотрит с подозрением. Я тоже та еще врушка, только неумелая. Он знает, что это не тот вопрос, но подыгрывает моему театру однго актера. - В смысле... Ты же и так умеешь летать. Без них. - В Аду - нет. Там без крыльев не выжить. Какой четкий ответ! Какой покорный голос! Так и играем в послушного демона и властную хозяйку. Он ведь так жаждал уйти, он так желал свободы, так рвался, злился, угрожал. И что с этим стало? Исчезло? Ну конечно. Наверняка, это план. Хочет сделать мне больнее. Притворяется ручным зверьком, а как клетка откроется - сбежит, еще и память не сотрет. Чтоб воспоминания мучали, чтоб тело жгло, как в адском пламени. Не доверяй ему, Мария! Он демон! Посмотри в его глаза - это глаза убийцы, маньяка, это глаза изнурителя и мучителя, самого искусного на всей планете. Сводить женщин с ума - его работа, а тут я, девочка, которая пойдет за кем угодно, лишь бы не одна. Я в Ад за ним попрусь, в самое пекло, чтоб только не одна... - Ты ведь хотел уйти. Иди, - моя рука делает неопределенный взмах в сторону. Он смотрит на меня удивленно. - Я устала, Зепар. Да, мне 17 лет и я устала. За эти три недели угрохалась так, словно моя душа на рудниках пахала последнее тысячилетие. - А я-то тут при чем? - я даже смотреть в его сторону не хочу. Он так хотел уйти. А теперь упирается, словно я его еще и уговаривать должна. - При том, что это все из-за тебя. Ты появился в моей жизни, и с тех пор ни одного нормального дня в ней нет! Где моя прежняя жизнь? Как я могла не ценить ее? Размеренная, спокойная... Все как по маслу. А тут ты. Прошла бы влюбленность в Матушкина, и жила бы я спокойно. Но любовь к тебе - самое худшее, что происходило со мной в жизни, клянусь! Ты не отвергаешь и не принимаешь, ты... Позволяешь себя обожать, пользуешься моей слабостью, ты самый настоящий... - Демон? Я поворачиваю голову. У него слишком серьезное лицо. Впрочем, он снова может играть. Может, ему откровенно весело, но он знает, что своим весельем прервет мой диалог. - Я повторю: ты хотел уйти? Иди. Теперь он замирает. Как будто он в тупике. Глаза бегают в надежде ухватиться за что-то. Как в прошлый раз, когда я спросила его... Не хочет уходить? А есть ли этому разумное объяснение? Он не любит меня. Не привязан. Я ему - никто. Быть может, что-то меньшее, чем никто. - Я хотел, да, но... - он сглатывает последние слова, не желая их произносить. - Мне не позволит печать. - Ложь. - Правда! - Я могу позвонить Анне и... - рука сама тянется к телефону на столе, но его ладонь обхватывает запястье, меня обдает жаром. Словно кипятком, опять. Я шумно вдыхаю воздух от боли, но вскоре мое тело привыкает к его температуре. - Не надо никому звонить, хорошо? Хорошо, - он вздыхает. - Солнце, ты не хочешь это знать. Я с тобой, рядом, разве не этого ты хотела? Каждый раз, когда я только тянусь к Некрономикону, ты хватаешь его и не выпускаешь из рук. Я давно понял, чего ты боишься. Но если ты так этого боишься, зачем выгоняешь меня сама? Продемонстрировать свою власть? Показать свою милость? Или ты хочешь точно знать, что я здесь до сих пор лишь по своей воле?.. Я лишь неуверенно киваю. Да, это та самая причина, но должен ли он знать об этом? Хотя, он знает обо всем. - Так вот, я здесь, потому что сам того желаю. Слышишь?.. Неважно, в чем причина, но ты постарайся больше не гнать меня. Мне больно. - В смысле? Только сейчас я отмечаю, что хватка его становится сильнее. Его взгляд опускается ниже, он смотрит на свою грудь. Под папиной рубашкой я замечаю неяркое свечение, едва различимое, но все же существенное. Он прикладывает мою руку к месту свечения и я резко ее отдергиваю. Господи, да там целый пожар! Он быстро расстегивает пуговички и тут я понимаю, для чего на его теле нужна печать, да еще и такая огромная - для контроля. Я дважды сказала ему уйти. Он дважды не исполнил приказ. И вот оно, последствие: печать, выжженная когда-то давно, наверное, еще до сотворения мира, плавится и кровоточит, и чем дальше, тем больше, тем краснее и расскаленнее она становится, тем ужаснее и больнее это выглядит. - Стоп! Как это остановить?! Зепар! - я уже встаю с намеринием бежать за водой, хотя отголоски моего разума кричат о том, что против самовоспламеняющихся загогулинок на теле демона, у которого обычная температура тела под 50, вода немного бесполезна, но Зепар снова ловит меня за запястье и резким рывком усаживает обратно. - Прикажи мне остаться. - Я приказываю! Приказываю остаться! - ничего не происходит. На все это жуткое зрелище с плавящимся мясом и даже дымящимся в некоторых местах становится не только больно, но и противно смотреть, и я отворачиваюсь. А еще запах... - Останься со мной, давай же! - И еще что-нибудь. - И... Ну... Скажи реальную причину, почему ты остаешься. - Потому что ты приказала. - Нет, я сказала: реальную. - Ты хочешь, чтобы я, блять, сгорел?! - орет он, полный не то чтобы ярости, сколько недоумения. - Ну же! - Хорошо, ладно! - он судорожно выдыхает. Я, наоборот, задерживаю дыхание. - Мне нужна твоя душа.