Любить трудно, а не любить - страшно.

      Том пнул ногой пустую бутылку из-под колы. Та отскочила на пару метров, ударилась о ствол дерева и осталась лежать в траве, поблескивая на солнце.       Он грустно усмехнулся и засунул руки в карманы, немного сутулясь. Вся эта ситуация была хуже некуда, так еще и Джулия подливала масла в огонь. Понять, зачем она это сделала у него так и не получилось, да и сама девушка не охотно шла на контакт, если можно к выразиться.       Том схватил Джулию под локоть и быстро вывел на улицу из мгновенно ставшего душным помещения. Теплый воздух ударил в лицо. Том надел кожанку на голое тело, не застегивая, и резко развернул Джулию к себе лицом. Та вскрикнула то ли от боли, то ли от неожиданности. Нарочито громко, чтобы услышали. И какая-то женщина с ребенком лет пяти на руках обернулась в их сторону. — Ты с ума сошла, мразь? — крикнул ей парень в лицо, борясь с желанием ударить ее по челюсти. И ведь даже забудет, что она девочка, — какого хрена? — А что не так, Томми? — передразнивая Мэг, невинно спросила Джулия, изгибая бровь, — подумаешь, открыла глаза на правду, помирятся, если их чувства настолько велики. — Ты напиздела, не путай, — он все еще кричал, привлекая к себе еще больше внимания.       Он резко поднял голову, когда услышал крик Мэг. А Джулия усмехнулась, ибо столько беспокойства и сожаления на его лице она еще не видела. Том приоткрыл рот, стоя молча еще пару секунд, а потом грозно посмотрел на Джулию, сводя брови. Он навис над ней, заставив ту чуть присесть. — Ты мне спасибо сказать должен, — уже куда осторожней начала девушка, задирая голову, — признайся, ведь любишь ее до потери пульса, просто лезть туда не хотел, а теперь они оба свободны. Так действуй. — Ты больная?! — он буквально отшвырнул ее к стене, и Джулия ударилась спиной о ровную поверхность. Он не зол, он в гневе, — Мэг мне как сестра. — Одно другому не мешает, — выпалила Джулия, все еще искреннее уверенная в своей правоте.       С такими рассуждениями он пришел в какой-то парк. Кас… Он ведь так редко к нему ходил после того случая. Просто потому что он просил оставить его в одиночестве каждый раз, когда его навещали. И в тот раз Том был не готов увидеть такого пьяного Каса.       В комнате было темно. Над городом сгущались сумерки. Слабый, едва уловимый свет проникал в дом из-за неплотно задернутых штор. Пахло спертостью и сигаретным дымом.       Том запнулся о что-то лежащее на полу, по звуку это было стекло. Но он вовремя успел схватиться за стену, тихо выругавшись себе под нос. — Ка-ас? — позвал он парня, вглядываясь в темноту.       Кас сидел за столом, закинув ноги на рядом стоящий стул. Голова запрокинута, руки на груди. Он ровно дышит, почти беззвучно. — Эй, как ты? — Том быстро занял место напротив парня, бегло осматривая свое окружение. На столе бутылка, на полу еще три, но пустые. Просто прекрасно, — ты спиться решил? — Том покрутил в руках полупустую бутылку с виски и поднес ее к носу. — Тоже неплохо, — он говорил, не открывая глаз. Так тихо, плавно, но забавно хмуря брови, чтобы не запутаться в словах, — зачем пришел? — К тебе. Людям в такое время вроде как поддержка нужна. — В какое такое время? — он немного оживился, но все еще держал глаза закрытыми. Либо Кас специально делает вид, что все хорошо и ничего не произошло, либо ему просто плевать. И Том не знал, что из этого хуже. — Ну, Мэг там и все такое, — Том запнулся, не догадываясь о том, что почувствовал Кас, когда он произнес ее имя.       Боль. Тупую и одновременно обжигающую боль. Прямо по сердцу, оставляя кровоточащую рану. Отвратительно.       Кас отпил еще пару глотков прямо из горла, задерживая руку у губ. Голубые глаза переместили взгляд на лицо собеседника. Он протянул ему алкоголь с немым предложением, и Тому было трудно отказаться.       Спустя полчаса импровизированной пьянки, Касу захотелось откровений. — Том, а я ведь ее любил. Да и сейчас люблю, — он усмехнулся, — в последнее время так хочется приехать к ней. — Она тебя видеть не желает, идиот. — Ты был у нее? — встрепенулся Кас, — как она? — Пока жива, — звучало совсем не обнадеживающе.       Только сейчас Том понял, что зря так неосторожно бросается словами. Это «пока жива» звучало очень странно, а зная Каса, он мог вполне предположить, что он воспримет все всерьез. Да Том и сам бы это так понял. Удивительно, как только Кас не сорвался с места и не поехал к ней. Самообладание, не больше.       Один раз Том, разговаривая с Роджером, узнал одну вещь. Состояние Мэг оставляло желать лучшего. Она была подавлена и разбита не хуже Каса. Только выражалось это несколько иначе.       Роджер остался в доме за главного, пока родители в отъезде. Удачно сплавив ребенка няне, он устроил что-то вроде небольших посиделок человек на сто. Проходило это все в центре города. Здесь были все их общие с Мэг знакомые, только вот самой Мэг не было. Отчасти, это затевалось ради нее, чтобы развеялась. Но только это плохо помогало.       Он со скучающим видом разговаривал со своим другом. А глазами все искал свою сестру. Он был уверен, что она придет, она же обещала. Хотя он был в этом не очень уверен. Повезет, если она вообще из комнаты выйдет.       Но тут случилось то, чего он так ждал. Чуть покачиваясь в такт музыке, в помещение зашла Мэг, ее он сразу узнал. Ее лица он почти не видел, но зато он понял, что в руке он сжимает что-то небольшое. Девушка быстро пересекла один большой этаж, расправилась с замком на двери и вышла на балкон, закрывая за собой дверь.       Роджер кинулся за ней, сбив по пути не одно пьяное тело. Эта больная закрылась изнутри. Он попытался позвать ее, но из-за оглушительно играющей музыки было похоже, что он шепчет. Хорошо, что дверь еле держалась — выбить ее практически не составило труда. — Мэг! — позвал он ее, тяжело дыша и опираясь на косяк, — слезай оттуда, больная!       Девушка развернула к нему голову и что-то сказала. Она сидела на перилах, свесив ноги с восьмого этажа. Темные пряди в каком-то беспорядке, может она даже не расчесывалась сегодня. Тушь течет. А на губах застыла печальная полуулыбка. Девушка зажгла одну спичку и выкинула ее. Рядом с ней лежали небольшие кучки черного пепла на полу. Еще одна летит с восьмого этажа. — Прыгать собралась?! — выкрикнул он, подходя к ней. — А похоже на то? — спросила она в своей привычной манере.       Дальше она молчала. Запрокинула голову к небу, болтая ногами в воздухе. На ней были черные леггинсы, какая-то майка и клетчатая рубашка, в которую она отчаянно куталась. На ногах кеды, черные, ее любимые. — Видела бы ты себя — и не такое подумала бы, — он кивнул, указывая на ее размазанный макияж. Девушка только дернула одним уголком рта. И тут она заплакала.       Открыла глаза и посмотрела себе под ноги на проезжающие машины. Смотрела, как слезы падают с высоты, теряясь уже через два этажа. Она попыталась смахнуть их рукавом, но это у нее плохо получалось. Ее трясло. — На, — он полез в карман и достал оттуда пачку сигарет. Вытащил одну и протянул Мэг, второй рукой ища зажигалку и смотря на дорогу, — легче не станет. — Я попытаюсь.       Мэг буквально на секунду успокоилась и испуганно посмотрела на брата, но сигарету приняла. Проследила взглядом, как он залезает в карманы, вытаскивая черную зажигалку. Вторую сигарету он зажал между зубов. Сначала закурил сам, потом помог Мэг. — Поделишься со мной? — после пятиминутного молчания спросил Роджер. Она выпустила облачко дыма, прикрыв глаза. — Нет, — коротко ответила Мэг, всхлипнув. — Ты обед пропустила, — сообщил он свое наблюдение, чтобы хоть как-то разбавить тишину, нарушаемую лишь проезжающими машинами. Стряхнул пепел. — Две недели. — Что? — Две недели, — повторила она, — я пропускаю обед две недели, а ты только заметил. Смешной. Еще иногда ужин. Завтракаю зато, — она выкинула сигарету на дорогу, наблюдая за ней. — Ты больная. — Я знаю, братик, — и ее улыбка на лице, перемешанная с соленостью ее слез. — Руки покажи, — он освободил руки, снова зажимая сигарету в зубах и развернулся к ней корпусом. Он встретился с ее непонимающим взглядом, — просто закатай рукава. — Нет, я не режусь, придурок, —, но все же показала абсолютно чистые запястья.       Осень. Такая непривычная осень. Желтая, чисто желтая, без пятен. Дорога усыпана листьями. — А потом они расстались, — в пустоту сказал Том, поводя плечами и засовывая руки в карманы.