Глава 4
29 октября 2017 г. в 17:58
Спальня была наполнена дневным светом, но человек, который жил в этой квартире, всё ещё не выбрался из-под одеяла. Тёмное дерево мебели добавляло старинного изящества, но в тоже время делало комнату немного темней, чем могло бы быть. Несколько картин, преимущественно с пейзажами, красовались на однотонных графитовых стенах, объятые тёмно-серебряными рамками.
Брюнет сонно потянулся, выгибаясь на кровати и касаясь запястьями холодных тёмных прутьев у изголовья. Это его немного раздражало, но за пару недель с лишком он уже привык. Лишь недовольно дёрнувшись, он, наконец, поднялся, откидывая одеяло гранатового оттенка в сторону. Как ему нравился этот график — выходной среди рабочих дней, когда все работают, куда-то спешат, а Канда спокойно занимается своими делами, беспокоясь, разве что, о личных проблемах, которые находили своё начало в резком необдуманном переезде по просьбе одного учителя. Он поднялся с кровати, совершил утренний устоявшийся обряд из бытовых действий и засел за рабочим столом с чашечкой кофе, изучая какие-то не особо важные, на его взгляд, бумажки. Контрольные его ученики стабильно заваливали, но в этот раз в среднем набирали на балл — два выше, чем до этого. Юу вообще был из тех, кто решал провести тест сразу по завершению темы, что значительно нагружало его подопечных, но мало заботило его самого.
Как-то между этим для себя он отметил, что работы Уолкера нет. Парень совсем не замечал, что уже выделяет его среди других учеников. В конце концов не он один прогуливал его уроки, но именно этот мальчишка чем-то.. цеплял его? Канда, задумавшись, мял уголок журнала, где на строке Аллена была череда знаков отсутствия.
Вздохнув и закрывая папку с работами, журнал и ежедневник, он опрокинул в себя остатки кофе и начал собираться, чтобы прогуляться. До сих пор из его головы не вылезала история этого светловолосого существа, который дичился, кричал и возмущался, но ни разу не смог улыбнуться.
Примерно через час, укутанный в лёгкое пальто, Юу выбрался на улицу. Хоть на дворе и была весна, было по-прежнему прохладно, и озябшие пальцы цеплялись за кожаные перчатки на дне карманов. Брюнет плохо знал город, так что он не мог понять, в какой стороне находится нужный ему магазин — пришлось двинуться в произвольном направлении, надеясь на то, что встретит знакомую вывеску по пути. Прогуливался он не спеша, иногда переводя взгляд на противоположную часть улицы, осматривая тусклые вывески, покрытые городской пылью. Да, здесь мало кто мог похвастаться чистым крыльцом или идеально прозрачными витринными окнами. Наконец, Канда наткнулся на нужный ему магазинчик, выбрал самый непримечательный ежедневник, прихватил пару ручек с красными чернилами — кто же знал, что учебные заведения не снабжают подобными вещами — и отправился дальше, но теперь с небольшим пакетиком.
Через полчаса Юу обнаружил, что заплутал. Мысли в его голове были настолько увлекательными, что он перестал следить за местностью, а когда очнулся, оказался в совсем незнакомом районе. Здесь уже не было никаких товарных точек, чистый спальный район с высокими деревьями, которые своей плотностью почти заслоняли всё небо над головой. Пришлось немного побродить в поисках людей, но вышел брюнет в совсем неожиданное место. По правую руку совсем скоро обнаружилось двухэтажное здание с довольно обширной территорией. Оно пряталось за сухими деревьями, неаккуратными тёмными кустами с редкими красными точками и высоким тёмным забором, который больше напоминал тюремную решётку. Было несколько площадок для детей — для совсем маленьких и для ребят постарше. Всё было выкрашено некогда в яркую краску, но было видно, что её уже давно не обновляли, да и турниками тут явно почти никто не пользовался. Во дворе бродил глухой дворник — брюнет несколько раз его окликнул, но тот даже голову в его сторону не повернул. Пройдя ещё немного, парень, наконец, смог прочитать название этого заведения. Это был один из приютов. При чём, если память Юу не изменяла, это был именно тот приют, в котором рос Аллен. Да, не самое лучшее место для счастливого детства.
После некоторых сомнений, Канда всё же решил заглянуть внутрь. Прихожая была просторной. Справа стояла клетка из ящичков, на каждом из которых были, очевидно, личные номера каждого ребёнка. Слева была высокая стойка с обувью, на самом верху были ещё ящики, но они были закрыты на замок. Так же там была дверь, и было заметно, что когда-то здесь висела какая-то табличка, но вместо неё было лишь две головки шурупов. Неожиданный крик и плач привлёк внимание парня и он сделал несколько шагов в сторону коридора, который вёл вправо. На него бежал совсем маленький мальчик, тощий, с небольшим синяком на ручке. Он сжимал в кулачке мягкую игрушку, миновал Юу, и забежал в ту самую дверь с двумя шурупами. Из глубины здания послышалось лишь злое детское «стукач» и «валим».
Меньше чем через минуту мимо пробежало несколько ребят постарше, которые ловко выскочили на улицу и скрылись где-то в кустах. Из двери вышла ещё совсем молодая девушка, осторожно ведя малыша за руку, который утирал слёзы своей игрушкой.
После того, как все воспитательные работы закончились, брюнет, наконец, нашёл с кем поговорить об Аллене. Более взрослые работники навешали ему лапшу на уши про идеальную успеваемость, достижения в спорте и победах на олимпиадах, и только самая молодая девушка, которая занималась, по наблюдениям учителя, самыми младшими детьми, поведала ему от части правду. Почему от части? Канде было тяжело представить, что подросток, которого периодически избивают, не перенимает модель бить слабых, а, наоборот, проявляет к ним нежность. Что-то не сходилось в его голове.
— Аллен на самом деле очень добрый, — смущённо улыбаясь, говорила девушка, — Просто.. Ему очень тяжело.
Время было уже не обеденное, многие школьники уже вернулись в приют, от чего стало заметно шумно. Что-то подсказывало Юу, что его ученик придёт сюда не скоро. Да и не горел он желанием его встретить, наверняка тот воспримет это неправильно. Пообещав ещё вернуться, он направился обратно домой, предварительно узнав, как ему туда добраться.
Аллену не нравилось ночевать в приюте. Ему вообще там не нравилось. Вот и сегодня он выбил у Тикки разрешения переночевать, тот, конечно, этому не обрадовался, но в этот раз мальчик выглядел как-то совсем уж угнетённым.
На следующий день он, всё же, отправился на учёбу. Сегодня он намеревался посетить хотя бы половину дисциплин, тем более, что по дороге подслушал, что по литературе у его параллели сегодня какой-то тест. Тему он, конечно, не знал, но это никогда не мешало ему писать наугад, благо, интуиция и логика его подводили редко. Он снова натягивал капюшон, скрывая свои ссадины на лице, которые просто не успели зажить, но благодаря Микку получили хоть какой-то элементарный уход.
Несколько часов он стойко сидел на последней парте, изо всех сил игнорируя учителей, когда те его спрашивали, а затем он подходил и просто брал задание за все пропущенные уроки. Так было действительно легче. Но вот следующим урок у Юу Канды, и это.. Было как минимум лёгкой неприятностью. Уолкер вошёл в класс уже после звонка, и сразу же получил недовольный взгляд, он ожидал ещё парочку оскорблений, но брюнет на его удивление спокойно произнёс:
— Займи своё место, — и продолжил раздавать задания.
В тишине было слышно лишь как ручка царапает бумагу, как размеренно тикают часы и как неторопливо Юу ходит по кабинету, периодически скашивая взгляд на учеников. Все уже понимали, что с этим парнем шутить не стоит, и старались без надобности не шуметь. После звонка шум всё же достиг высшей точки и почти все покинули кабинет, скидав мятые листки на учительский стол. Лишь трое оставались на своих местах, озабочено перепроверяя свои работы или заканчивая их. Уолкер тоже оставался на своём месте, но взгляд его был направлен куда-то в стену, на пальце качался карандаш, а на листе практически ничего не было.
— Не собираешься заканчивать? — спросил Канда, когда в очередной раз проходил мимо него, смотря в его работу.
— Здесь много письменных вопросов, на которые нельзя угадать ответ, — пояснил Аллен, отворачиваясь от учителя как можно дальше. Он всё ещё был раздражён.
— Тогда сдавай. От того, что ты сидишь без дела, ответы не найдутся, — Юу сам забрал работу, но вместо того, чтобы положить её к общей стопке, скомкал и выбросил в мусорное ведро, наблюдая, как другой ученик настороженно прячет свой лист между чужими, — Приходи переписывать, когда изучишь материал.
Светловолосый равнодушно проследил за комком бумаги и поднялся с места, закидывая ручку в сумку. Он чувствовал, что просто зря потерял время. Но его немного радовало, что брюнет прекратил на него нападать и соблюдал какую-никакую дистанцию. Так же тихо он покинул кабинет.
Уолкер не торопился возвращаться. Сегодня Микк ещё с утра ему намекнул, что комнату, которую занимает мальчик, можно предложить кому-нибудь ещё, кто будет за неё платить, тем самым намекая, чтобы Аллен нашёл другое место для ночёвки. Так что он довольно долго бездумно гулял по улицам и вернулся совсем уж поздно.
В выходной светловолосый проспал. Не успел уйти с утра пораньше и ему пришлось остаться. Это, конечно, никогда не кончалось чем-то хорошим, тем более, когда самый крупный сверстник встаёт у двери и не позволяет выйти. Ещё тогда Ал понял, что попал. Драка была довольно выматывающей, мальчик сегодня отвечал почти на каждый удар, чем только злил своих мучителей. Конечно, в какой-то момент сопротивляться четырём стало совсем невозможно. Всё тело болело, особенно голова, после того, как его приложили от кровать. Была ли причина для такой жестокости? А она действительно должна быть?
Светловолосый повалился на пол, с неудовольствием отмечая, что его руки прижаты чужими к полу, кто-то держит его за челюсть. Они о чём-то переговариваются, лица искажены сомнениями, но один из них усмехается, что-то достаёт из кармана джинс. В ушах звенело, различимо было лишь собственное сбитое дыхание, стук сердца где-то в глубине головы.
Канда решил, что именно сегодня будет прекрасно заглянуть в приют. Аллен был как раз там, возможно, ему удастся поговорить с ним, показывая, что он в курсе ситуации, и это должно поспособствовать налаживанию контакта. Наверно. Юу всё же хотел немного помочь ему изменить отношение к миру, к учёбе. Но с другой стороны думал о том, станет ли вообще Уолкер прислушиваться. Вспоминая свои годы, брюнет решил, что скорее всего тот его и слушать не станет — нахамит и скроется с глаз долой.
Вздохнув, он вошёл в здание, сразу встречая несколько заинтересованных в его персоне глаз. Конечно, некоторые дети думали, что всяк сюда входящий может их забрать, и потому в их чистых глазах сияла надежда, и парень не мог сдержать лёгкой улыбки. Но решил не тешить их лживыми надеждами и прошёл мимо, направляясь туда, где последний раз встречался с сотрудниками приюта. Те перекинули это дело на молодую блондинку, с которой на днях вёл разговор Юу.
— Аллен сегодня здесь, — радостно сообщила она ему, — Но позвольте спросить, кто вы?
— Я просто учитель, — брюнет кивнул ей в знак приветствия направился за ней.
Она вела его извилистыми коридорами. Планировка здания была основана на огромном количестве небольших комнаток, где чаще всего были арки, а не двери. Снаружи оно казалось меньше. Дети заинтересованно отрывались от своих дел, выглядывая из комнат, некоторые даже подбегали к проёму, тянули свои ручки. Но Юу старался не смотреть на них.
Вдруг тишину прервал душераздирающий крик, который так же неожиданно захлебнулся сам собой, потух где-то совсем близко. Не успев ничего толком подумать, брюнет и не заметил, как мгновенно побежал на источник крика вместе с девушкой. Они оба понимали, кому он принадлежит. Она немного отставала, а Канда выжимал из себя всю скорость, залетая на второй этаж и открывая каждую дверь подряд, пока не наткнулся на ту, которую не позволили открыть, захлопывая её изнутри. Из-за неё почти сразу же раздался ещё один крик, слышно было, что кричащему закрывают ладонью рот. Этот голос пугал. Внутри всё переворачивалось. И Канда не мог сдержаться..