Крылья для двоих

Желтые резиновые сапоги с чавканьем опускались в лужу и поднимались, облепленные потемневшими кленовыми листьями. Черная грязь стекала с подошв в прозрачную воду, стирая отражение с зеркальной поверхности. Люси остановилась в середине лужи, подождала, пока вода вновь станет спокойной, полюбовалась багряной листвой, синим небом с рваными клоками облаков и собой — такой яркой в желтом наряде, что настоящего солнца было не нужно. Да его и не наблюдалось. С утра пытался моросить дождь, а во второй половине дня облака, разбросанные, точно надерганная из рулона вата, вдруг сорвались со своих мест и поплыли. Так стремительно, будто вспомнили о каких-то важных делах где-то там, на краю города. Девушке нравилось смотреть на мир в отражении луж. Нравилось подолгу стоять по щиколотку в воде, провожать облака, покачиваться на носках в такт шелесту ветра в кронах деревьев, наблюдать, как тонут в воде листья… а еще нравилось ни о чем не думать. Иногда ей казалось, что аллея со старыми кленами единственное место на земле, где совсем ничего не хочется: ни думать, ни мечтать, ни говорить — ни-че-го. Подул ветер, лужа, как шелковая ткань, собралось складками, и лишь тогда Люси медленно двинулась дальше. Ее ждало кое-что интересное, и пропустить это она бы ни за что не согласилась. Брюнета девушка приметила сразу, он шел бодрой походкой и смотрел себе под ноги. «Как раз вовремя», — ехидно подумала Люси и чуть-чуть замедлила шаг. Грей тоже ее заметил и, как обычно, заспешил к скамейке, даже не пытаясь для приличия скрыть свои намерения. Он был одет в белые джинсы и серый свитер с высоким горлом, и ей на миг стало жутковато при виде его светлых штанов. Люси пошла немного быстрее, но брюнет ее, конечно же, опередил. Он с видом победителя плюхнулся на скамейку и даже посидел этак с полминуты, пока она не поравнялась с ним. А потом улыбка схлынула с его лица, яркие синие глаза расширились, и парень вскочил, как ошпаренный. — Ой, какой ужас! — воскликнула Люси, театрально прижимая ладони к щекам. Грей посмотрел на темно-оранжевые полосы краски на штанах и холодно уставился на нее: — Твоих рук дело? Девушка непонимающе посмотрела на свои руки, потом на него, приняла самый задумчивый вид и как бы невзначай заметила: — А полоски-то на рельсы похожи, не находишь? Если Грей что-то и находил, то ей об этом не сказал. Он неожиданно стал… раздеваться. Люси наблюдала, как парень стягивает через голову свитер, и терялась в догадках. На всякий случай девушка немного отступила, а брюнет завязал рукава свитера на поясе и снисходительно посмотрел на нее: — Певицы из тебя не вышло, так решила сделать карьеру маляра? Тоже вариант. Парень удивительно быстро справился с изумлением и теперь выглядел абсолютно спокойным. Злым, но спокойным. Кидаться на нее с кулаками из-за испорченных джинсов он явно не собирался. Люси оперлась на зонтик, откинула волосы за спину и по очереди похлопала одним сапожком о другой, чтобы с них отвалилась грязь. Грей засунул руки поглубже в карманы и поежился. Тонкая голубая футболка в сеточку вряд ли могла спасти его от холодного ветра, но одеваться парень не спешил. Молчание затягивалось, а ветер все налетал и налетал, как будто хотел прогнать незваных гостей из аллеи. Стоять друг против друга, словно в ожидании команды: «Бокс!», ей быстро надоело, поэтому Люси обошла парня и царственно уселась на скамейку с другой стороны. Она догадывалась, что ее действия могут вывести брюнета из себя, но не представляла — насколько. Лицо его покраснело, глаза с хищным прищуром уставились на свежевыкрашенную часть скамейки, а потом взгляд медленно переместился на девушку. «Что сейчас будет…» — запоздало сообразила она, и когда брюнет сделал решительный шаг вперед, предупредила: — Я буду кричать! Он замер, сложил руки на груди и едко бросил: — Ну, слава тебе, Боже, что не петь! — Вот видишь, хотя бы в чем-то тебе сегодня повезло, — сладко произнесла Люси. Грей демонстративно зевнул. — Зря ты все это затеяла. — Я тебя не совсем понимаю. — Она вынула из кармана яблоко, протерла его рукавом кофты и с наслаждением впилась зубами в зеленый бок, брызнув соком в разные стороны. — Не по зубам ты себе орешек выбрала! Девушка невинно захлопала глазами. — Орешек? Вообще-то это яблоко. — Она приподняла фрукт повыше и, как дурачку, разъяснила: — Зелененькое, сорт называется «Семеренко». Грей фыркнул. — Ты прекрасно поняла, о чем я, девочка Люси. Она подняла глаза к небу, показывая, что собеседник ее уже достал. — Для орешков у меня есть щелкунчик, уж не обессудь. — Вижу, ты острячка. Люси смерила его презрительным взглядом. — А может, наденешь очки и посмотришь снова? Боюсь, со зрением у тебя не очень-то… Неожиданно парень вполне искренне улыбнулся. — Увидимся еще, Люси, теперь уж точно. — Он повернулся, чтобы уйти, но напоследок посоветовал: — Прикупи себе иконку, что ли. Она с любопытством взглянула на него, и только хотела спросить, зачем ей икона, как парень сам охотно объяснил: — Помолишься. За себя и за щелкунчика своего. — Ах, вот что… — Она беспечно отмахнулась. — Тогда ты купи себе церковь. А лучше сразу место на кладбище. Грей кивнул. — Обязательно. Для тебя! Он ушел, а девушка откинулась на спинку скамейки и умиротворенно прикрыла глаза. Как бы там ни было, брюнета она выгнала, скамейка находилась в полном ее распоряжении, и ветер, разносивший вокруг свежий аромат яблока, теперь шелестел в старых кленах только для нее. Облака все так же куда-то неслись по своим неведомым делам, тихо кружились листья, и, казалось, ничегошеньки вокруг не изменилось. Но девушка почему-то чувствовала себя странно. «Да что ж такое?» — удивилась про себя Люси, резко выпрямилась и огляделась по сторонам. В аллее она была одна, даже собачники со своими четвероногими питомцами не прогуливались. Девушка посидела еще немного. Пыталась слушать музыку, пыталась отдыхать как обычно — не получалось. Голова была необычно тяжелой, а мысли, всегда такие медлительные, неслись со скоростью облаков. Она думала — думала о наглом синеволосым мальчишке. — Да кто он такой! — ожесточенно воскликнула Люси. — Кто такой, чтоб вторгаться в мои мысли? Угрожает еще… Подумать только! Это моя аллея! Только моя! В детстве ее приводил сюда отец. Зимой, весной, летом. И осенью, в листопад. Она пряталась за деревьями, а папа искал, она бегала в дождь по лужам, а он улыбался и нес над ней старенький клетчатый зонтик. Они собирали листья, плели из них венки, а еще грызли большие зеленые яблоки и все мечтали вырастить возле скамейки яблоню. Не вырастили. Мечта осталось мечтой. Люси вздохнула. Многое изменилось — она сама, жизнь и окружающие люди, только кленовая аллея словно застыла во времени.