Давай вместе отправимся в Ад

POV Alex       Когда по радио объявили об экстренной эвакуации граждан из центра, мы с группой были на практике в больнице, некоторые из нас до сих пор вспоминают это так, словно нас отправили туда в качестве жертвоприношения или вроде того.       Когда объявили о наборе людей, которых обязательно должны были доставить в безопасное, как нам сказали, место, подальше от заражения, скажем так, на остров посреди чертового Тихого океана, дикторы сделали довольно интересный акцент на том, что место и количество вертолетов ограничены, особенно для города, чье население пять долбаных миллионов, что звучало как "Счастливых вам Голодных Игр!".       Однако, мы все равно не успели добежать до пункта назначения, потому что местная власть, как говорили Катя с Мишей, решили попросту разбомбить половину города, тем самым отрезав путь к спасению 75% жителям Петербурга, бросив их на растерзание обломкам истории, голоду, вирусу и им зараженным.       Как бы то ни было, путь нам почти сразу отрезало рухнувшее прямо перед нами здание, едва мы успели в рассыпную разбежаться подальше от летящих на нас сверху осколков стекла и бетона. Пара стен обвалилась так, что разделили меня и друзей, едва не придавив мне ноги.       Придя в себя, кашляя и отряхиваясь от пыли, стараясь не задеть ничего, что может спровоцировать еще большее разрушение, я сдерживала невероятно сильное желание закричать от страха смерти, зная, что на крик могут сбежаться мертвецы, о которых так часто говорили по радио и ТВ в последние дни. — Эй! —послышался сиплый, до боли знакомый женский голос. — Кто-нибудь слышит меня?       Счастье от того, что я слышала голос хотя бы одной своей подруги, распирало меня, выбивая из глаз слезы. Живая. — Джонн! — захлебываясь счастьем и рыданием, прикрикнула я. — Вы целы? — Катя и я в порядке, — уверила она меня. Я никак не могу вспомнить момент, когда я до этого была так пьяняще рада слышать голос Джонна, как тогда. С плеч словно свалился огромный булыжник. — Сама цела? — Да, — сказала я, на всякий случай осмотрев руки и ноги на предмет повреждений. — Я в порядке. — На-надень ее... — послышался вдруг тихий голос Кати, прерываемый попыткой прокашляться от заполняющей нос и рот пыли. Несмотря на то, что она не договорила, я поняла, что она имела ввиду. <tabЯ кивнула сама себе в подтверждение своей догадке и скинула с плеча свой рюкзак, который спас меня от участи быть растерзанной стеклом, и нырнула в него рукой, доставая уцелевшую упаковку одноразовых марлевых повязок, которые могли хоть как-то спасти меня от пыли и прочих раздражителей слизистой. — Я думаю, что здесь опасно сидеть долго, — вновь заговорил Джонн, — Тут, правда, не сделать проход.       Я привстала с земли, отряхиваясь, но пыли и грязи было так много, что я только еще больше растерла ее по медицинскому халату.       Как же. Мы. Влипли.       Самые страшные вещи происходят так внезапно, что ты никогда не будешь к ним готов по-настоящему.       Казалось бы, еще вчера я сидела дома, попивая чай. Нет. Мы все были дома, беззаботно шутили на разные темы и смеялись, жили полной жизнью так, словно без конца повторяющиеся предупреждения и разлетевшиеся по городу слухи о страшном вирусе, делающем из людей живых мертвецов, нас не касались. Все казалось таким далеким и ненужным, словно беда никогда не коснется нас.       Как мог такой прекрасный большой и шумный город, наполненный жизнью и кровоточащий историей, за сутки стать мертвым и наполовину превратиться в руины?       Я сжала ладони в кулаки до хруста костяшек, до самого побеления. — Значит так, — внезапно прервал мой поток мыслей Джонн. — Нам нужно разделиться и искать выход из всей этой ситуации. Давайте мыслить разумно: нам хана, если мы останемся здесь еще ненадолго. — Да неужели? — встряла Катя,— Ты не шутишь? — К черту шутки, дамы. Нужно выбираться поскорее из этой задницы.       Я улыбнулась, хоть это и трудно было сделать в такой сложившейся для нас ситуации. — Отлично! — я эмоционально подняла руки над головой, ударяясь ладонью о висевшую надомной металлическую балку. — Если пойду одна – меня сожрут зомбари. Я готова пойти на самопожертвование. — Как те, что из фильмов? — Боюсь, эти будут пострашнее. — У тебя нет выбора. — Я представила, как девушка с зелеными волосами по ту сторону стены скрестила руки на груди. — Давай встретимся на Адмиралтейской, Саш, — кивнул в моих мыслях Джонн и поправил очки, сползавшие с носа.       Хоть я их и не видела, я могла почти точно угадать каждое движение их рук, слишком уж досконально я изучила их за годы учебы вместе. Вдруг послышалось завывание где-то вдалеке не то сирены, не то человека – окружавший меня хлам служил чем-то вроде легким барьером для звука, точное расположение источника я боялась определить.       Если это оказалось то, от чего у меня замирает сердце, то нам придется как можно быстрее узнать об этих тварях.       Если не помрем, конечно же. *** POV Misha       В один прекрасный и довольно теплый день я решил пропустить практику, надеясь на отработку, которая у нас, в медицинском техникуме, выражалась в мытье полов в кабинете. Конечно, как хорошист, к этому я относился довольно плохо, но странное, немного даже пугающее чувство гложило моё сердце. Казалось, вот-вот случится беда. Но что же могло произойти сейчас, в нашем мире, в веке цифровых технологий? Разве что зомби-апокалипсис. Поймав себя на этой мысли, я посмеялся. Глупости же.       Доехав на метро до станции Обводный канал, я стремительным шагом побрёл по набережной в сторону Звенигородской. Там я частенько любил прогуливаться в теплый облачный денек. Причиной тому была одна девушка, с которой я познакомился около года назад. В принципе, она была довольно-таки неплохой, но быстро мне надоела – интересы не совпали, я – всего-лишь панк-рокер, люблю выпить, часто курю и матерюсь, но, правда, последнее я забросил. Материться плохо. О ней, кстати, можно было сказать одно – СВОБОДОЛЮБИВАЯ ЗАЗНАЙКА. В общем, и всё.       На пути я удивлялся обстановке на улице – слишком мало людей для столь раннего времени суток. Это посеяло в моей душе семена беспокойства, но особого внимания я не стал на этом заострять. Ну, мало ли? Может, люди работают. Не то, что я, "ленивый ублюдок", как сказала бы Катя, с которой я довольно хорошо общался и даже, как ни странно, подружился.       Всё же на Загородном проспекте я увидел человека синей парке, джинсах и весьма потрепанных кроссовках New Balance. Его походка мне сразу же припомнилась, и в голову стукнула, словно камнем, мысль: "Клянусь своим детородным органом, это же Сид!". И, к счастью, этот человек действительно оказался моим лучшим другом, которого я знаю, наверное, лет с тринадцати. Я окликнул его, конечно же по настоящему имени, и ускорил шаг. — Привет, — проговорил я, улыбаясь. Сказать честно, я даже не знал о чем говорить. Некоторое замешательство вдруг заполнило мою голову. — Здарова, грустный крустер, — проговорил он, усмехаясь и смотря на мою жилетку. — Модник, сам-то, — я посмеялся, хоть и не видел ничего смешного в этом. — Иди в задницу. — Вот уж спасибочки. А ты откуда и куда? — Да я из дома. На Садовую собираюсь. Работу ищу. — Опять? Ты же бизнес свой открывал. — Нихера денег нет. — Ладно, до Садовой я с тобой. Всё равно просираю пары.       И таким образом, болтая про всякое житейское, мы двинулись легким шагом по Гороховой улице в сторону станции метро Садовая. — Стой, — неожиданно сказал я. — Ты это слышишь?       Вдруг где-то далеко-далеко послышался взрыв, словно что-то тяжелое и очень большое упало на бетонную землю с большой высоты. Ударной волной слегка качнуло землю, а я чуть не потерял равновесие, в нос ударил острый запах пороха с примесью чего-то горького, что защипало глаза. Со всех сторон повалил густой черный дым. Мысли спутались, глаза почти перестали видеть, а тело заломило от слабости и тяжести в суставах, только инстинкт работал именно так, как надо, и громко кричал мне в ухо женским, почему-то, голосом – "БЕЖАТЬ, НАДО БЕЖАТЬ". И, повинуясь первичным инстинктам, я, схватив Сида за предплечье, рванул прямо по противоположному звуку направлению. Только когда мой закадычный друг понял, что происходит и поравнялся со мной, я отпустил его руку, чуть покраснев – я только сейчас понял, что сделал.       Вернулся я в своё нормальное состояние, освободившись от животного страха, только тогда, когда Сид, схватив меня за плечи, хорошенько встряхнул, смотря прямо в глаза. — Что? Что случилось?! — вырвалось у меня. Я испуганно смотрел по сторонам, тяжело дышал и слушал громкие стуки своего сердца. — Посмотри назад, блять! — прокричал Сид. И именно так я поступил.       За нами довольно быстро ступала небольшая группка людей в оборванной, окровавленной одежде, они хрипели и издавали странные звуки, похожие то ли на крик, то ли на рычание вперемешку со стонами от боли. Двигались они слегка похрамывая, переваливаясь с ноги на ногу, но это не отбавляло им скорости. Издалека я заметил, что те люди, которые находились ближе всего к нам, были очень бледные, почти белые, как трупы в морге, где у нас в училище иногда проводили практику, хотя это было больше похоже на некую форму наказания. Их рты были широко открыты, словно те собирались истошно закричать, но выходили только мучительные стоны. Некоторые двигались особенно странно: создавалось впечатление, словно у них были переломаны конечности, и они волокли их за собой мертвым грузом. Изначально я даже подумал, что я всё ещё дома, играю в какую-нибудь игру типа Half-Life 2 или сплю и вижу эту игру во сне, но что-то заставило меня принять это за реальность. — Это что? Зомби? — спросил я, сам не веря тому, что говорю. — Хочешь – проверь! Тут недалеко до Адмиралтейской, побеж... — Сида на полуслове оборвал неожиданно появившийся из-за угла зомби, и я, недолго думая, оттолкнул приятеля и, с полсекунды подумав что делать, со всей силы ударил незваного гостя кулаком в висок. Живой мертвец потерял равновесие и громко упал на землю, как мешок, а мне в мозг неожиданно ударил адреналин, от чего мне показалось, что я стал сильнее и быстрее. К сожалению или к счастью эти мысли и ощущения разрушил Сид, который уже ринулся бежать в сторону Адмиралтейской. *** POV ALex       На улице заметно стемнело, оранжевое солнце продолжало опускаться и в голову закрались еще более дурные мысли: "Что, если я не доберусь? И вдруг эти придурки (мои друзья) тоже не смогут? Но сейчас меня волнует еще кое-что: как мне разобраться с вон теми милыми зомби, ошивающимися в тесном переулке рядом с баками?"       Я не могла пошевелиться, хоть и точно знала,что нужно срочно уходить, но страх и одновременное любопытство сковали меня, смешавшись воедино.       Двое на одного. У меня – разум, у них – животный инстинкт и никакой человечности.       Они уже отрезаны от этого мира благодаря инфекции, распространившейся у них в организме, о которой так отчаянно много кричали либералы и медики на тв, радио и в интернетах.       Знать бы еще, что это такое?       Единственное, что мы понимаем, насмотревшись этих дурацкий фильмов про апокалипсис, в который мой мозг отказывается верить до сих пор, так это то, что прежними они уже никогда не станут, вопреки сюжету нашумевшего своей нестандартностью сериала "Во плоти" и все, что их сейчас интересует – это моя плоть и внутренние органы, которыми они не прочь поужинать, а никак не Люк Ньюберри.       Сейчас же вечер, так ведь? Обстановка пугала с каждым часом все сильнее, мне нужно двигаться дальше и я решаюсь. Вдохнуть в легкие побольше воздуха, аккуратно сделать шаг и... ОНИ ШЕВЕЛЬНУЛИСЬ!       Мертвецы медленно закрутили головами, издали шипение и начали разворачиваться ко мне лицом. Мое сердце бешено застучало. Сейчас против меня идут двое зараженных, а я безоружна, мне не чем отбиться!       Затаиться. Молчать и ждать, что произойдет, надеясь на какие-то высшие силы, которые смирятся надо мной. Бог Смерти или как там в "Игре Престолов"?       Глупо, но тут я начала задаваться вопросом: они могли уже двинуться в мою сторону, а не стоять, как они делают это сейчас, почему они стоят на месте, пустым взглядом смотря сквозь меня?       Я присела на землю, не отрывая от них глаз, (мало ли что) взяла камень, валяющийся возле моих ног, который скорее был осколком кирпича, замахнулась и перекинула его через них. Раздался звук падающего камня о землю и зомби, широко открыв рот и сверкнув острыми кровавыми и гнилыми зубами, развернулись обратно к бакам и, улюлюкая, побрели в сторону источника звука.       Теперь мне многое стало ясно.       Во-первых – зомби не реагируют на запах, и это большой плюс, уж если бы унюхали меня, то, возможно, кончилось бы все для меня не очень хорошо.       Во-вторых, эти твари слепые, и это самый офигенный плюс, потому что это играет нам на руку, можно будет оставаться незамеченными.       В-третьих, слух у них никто не забирал, и, как мне показалось, эта парочка мертвецов были еще спокойными.       Сытые, подумалось мне.       Я к чему про спокойствие, такое чувство, будто существует несколько стадий.       Пришла я к этому потому, что мне пришлось бежать два квартала от безбашенной кучки мертвецов, готовых накинуться на меня с яростью, разорвать всю одежду на моем теле и кромсать, пока не съедят все мясо до костей.       От этой мысли меня передернуло. Хорошо, что мне попались именно такие, ибо наблюдения, как на тех чокнутых, я бы не стала делать. Слишком уж жить хочется.       Но теперь мне нужно аккуратно обойти этих монстров, но пока я еще не знаю как. С каждым шагом я выдаю себя, у них что, уши – локаторы?       Оглянув переулок, я заметила пожарную лестницу, ведущую на крышу уцелевшего после взрыва здания. Мысленно пожав себе руку, почти на носках я подкралась к ней и поставила ногу на одну ступеньку,затем на вторую, крепко держась руками за верхние ступеньки, в темпе я быстренько поднялась на крышу, благодаря всех известных богов, что лестница не скрипела.       Когда я очутилась на верху, передо мной встал выбор: либо я прыгаю на другую часть здания впереди и таким образом заделываюсь дохрена паркурщицей, либо я добровольно спускаюсь и иду в драку к тем каннибалам, тусующимися в десять шагов от лестницы.       Закрыв глаза и попытавшись унять свой озноб, я мысленно настроила себя на предстоящий мне полет.       Расстояние от одного края здания до другого разделялась в пять метров.        "Будет жаль, если я так глупо умру", — с этими мыслями я разогналась и побежала вперед, оторвавшись кроссовками от "земли", я почувствовала, как полетела, а потом и вообще пролетела этот обрыв и больно упала на бок, несколько раз перевернувшись и замерев на месте.       Острая боль пришла не сразу, адреналин давно уже зашкаливал в моей крови.       Я паркурщик.       Паркурщик!       На лице возникла победоносная улыбка, но так же быстро пропала, потому что сразу же вспомнила, что прыгать мне еще как минимум раз восемь, не меньше. Кряхтя от выпавшей мне внезапной работы новичка-паркурщика, который раз пятнадцать, за все эти восемь прыжков, перевернулся на бок и разодрал себе все руки с коленями, я выбралась из этой передряги. Глядя на то, как внизу бродят "восставшие", желание вообще уходить с этой крыши с каждой минутой пропадало. Внезапно все стало таким уютным, комфортным, а главное – безопасным, не то, что я минут десять материла это чертово бетонное покрытие, причинявшее мне одну боль при падении, где я отбила бок.       На меня вдруг накатила грусть: я подумала о родителях, успели ли они спастись? Надеюсь, что их, как и половину жителей, успели эвакуировали. Мне уже все равно, здесь я или там, главное, чтобы с ними было все в порядке, а я уж справлюсь. Спасибо фильмам про зомби-апокалипсис, режиссеры и сценаристы явно которого не подозревали, что такое может произойти в реальном мире.       Круто, подумалось мне, Я еще тату себе набить не успела, а тут комедия с мертвецами.       И все же сидеть сложа руки мне не пришлось, вспомнив о том, что должна встретиться с Катей и Джонном на Адмиралтейской, я медленно, боясь издать звук и потревожить нежелательных новых друзей внизу, очутилась на земле. Я оглянулась, и в голову вдруг пришла мысль об оружии, а потом уже взял верх и голод. Живот издал бурчание, мол, давай, займись делом и накорми меня. К моему превеликому счастью рядом оказался большой продуктовый магазин. Держа железяку, подобранную на земле, которую я с нервов перекидывала то в одну, то в другую руку, не навлекая на себя неприятностей, хоть я так люблю это делать, тихо вошла в здание.       Электричество, на мое удивление, здесь работало. Странно, и это при том, что город часами назад бомбили и пытались разрушить, таким образом попытавшись сократить численность плохих, кусачих и жрущих человеческое мясо людишек. Наверное, у хозяев был запасной генератор, который включался автоматически или что-то вроде него.       Я взяла красную пластмассовую корзинку и, будто ничего и не происходило сегодня, поплелась к рядам с продуктами.       Кола ,чипсы, сухарики, уцелевшая упаковка салата и большая бутылка воды... – возможно, если бы не было этого апокалипсиса, и мне бы предложили просто так гробануть магазин, после этого ничего не сделав, то я бы счистила с этих полок все вкусняшки и вышла бы отсюда с большими пакетами вредной химии. Плевать, что пострадала бы моя фигура, хоть это и вряд ли, я та девушка, которая ест и не толстеет. А еще я люблю своих хэйтеров, ну это так, к слову. Так вот, сейчас мне не эти продукты нужны, и, прищурившись, я увидела отдел, где на полках лежали консервы и прочее, вроде пакетиков с мивиной и ролтоном. Так легкомысленно взять и не проверить, есть ли тут кто? Себе же спокойнее будет, но если действовать тихо, КАК ТОЧНО НЕ Я, то уцелею. Найдя какой-то камуфляжного цвета рюкзачок, я напихала туда еды. Внезапно послышался хруст стекла. Звук исходил из небольшого отдела с вывеской "молочные продукты". Спрятавшись за полками и присев на корточки, я аккуратно выглянула – никого.       Сердце предательски забилось. Пришлось чуть ли не ползти,чтобы скорее уйти и не нарваться на неприятность. Снова послышался звук, затем медленные шаги в мою сторону, где я, почти достигнув своей цели, остановилась у кассы.       Обернувшись, я увидела, как промелькнул силуэт и свет в магазине пропал. Меня обдало холодом, и я покрылась мурашками. Крепко сжимая арматуру, я собралась и было двинулась уже дальше, как меня схватили за руку и, круто развернувшись, я, до ужаса испугавшись, вскрикнула и замахнулась своим оружием. Железяка отлетела и с противным звуком ударилась о пол. Мои ноги меня не удержали и я бухнулась на пол. Послышался смешок, и кто-то склонился и недовольно буркнул: "Вот хрена лысого ты бродишь здесь? Умереть хочешь?" Моя нижняя губа подрагивала, и я силилась разглядеть лицо парня в темноте, который ко мне обратился. Он протянул мне руку, и я неуверенно приняла ее, поднявшись. — Ненавижу, когда сзади подкрадываются, — прошептала я, потирая плечо. — Свет нахрен выключился, ну прости, что напугал. Больше не замахивайся этой палочкой на нормальных людей, нас и так мало осталось, — ухмыльнулся незнакомец.       Повисла неловкая тишина, мне было не очень комфортно разговаривать с этим парнем, который напугал меня до смерти. Нужно срочно подобрать оружие и уходить. Не говоря ни слова, я прошла мимо него, задев плечом, и подняла железку. — И что? Даже ничего не скажешь мне? — силуэт повернулся ко мне и, как мне показалось, скрестил руки на груди, уперев свой взгляд на меня. — Что тебе сказать? — Я думал познакомиться. — Еще чего, давай на этом разойдемся. Ты здорово напугал меня, кретин. — Я хотел эффектно появиться, но свет вырубился. Прости, — виновато пробурчал он сиплым голосом.       Не видя его лица, я бы назвала его большим маленьким ребенком, по голосу бы я дала ему лет семнадцать-восемнадцать. — Ясно, — не имея никакого желания с ним разговаривать, да и вообще тащить за собой, развернулась на пятках и поспешила к двери. Однако, когда я открыла ее, он нагнал меня. — Ты еще и грубиянка, — схватив меня за руку, он развернул меня к себе лицом.       Такой наглости, как у него, нужно еще набраться. Зато сейчас я могла посмотреть в глаза нахала, рискнувшего напугать меня.       Чуть было не открыв рот, от того удивления, что он оказался довольно симпатичным парнем, с взлохмаченными рыжими волосами и карими глазами, я поспешила отвести взгляд. Все-таки так пристально разглядывать его означало показать, что он мне хоть как-то симпатичен.       Широкая хитрая улыбка расплылась по его лицу. — Я тебе понравился? — Нет! — Рома, — протянул руку, — не будь букой, как там тебя? —        Отвали, а? — Слушай, ну я первый раз ТАК пугаю девушек, чтобы мне чуть челюсть не выбили. — Алекс, — я неохотно приняла рукопожатие.       Его рука оказалась для меня слишком горячей, когда моя же, напротив, была холодной. У людей с холодными руками "горячее" сердце? Чепуха полная. — Алекс... — будто пробуя на вкус, произнес он и хмыкнул. — Нерусская что ли? — Ха-ха, смешно.       С каждым сказанным его словом он начинал меня раздражать. Не очень-то у него получается загладить вину. — Я понял, балда, сокращение от имени Александры? — Ура.       Продолжая улыбаться, он потер шею и пробежался по мне глазами, остановившись на моей сумке. — Припасы собирала? Сколько вас здесь? — Много вопросов. Ты жуть как надоел мне за эти шесть минут. — Хотел бы сказать, что ты мне тоже, но... — не успел он договорить, как послышалось уже до боли знакомое улюлюканье. Повернувшись в сторону издаваемых звуков, мы переглянулись. На нас бежало по меньшей мере пять мертвецов с изуродованными лицами.       Что за черт? Они же должны быть медленными тормозами! Опомнившись, что нужно уходить, парень хватанул меня под локоть и поволок к стоянке. Когда я бродила и искала еду в магазине – здорово стемнело, и вроде бы это было нам на руку, но я чувствовала, что это самое ужасное время для нас. Забежав за машину, мы попытались отдышаться, а затем Рома решил "аккуратно" попасть в салон дорогой ламборджини, выбив стекло, от чего запищала сигналка. Я пнула его по ноге со словами "Имбецил недоделанный, они же на звук реагируют!". Ничего не ответив, он взобрался и открыл мне вторую дверь. Мертвецы уже настигали нас, и я с ужасом понимала, что если мы не тронемся с места на этой машине, то нам, грубо говоря, пи*дец. — Быстрее! — воскликнула я, вжимаясь всем телом в сидение, чтобы только не видеть этих голодных, пропитанных зловонным трупным запахом, мертвецов. Один из них запрыгнул на крышу машины, второй – на капот и стал медленно подбираться к лобовому стеклу, при этом обнажая острые клыки. Затрясло.       Рома ковырялся с зажиганием, найдя нужные провода и подсоединив их вместе, чтобы завести машину, ключей то у нас нет, он вцепился двумя руками в руль, и, пытаясь не смотреть вперед, с силой надавил на левую педаль. Мертвец перекатился на другую сторону капота, а тот, что был на крыше – вообще рухнул, но увидев в стекло, что он поднялся, я закричала: "ЖМИ!" Задев пару машин, но с огромной скоростью, мы вылетели и завернули за угол.       Они пытались нагнать нас, но Рома с такой силой давил на газ, что у нас получилось от них отстать. Я атеист, но в таких ситуациях я готова поверить в бога. — Гребаную мать вашу! Что это было? — руки рыжеволосого слегка тряслись от пережитого. Я и сама не очень понимала, что это было. — Они... быстрые... — Они, блять, охренеть, какие быстрые! Я чуть кирпичей не наложил, пока заводил эту колымагу. — Что это...за зомби такие? — А мне откуда знать, балда? — Чуть не умерли. — Я... слушай, мы же должны куда-нибудь сейчас поехать? Ты ведь не одна здесь? — внезапно задал он вопрос. — Мы договорились встретиться на Адмиралтейской. Я и мои друзья, мы разделились. — Отличная мысль во время апокалипсиса! — Ну слушай! Так получилось, ясно? Обвал, все дела...       Сделав крутой поворот, Рома глянул в зеркало заднего вида. — Все мои друзья погибли, — выдал он и замолчал.       Тяжело. — Одного укусили, — продолжал он, — потом второго, а третьего убил один из бойцов Малинова. — Чего? — ожила я. — Они... искали что-то. Я... — Какой Малинов, что ты несешь? — мне показалось, что сейчас я сижу в машине с одним из Катькиных политических сектантов. — Слушай, ты можешь заткнуться, а? Они пришли к нам в группу и начали нас допрашивать. — На кого ты учишься? — Ох, прошу, давай ты меня дослушаешь, какая же ты... эм, нетерпеливая что ли? Они пришли, заперли все двери, не позволяли никому уйти, а потом половину наших работников перестреляли, всунули какие-то штуки, типа иголок в палец, мол, тыкайтесь, как наркоманы. У кого-то загорелись красные, и их убили. — Хреново объясняешь. Останови машину, — потребовала я.       Он кивнул и притормозил у разваленного старого дома, почти на дороге. — Катализаторы. Они назвали это катализаторами. Такие хрени в пакетиках, решавшие в те минуты, жить нам или нет. У меня загорелась зеленая лампочка. — А потом... что? — неуверенно спросила я.       Рома промолчал, отвел куда-то глаза и ответил: — А вот одному из моих друзей не повезло – красная лампочка. Они сказали нам отойти от якобы зараженного, ну а потом выстрелили ему в голову, — горько усмехнулся он, — чертовы недоноски. Затем появился дым, и мы сбежали. Кто-то кинул дымовую шашку, и, воспользовавшись моментом, мы свалили. Нас было шестеро. Я, трое парней и две девушки. Мы могли бы успеть на вертолет, все погибли, но я остался. *** POV Misha       Уже вечерело. Солнце медленно сползало вниз, забирая с собой свой спасительный свет и давая волю ночным существам, а мы в это время продолжали свой стремительный, хоть уже и довольно медленный бег от неизвестного врага, ведь зомби давно от нас отстали или переключились на другую более доступную добычу, нежели два паренька с большим желанием жить. К сожалению, мы про это не задумывались – нас гнал страх. Он придавал нам сил и уверенности в своём спасении, но так же притуплял внимание и сосредоточенность, что сейчас вполне могло стоить жизни. — Что делать? — задыхаясь, проговорил я. Голос мой охрип, а в горле здорово пересохло. После сказанной мной фразы я почувствовал на языке железный привкус и сразу понял, что это была кровь. Догадок пришлось ждать недолго – потрескались губы. — Надо оружие найти и чердак... где укрыться можно... с выходом на крышу... и... хорошей точкой обзора. — Обрывками говорил Сид, тяжело дыша и хватая воздух ртом так, словно вот-вот задохнется и испустит свой дух.       В это время я, собрав всю свою силу и волю в кулак, решил сделать последний рывок: я начал ускоряться, но вдруг случилось то, чего я никак не мог ожидать. Я, не заметив довольно большого камня, правой ногой со всей силы зацепился за него и, пролетев где-то полметра, упал, ободрав щеку и обе ладони. В стопе хрустнуло, а я негромко взвыл. Боль стремительно ползла от лодыжки выше, в колено, а потом и в бедро. В голову ударил сильный поток крови, застучало в висках, в глазах помутнело, по спине пробегали мурашки. Меня затрясло. По лбу сползали крупные капли холодного пота. — Фуфел мокрожопый... — прорычал Сид, пройдя вокруг меня. По его поведению можно было заметить некоторое волнение или даже страх. Я ничего не ответил на его ругательства, лишь только тихо стонал от боли и судорожно глотал воздух, которого мне сейчас так не хватало. — Тут аптека... Недалеко... — произнес он, переворачивая и хватая меня под руки. Боль разлилась по телу длинными иглами, заставляя тело протестовать против движений. Я, вскрикнув, сделал попытку вырваться, но руки Сида держали меня слишком крепко, оставляя синяки на белой коже.       Сколько бы я ни дергался, изворачивался и вырывался – Сид продолжал меня тащить. И я, наконец поняв, что мешаю, успокоился и только вздрагивал после каждого резкого движения моего друга. Мне казалось, что длилось это всё целую вечность, но на самом деле прошло минут двадцать, не больше. И вот, опустив меня на землю, возле входа в аптеку, Сид присел рядом со мной. — Как ты? — спросил он, тяжело дыша. — Офигенно... — язвительно прохрипел я, после чего сделал попытку подняться. Сид тут же усадил меня на место, резким движением руки схватив за плечо и опустив вниз. — Сиди на месте! — рявкнул он, пригрозив кулаком, после чего попытался открыть аптечную дверь. К сожалению, она не поддалась, но Сид, недолго думая и оглядываясь, решил перелезть через витрину, стекла которой, видимо, вылетели ещё при взрыве.       Что произошло дальше – я не видел. Только мог догадываться по раздраженным выкрикам моего друга: "Сука! Твою ж мать!". Этого мне было достаточно, чтоб подняться, опираясь на здоровую ногу, и поскакать в сторону витрины.       Сид сидел на коленях, сжимая свою левую руку из которой красным ручьем обильно текла кровь.       Я, не обращая внимания на сильную боль, кое-как перескочил через витрину и бросился к своему другу. Он прекрасно знал, на кого я учился до сегодняшнего дня, поэтому сразу и безоговорочно протянул мне свою руку, которую я быстро осмотрел. Придя к выводу, что надо обезболить, удалить стекло из раны и перевязать, я на одной ноге запрыгал прямиком в аптечное хранилище, которое, как и аптечный прилавок, оказались открытыми.       Разного рода медикаменты и медицинские приспособления были аккуратно составлены по полочкам, которые так же имели свои названия. Например, полка с разными медикаментами, среди которых я нашел знакомый "Метамакс. Капсулы", была подписана как "ангиопротекторные препараты". На полке с обезболивающими я схватил первую попавшуюся упаковку с ампулами, после чего принялся искать пинцеты, шприцы, бинты и антисептики. Тут мой взгляд упал на баночку с препаратом под названием "Апрофен". Я быстрым движением руки пихнул её в карман, после чего, забрав всё то, что мне нужно, я поскакал на одной ноге к Сиду.       Дальше мне пришлось делать всё как можно быстрее, потому что мне началось казаться, что я вот-вот упаду в обморок. Я быстро наполнил шприц обезболивающим средством из ампулы и лёгким движением вколол в руку Сида, который до этого пытался уговорить меня обойтись без иголок, мол, и так стерпит. Почти сразу Сид обмяк, а я его облокотил о стену, чтобы мне удобнее было проводить эту маленькую операцию. Потом я, надев перчатки, ловким движением руки вытащил стекло. Далее, смочив кусочек марлевого бинта хлоргексидином, я обтер область кожи вокруг раны пострадавшего три раза, дабы предотвратить проникновение бактерий в рану, после чего промыл и саму рану перекисью водорода и крепко перевязал. Сид в это время всё ещё был то ли в своего рода трансе и ничего не соображал, то ли во сне.       Я страдальчески вздохнул и понял, что Сид вполне мог и потерпеть, а теперь, благодаря мне, он будет ещё долгое время спать, а потом – чувствовать сильную слабость и голод, но, как-никак, а за это время я мог бы вдоволь отдохнуть и даже доползти до соседнего магазинчика с помощью какой-нибудь опоры, которую я бы обязательно нашел или сделал бы, чтобы стащить что-нибудь съедобное. Но всё это позже. А сейчас я, достав баночку Апрофена, съел некоторое количество таблеток и прилег на полу, рядом с Сидом.       Почему-то меня сильно стала беспокоить наша безопасность. Всюду: из окон, из дверей, из-под прилавка аптеки и всего прочего, мне стали являться окровавленные люди, умоляющие о помощи. Казалось, их была сотня или даже тысяча. Стоны и стенания сыпались на меня со всех сторон, но я больше не мог слушать. Не мог слушать и шевелиться, лишь прижаться к другу, закрывая уши руками, дабы не слышать всех этих звуков. К сожалению, мне это не помогало. Все звуки стали только громче, а лица этих людей приближались, проносились мимо, отдалялись, исчезали и тут же появлялись всё новые и новые. Слезы градом полились из моих глаз, я закричал, после чего провалился в пустоту... — Миха! Долбоеб, очнись! — доносилось до меня откуда-то издалека. Я попытался разлепить тяжелые веки, но тут мою голову сильно вскружило, после чего меня стошнило. Насколько я мог судить – Сид заранее знал, что такое со мной произойдет, ведь среди его окружения было полным-полно наркоманов, и всё подготовил. Именно благодаря ему я был всё ещё относительно чистым. — Сид... — простонал я. Глаза ужасно болели от напряжения, и я почти ничего не видел, а голова кружилась так, словно я часа три-четыре без остановки крутился на месте. И это было было далеко не всё. Самое главное – нога, которая снова меня беспокоила, причем очень сильно. — Ну что-о? Ночь уже, и мне это не нравится! Идти надо, — раздраженно проворчал он, но я не стал обращать внимания. — Обними меня... — тихо, почти шепотом, сказал я.       Мою челюсть пронзило острой болью от только что врезавшегося в неё кулака Сида. Я отшатнулся назад и больно ударился головой о холодную аптечную стену. Реакция Сида была мне очень ясна и понятна, ведь он ещё не догадывался о том, что во время отходняка после этих таблеток мне всегда становилось очень холодно, и моя просьба обнять была абсолютна нормальна, но объяснять ему этого я не стал, к тому же действительно нужно было идти. — Ебанулся? — спросил неожиданно он, но почти сразу перевел тему разговора. — Я нашел тебе палку вместо костыля. Как бабка старая будешь. И жратвы набрал.       Я ничего не ответил, лишь попытался ровно посмотреть на него, но из-за кромешной тьмы я лишь повернул голову на его голос. Тут же я почувствовал, как меня подняли на ноги и вручили толстую палку, которая разветвлялась на конце. — И куда мы? — наконец решился спросить я, пробуя сделать шаг с помощью нового приспособления для моего передвижения. — Мы сквотировали один дом тут. Расположимся на десятом этаже или на чердаке, если получится, — ответил он, после чего аккуратно перешагнул через прилавок на улицу. Я последовал его примеру и почувствовал, как он наблюдает за мной. Наверное, не из-за моих слов, а из-за волнения, ведь могло выйти так, что я не смог бы пойти даже при помощи палки-костыля, и тогда ему пришлось бы снова тащить меня.       Худо-бедно, но мы дошли до десятиэтажного здания из красного кирпича, который кто-то очень нелепо когда-то пытался перекрасить в белый. Здесь пахло сыростью и заплесневелым хлебом, из-за чего меня снова вырвало. Сид что-то неразборчиво пробурчал, после чего шагнул внутрь давно заброшенного дома. Я, опираясь на палку, поплелся ним. К нашему удивлению здание было пустым, и кроме крыс тут года два никто не появлялся.       До десятого этажа и, уже после, чердака я добирался, конечно же, с помощью Сида, так как моя здоровая нога сильно устала и отказывалась вообще хоть как-то двигаться, зато потом мы расположились просто по-царски. Уже будучи на чердаке мы, прикрыв дверь, ведущую вниз, включили налобный фонарь на полную мощность и повесили на деревянную перекладину наверху. Потолок тут был невысокий, да и сам чердак оказался довольно маленьким, отчего свет исходил во все углы помещения.       Обстановка тут была наилучшая, хоть и грязная: разобранный диванчик с разорванной обшивкой, два матраса по углам, в середине старый небольшой столик на четыре персоны и три стула. Между двумя матрасами стояло некое подобие прикроватной тумбочки, по приходу сюда из которой Сид вытащил два пистолета. Один кинул мне. Это оказался самый обычный Макаров, а у него, как я мог судить, был Дезерт-Игл. — А патроны? — поинтересовался я, располагаясь на диванчике. — С дивана жопу оторвал, — сказал Сид, пальцем указывая на то место куда я уселся. — Я инвалид! - прокричал я в шутку, намекая на то, что я имею право на всё лучшее. — Поэтому тебя сожрут первым, — посмеялся мой друг, присаживаясь на матрас. — Я лягу на тебя, жирная жопа.       Я замолчал. Мне не хотелось разговаривать, а перспектива спать в одной постели с мужиком меня не пугала, ведь на вписках, когда холодно, мы часто ложились так, обнявшись, чтоб согреться. И ничего. Не поголубели. А Сид в это время начал вытаскивать из рюкзака содержимое. Из еды была большая палка докторской колбасы, сыр, хлеб, несколько упаковок чипсов и сухариков, около дюжины бомж-пакетов. Из питьевого запаса он взял канистру питьевой воды и десять банок Страйка. Так же он набрал разных медикаментов, на которые я уже не обращал внимания. Меня начало раздражать это жуткое количество алкоголя, которое он притащил именно сейчас. Именно тогда, когда МЫ ВОТ-ВОТ МОЖЕМ СДОХНУТЬ ОТ ЛАП ЗОМБИ! — Что ты творишь?! — прошипел я, в ярости сжимая и разжимая кулаки. — Что я опять сделал не так? — фыркнул он. — Зачем столько бухла? — спросил я сквозь зубы. — Тебе же упарываться можно! Почему я не могу немного выпить, расслабиться?!       Я задумался. А ведь и в правду? Чего это я? Ну да, я виноват. Если я так сделал, то почему ему нельзя заглушить свой стресс алкоголем? Почему меня вообще это начало раздражать? Я же всегда пил и с ним и с другими с большим удовольствием...       Сид, не обращая на меня внимания, открыл банку. Сладкий аромат алкогольного энергетика быстро распространился по всему чердаку. Мой желудок снова свело от очередного спазма, но я старался не подавать виду, что мне снова стало плохо. Мысленно я всё ещё злился – и на себя, и на него, поэтому продолжал делать вид, что обиделся. К счастью, Сид всегда был отходчивым и первый заговорил, кивком предлагая Страйк. — Извини. Я просто устал за сегодня, — сказал мой друг, кидая мне банку. Я не успел опомниться, как та самая банка оказалась у меня в руке, приятно охлаждая кожу. — Мне нужно обезболивающее. Ты взял? — поинтересовался я, положив энергетик на диван, рядом с собой.       Сид не ответил, а просто молча достал шприц и всё тот же знакомый препарат из аптеки и передал мне. Именно это я и посчитал странным. Он всегда любил поговорить, а тут... Что-то определенно было не так. Казалось, во мне даже совесть проснулась, которая с немыслимой скоростью начала гнать меня по воспоминаниям, будто причина была действительно во мне. И тут я даже икнул от неожиданности...       Когда-то месяца два-три назад я пообещал Сиду, что больше не буду употреблять. Ни Апрофен, ни Триган-Д, ни прочую мерзость. А тут, в аптеке, позабыв про клятву, я решил отвлечься единственно доступным мне способом. Конечно же, Сиду это не понравилось и, вероятно, он оставил бы меня валяться там, если бы сам не был бы мне должен. — Знаешь... — начал было я, отламывая головку ампулы и набирая жидкость в шприц. Я решил особо не заморачиваться по поводу санитарных норм и прочего, а просто вколол иглу в ляху сквозь штанину. Боль пробежалась по всему телу, заставив меня зарычать сквозь зубы. Пустив в ногу обезболивающее, я откинул шприц в сторону. Ровно в эту же секунду боль притупилась и немного отошла. Я, почувствовав облегчение, снова взял в руки банку и, ловким движением руки надавив на жестяной "язычок", открыл её. — Что? — спросил Сид после длительного молчания. По его глазам и интонации голоса я понял: он что-то тщательно обдумывал. А мне оставалось только гадать. Первое, что пришло мне на ум – он оставит меня здесь, пристрелит или же просто отправит туда, вниз, к уродам на растерзание. Конечно же, те уроды были намного лучше обычных людей. Если от зомби знаешь, что можно ожидать, то узнать тоже самое о живом человеке, способном думать, почти невозможно. — Я хотел попросить прощения. За случай в аптеке. Мне правда стыдно, я... — тихо заговорил я, жадно глотая холодный напиток из банки.       Само собой, стыдно мне было, но своей вины я признавать не хотел. А зачем? Я не видел в этом смысла. Я же, вроде как, всего лишь жертва. Хотя, с другой стороны, являлся биомусором, который толком ничего не может. И уж тем более, сам по себе не выживу. — А, ничего, привык, — посмеялся Сид. — Странные у тебя... привычки, — процедил я и замолчал. Мой друг тоже не стал мне ничего отвечать. Мы просто сидели, пили энергетики и смотрели куда-то в пол. Я почему-то подумал, что именно сейчас так не хватает ненавистного мною телевизора с вечно идущей по нему рекламой. Или хотя бы радио. Пусть даже с попсовой или "говнарской" музыкой. — Так чего? Ты один сейчас? — поинтересовался я. Этот вопрос был неожиданным даже для меня, но, тем не менее, я с интересом ожидал ответа. Хотелось хоть с кем-то сейчас поговорить об этом. Хотелось надеяться, что хотя бы у кого-то складываются отношения лучше, чем у меня.       Мне вспомнилась Диана – моя последняя девушка, которая сейчас, наверняка, мертва. Мысли подкрадывались в мою голову и звенели, словно колокола какой-нибудь старой зловещей церкви. Это всё било в мозг и гнало кровь сильнее, чем алкоголь, который, собственно, и активировал эти самые мысли. Сначала они всплывали хаотично, но потом, всё больше и больше приобретая порядок, выстраивались в цепь и пролетали перед глазами, напоминая о былом и давно забытом. Наше знакомство, первый поцелуй, поход в кафе, затем в кино, после чего – ночь в её квартире в день отсутствия её родителей, где я лишил её невинности... Первый скандал, первая её доза, первый раз, когда я поднял руку на свою девушку... Все эти моменты, таящие в себе радость, боль, страх, любовь и ненависть то замирали, то проносились в голове, ни на секунду не медля...       Я почувствовал, как в моей душе начинает что-то шевелиться, болеть и разрываться на куски. К горлу подступал тяжелый ком обиды, а глаза, становясь будто стеклянными, наполнялись слезами. Мне захотелось закричать, излить всю душу своему единственному другу, заплакать и получить хоть немного покоя для своего бедного израненного сердца. — С той расстался, — усмехнувшись, ответил Сид. — Над которой ты ржал весь гиг. — Усатая баба, что ль? — уточнил я. Да. Я прекрасно помнил этот день. Он был одним из самых ужасных в моей жизни. Я впервые в жизни почувствовал ревность, да ещё и к кому! К Сиду. Он слишком много времени уделял своей бабе с внешностью страшнее, чем моя жопа, а меня всячески игнорировал. И вообще слушать начал только тогда, когда я отобрал у него банку Страйка и выпил её залпом. Тогда-то я и высказал всё, что думаю. А на следующий день от него ушла эта усатая девушка. И только тогда он написал мне в социальной сети о том, что он остался один, никому ненужный! — Да. А сам как? — ответил он, открывая очередную баночку. Ещё одну кинул мне. Я, посмотрев влево, увидел уже горку из 6 бутылок. Пили мы с равной скоростью. — Никак. Диану бросил, — проговорил я, не зная, что именно сказать по этому поводу. — А чё так? — Не знаю. Задолбало. Думал, и одному норм. А на самом деле мой ебаный придуманный мир сводит меня с грёбаных катушек. Не могу разобраться в чувствах. — А зачем тогда мутить начал? — Так, для развлечения. И попал. Хотя хуй знает. — Забей. — Как я забью? А удовлетворяться как? Самому, что ли? — Тебе это важно? Ну ты, бля, извращенец, — Сид засмеялся в голос. — А как же? Чё тут смешного? Это естественно! — удивленно завопил я, широко раскрыв глаза. — Ну ты и странный! — Нет! Это ты извращенец, — мой друг улыбнулся, продолжая пить напиток.       Вот так мы, разговаривая о девушках, своих увлечениях и интересах, коротали время и поглощали алкогольные запасы. Но вдруг послышался какой-то шум снизу. Я вдруг встрепенулся и стал делать попытки встать с места, но Сид, осадив меня, указал на мой "Макарыч" и, взяв свой Дезерт-Игл, склонился у двери, ведущей в коридор. — Что это? — пьяным, едва разборчивым голосом, спросил я. Вопрос я задал скорее себе, чем Сиду, дабы убедиться, что я ещё в сознании, и меня не глючит. — Зомби не доберутся, — уверенно заявил Сид таким же неразборчивым, как и у меня, голосом.       Теперь повисла полнейшая тишина. И я, и Сид немного протрезвели от страха. Сейчас, напрягая остатки внимания и сосредоточенности, мы слушали звуки и пытались понять, что происходит внизу...       Шум внизу становился всё громче. И только теперь до нас дошло – это были шаги и голоса. Человеческие, разборчивые голоса! — Сюда... Кто-то шастает! — возмущенно проинформировал я, хотя Сид и так уже всё понял. Он облегчено вздохнул и немного расслабился, но, тем не менее, остался стоять у двери. — Заткнись! — тихо прорычал он, а я рассмеялся, передразнивая и коверкая это слово всеми возможными методами.       Вдруг Сид резко разворачивается ко мне лицом, подходит так ровно, как только может в теперешнем состоянии, и с силой бьёт ладонью по лицу, после чего закрывает мне рот. — Помолчи! Не выдавай наш чердак! — прошептал он, зло смотря на меня. В этот момент распахивается дверь, и внутрь заползают двое вымотавшихся от бега людей. От неожиданности я пальнул из своего "Макарыча"...