В глазах костёр

Алой лентой ночных костров Свою душу отдам тебе.

      Совет завершился на вопросительной ноте: шиноби так и не решили, что делать с Акацуки, которые представлялись (и были) огромной силой. Шутка ли — десяток нукенинов S-ранга? Конечно же, и у Конохи были подготовленные шиноби, в том числе и высоких рангов, но большинство из них были клановыми, и бездумно жертвовать своими людьми никто не был намерен, так что вопрос так и остался открытым.       Идти в клановый квартал сейчас было не лучшей идеей: Данзо мог — и наверняка сделал это — оставить там какой-нибудь мерзкий сюрприз вроде тихих и незаметных выходцев Корня АНБУ. Итачи всё так же старался не задерживать взгляд на Фугаку, в особенности — на его лице, и Микото нисколько не удивилась, когда он тронул её за руку и спросил, где же сейчас Саске.       Определённо, общество младшего брата ему сейчас куда комфортнее. Была ещё она сама, но куноичи не собиралась отходить от своего мужа, и это бы понял даже самый не разбирающийся в эмоциях человек; Итачи же таковым точно не был.       Чувства были смазанными. С одной стороны, она каким-то образом сумела вытащить своего мужа обратно. С другой — Обито всё ещё был в подвалах Ибики, и непонятно, что он там скажет, Акацуки нависали неведомой угрозой, а семья более походила на разбитое вдребезги стекло, чем на что-то цельное и правильное. С озадаченными таким поворотом событий Фугаку разобрался, но вот ещё одна проблема: скоро люди отойдут от потрясения и будут недовольны и даже испуганы таким поворотом событий. А что, если клан Учиха оживёт в полном составе? А почему повезло именно Фугаку? И можно ли это повторить для других людей?       Хотя шиноби вряд ли зададутся последним вопросом. Немногие отважатся играть в игры с Шинигами, и если повезло кому-то одному, то пусть он одним и остаётся. А то шутка ли, возможность навлечь на себя гнев Бога Смерти?       Фугаку всё ещё не снял свою безупречную маску, хотя в комнате они остались одни: АНБУ охраняли их, но в данный момент сидели за дверьми то ли из соображений деликатности, то ли по чьему-то приказу. Микото положила голову ему на плечо, прикрывая глаза и чувствуя себя как никогда усталой. Подумать только, как её жизнь в последние несколько лет отличалась от той, привычной. И даже не суть, о какой из двух «привычных» — иного мира или целого клана — идёт речь.       Диван был мягким, прикосновение чужой руки к волосам — почти забытое, но привычное. Фугаку наконец-то снял свою ледяную маску.       — Плохо было? — негромко спросил он.       Микото вспомнила ровные ряды могил, пустые дома, холодного Саске, вымотанного ядом Итачи и ещё кучу разных сложностей, через которые ей пришлось пройти. Плохо было. Но ничего такого, с чем она бы не смогла справиться, о чём куноичи и сообщила мужу.       — А сам-то как? — чуть помолчав, осторожно спросила она, прекрасно помня, что о себе Фугаку говорить никогда не любил, а уж упоминать проблемы, касающиеся непосредственно его, — ками помилуй! Когда Микото спрашивала сама, ей почти никогда не отвечали. Фугаку был верен своему принципу, который не позволял перекладывать собственные проблемы на чужие плечи. Тем более — плечи его жены.       — Я ничего не помню о том, что там было, если ты об этом. Только яркий белый свет, и всё, — он ненадолго задумался, и рука на волосах Микото двинулась, зарываясь в тёмные пряди. — Очнулся уже в застенках у Ибики, меня Иноичи проверял. Он же и ввёл в примерный курс дела.       — А сейчас всё нормально? Фугаку? — Фугаку молчал, и Микото открыла глаза, мрачно глядя прямо перед собой. И как можно мягче продолжила: — Мне бы всё-таки хотелось услышать...       — Просто последствия техники, — выдохнул он; куноичи была готова поклясться, что далось ему это очень нелегко, и порадовалась, что вообще далось. — Меня убедили, что это уйдёт. Но говорить мы об этом будем не сейчас и не тут.       Ей ничего не оставалось, кроме как согласно мотнуть головой. Микото понимала, что время и место действительно не очень удачные, но, даже будь они в клановом квартале абсолютно одни, Фугаку бы нашёл способ увильнуть от ответа — в этом женщина была уверена на все сто процентов. Просто он такой человек — и вряд ли захочет меняться.       Почти тут же послышались чьи-то шаги, кто-то довольно скоро шёл к двери, а, услышав немного резкий голос, Микото узнала Цунаде. Судя по всему, висящие на потолке АНБУ в чём-то провинились перед Пятой — или просто попали под горячую руку, — и Учиха им не завидовала.       Рука Фугаку выскользнула из её волос, и куноичи села ровно, мысленно заставляя тело взбодриться, а глаза — не слипаться. Им ещё многое нужно сделать, чтобы урвать себе очередной кусочек мирной жизни, очередную передышку перед войной. Потому что, в самом деле, разве шиноби когда-нибудь смогут это прекратить?