Возрожденная любовь Трандуила

Эльфийская стрела. Сначала Кили подумал, что это его Тауриэль поразила врага, но потом он понял, что ошибался. На пригорке находился наследник престола. Леголас стоял облокотившись на полуразрушенную башню, держа в руках натянутый лук. На тетиве уже красовалась другая стрела, такая тонкая, изящная, но смертоносная. Она была выполнена во всех эльфийских традициях. Только убедившись, что орк мертв, Леголас снял стрелу с тетивы, и в несколько прыжков и перекатов очутился рядом с Тауриэль. Все это время Кили неотрывно смотрел на принца. Возможно он им восхищался, возможно до сих пор не понял, что именно Леголас спас Тауриэль, возможно просто ревновал. Вдруг воздух прорезал крик Торина Дубощита. Кили понял, что ему нужна помощь, но он никак не мог уйти в такой момент. Принц и эльфийка поравнялись друг с другом и о чем то перешёптывались. Гном просто не мог их так оставить. Внутри него бились два чувства. Чувство, что он должен прийти на помощь Торину, и чувство, что он должен остаться здесь и не позволить им влюбится друг в друга. Кили разрывало изнутри, его маленькие черные глаза бегали от парочки эльфов до горы, где бился Торин. В какой - то момент он уже хотел остаться с Тауриэль, но тут пронесся еще один душераздирающий крик Дубощита, что Кили слетел с места и побежал ему на помощь. Сначала эльфы даже не заметили того, что гнома не стало. Тауриэль не могла нарадоваться, что видит Леголаса перед собой, здорового и без каких либо увечий. Но присмотревшись она увидела шрам на его шеи ( он еще немного кровоточил). "Я готова поклясться, что раньше его не было, - сказала Тауриэль указывая на шею Леголаса. - Что произошло? Ты был ранен?" Леголас замешкался. Он явно не хотел говорить, что это ранение ему нанес собственный отец. Если бы он это сказал, то Трандуил упал бы в глазах Тауриэль. Раздумья принца продолжались слишком долго., эльфийка начала задавать вопросы. "Что случилось? Это сделали орки или гномы? Люди?" - задавала вопрос за вопросом Тауриэль. На ее памяти не было ни одного случая, что врагу удавалось выбить из Леголаса хоть каплю крови, а тут целая рана. "Орк... - неуверенно начал Леголас, - Он подошел из темноты и занес два меча надо мной, я не смог увернутся и один из мечей разрезал мне горло", - мрачно закончил он. "Ты не смог увернутся?" - ошарашено переспросила Тауриэль. "Да... - медленно ответил принц, - Но ранение не серьезное, просто кожу задело, совсем чуть - чуть", - оптимистично сказал Леголас, при этом слегка улыбнувшись. " Ладно, я верю тебе, - с теплом в голосе ответила эльфийка. -Только впредь будь осторожней, я же волнуюсь," - закончила эльфийка гладя одной рукой Леголаса по голове, а другой провела по шраму. На ее пальцах остались не большие дорожки крови. Тот улыбнулся и дотронулся до руки Тауриэль и немного сжал ее. Было тихо. Зловеще тихо. Для войны, тишина - плохой знак. Только сейчас эльфы обнаружили, что рядом нет Кили. Тауриэль заметно занервничала, она начала вспоминать когда убежал гном. "После...после...после", - вспоминала эльфийка, накручивая на палец, свои оранжевые локоны. "После крика Торина Дубощита", - закончил за нее Леголас. При этом его голос был холодный, а взгляд пустой. Такие черты были присущи его отцу, но никак не ему. Это удивило Тауриэль. "Он побежал на помощь Торину" промелькнула мысль в ее голове, "А Торин бьется с Азогом". Ее мысли складывались в цепочку действий. "Это же смерть, - вскрикнула она. - Он пошел на смерть, он не справится с Азогом". - причитала Тауриэль. "Мы ему поможем", - холодным голосом отчеканил Леголас. Теперь эльфийка подметила, что он начинает превращаться в Трандуила. Та же манера говорить и каменное лицо. "Хотя несколько минут назад он улыбался и мило смотрел мне в глаза, а когда речь зашла о Кили, он резко охолодел", - пронеслось в голове у Тауриэль. Но эти мысли сразу же померкли. Ветер донес до эльфийских ушей крик Кили. Тауриэль резко переменилась в лице. Ее губы начали подрагивать, а брови сошлись на переносице. Эти маленькие изменения в ее лице, мог заметить только Леголас. Только он знал Тауриэль так хорошо, как мог знать лучший друг. Сам Леголас тоже нахмурился, но в его голове пронеслась пагубная мысль. "Он умер, его больше нет", - эти слова проговорил его внутренний голос, весело и жизнерадостно, ни одной нотки грусти и боли. На этом Леголас поймал себя сам. "Она любит его, он любит ее, я не могу им мешать", - заговорила в нем совесть. "Леголас, - настойчиво позвала Тауриэль. Мы должны им помочь". Леголас медленно кивнул, все еще выслушивая свои внутренние голоса. "Трандуил никогда не пришлет отряд гномов на гору, он не станет проливать эльфийскую кровь защищая гномов". - уверенно закончила эльфийка. "Станет!". - сказал Леголас, при этом он отвернулся, что бы Тауриэль не увидела его лица. Его лицо пылало краской. Он сам не понимал, что говорит. И не был уверен, что король сдержит свое слово. Но все таки Леголас был непреклонен. "Станет, станет? Ты сам то слышишь, что говоришь? Твой отец не станет рисковать жизнью эльфов ради кучки гномов", - начала выходить из себя Тауриэль. "Тогда мы станем, - уверенно сказал Леголас, потянув за собой эльфийку. А король нам поможет", - тихо добавил он.