Кричи громче! (Кричи 2)

- Утоплю. В раковине. Как новорожденных котят блядь, - глядя в сторону и улыбаясь кому-то в толпе, резко и отрывисто проговорил Йост. - Так вот куда девались все твои предыдущие проекты, - идиотски хохотнул Билл. Йост очень медленно смерил его взглядом. И без того тонкие губы его вытянулись в нитку. Он был чертовски зол. - Вы чего в сортире делали? – спросил он. Билл задумчиво почесал в затылке. Потом обнаружил у себя в руке пару сигарет, и тут его осенило. - Сигареты стреляли, - сказал он. - Вы там были одни, - мрачно напомнил Йост. Билл хорошо умел врать, но память порой подводила, - Я же сам там охрану поставил. - Упс, – хихикнул Билл, - Окей, на выходе стреляли. Там был этот…как его…кумир молодежи, ггы…как его…в шляпе, - Билл обратился за помощью к брату, который в это время быстренько и жизнерадостно догонялся потраченными за время орального секса калориями, алкогольного происхождения, лакая третий коктейль разом, - Том? - Джерри… - изо всех сил пытался вспомнить Том, - Джонни… - Джимми, - внезапно вспомнил Билл. - Джимми, бля, - хихикнул Том, - Джимми Бля-а. Они заржали оба. - Джимми Бля, - повторил Билл и захихикал еще идиотичнее, - Там был Джимми Бля! - Джимми Блю? – сквозь зубы напомнил Йост. Чувство юмора близнецов воистину порой было просто фееричным. - Да, ггы, скулил у дверей, что едва не обоссался там, - хихикнул Билл, - но сигаретку дал! - Полчаса, - напомнил начало своего вопроса Йост. Том долго облизывался, смотрел в одну точку, точнее пытался развести по сторонам упорно съезжающиеся к носу глаза. - Й-йост, - искренне решив, что он переменил тему, сказал он, - А ты когда-нибудь пробовал сосать в кепке? Эт…знаешь, эт… пиздец как смешно! Оценив разом и способность Тома соображать, и вспомнив его мучительные но упорные попытки сделать это в туалете, Билл жизнерадостно закатился от хохота. - Бля-а-а-а, - это было все, что он в принципе, смог из себя выдавить. Йост закрыл глаза и медленно считая до десяти вдохнул, и так же медленно выдохнул, потом еще раз, стараясь прийти в себя и сконцентрироваться. И не убить никого из них. Господи, прости мою душу грешную, если что, сказал он. Билл поднес к губам коктейль, хотя Йост уже точно знал, что этим уже хватит, это точно. - У меня просто козырек короче, Том, - сквозь зубы сказал Йост. Билл фыркнул, разлив половину коктейля по полу, в новом приступе хохота. Том тоже заржал от неожиданности. - Да!!! – внезапно хихикнул Том, чувство самосохранения в нем спьяну явно терялось, - у меня вообще из всех вас самый длинный. Гы… - Дорогой мой, это ты с Биллом меряйся, у кого из вас длиннее, а не со мной, - сквозь зубы сказал Йост, мрачно припечатав Тома взглядом к полу. - А-а-а-а, - пьяно протянул Том, затягиваясь с седьмой попытки, - не-е-е-е. Не буду я с ним мерятся. Билл, сука, хитрый. Он в магазин за кепкой с сантиметром пойдет! Билл типа незаметно пнул его длинной ногой под коленку, не найдя, как видно ответного аргумента и переходя в рукопашную. Не нарочно, конечно но как-то неудачно, Том едва не упал, должно быть он был совсем пьян. Йост едва успел подхватить Тома под руку. - Та-а-а-ак, - тоном железного всадника проговорил Йост, - Гуманоидам больше не наливать. Бал закончен, принц оказался крысой, Золушки уебывают нахуй. Прием, Билл Каулитц, Центр Управления Полетом вызывает! Прием, как слышите меня?! – Билл вообще все это время смотрел куда-то далеко в другую сторону, а может быть и в другое измерение, и походу мало чего слышал из речи Йоста. Он залпом допил свой напиток, когда Дэвид тронул его за руку. - А? Чо? Чо такое? - Ты, черный, пойдешь первым, вот чо! – сказал Йост и подтянул Билла за руку к себе. Молодой человек подошел, заплетаясь ногами и спотыкаясь о ботинки Йоста. - Йост, чо ты такой зловредный, а?! – возмущенно спросил он. - Ми-лый, – очень как-то сквозь зубы и металлически сверкнув очами сказал Йост, - ты... только… вот… пожалуйста… не нарывайся, ладно? Вот сейчас, блядь, не нарывайся, я тебя в последний раз предупреждаю… - Да ладно, ладно, чо ты разнервничался-то, - хмыкнул Билл, неожиданно для Йоста сдав назад, но, конечно, куда было девать характер-то, потому конечно насмешливо передразнил интонацию Йоста, - Ми-лый. Йост сжал зубы. И пообещал себе, если он доведет этих пьяных сволочей до машины без происшествий, нажрется сегодня сам в гребанную сосиску и уснет на унитазе счастливым как ебаный слон. - Ты! – он показал пальцем на покачивающегося из стороны в сторону как маятник Тома, - с самым длинным… - Гы-гы-гы! – с готовностью отозвался Том, сразу же безошибочно узнав в описании себя, - Й-й-йя!!! – бодро отрапортавал он. - Головка от хуя! – так же бодро отозвался Йост, заставив их обоих снова закатиться от хохота. Им искренне казалось, что Йост так шутит - Ни с кем не разговаривать. По сторонам не смотреть. Ни на чьи вопросы не отвечать. Не фотографироваться. Автографы не раздавать. Я ясно выражаюсь?! Достаточно доходчиво? Девочкам на свой хуй в уголке посмотреть не предлагать!!! Том счастливо захихикал. - А мальчикам можно? – задумчиво ковыряя в носу, спросил Билл, - Если они сами попросят? - Я те чо сказал? – очень тихо спросил Йост. - Не нарывайся! – так же меланхолично глядя вникуда и, не вытаскивая палец из носа ответил Билл. - Молодец! – похвалил его за понятливость Йост. Да, они явно прошли большой путь вместе. Прогресс был просто на лицо, - Билл. Что ты делаешь пальцем в носу так долго, а? - Внутренний массаж мозга, - очень серьезно и очень честно сказал Билл. Том завизжал раненным дельфином от хохота. Он подумал о несколько другом внутреннем массаже, конечно. - По-лу-ча-ет-ся? – по слогам спросил Йост. - Чо? - Стимулировать? - Да не особо, - Билл покачал головой, но палец все-таки вытащил, и придал лицу осознанное выражение. В отличие от Тома он это умел даже спьяну. Сделать вид отягощенный нелегкими думами о насущном, усталый и философски-грустноватый. Актерство было его второй натурой в любом, даже самом измененном состоянии его сознания. Он рассказывал Йосту, что умудрялся лет с десяти приходить домой на бровях, и скрывать от матери, что в жопу пьян. Она его еще и жалела, что, зайчик, устал сильно и приболел, ну, слабенький здоровьем младшенький, что с него взять? Ползущему и весело икающему во все стороны Тому доставались все крепкие родительские пиздюли! Йост смотрел на него сейчас и был уверен, что Билл ничуть не преувеличивал, когда рассказывал об этом. - Значит так, ты в кепке, приклеился к этому интеллектуалу в подтяжках, и вперед до выхода. Шаг вправо, шаг влево приравнивается к побегу, это ясно? Нет, так не пойдет, - он за руку вытащил из-за спины Билла пытающегося греть свои яйца об его бедро Тома, - Интервал три шага. Раз. Два. Три. Три я сказал. И дальше рядом иди. Ясно? Йост потащил интеллектуала в подтяжках к выходу. Он уже итак знал, что завтра будет во всех газетах и Интернете. Он только надеялся, что не все. Саки отрапортовал, что оба зайчика были доставлены в отель. Куда вошли, согласно командирским указаниям, ни на кого не глядя, ни с кем не разговаривая. На расстоянии трех шагов друг от друга. Правда в самом отеле они попытались вломиться в номер к Густаву, почему-то очень громко интересуясь вслух тем, как именно Густав дрочит, и непременно желая это видеть, добавил Саки. - Саки, если что, я официально разрешаю тебе его убить, – грустно сказал Йост. Разумеется, он говорил не о Густаве. - Видишь ли, Дэвид, - пояснил Саки, спустя короткую паузу, - Густав не открыл дверь, спал наверное, или спиртное подействовало на орлов наконец, но они довольно быстро потеряли интерес к мероприятию, и молча и оперативно разошлись по номерам. Йост выдохнул с облегчением. - Спасибо, Саки, - сказал он, - и спокойной ночи, Саки. В Лос-Анджелесе они снова сидели в ресторане после выступления в клубе Рокси. И именно тогда Билл Каулитц сказал историческую фразу, которую они все цитировали потом очень долго. Все. Билл очень сосредоточенно грыз трубочку из-под воды. Он был без мейка-апа, поэтому ни соблазнительный блеск помады ни инфернальная дымчатость теней не скрывали легкой усталости и выраженной мизантропии неевропейской раскосой физиономии. Густав мазал маслом горячую булочку и ворчал себе под нос, из каких таких запасов Второй Мировой Войны из бункера фюрера пиндосам присылают сливочное масло… Густав был гурман. Он воспринимал категорическую страсть американцев к соленому и ничем не пахнущему сливочному маслу как личное оскорбление. А потом Билл Каулитц сказал: - А вы знаете, а мне…я думаю, ну, мне…кажется, мне типа, все-таки нравятся женщины! Йост, Том и Ебель сидели спиной ко входу и резко обернулись. В ресторан вошла Николь Шерцингер. - Николь, - хихикнул Том. - Не-е-ет! – простонал Ебель. - Убейте меня кто-нибудь сразу? – грустно сказал Йост. - Если чо, обращайся! – сразу же предложил свои услуги Том Каулитц. - Посадят, - мрачно ответил Дэвид. - Мы вместе сядем, - хмыкнул Том, - Так что в нашей жизни мало что изменится. Йост почесал в затылке и рассмеялся. - А я, оказывается, каждый день рискую, - сказал он. В целом, вопреки опасениям Дэвида, встреча прошла значительно легче первой. Билл вел себя как человек разумный, и даже пару раз проявил рудиментарные зачатки джентльменства, подвинув шарахнувшейся от него как от чумы Николь стул и подняв с пола полотняную уроненную ей салфетку. Так получилось, что свободный стул оказался только рядом с ним. Дэвид уже проклял все на свете и готов был по первому знаку тревоги поднятся и бежать, схватив Билла отсюда к чертовой матери. Но…Билл вел себя как человек. Толи внял его просьбам и убеждениям, толи, Николь ему уже наскучила. Дэвид, честно говоря, подозревал, что, скорее всего второе. Никому кусок не лез в глотку. Только Том сосредоточенно жевал спагетти с мясными шариками, уткнувшись в тарелку, ну и Густав закатывая от счастья глаза наслаждался своим стейком средней прожарки. Повар насчет мяса был просто гений и за него Густи простил пиндосам даже их сливочное масло! Позже на их огонек заглянул и сам Великий Т. Без особого смысла или цели, проездом. Скорее всего, из интереса, посмотреть на предмет разговора. Он поржал о чем-то с Ебелем, с выражением явной эмпатии пожал руку Йосту. Он пошутил о чем-то с ними со всеми, собрался было уходить, напевая и покачивая широкими плечами обтянутыми убийственно стильным белым пиджаком, удаляясь, большой и шикарный, словно начищенный до блеска только что спущенный на воду новенький сияющий трансконтинентальный океанский лайнер класса Люкс, как вдруг вспомнил что-то, рассмеялся сам своей шутке, подскочил к ним обратно, оперевшись с невероятной для своего водоизмещения ловкостью на стол ровно между Йостом и Ебелем, и уверенно тыкая пальцем в сидящего напротив них парня: - Это же ты? – спросил он Билла, - Билл? Билл коротко кивнул. Он вообще опешил, что Т запомнил его имя. Он привык, что чужие продюсеры не помнят его имени даже после тридцатого повторения. Поэтому приучил себя смеяться в пятисотый раз шутке: «Это кто вообще? Мальчик или девочка?», любезно улыбаться и имитировать синдром Дауна в ответ на: «А ну-ка подойди, улыбнись, повернись…где-то я тебя уже видел…», и продолжать улыбаться во все тридцать два зуба, сердечно благодаря за слишком лестное для него предложение отсосать за пятьдесят евро, чтобы проснуться суперзвездой. К тому, что чужой продюсер запомнил его имя, он не привык. Потому, даже чуть не подавился пластиковой трубочкой. Т протянул ему руку. Билл испуганно привстал и ухватился за его руку. - Джэй Зи просил передать тебе привет, - хохотнул Т, - очень просил. Настаивал. Ты нашел путь к большому сердцу моего большого друга! – он снова расхохотался громко, не переминув отметить как побелели пальцы Йоста вцепившиеся в стол. Ничего особенного, просто профессиональное внимание к деталям, - Он звонит мне каждый день и говорит, Т! Твою, мать, ну почему он не девушка?! Билл ухмыльнулся. - Спасибо большое, - сказал он. Привычная шутка немного привела его в себя от первоначального шока, - И удачи Джэй Зи с будущей тещей! – внезапно широко улыбнувшись от уха до уха царапнул Билл взглядом Т, впавшего от его намека в недетский восторг с подвываниями, потому что история взаимоотношений Джэй Зи и мамаши Бийонсе, по совместительству ее менеджеру, костюмеру и воспитателю. Шутка была рискованной, но Джэй Зи сам ему жаловался,… Т ударил кулаком об кулак Билла, заслугами близнеца обученного манерам рэпперов, и довольный собой отправился домой. Николь бросилась за ним к выходу, громко спрашивая, не подвезет ли он ее до салона,… Йост выдохнул и сполз по стулу вниз. *** Была поздняя ночь. Что-то около трех. Они сидели с Биллом в пустом фойе отеля, в креслах, у бара. Кроме них там больше никого не было. Они пили кофе. Билл утверждал, что от него ему лучше спится, а Йост попросил без кофеина. Разговаривали обо всем. Йост подробно рассказывал о том, что они пытались сделать в Америке. О нюансах всяких, в раскрутке тут, о разнице в менталитетах, Билл задумчиво кивал. Он вообще очень внимательно слушал Йоста в такие моменты. Этот момент тоже не был исключением. Потом они вспомнили Т, потом поржали над Джэй Зи. - А знаешь, Хоффман кстати тут тоже недавно выразил мне сожаление, что ты не девочка, - неожиданно для себя разоткровенничался Дэвид. - Петер?! – Билл скептично и почти не похабно облизал сливки с ложечки. - Петер, - кивнул Йост и отпил кофе. Потом он вкратце пересказал утопический роман Петера Хоффмана о женитьбе и ребенке, заставив Билла тихо смеяться прикрывая лицо рукой, ржать на сентенциях о массажисте с большими мудями, чесе по сраным городишкам и рыдать уже просто от хохота над лицом Дэвида, цитирующим «вынужденный перепихон с вечнопьяным и вечно злым продюсером во вшивых отельчиках». А потом Билл еще долго сидел, смотрел в свой высокий бокал с кофе, улыбаясь. Дэвид тоже просто сидел напротив него, молча. Мысль Дэвида ушла давно куда-то в сторону, они так давно так не сидели, ночью, где-то, вдвоем, наедине, где-то, это было странно, это было как-то упоительно даже. Напомнило их первые встречи, украдкой, ощущением сладости вкуса запретного плода. - Хоффман меня ненавидит? - ухмыльнулся Билл. Глаза у него были узкие-узкие, словно щелочки. Йост тихо рассмеялся: - На мой субъективный взгляд, Билл, Петер испытывает к тебе странную нежность. Нежность столь же противоестественную как материнский инстинкт у старой королевской кобры по отношению к своей только что вылупившейся из яйца неопытной, еще не убившей никого крохотной коброчке… Билл откинулся назад в кресле и громко расхохотался. - А что, правда, кобры из яиц вылупляются? – спросил он Дэвида. - Я думал ты только половое воспитание прогуливал, - ухмыльнулся Дэвид, - ну, с таким братом как Том, я думаю, практические занятия были … Билл перебил его. - Нет, биологию я тоже как-то не очень, - сказал он, - А Том тогда еще маленький был. - Том?! – выразительно переспросил Дэвид. - Ну, я имел в виду,… мы оба, - поправился Билл. - Угу, - сказал Дэвид. - И это, Дэвид, - Билл задумчиво потер шею под свободно лежащими на плечах черными волосами, и неожиданно выдал, - Я не девочка. - Я знаю Билл, - кивнул Дэвид, едва сдерживая смех, - В деталях. Билл хмыкнул против воли, хотя в целом лицо его было очень серьезным. - А знаешь, я ведь подумал, ну, если бы даже я и был бы. Ты бы на мне не женился. - Эт почему эта? – спросил Дэвид. Билл пожал плечами. - Я не большой в этом специалист, знаешь, - смущенно ухмыльнулся он, - я не знаю, как сказать. Как это говорят, я… не твоего круга что ли? Дэвида неприятно поразил легкий отзвук слов Хоффмана в словах Билла. В тот раз это касалось Бенджамина, но в целом, он уже начал опасаться того, к чему клонит Билл. Он решил попробовать отделаться как обычно пошлым клише. Обычно срабатывало. - Разве любви это помеха? – усмехаясь, спросил он Билла. - Любви? – переспросил Билл. - Любви, - повторил Дэвид. - А я не сказал, что ты сможешь меня когда-нибудь забыть, - и опять это чертово сослагательное наклонение ушло так, как будто его и не бывало, шутка превратилась в жесткий разговор, - впрочем, как и я тебя. - А ты что, уходишь? – в лоб спросил Дэвид. Типа полушуткой, но на самом деле всерьез. А чего ему было терять с полупустой чашкой остывшего кофе без кофеина в пустом фойе гостиницы в три часа ночи? - Нет, - серьезно ответил Билл. Вопросу он не удивился, - Я не ухожу. Да ты и сам знаешь, Дэвид, мне некуда идти. И даже если вдруг я уйду, ты сможешь засечь секундомер до того, как я приползу обратно. Дэвид прекрасно помнил кто автор этих слов, которые ему сейчас Билл припомнил. А также то как, и когда они были сказаны. - Ты никогда мне ничего не забываешь? – сквозь зубы спросил он Билла. Он был зол, но он сам не знал на кого, на Билла вряд ли даже, скорее на самого себя, понимая, насколько он заварил эту всю чертову кашу в их жизнях, но хоть убей не понимая, что он мог сделать по-другому. - Н-нет, - Билл серьезно помотал головой, - не забываю. Ничего. Я вообще злопамятный. В принципе. Мне даже записывать не надо. Я всем все помню. - И не прощаешь? - Мне не за что тебя прощать, - сказал Билл. Голос его звучал довольно мягко, а лицо ничего не выражало, как маска. То ли было поздно, и он устал, то ли просто не хотел, чтобы Дэвид видел его эмоции. - Так уж и не за что? Билл пожал плечами: - Ну, в целом. В целом, ты со мной считаешься, честно порой пытаешься меня уважать и даже не унижать слишком часто. Дэвид, … - Билл задумчиво уставился на свои руки подбирая слова, - я же не слепой, я тоже видел много ублюдков. Ты…хорошо к нам относишься, ты…тратишь много времени, ты,…много нам дал, многому научил… научишь еще, наверное…ты, хороший человек, Дэвид. Ты мне нравишься, Дэвид. - Спасибо, Билл, – очень двусмысленно звучали все его слова. Двусмысленно, но почему-то невероятно для него честно. - Не за что… - тихо проговорил Билл ему в ответ, - Я, я…думаю, мы все будем в порядке, ну, до тех пор, пока нас не продали новому хозяину, я думаю… - Кто тебе сказал, что вас собираются продавать? – Йост едва не подпрыгнул. - Никто, - сказал Билл, - так, мне просто подумалось, что если вдруг. Скорее всего, он говорил ему правду. - Я буду очень польщен, если кто-то из вас спросит моего мнения, Дэвид, но ты же знаешь, что никто из вас не обязан, - пояснил Билл. В принципе, вот он и случился. Тот разговор, которого Дэвид сильнее всего и боялся. Он тысячу раз думал об этом и тысячу раз представлял его себе. Он представлял его иначе. Он ждал обвинений и обид, агрессии, быть может, и молился, чтобы силы влечения хватило, чтобы перетащить ссору из области конфликта самолюбий в область секса. Дэвид молчал. Он смотрел куда-то Биллу за спину и молчал. Он знал, что это случится, но не знал что так скоро. - Ты… - Билл внезапно посмотрел на него, ставя пустой стакан на блюдце с салфеткой, - уже поставил на мне крест? - Чего ты несешь, а? – возмутился Дэвид. - Ответь. Это просто. - Это у тебя все просто – сквозь зубы проговорил Дэвид, - а мне потом это разгребать, если что! - Хорошо, я поясню свой вопрос, чтобы ты не обижался, - сказал Билл, вспышка Дэвида не смогла сбить его с толку, - Ты устал, Дэвид. И от этого всего – он развел руками, в стороны неопределенно, но в целом, было понятно, конечно, о чем он говорит, - и от меня тоже устал. И ты…ты ничего не планируешь, мы докатываем то, доделываем это…только не говори про мое здоровье, Дэвид, я тоже так думал долго, но это глупо, так не делалось никогда, и я понимаю про то что у каждого проекта свой период и… - Да, сейчас очень сложный период… - внезапно согласился Дэвид, - а может и нет. Я не знаю. Не все так просто. Надо думать, и надо что-то делать. Мы обсуждали с тобой варианты раньше. Ну, давно еще. Если ты помнишь. - Я помню, - странным тоном повторил Билл. - А ну да, - хмыкнул Дэвид, - Скорее всего, надо рисковать. А могут и не дать. Мы с тобой люди подневольные. Не только ты. И я тоже. Я вряд ли свободнее тебя. Я… тоже…многого боюсь. Хотя это вообще-то мне не к лицу было бы говорить тебе. Но, как я уже сказал, я стараюсь быть с тобой откровенным. А с чего это ты начал об этом думать? Билл пожал плечами. - Ну, не знаю. Я, наверное, просто пессимист, - сказал он. - И давно? – спросил Дэвид. - Я всегда был таким. - Это ты…рановато, - сказал Дэвид. - Это я поздновато, - позволил себе не согласиться с ним Билл, - в моем случае, наверное, поздновато, Дэвид. Мне стоило бы быть умнее. - Знаешь, когда я попросил ума у старой кобры, - ухмыльнулся Дэвид, - Старый кобра сказал мне, а ты правда уверен, что оно те надо? Билл опустил глаза и рассмеялся. Не очень весело, но очень старательно растягивая губы в улыбку и обнажая сцепленные зубы. - Я на самом деле несу какой-то бред, - внезапно признался он, - Я не об этом хотел с тобой поговорить. - Угу, - да я и так знаю, что не об этом, - Только Билл… - Да? - Перед тем как начать. Потому что я пока не знаю, чем ты решил закончить, - осторожно начал Дэвид. - Да? - Я люблю тебя. - Нет, - Билл быстро покачал головой. - Нет? – с удивлением переспросил Дэвид. - Ну, да, то есть. Это секс и…еще… драйв, и это… - Билл с трудом подбирал слова, - успех. Я это…я понимаю. Но, я здесь…как бы, я…здесь не особенно при делах, как бы, - выдал он. - Чего? – удивленно переспросил Дэвид. Вторую половину фразы он не понял. Хотя она была сказана тоже по-немецки. - Я имею в виду, что это удача. И деньги и совпадение какое-то. Это все. Ну и, ваши заслуги. Наши. Но удача больше. А я… это…то что ты любишь, это…ну, это не я…я, другой, наверное…мне просто повезло. И встретить тебя. Повезло. - Билл. - Дэвид? - Билл, мы наверное и правда, оба слишком устали. Мне…мне почему-то сильно не нравится то что ты говоришь, потому что это конечно правда, но это только часть правды, а передернуть можно ее как угодно, ты сам знаешь,… - Дэвид, ты меня сейчас не…поучай только. Я может дурак, конечно, но знаешь, я давно об этом думаю, но… ты уверен, что то, что ты любишь, это и есть я? – спросил он У Дэвида от неожиданности отвисла челюсть. Билл выстрелил черным взглядом ему в лицо, в упор, пробивая дырку в голове. - Э… - сказал Дэвид. Нет, он понял вопрос. Отлично понял вопрос, как бы странно он не звучал. Но он, правда, не ожидал такого вопроса. Глубина его от Билла показалась ему некоторой неожиданностью. Да нет, все это все вранье. Вранье перед самим собой. Он ждал его. Каждый день ждал. Все эти последние гребаные полгода и больше. Он каждый день ждал его. - Я,…уверен, Билл, - сказал он. Билл кивнул. - Спасибо тебе за эти слова, Дэвид. Я думаю я не забуду их никогда, - сказал он тихо. И было ясно, что и правда, не забудет. Хотя между строк и читалось, что не то что бы верит, конечно, но сильно благодарен. Дэвид даже рот приоткрыл, так внимательно он всматривался в полуосвещенное лицо Билла. Оно было совсем незащищенным теперь, ни агрессией, ни позой, ничем, он слишком устал, в том числе и от холодной войны, которая продолжалась между ними уже так долго. - Дэвид, я… хочу задать тебе еще один вопрос. - О, нет, - сказал Дэвид. У него появилось нехорошее предчувствие. - Последний… ну…на сегодня, - поправился Билл. - Давай, добивай, - кивнул Дэвид. - Ну, ты…можешь не отвечать на него сразу, Дэвид. Пожалуйста, это очень важно для меня, чтобы ты подумал на самом деле до того как скажешь мне. От этого зависит очень много, Дэвид. - Хорошо, я подумаю, прежде чем ответить, - сказал Дэвид, он сам не заметил, но поерзал на кресле и уперся ногами в пол, словно сидя рядом с водителем-экстремалом на скоростной трассе. - Дэвид, мы можем стать друзьями? – тихо спросил Билл. Огромная глыба льда ухнула откуда-то сверху и рассыпалась мириадами мельчайших кусочков у Дэвида внутри. Он раскрыл рот, но не мог произнести ни звука. Дэвид закрыл рот обратно усилием воли. Чтобы хотя бы не выглядеть идиотом. Хотя конечно, именно так он себя и чувствовал. Он, правда, не знал что сказать. Он даже не знал, что подумать. Мысли все разом и оптом заполонили его мозг, расталкивая, друг дружку. Нет, он знал, что рано или поздно это должно было произойти. Он понимал, что Билла ничуть не меньше чем его самого достало это вопиющее неравенство их отношений. И рано или поздно он захочет их прекратить. Он только не ждал того, что это все пройдет именно так. Именно так. Спокойно. Без скандалов и выяснений отношений, без истерик и вызова. Он не ожидал, что это произойдет на нейтральной полосе в час перемирия, и закончится банальным предложением дружбы. На его взгляд это было слишком жестоко. Он закрыл глаза устало, очень боясь, что песок, засыпавший вдруг глаза, прольется слезами. - Я очень хочу, чтобы ты стал моим другом, Дэвид, - тем временем продолжал Билл, все так же тихо, но он прекрасно слышал каждое слово, он задумчиво смотрел на свои руки, даже не на Дэвида, - Я…сильно привязался к тебе. Ну что же, это, наверное, самое теплое и честное, что я от тебя когда-либо слышал. - Нет, серьезно, - повторил Билл, рассеянно скользнув взглядом по Дэвиду, - я даже не думал, что я могу к кому-то так сильно привязаться, Дэвид. Мне… важно твое мнение и мне дорого каждое твое слово. Не только доброе, - Билл хмыкнул, - Ты важен для меня ну, как…просто…ты, Дэвид. Нет, правда, приятно слышать. Почему только так отчаянно хочется плакать? - И мне слишком больно, ну, когда ты относишься ко мне как к… - Билл явно сделал над собой невероятное усилие, чтобы это выговорить, - своей подстилке. Я вроде как ну, твой любовник, твой…мальчик, это…унижает. Странно. А я почему-то думал, что тебе известны правила игры, подумал Дэвид. Но не сказал, потому что иногда бывает так, что не до цинизма. - Да, я понимаю, что это правила игры, - словно прочитав его мысли, сказал Билл, - и,…я знаю, что я сам виноват в этом. Ты знаешь, раньше меня даже на самом деле это и возбуждало даже сильно, - он усмехнулся как-то странно даже мечтательно немного, но скептично, словно рассказывал о своих школьных приключениях. Дэвид смотрел на него, слегка наклонив голову в сторону, внимательнейшим образом рассматривая его лицо, и думал, что он бы вряд ли мог бы в его возрасте так спокойно сидеть в кафе со своим любовником и в полный голос, задумчиво размышлять о том, какие эротические игры его возбуждают. Хотя, он опять врал себе. Он и сейчас бы не смог рассуждать об этом вслух. О том, что было у них с Биллом. Та тайна и страсть, и интимность, что-то на пороге волшебства, что заводило, что лишало его разума и самолюбия, заставляло ползать у его ног и целовать начищенные ботинки, что отравляло и отправляло в Рай, на языке его Билла звучало как «меня, на самом деле, наверное, возбуждало быть твоей подстилкой». Господи, как же ухохатывался над их дуэтом, должно быть Хоффман! Это даже внезапно заставило его самого усмехнуться. - Билл, - вполне серьезно сказал он, - хорошо. Но ты же отдаешь себе отчет, что даже тот факт, что мы, допустим, станем просто друзьями, это…по сути мало что изменит…для…других. Ну, я хочу сказать, что ты никак не сможешь повлиять на то, что тебя все равно будут воспринимать именно так. И ни ты, ни я, мы не вольны ничего изменить. Даже если между нами бы не было ничего вообще, это все равно бы выглядело так. - Это-то я отлично понимаю! – с готовностью кивнул Билл, - Но меня мало волнует то, как и кто смотрит на это со стороны. Мне вообще давно уже насрать на то, как и кто на меня посмотрит, и что они про меня подумают. Я могу хоть из штанов выпрыгнуть от стараний, но я все равно буду выскочка, бездарь, урод, трансвестит, гей и проститутка. Я делаю все не так, я пою не так, говорю не так, хожу не так, выгляжу не так, и вообще, всем было бы гораздо спокойнее, если бы меня не существовало вовсе. Но ты понимаешь, Дэвид, я тоже много чего о ком думаю, и много кому бы чего посоветовал с собой сделать, если бы меня спросили, но они почему-то не спешат учитывать мою точку зрения! И я честно не понимаю причин, почему я должен уважать их мнение насчет себя. Дэвид расхохотался. - Я тебя обожаю, - признался он. Билл улыбнулся ему в ответ, очень тепло, внезапно прогрев улыбкой словно инфракрасными лучами его грудь насквозь. Начавшее отогреваться застывшее было сердце отчаянно заболело. - Но мне важно. Мне отчаянно просто важно, что ТЫ думаешь обо мне, Дэвид, - мгновенно посерьезнел Билл, - и мне важно твое мнение и твое отношение ко мне. Я знаю, мы не равны исходно, и я не знаю, интересно ли тебе со мной, достоин ли я в твоих глазах уважения как человек, и вообще, я понимаю, это как бы довольно самонадеянно с моей стороны делать это предложение тебе, Дэвид. Я всегда мечтал, конечно, что когда-нибудь ты предложишь мне сам, - странно, но лицо Билла внезапно стало смущенным, когда он заговорил об этом, он усмехнулся, - но я не знаю, ну, не дождался я. А тут знаешь, меня прижало как-то сильно, - он провел ребром ладони себе по горлу, - вот уже где у меня это все, - честно признался он. - Я, знаешь, после того как мы в последний раз трахались, лежал в ванной и минут сорок всерьез размышлял о том, как бы мне утопиться, чтобы повернее сработало,… ну, это так, ерунда, нервы, потом отпустило конечно… . Нет, ну ты не делай только такое лицо, ладно, Дэвид? Это я не потому что… ну ты понял, …так, просто сразу все навалилось как-то,…, ну я это к тому все говорю, почему, как бы…ну, я взял на себя смелость предложить это тебе сам. Есть такое хорошее выражение. Глаза на лоб полезли. Дэвид раньше не знал, как это, а теперь можно сказать, почувствовал прямо на себе, как медленно и неуклонно, несмотря на все его мужественные попытки сдержаться глаза его лезут на лоб. Здравствуй, Билл Каулитц. Здравствуй, Жопа, Новый Год. Да. Дэвид вдруг понял, что ему поменьше надо было обсуждать его с Хоффманом в тщетных попытках изучить Билла методом научного диспута о преимуществах дедукции над индукцией или наоборот, и почаще разговаривать собственно с Биллом. Очевидно, он бы узнал значительно больше нового. У него даже зачесалось где-то в районе основания спинного мозга в ужасе, что он на самом деле едва не проебал что-то крайне важное. Желание шутить с Биллом у него внезапно пропало, словно его и не было никогда. Блядское очевидное невероятное какое-то. - Ты…сможешь стать моим другом, Дэвид? – прямо и в лоб повторил Билл. - Что?… - медленно переспросил Дэвид, все еще не в силах до конца отойти от того шока, в который после всего его поверг последний монолог Билла. Ему внезапно тоже честно захотелось застрелиться. Или утопиться. Или повеситься. Не так уж и важно, главное, чтобы повернее сработало. Билл умудрился столько раз ударить ему поддых, что он уже своего солнечного сплетения совсем уже не чувствовал. - Мы будем друзьями? – терпеливо повторил Билл. - Щас… - старательно старался выговаривать буквы слабо подчиняющимся ему ртом Дэвид, - я…я…уточнить…просто…я так понимаю, если я в принципе еще правильно понимаю тебя, Билл, в чем я, честно говоря вообще не уверен, что я тебя в принципе, понимаю,…но ответ «Нет» на твой вопрос,…это будет значить, что между нами вообще не будет никаких отношений не при каких условиях. Так? - Именно так, - кивнул Билл, обрадовавшись его невероятной понятливости. - Но, это…ультиматум,… Билл? Билл задумчиво скользнул взглядом по потолку. - Да, ты прав, - сказал он, задумался, потом зевнул, - но я вообще-то не давлю на тебя, Дэвид. В том смысле, что, ну, конечно, знаешь, я так давно жду, мне не впадлу подождать ответа столько, сколько будет нужно. Устал я чота, - он снова зевнул, - я это…ну я пойду, что ли, уже тогда? - Иди, - медленно проговорил Йост, - Я посижу еще. - Спокойной ночи, Дэвид. - Спокойной ночи, Билл. Билл встал и повернулся, чтобы уйти. - Билл, стой, - внезапно позвал его Дэвид. - Чо? – с обычнейшей детской непосредственностью спросил Билл, на секунду заставив усомниться Дэвида в реальности всего происходящего, особенно в сравнении с тем, что ему довелось увидеть ранее. - У-тя-сигареты-есть? – спросил Дэвид. Он сам не замечал, как перенял эту манеру говорить эту фразу быстро и в одно слово у Билла. - Угу, - Билл вытащил из кармана слегка помятую пачку, и протянул ему - Тока там немного осталось. Штуки три. - Спасибо, - сказал Дэвид. Он привстал чтобы взять пачку, старательно избегая прикосновения руки Билла. Он боялся, что в его нынешнем состоянии его просто убьет током от этого прикосновения. Ему срочно надо было закурить. Завтра он снова бросит. Если, конечно, он доживет до этого гребанного завтра. Билл ушел. Как он и говорил, он и не ждал ответа сразу. Он удалился к лифтам, где его встретил охранник, чтобы проводить до номера. Дэвид методично выкурил все три сигареты подряд. Медленно, мелкими глотками допил вконец остывший кофе, потом медленно подошел, чтобы расплатиться, отдавая карточку, медленно прочитал чек. Можно было бы этого не делать, на самом деле. Надо было бы просто сказать номер его комнаты и расплатиться потом, но ему нужно было время, чтобы привести себя и свои сошедшие с рельс скоростные поезда мыслей. Как уже говорилось, он знал что это будет, но не знал, что будет так плохо. Он точно не знал, что Билл сможет выбить землю у него из-под ног, и что он абсолютно не будет знать что делать. Он стоял, удивлялся на чек, на котором он ни черта не видел и чувствовал себя новорожденным. Что это за мир вокруг? Кто все эти люди? Билл мало того, что решил бросить его, так и еще выбрал для этого наиболее изуверский из всех возможных способов. Загнав его в угол его любовью к нему. Можно подумать, можно подумать, у него и правда был выбор? Ладно. Был. Он просто не ждал такого Билла. Он не знал такого Билла. На самом деле он может ответить на удар ударом. Это не убьет Билла. И это не убьет его. Но это точно убьет ИХ навсегда. Это точно сломает в Билле и в нем что-то важное как в личностях, то, может быть, почему они встретились когда-то. Ему самому стало стыдно за свои мысли через минуту. Он слишком любил Билла, для того чтобы иметь этот выбор. Да, пусть он романтичный дурак, но он бы, пожалуй, предпочел просто видеть его, дружить с ним, общаться и делиться эмоциями, чем убить все теплые чувства Билла к нему одним коротким словом «Нет». Тем более после того, как он искренне доверился ему сейчас в своих тревогах и страхах. Пока он высчитывал в уме сумму чаевых и подписывал ее в чеке, сумбурные мысли его внезапно остановили свой ненормальный бег и выстроились в стройный ряд. Это на самом деле был не вопрос Билла. Это был вызов. Он как-то вскрыл тот нарыв, что болел уже очень давно, разом, пускай болезненно и жестко, но как умел. Он Дэвид и так-то бы не сумел. Не решился бы, так что сложно было бы его оценивать или судить. Отдавая чек бармену, Дэвид уже понял, что он уже принял решение. И ни к чему тянуть время дальше. Будь что будет. Дэвид поднялся на этаж к Биллу. Он постучал в его номер. Билл открыл не сразу. В номере его шумела вода. Кажется, он был в ванной. И правда, когда дверь отворилась, он стоял там в халате и вытирал лицо и волосы полотенцем. Он без слов уставился на Дэвида. - Сигареты кончились, - хрипло сказал Дэвид. Он что-то как-то нервничал под его узким, пронзительным взглядом таким в упор, из-под влажной черной челки. Сколько времени уже прошло, а все нервничал. А ведь он и раньше смотрел на него так. - Ггы, – радостно приветствовал его Билл, - возьми на тумбочке, - сказал он и отступил, пропуская Дэвида в свой номер. - Можно у тебя тут курить-то? – осторожно спросил Дэвид, подходя к окну и упираясь в него лбом. - Угу, - сказал Билл, встряхивая влажными волосами, закидывая походу полотенце в ванную и проходя в комнату следом за ним. Он встал, подпирая плечом стену, рядом с окном и лениво смотрел на то, как Дэвид пытается поджечь папиросу дрожащими руками, тщетно щелкая зажигалкой. Билл отобрал у него зажигалку и щелчком с первого раза заставил ее загореться. - Ш-па-ши-бо, - с сигаретой в зубах прошепелявил Дэвид. - На здоровье, - не без нотки глумливости сказал Билл. Дэвид крепко затянулся, выдохнул дым и наконец решился. Жребий брошен и назад пути нет, не за сигаретами же он, в самом деле приперся к Биллу. - Ты это, Билл,…мне вопрос сегодня задал, - начал он. - Я помню, - Билл был серьезен и сосредоточен. И это как-то отбило желания у Дэвида тоже философствовать на эту тему. Потому что а чего тут было философствовать. Он молча протянул Биллу руку. Билл пожал ее, скорее автоматом, словно в прострации глядя на него, не понимая толком, что происходит. - Сочту за честь, - сказал Дэвид. - Э… эт чо, ты это… типа, согласен, чтоли? – удивленно переспросил Билл. Он, кажется, даже не поверил. Приготовился, чтоли к долгому сопротивлению Дэвида? Или просто не верил в успех мероприятия. Сложно сказать однозначно. - Эт типа, да, - как-то тоже смущенно проговорил Дэвид. - ДЭВИД!!! – Билл в восторге завопил и бросился ему на шею. Как-то не очень у него мужественно и по-дружески это получилось, или просто Дэвиду поплохело сильно от неожиданной уже теперь, когда он со всем попрощался было близости его тела. Он, понимаете ли как-то совсем не мог выкинуть так на раз из головы, что на нем ничего нет кроме этого банного халата. И это было так близко, и обнимало его, и Дэвиду хотелось слизать каждую оставшуюся каплю воды с его кожи. Все. Это было уже слишком для него. - Билл уже поздно, пора спать… - запах его мокрых волос, прикосновение к его щеке, он сам не знал, возбуждало ли его это или заставляло хотеть закричать в голос от боли. Билл кивнул, отстранился, чтобы посмотреть на него, но рук не разжал. - Да, - кивнул он. Судя по его лицу, в нем самом никакой бури эмоций не происходило, и в Дэвиде он ничего подобного, как видно, не подозревал, - Я как раз собираюсь ложиться, - серьезно сказал он. И не убрал рук. - Я…пойду? – осторожно спросил Дэвид. Проблема была в том, что он не мог убрать руки Билла у себя с плеч. Находясь в здравом уме и светлой памяти, он этого делать не смог бы никогда. Мозг предательски намекал на то, что можно было бы постоять так еще секунду. Лицо Билла выглядело удивленным теперь. - А чо так? – спросил он, - надо? - Ну…спать, - ответил Дэвид, - надо. - Ложись со мной, - совершенно обыденным тоном сказал Билл. Дэвиду показалось, что он ослышался. - Чего? – переспросил он. - Почему ты не хочешь спать со мной? – терпеливо переспросил Билл. - Я? – спросил Дэвид, - Я. Не. Хочу? Это я-то не хочу? Это я не хочу с тобой спать? - Да, ты, - очень серьезно сказал Билл. Дэвид стоял и не знал, он над ним издевается или это у него от чистого сердца. Как всегда, впрочем. Он стоял рядом с прижавшимся к нему полуголым Биллом, глядящим на него, и лихорадочно пытался сообразить, что, собственно здесь происходит. Внезапно его посетила странная мысль, что может быть разрыв в его логической цепи начинался от того, что они разный смысл вкладывали в слово спать. Но Билл обломал его с этой догадкой очень жестко, осторожно наклонив голову в сторону и поцеловав его в губы. Нет, вот это уже как-то уже что-то было слишком. - Билл…это… а… ты чо? - А чо? – мрачно спросил Билл, руки его скользнули по плечам Дэвида вниз и вверх, беря его голову в руки подхватывая под челюсти, чтобы сподручнее было, облизнулся и снова поцеловал Дэвида. - Ты чего делаешь-то? – спросил Дэвид. - Дэвид, ты чо, перегрелся что ли? – с интересом поинтересовался Билл. - А это...а как же дружба? – наконец заставил себя выговорить Дэвид, все еще не в силах справиться с потрясением, - Это у тебя что, по-дружески так? Билл, я…тебе что, я тебе для опытов? Ты чего, издеваешься? - Дэвид, ты чего совсем дурак чтоли? - возмутился Билл, - я вообще не к тому это все говорил! - ЧО?!- спросил Дэвид. - НИЧО! – мрачно сверкнул глазами Билл, - ты блин, как всегда ни черта не понял, вот чо! – Он в возмущении убрал руки с плеч Дэвида. - А ну верни, - мрачно сказал Дэвид, забрасывая его руки себе за плечи сам, делая пару шагов вперед от окна по направлению к кровати, и подталкивая Билла к ней спиной, - И чо я не понял? Я упустил что-то, блин, очень важное из твоей гениальной, блин, цепи размышлений, да, господин мыслитель? - Вероятно, - хмыкнул Билл у внаглую пялясь на губы Дэвида. Вот теперь Дэвид уже не сомневался, что он над ним издевается, - упустил. Я, Дэвид, вообще-то, говорил не о сексе с тобой. Я вообще о нем не говорил. Наверное, это было большой моей ошибкой, конечно… - зубы Билла сверкнули в улыбке. Он уже откровенно ржал. Дэвид, впрочем тоже. Чертов засранец. Развел его, как ребенка. - Наверное, - кивнул Дэвид задумчиво подхватил его под задницу, голос его слышался если не угрожающе, то по меньшей мере многообещающе. - Так вот, о сексе… - начал Билл. - Слышь, ты… - сказал Дэвид, начиная целовать его в рот в ответ, он искренне считал, что еще одной речи Билла за один вечер он точно не переживет. - О сексе… - повторил Билл. Черт бы его подрал с его железным упорством. - Ну? – скрипнул зубами Дэвид. - Слышь, ты, - передразнил его Билл, - я тебя хочу очень. Дэвид натурально взвыл. Нет, ну самым натуральным образом. Он все-таки взорвал ему мозг. Подорвал нахуй последние его остатки. Он сделал это!!! Дэвид мрачно кинул его на кровать и рухнул сверху, рывком выдирая его из его идиотского халата, который он уже ненавидел. - Бля, - сказал он, заводя руки Билла за голову, не в силах, впрочем, оторвать взгляда от его сияющих в темноте карих глаз. Сияющих, как-то странно, не чернотой пожирающей его, а словно искрящихся, смехом, возбуждением, игрой, словно бы в первый раз впустившие его за скрывающую обычно от него занавесь. Странно, а вроде бы оказалось и не так пафосно и не так страшно. Но, оторвать взгляда от заливающего его изнутри теплотой взгляда не было возможности никакой. Он наверное говорил грубо с Биллом теперь, защищаясь от собственной глупости, от сладчайшего поражения наверное, которое он когда либо потерпел, но тон был нежнее самого нежного признания, - Я на тебе живого места не оставлю, - ласково простонал Дэвид, - Билл! - М-м-м? – не то что бы его так уж напугала его угроза. - БИЛЛ! - Ну? - Би-и-и-и-илл! – отчаянно уткнулся ему в лоб лбом Дэвид. У него натурально кончились слова, ну выразил он свои чувства насчет Билловских представлений о дружбе как мог. Как мог так и выразил. Он поцеловал его в рот. Так, откровенно, без церемоний, быстро, по-мужски, что-ли, сложно сказать, резковато но искренне очень. Он его так не целовал раньше. Билл оценил. Он резко перевернул его на кровати, оказываясь сверху, и мгновенно отвечая точно таким же поцелуем Дэвиду, заставляя того терять уже и последние остатки разумных мыслей, - Что ж ты, сволочь, половое воспитание-то прогуливал? - Дэвид. - Что? Билл царапнул ногтями ему по животу и нагло схватился за пряжку его ремня. - Слышь, Дэвид, - сказал он, - пока ты рядом, я за свое половое воспитание всегда спокоен, - ухмыльнувшись, сказал он. *** Новая кровь пришла на Землю, И быстро, сквозь унижения и боль, Мальчик учится подчиняться их правилам. Время идет, но этот мальчик для битья делает все не так! Молодой человек борется и борется и борется, Дает себе слово, что никогда больше никто не сможет подчинить его волю себе. Metallica “The Unforgiven” 05.08.08 г. Анхесенпаатон Ра ©