Взгляд из иного мира

      После её слов я застыл в совершеннейшем волнении, неприятии и полном отсутствии осознания ситуации. Происходило нечто невероятное. В момент когда я очнулся, она окончательно опёрлась одной рукой на моё колено, другой же – тянулась к лицу. На неё были надеты очки, а волосы разделены на два хвостика, как в студенческие годы были заплетены косички. Её блузка была слегка приоткрыта, и я видел, как она тоже тяжело дышит, и вместе с этим "движется" и её грудь. Я впервые понял, что до сих пор не знал, какого же она размера. И выяснилось, что очень даже приличного. — Тебе ведь так больше нравится, правда? — тихо спросила она, приближаясь всё ближе и ближе. Я уже чувствовал её горячее дыхание, её голубые глаза сверкали с таким блеском, которого я раньше совершенно не замечал. Мне хотелось сопротивляться, но я ощутил, как пальцы её другой руки дотронулись до моей "коробки передач", лишив всякой воли к сопротивлению. Но собрав последние силы и волю в кулак, я смог легонько оттолкнуть её. — Оку? Что ты делаешь? — я ошарашено спросил её, всё ещё пытаясь успокоиться и подавить сильнейшее напряжение, как между ног, так в голове, так и в этой ситуации, которая развилась слишком быстро. — Как всегда, ты такой настоящий... — она отпрянула на сиденье, но на лице и в голосе не ощущалось недовольства или напряжения. Она снова посмотрела на меня, и взгляд её был радостным. Я не мог понять абсолютно ничего из того, что происходило в эту минуту. — Другой бы мужчина соблазнился, но ты... ты всегда был таким. Никогда не пытался воспользоваться ситуацией ради минутной слабости. Оттого упускал так много шансов... — Я не понимаю, о чём ты... Скажи, что ты имела в виду про "вместе". И что ты говорила про "жить" и прочее? — я всё ещё был в замешательстве. Она уже не дышала так тяжело, но на лице явно выступил румянец. Что сказать – у меня у самого были чувства на уровне человека, который вот-вот собирался уснуть, как внезапно прямо под ухом включили рок-концерт на полную мощность. — Давай для начала проясним, согласен и хочешь ли ты? Просто хотя бы следующий месяц приюти меня у себя, пожалуйста. Вещей у меня с собой нет. Всё равно всё в лаборатории, а деньги на карточки. Потому много места я не займу... А дальше делай, как тебе будет угодно. В ближайшее время всё расскажу, обещаю. Просто дай мне немного времени. Прошу, согласись со мной. Не бросай... меня сейчас, — Оку выглядела беззащитной и разбитой. Только что она была полна энергии и рассказывала мне невероятно сложные вещи, была настолько бодрой, словно всё это происходило не среди ночи, а днём. И вот вдруг настолько сильно расклеилась. Не знаю, что именно подвигло меня дать ответ. То ли это была жалость, то ли внезапно чувство, то ли некая доброта по отношению к человеку, с которым я однажды провёл первую ночь. — Хорошо, я согласен. Поживи у меня месяц. Думаю, ничего от этого не случится. Только учти, что у меня малометражка. Спать на полу я не хочу, потому либо спать на полу тебе, либо рядом со мной. Постель достаточно широкая потому, если ты брезгуешь... — Спасибо, — только и ответила она, и в воздухе повисло молчание. Это не было из тех случаев, когда каждый хочет что-то сказать, но не может. Скорее каждый хотел бы что-то сказать, но у него уже не осталось слов. Мы устали. Это правда. И я не торопясь наконец-таки включил зажигание и повёл автомобиль обратно домой.       Когда мы оказались в квартире, она молчаливо спросив согласия, зашла в ванную комнату. Время было совсем раннее, но у нас впереди был целый выходной, потому можно было как следует отоспаться. Я уже не стал ничего делать и первый занял место в кровати. Через какое-то время, она снова появилась. С тем же самым молчанием сбросив одежду в полусумраке она аккуратно устроилась рядом со мной. Я ощущал этот жар. Оку словно горела рядом со мной. Я понимал, что сейчас на ней нет даже нижнего белья. — Я не претендую на любовь, — её голос был тихим. — И уже давно забыла, какая она на вкус. Но для тебя я всегда буду той студенткой. Ты всегда будешь помнить именно ту девочку, которая подарила тебе свою первую нежность, даже если я сама позабуду, какой она была. И я знаю, что в те времена, когда это произошло, ты был нежен и любил меня в тот день, как никогда в жизни. Твоё тело не лгало и моё тоже. Можешь сказать, что я сентиментальная дурочка, но узнав, что ты тоже здесь работаешь... Я любой ценой решила как можно скорее попасть сюда. И потом увидев тебя в том кабинете, ты не представляешь, как много сил мне пришлось потратить, чтобы не разрыдаться... Ведь ты совсем не изменился! То же лицо, тот же голос, та же затаённая грусть в глазах. До боли знакомый голос. Всё те же рассуждения, всё тот же трезвый ум. Да, ты меня не узнал. Но я понимала, что так и должно было быть. Это нормально, что люди забывают. — Я не думал, что ты испытываешь ко мне такие чувства. Ты тоже никогда мне не была противна. Наоборот, вспомнив обо всём, я ощутил прилив сил и энергии. И будто бы... снова увидел некий свет, — мой голос звучал также тихо. Будто бы каждый из нас поддерживал слабый огонёк. Но это было не так. Мы не боялись погасить его. Ведь он уже пылал с огромной силой, а мы на его фоне казались слишком незначительными. И просто повиновались задуманному течению. — Испытывала... думаю, когда-то так точно было. Сейчас... Нет, давай не будем сейчас о таких сложных вещах. Давай лучше продолжим то, чем мы не смогли заняться в машине. Ведь ты не оттолкнёшь меня в этот раз? — она мигом меня "оседлала".       Я хотел что-либо сказать, но её губы прервали все мыслительные процессы. Но в этот момент я ни о чём не жалел. Эти чувства, эти ощущения и прикосновения были мучительно знакомы, они причиняли боль, но в то же самое время, это было и утешение, и наслаждение. Оку искала их также яростно, как и я сам. Потому мы больше не говорили, мы больше не думали. Мы просто поддались практически звериной страсти. И больше в этом мире ничего для нас не существовало. Неконтролируемый, необратимый процесс, решение которое могло изменить столь многое для каждого из нас. Ведь ни один из нас по жизни не был склонен действовать сумбурно и необдуманно. Каждый знал, чего он хочет от ситуации в будущем. Но сейчас мы не задумывались об этом. Мы просто пожирали друг друга. И это всё, что нам требовалось.       Спустя какое-то время мы так и застыли без движения. В той же самой позе, в которой были с самого начала. Она поглаживала мои волосы. — Ах, как же ты много... — её голос звучал без укоризны, очень игриво. — Прости! Я не хотел... — мой же звучал с ноткой вины. Ведь и правда. Так поступать безответственно. Деньги у нас есть, и мы уже не так молоды, но всё же... — Всё хорошо, — она рассмеялась, словно прочитав весь этот ворох невысказанных мыслей, и придерживаясь, встала и неспешным шагом ушла из комнаты. Не дождавшись её возвращения, я погрузился в сон.       Сон был удивительно спокойный и без сновидений. Я уже давно не спал настолько хорошо. Просто закрыть глаза, а затем проснуться. Без всяких мелочей. Проснулся я от того, что работала газовая плита и что-то на ней шумело. То ли сковорода, то ли кастрюля. Может, всё вместе. В любом случае, я уже давно не слышал таких звуков у себя дома. Все мои обеды зачастую были на работе в местном кафе, а с утра или вечером я ел либо фрукты, либо что-нибудь быстрое. Никогда не любил заморачиваться над едой. Когда-то хотел научиться, но так ничего и не освоил из того, что хотелось. Видимо, не так уж и хотелось.       К шуму то и дело прибавлялись звуки шагов, хруст пакетов и стуки тарелок. Я наконец-таки осознал, что этим утром... Хотя беглый взгляд на часы, показал половину третьего, значит, уже явно не утро. Значит, этим днём я дома не один. И тут запоздало и очень медленно мозг начал припоминать события прошлой ночи. Это меня несколько шокировало. Будто бы всё это происходило не со мной. Слишком нереально. Фантастично. Но всё же правда. Внезапно в дверном проёме показалось лицо Ульяны. — Доброе утро! Ну ты и соня! Я уже в магазин успела сходить. — Доброе... Да и не утро уже. И ты вообще спала? — судя по севшему голосу, я понял, что до полного пробуждения мне ещё очень далеко. — Извини, мой график сна сбился уже очень давно за время работы в нашей круглосуточной лаборатории. Да ты и сам видел. Там кипит жизнь в любое время дня и ночи. Понятия "сон вовремя" или вообще "рабочий день" и так далее там попросту не существует. Я ведь рассказывала, — она говорила со мной так, словно мы уже пару месяцев живём вместе, а я так и не понял этого. Да, пожалуй. Теперь я уже точно обратил внимание на браслет, который красовался на правом запястье. — Обед уже почти готов. И хватит уже лежать. Восемь часов прошло. Пора начинать новый день! — она подошла ко мне и поцеловала. — Или ты хочешь, чтобы я разбудила тебя иначе? Лишь в эту секунду я понял, что было не так. На ней была надета лишь одна моя рубашка, волосы аккуратно собраны в хвост. И больше ничего. Немыслимо! Мало того, что я думал, что так бывает только в кино или ещё где, так ещё...       Она улыбнулась, видимо ощутив, как я напрягся снизу. — Не переживай. Девушкам на самом деле так нравится.       У неё было удивительно стройное тело для той, кто проводит время сидя на пятой точке в лаборатории. Впрочем, так было всегда, даже в университетские годы. Я вспомнил, что также этому удивился и в первый раз. Видимо, повезло от природы. Ум и красота в одном. Действительно ядерное сочетание.       Я не торопясь вылез из постели, точнее она мне помогла подняться. Затем также неспешно умылся, привёл себя в порядок. Она приготовила что-то необычное. Это вроде был как рис, но он был желтоватого цвета, видимо с яйцами, овощами или ещё чем-то. — Жареный рис — Оку вновь продемонстрировала умение читать мои мысли. — Приятного аппетита. — А, приятного. И спасибо. В этой квартире давно не было такого шикарного обеда, — я неловко замялся, выбирая слова, потому что происходящее всё ещё казалось мне слишком сюрреалистичным. — Ладно тебе, "шикарный". Но спасибо за комплимент, — она так непринуждённо улыбалась. Словно приготовить такое непростое блюдо сонному дураку вроде меня было для неё величайшим счастьем всего мира. Я что-то не понимал, но думал, что и не должен был понимать. Нужно было просто порадоваться и уплетать лакомство за обе щеки.       Съев около половины, я понял, что не заметил, что на самом деле блюдо оказалось очень вкусным. Что-то казалось в нём очень вкусным. И тут меня осенило. — Не может быть... Мы ведь его заказывали, когда на той вечеринке впервые познакомились! И как ты такое запомнила?! — я был искренне удивлён.       Оку улыбнулась ещё шире. — Ты не так уж и безнадёжен, как кажется на первый взгляд.       Она продолжала наблюдать за тем, как я ем рис. Её порция была намного меньше, и она едва к ней не притронулась. Она просто смотрела на меня. И улыбалась. — Ты слишком непредсказуема, Ульяна. Честно. Ты всегда была такой. Тихая и скромная, но в какой-то момент огненная и яростная. А сейчас наоборот. До этого я думал, что годы испортили тебя. Но скромность и эти тихие черты всё также присутствуют. И да. Спасибо. Очень вкусно, — я тоже улыбался и сомнения прошлой ночи меня покинули. Мне хотелось поговорить о её намерении и о том, что нам может быть очень сложно вместе, но передумал. Всё решилось само по себе. — И тебе спасибо. Но ты всё-таки кое в чём не прав. Годы действительно меня испортили. И я действительно изменилась. Но с тобой мне хочется хотя бы немного побыть той самой девочкой, которой я была раньше. Ведь ты точно такой же мальчик. С тобой я чувствую себя намного моложе. Как в те времена, когда небо казалось в разы выше, трава зеленей, а люди добрее. Но во всём я ошиблась тогда, — голос её был очень весёлым. Но слова она говорила печальные.       Она взяла мою пустую тарелку и пошла с ней к раковине, совершенно позабыв про свою порцию. Когда она включила воду, чтобы вымыть тарелку, я обнял её сзади, и моя рука моментально оказалась "на мягком месте" спереди. Она легонько охнула. — Похоже, не я одна веду себя так, словно уже сто лет здесь живу. — А ты думала, что я тебя так просто отпущу? Но сначала поешь, — я аккуратно надавил на самое чувствительное место, и она обмякла на моих руках, наши сердца стали биться быстрее. — Ну хватит уже, — она очень мило покраснела.       И затем весь остаток воскресенья до самого выхода на работу мы не смыкали глаз, предаваясь любовным утехам. Конечно, это сказалось на моём рабочем процессе, но почему-то я был по-настоящему счастлив. Никогда в моей жизни не происходило ничего более прекрасного. Всю следующую неделю мы встречались после работы. Мы ходили по ресторанам, театрам, просто покупали всякие безделушки и по-человечески радовались всему, что происходило. Мы наслаждались компанией друг друга, восполняя всё то, что было утрачено много лет назад. Я осознал за эту неделю, что она была также одинока, но одно меня волновало. Мы совсем не думали о "защите", таблеток она тоже никаких не пила. Я не хотел задавать этот вопрос. Она обещала всё рассказать самостоятельно, потому я терпеливо ждал этого момента. Так наступила очередная суббота, и она пригласила меня в музей атомной энергетики. Я даже не знал, что в нашем городе такой был. Но она выглядела очень увлечённой и то и дело рассказывала какие-то факты. Забавно было видеть, как она внезапно начинала ругать тот или иной стенд на факт того, что "опять все факты переврали". Я совершенно позабыл обо всём. О том, что меня мучили какие-то проблемы. Кошмары и вообще о странной девочке и о чём-либо. Теперь всё это казалось очень далёким, и я надеялся, что Рэйна не позвонит. И вообще забудет о моём существовании.       Мы с Оку сидели на лавочке парка рядом с квартирой, время было вечернее, но погода была достаточно тёплой, да и темнело уже куда позднее. Она держала меня за руку очень крепко. — Сегодня был прекрасный день, — сказала она. — Спасибо тебе за эту неделю, я прожила её словно в сказочном сне. Даже Екатерина хмурилась больше обычного, глядя на меня. Думаю, что это была самая лучшая неделя во всей моей жизни. — Не преувеличивай, уверен, что были хорошие дни, но даже если вдруг так получится, что и не было, то будут дни ещё лучше, а потом ещё, — я снова говорил так, словно в моих руках была власть всего мира. Но я влюбился. Снова влюбился. И мне хотелось, чтобы хотя бы судьба этой девушки смогла повернуть в лучшую сторону моими стараниями. — Ты, как всегда слишком честный. Слишком настоящий. Могу ли я принимать всегда твою доброту? Но такого тепла нет, наверно, даже в сердце ядерного взрыва. Там лишь жар, сжигающий всё на своём пути. Я такая. Всегда горю слишком ярко. И со мной рядом всё горит. Но не ты. Ты можешь выдерживать это. Можешь искренне и честно принимать. И возвращать в ответ тепло. Ведь Солнце — звезда ядерных взрывов, но мы живём, потому что оно есть. Вот и ты такой же. Не оставляешь после себя пепел и дым. А даёшь жизнь и свет, — её голос казался очень родным, но почему-то очень далёким. Будто бы она говорила это не мне, даже не себе, а кому-то ещё. — Ты преувеличиваешь, Оку. Солнце от нас безмерно далеко. Будь мы хоть чуть-чуть ближе, как сгорели бы. Я не настолько далеко. Я очень близко. По крайней мере сейчас. И ты пока ещё не сгорела. Далеко мне до такого. Я хочу быть просто человеком. Планетой вместе с тобой в одной звёздной системе, — сказав это я усмехнулся при мысли о том, что в следующий раз стоит посетить планетарий, но эта усмешка не вышла за пределы моего разума. Я понимал, что Ульяне сейчас точно не до всяких глупых шуток. — Вовсе нет. Ты доброе солнышко. Которое может подпустить к себе. И даже когда мы были далеко, всегда согревал. Наверно, ты не вспомнишь сейчас, сколько всего мы делали вместе. Ведь мы тогда много общались, помнишь? Я думала, что после выпуска что-то может получиться, строила планы. Но ты исчез. Притом исчез посреди выпускного курса. Будто бы тебя и не было. В деканате и отделе кадров сказали, что ты срочно перевёлся в филиал, а остальная информация будто бы канула в лету. Вообще ничего. Ты даже не представляешь, что мне потом пришлось пережить. Что случилось тогда? — глухой отзвук боли и укора был в конце. Мне хотелось её как-то утешить. Но я с ужасом понимал, что не помню совершенно ничего. — Прости, я ничего не помню. Для меня в памяти я даже не переводился никуда. Я думал всё это время, что я закончил учиться вместе со всеми. Для меня никакого перевода не существовало, — я сказал правду. Понимал, что возможно лучше соврать, что-то придумать. Но я хотел быть с ней честным.       Оку молчала. Она продолжала трепетно прижиматься ко мне, но молчала. Не проронила и слезинки. Просто обнимала меня. И в этот момент внезапно зазвонил телефон. Проклятый телефон, про который я забыл вместе со всеми проблемами. Ульяна отпустила меня. Я понял, что должен был ответить. И на дисплее светилось имя: "Рэйна".       Едва я нажал на кнопку ответа, как услышал её взволнованный голос: — Скорее езжайте ко мне! Плевать на время, тянуть до завтра никак нельзя. Даже эта потраченная неделя чудом прошла для вас и меня бесследно. Самое главное, все вещи, которые сейчас при вас и на вас — в том же виде! Чем скорее, тем лучше! Жду вас! — и сбросила вызов.       Поймав на себе взволнованный взгляд Ульяны, я пояснил ей ситуацию вкратце, напомнив о старой проблеме и о том, кто такая девушка Рэйна. Конечно же, я ничего не рассказал ей о таинственном голубом море и о "ритуалах". Я всё ещё боялся, что она не поймёт меня правильно.       Оку кивнула в ответ: — Мне кажется, что всё-таки ты что-то от меня скрываешь. Но иди сейчас туда. Я понимаю, что это не глупости или ещё что-то, и это на самом деле важно. В конце концов странности твоего телефона меня саму "донимали" не один вечер. Но потом обязательно всё расскажи.       На душе стало легче, и я передал ей свой ключ. До этого мы всегда были вместе, и у нас не было времени думать о том, чтобы сделать запасной. — Тогда жди меня дома. Я скоро вернусь, — с этими словами я побежал к стоянке.