Акция

Самолет приземлился в начинающихся сумерках. Здесь только что прошел дождь, но было тепло и влажно, как в парилке. Такси гостеприимно распахнуло дверцы перед уставшим путником с небольшой поклажей. А потом еще почти час машина скользила по блестящему от воды шоссе в сторону моря. К зданию с лепниной, построенному в середине прошлого века, косящему под античность, меня привезли уже ближе к вечеру. Пройдя по влажной дорожке, стараясь не задеть кусты пропитанные дождем, я попал в роскошный ярко освещенный вестибюль. Даже прищурился от перепадов: с сумеречной улицы — в зеркально-стеклянный холл. Молоденький омежка на ресепшене счастливо лыбился, и я заподозрил, что он принял меня за какую-то звезду эстрады. — Виктор Ганич? Здравствуйте, — работник санатория, у которого на бейджике было написано «Феликс», проверил мою бронь и теперь чуть ли не выпрыгивал из-за стойки. — Вы как раз вовремя! Через час ужин, потом у нас выступают аниматоры. Если интересуетесь, то в кинозале будет кинопоказ ретро-фильмов, но можете посетить и бар с караоке. Так же к вашим услугам мы предлагаем круглосуточный бильярд, спортзал с тренажерами. Теннисный корт и открытый бассейн в это время года закрыты, но внутренний бассейн с сауной вы всегда можете посетить в дневные часы работы. Феликс тараторил не переставая, не переводя дыхания. Я даже заслушался. Но меня не покидало какое-то чувство подвоха, какой-то неправильности. Потом проводили в номер, расположенный на третьем этаже и оставили одного распаковывать вещи. Комнатка небольшая, но есть все что нужно: большая двуспальная кровать с мягким покрывалом; плазма на стене; гардероб с зеркалом, комод и два кресла рядом с ажурным журнальным столиком, что больше всего мне понравилось. Даже мини-кухня была припрятана в углу рядом с дверью в ванную. Тяжелые шторы закрывали огромное окно. Я отодвинул портьеру и вышел на открытый балкон. Здесь, наверное, будет здорово пить кофе по утрам, сидя в кресле и закинув ноги на резную решетку. Окна выходили в парк, за ним поблескивала гладь моря. Дорожки освещались фонарями, которые с трудом пробивались сквозь крону деревьев. А где-то уже вовсю орудует промозглая непогода, вспомнил я про дом. А здесь, как в другой стране. Ага. В другой. Жаркой. Тропической. Где нет нужды ни в теплой обуви, ни в толстых куртках, ни в шипованных колесах. Где ешь то, что растет на ближайшем дереве, а рыбу ловишь в море и тут же на песке жаришь. И начал Виктор Ганич себя жалеть и сам себе скулить. Фу, как не стыдно, Вик. Соберись, тряпка. Иди на ужин, поешь, и все станет лучше, веселей. Но веселей не стало. На ужине все встало на свои места. Все стало понятно. И почему так радовался омега при моей регистрации, и почему пустые коридоры в санатории, и почему немногочисленные посетители оглядывались мне вслед. В просторной столовой столиков было занято в лучшем случае половина. На остальных красовались и ослепляли накрахмаленные скатерти. Основной контингент — омеги-пенсионеры. Если глаз и цеплялся за какого-нибудь альфу, то он был настолько стар, что ел какую-то перетертую субстанцию, смачно капающую с ложки в тарелку. А если в поле зрения попадался яркий персонаж, то им чаще всего оказывался молодящийся подштукатуренный омега, который стрелял в мою сторону глазками и манерно надувал густо накрашенные губы. Куда я попал?! Неужели все из-за того, что в это время года здесь НЕ СЕЗОН? Это не то, что у нас дома, где все время «не сезон». Здесь это означает зеленую тоску, беспросветную унылость и ленивое безделье. Вот спасибо тебе, Александр Ланец! Ты тот еще зас«Ланец»! Приеду, устрою тебе профилакторий с санаторием вприкуску. Гаденыш! Подарочек ему приспичило передать какому-то левому омеге! А ты дядюшка отдувайся! Я не выдержал и сразу набрал телефон племянника, когда спрятался в своем номере от влажных и манящих взглядов голодных до внимания омег. — Вот спасибо! Вот удружил! — рявкнул я в трубку. — Ты меня в какую дыру загнал, паскудник?! — В смысле? Он еще и дураком прикидывается? — Ты давно в календарь смотрел? Сейчас здесь сезон дождей и сплина. Здесь кроме пенсов и орденоносцев на полкилометра никого нет! Ты-то, умник, был здесь в сезон. Тогда было тепло, народу тьма, море прогретое. — Ой! — Что мне твое «ой!» Куда мне твое «ой!» засунуть? Ты и, правда, влюбился, раз мозг перестал работать в обычном режиме. Или ты меня сюда заслал с целью пошпионить за одним приглянувшимся омежкой? Ал, признавайся! — Нет. Столько дел я на тебя возлагать не собирался. А ты его еще не видел? В тренажерку не ходил? — Да я теперь даже не знаю, как из номера выйти, чтобы меня похотливыми глазками не раздели и шаловливыми ручонками не облапали. — Какой ты кокетка, ей богу! — начал стебаться Ал. — Тебе не повредит небольшой курортный романчик. Завтра с утра приглядишься, может кого интересного и увидишь. Персонал здесь хороший, молодых много. Только моего не трогай! — Да иди ты знаешь куда!! — Знаю. Но, Вик, не заводись. Как говорят — утро вечера мудренее. Не сгущай краски. Все будет хорошо. Я постарался немного успокоиться и даже перестал огрызаться. Мы еще поговорили о работе, об общих знакомых, здоровье моего брата, и отключились. Ладно. Может Ал и прав. Вероятно, я накрутил себя после встречи с Кристианом и его супер-пупер Истинным, и теперь все остальные кажутся мне пресными и серыми. Завтра сориентируюсь. * * * Утро разбудило пением птиц в парке. С трудом разлепив один глаз, оглядел комнату. Сквозь плотные шторы просачивался неяркий свет, но по ощущениям показалось, что еще довольно рано. Это ж сколько времени-то? Пришлось тянуться за телефоном, но Nokia имеет очень строптивый и тяжелый характер. Я еще не привык к его размерам и весу, поэтому он выскользнул из ослабленных пальцев и грохнулся на пол. Чертыхаясь, полез под кровать вылавливать технику. Телефон не стал подводить своих предшественников — развалился на три части, но в отличие от них после сборки работал, как и прежде. Экран показывал половину седьмого. Здорово у меня отпуск начинается. Можно было бы еще как минимум час спать. Но после всех этих утренних телодвижений залезать обратно под одеяло смысла нет. У меня всегда так. Глаза раскрылись, кровь по венам побежала, мозг проснулся. Ладно. Все равно с утра к физиотерапевту идти. Не торопясь привел себя в относительный порядок, вскипятил чайник, смотря новости по телевизору, и вышел на балкон, прихватив чашку. Солнце уже стало пригревать — во влажный прохладный воздух изредка просачивался теплый ветерок. Птицы сменили тональность. Если еще час назад они перекрикивали друг друга, радуясь новому дню и хвастаясь голосовыми связками, то сейчас немного притихли, наверное, занялись своими птичьими делами. Кусочек моря радовал взгляд, контрастируя с ярко-сочной зеленью деревьев, в которой пробивалась желтизна. Красота! Неожиданный резкий звук и приглушенная ругань перечеркнули утреннюю нирвану. Я повернулся на приближающийся звук. Сквозь дебри парка кто-то ломился. Примерно прикинув местонахождение шоссе и автобусной остановки, сообразил, что кому-то лень пройти по тропинке лишних две минуты до центральных ворот, и этот некто решил таким образом сократить себе путь. Из небольшого просвета между кустами показалась невысокая фигура. Коротышка оттирал ногу о высокую траву, словно вляпался в какую-то гадость, и отряхивал с темных волнистых волос листочки. Высокие ботинки, джинсы, кожаная куртка. Ничего примечательного, прошел бы мимо и не заметил. Только невероятной расцветки шарф привлекал внимание и, возможно, выделял его из общей серой толпы. Да еще еле слышная брань, явно матерного происхождения. Я отхлебнул из чашки и продолжил наблюдать за неожиданным персонажем. Омега еще немного пошаркал ногой по траве, вывернул стопу, скептически изучил ее на предмет посторонней прилипшей грязи и, прихрамывая, уверенно направился к зданию. Подойдя к неприметному подъезду, находящемуся почти под моим балконом, повернулся в сторону моря и застыл, любуясь открывшейся картиной. Даже отсюда видно, как омега глубоко вдыхает воздух. Его грудь вздымалась при вдохе, он приподнял лицо, подставляясь по лучи солнца, как бы наслаждаясь ароматом осени. В руке потеребил листочек, растер его между пальцами, поднес к лицу. Мне в какой-то момент даже завидно стало. Вот стоит человек, наслаждается моментом всеми доступными способами. Потом этот лесной проходимец на ощупь нашел дверную ручку, не спеша потянул ее и зашел внутрь здания. Интересно, он из медицинского или обслуживающего персонала, а может к знакомым пришел? Или вообще постоялец, возвращающийся после ночных приключений? И часто он «огородами» в санаторий пробирается? Об этом я раздумывал, когда после завтрака пришел к кабинету физиотерапевта по фамилии Шимкус, который должен был назначить мне процедурки согласно «купленным билетам». — Какое счастье, что вы к нам приехали! — врач оказался высоким альфой с мощными плечами. Стильная прическа, холеное лицо и лучезарная улыбка, демонстрирующая отличную работу дантиста. Мощная квадратная челюсть с ямочкой на подбородке, которую можно спутать с пупком, все время двигалась, вываливая на меня поток непрекращающегося позитива. — А в чем дело? Он протянул руку для приветствия и стал ее трясти. Да с такой силой, что мне пришлось напрячь кисть, чтобы ее не оторвали в порыве необъяснимой радости. — Виктор, можно я буду вас так называть? Вы не представляете, как здесь сейчас глухо в плане адекватного общения! — воскликнул альфа. — А что с ним? — Не сезон! Сейчас в санатории основной контингент — это престарелые омеги, которым путевки родственники оплатили. Молодые и энергичные сюда приедут в лучшем случае через два месяца, а мне так не хватает темпераментных и активных подопечных. Вы бы только знали! Ни поговорить, ни посмеяться, ни сходить куда-нибудь. Ти-ши-на. Я присмотрелся к Шимкус. Он ненамного, но все же старше меня, так что «престарелые омеги» — не такой уж плохой вариант для него. Альфа производил приятное впечатление, единственное что меня в нем напрягало, так это его неприкрытое желание понравиться. И что-то подсказывало мне, что так он ведет себя со всеми. Ему просто физически было необходимо нравиться всем и каждому! Вот он — стопроцентный альфа. Энергичный, с задорным блеском в глазах. Речь уверенная. Решительность из него так и прет. Таким же был и мой племянник до недавнего времени. Не то что я. Возможно, мне нужно было родиться бетой, который все время сомневается, все по нескольку раз перепроверяет. Но если в чем-то уверен, то переспорить меня очень сложно, гибкости не хватает. И навязывать свое общество посторонним людям для меня вообще проблема. А тут кто-то сам зазывает и невероятно счастлив этому факту. — Я здесь недавно, — все еще рассказывал врач. — Только месяц отработал, но уже готов волком выть от тоски и однообразия. Все одно и то же, одни и те же: пациенты, болячки, назначения, меню. «День сурка», не иначе. Я мысленно скривился. Это что же он такое мне предлагает? Чтобы я его развлекал на досуге? Это он не по адресу. Я сам себе бываю скучен. — Давайте я вам все назначения на утро сделаю, чтобы во второй половине дня можно было куда-нибудь выйти, развлечься. А давай на «ты»? Что мы мучиться-то будем. — Без проблем, — немного притормаживая от такого напора, согласился я. — Вот смотри. Здесь все, что только можно выжать из нашей здравницы. Почистим тебя изнутри и снаружи, будешь новенький, красивенький, — Шимкус тарахтел без передышки. — Я тут тебе ЛФК назначил, но если не понравится, то можно с инструктором договориться, он подскажет, как лучше. И иглоукалывания сегодня нет — мастер только завтра к работе приступает. Вот тут еще «капсула» и процедуры, массаж. Тебе понравится. Я посмотрел на свое расписание. Насыщено. — Мне здесь при санатории комнату выделили, квартиру еще не купил. Так что — милости просим! Заходи вечером в любой день! Пришлось пообещать, что непременно зайду, когда с расписанием разберусь. Поблагодарив терапевта, пошел в процедурный. Что там у меня в «меню»? Я скептически отношусь ко всем этим припаркам с медицинскими пропитками, но все равно чем-то ведь нужно себя занять? Хотя самое смешное и нелепое, что можно было придумать — это ЛФК. Три омеги пенсионеры-весельчаки, альфа со страшным сколиозом и я ждали нашего инструктора в небольшом спортивном зале. Я с тоской поглядывал в угол, где стояли тренажеры и гантели с утяжелителями. — Доброе утро. Простите за голос. Никак выздороветь не могу. Молоденький омега гнусаво поздоровался с нами и включил музыку. — Начнем с разминки. Он повернулся, и я застыл, пытаясь рассмотреть его получше. — Вы новенький? — инструктор вежливо улыбался, проглядывая мою карточку. — Да. Сегодня первый день. Омега скользнул по мне взглядом, опять улыбнулся, демонстрируя ямочки на щеках, и предложил: — Меня зовут Дэнис. Вам, наверное, скучно здесь будет, нагрузка слабая. У меня с утра йога, вот там можно пропотеть по-взрослому. Если хотите — приходите. «Он симпатичный, — рассуждал я, — Невысокий, складный. Густые волосы цвета пшеницы почти до плеч, пухлые губы и светло-голубые глаза. Миленький, но ничего более. Что в нем Ал нашел?» Отзанимавшись, с трудом сдерживая желание посмеяться над движениями «пяточка-носочек, раз-два-три», пошел на «капсулу». Эту ерунду я еще ни разу не делал. Кристиану бы понравилось. Прежнему Кристиану. Нынешнего больше интересует, что съел на завтрак его старший отпрыск. — Здравствуйте, — пропел медовым голосом бета, сидящий в кабинете. Он, по всей видимости, и должен контролировать мое погружение в этот ацкий агрегат. — У меня сегодня прямо нашествие таких прекрасных посетителей. Рядом с ним стоял Шимкус. Опираясь на стол, нависая над сидящим бетой. У обоих подозрительно блестели глаза, и еле сдерживаемые улыбки скользили на губах. Мое появление было явно не вовремя. — Гм, я могу и попозже зайти, — предложил я. — Нет. Ну что вы, — начал отнекиваться бета. Он поспешно поднялся и проскользнул мимо терапевта, «случайно» задевая его бедром. Протянул мне руку для знакомства. — Зовите меня просто Эд. Проходите, раздевайтесь. Совсем, — добавил он с нажимом. — Полотенце рядом. Только проконтролируйте, чтобы дверь была закрыта. Эд был средних лет, с узеньким личиком, жеманно поджатыми губками и таким сухощавым, что пара лишних килограммов ему пришлись бы очень кстати. — Я уже ухожу, — многозначительно хмыкнул Шимкус и пошел за мной к выходу. По активной жестикуляции я понял, что врач пытается мне сообщить — «этого он застолбил». «Без проблем, забирай», — показал я ему распальцовкой. — Ну как здесь тебе? Нравится? — спросил он в маленьком предбаннике. Одна дверь выходила в общий коридор, а другая — в процедурную. — Пока не разобрался. Но все вроде бы нормально, — я начал стягивать с себя спортивную кофту, и взялся за ручку двери, намекая, что пора бы ему покинуть помещение. — Давай, наслаждайся. Я подергал замок, похоже, заело. Нажал посильнее, и неожиданно дверь со всего размаху распахнулась. — Ой! — послышался хриплый возглас со стороны коридора. Мы с Шимкус озабоченно выглянули наружу. На полу сидел омега и зажимал нос рукой. Темное взлохмаченное каре, яростные карие глаза, белый халат с бейджиком, в руках яркой расцветки шарф. Без сомнения это тот самый лесной проходимец, который с утра у меня под окнами грязь месил. — Ашишуэли! — возмущенно прогнусавил он. Из-под зажатой руки показалась струйка крови.