fatum intended

Анна Седакова - Самый лучший

Хосок ослепительно улыбается младшему брату, машет ладонью и ловит прощальную улыбку в ответ. Намджун уезжает учится за границу на год. Хосок ждет когда поезд трогается с места, отворачивается и уходит, наклонив голову. Он идет совершенно в противоположную сторону от дома - там все еще стоит вязкий запах вчерашнего дня. Парень стоит на перекрестке всего несколько мгновений, думает. Затем сворачивает направо и замедляет шаг, совсем останавливаясь в нескольких метрах от булочной, откуда вкусно пахнет выпечкой. А потом окружающий мир как в ускоренной съемке сливает в одно все движения, звуки становятся неразборчивыми. Солнце всего за несколько секунд прячется за горизонтом. Или это Хосок тормозит. Он наблюдает за этой скоростной сменой, словно находится совершенно не там, и неосознанно, незадумываясь, притрагивается пальцами к метке на шее. Лучше бы не было вчера. Вчера, которое перечеркнуло все к ебеням. Стёрло все границы и смыло в трубу их нормальные отношения. Хосок открывает дверь дома ещё с порога оповещая всех громким "Я дома". Когда ответа не следует, парень лишь хмыкает, но в дом заходит, бросая рюкзак возле ботинок. В доме, в принципе, как и всегда, пахнет морской свежестью и мандаринами. Эти казалось бы не совместимые запахи создают сказочное настроение, потому что путаешься - зима сейчас или лето. Хосок улыбается, вспоминая о родителях. Он заходит на кухню и как раз открывает дверцу холодильника, когда возле входной двери раздается звон ключей и приглушенное "Да погоди минутку" незнакомым, но уже противным голосом. Хосоку в нос ударяет резкий, не очень приятный запах течного омеги, когда дверь все-таки открывается. И еще один, определение которому Хосок не может подобрать вот уже лет двадцать, наверное, - Намджун пахнет всем тем, что любил Хосок во все свои периоды взросления. Кажется, кто-то очень долго и туго соображает, потому Хосок и не успевает спрятаться хотя бы в своей комнате, когда эти двое вваливаются в дом. Хосоку хватает всего мимолетного взгляда в глаза, чтобы потерять контроль над своим сердцем. Застывают все, переглядываясь между собой. Хосок соображает, что плохо, когда запах Намджуна становится в разы гуще, тягучее и обволакивает с макушки до пяток. Хосок тонет и нихрена не впервые это. Резко отрезвляет холодное Намджуново "Убирайся". Действительно отрезвляет потому как Хосок встряхивает головой, ловит реальность и улыбается, говорит "Извини, уже ухожу" и ступает пару шагов к выходу. Но замирает и вообще теряется, когда Намджун поворачивает голову к смазливому омеге и повторяет свое холодное "Убирайся". - Что? - причем в один голос переспрашивают и Хосок и тот парень. - Нет, постой, Намджун, я все равно собирался уходить, так что... - Проблемы со слухом? - Намджун до сих пор смотрит на пришедшего с ним омегу и Хосоку хочется вернутся обратно в отель. Хосок чувствует себя втройне неловко, когда за тем омегой закрывается дверь. Вообще у них с Намджуном охеренные братские отношения в нормальные дни. Но только не сейчас, когда Хосок нажрался подавителей запаха и припхался домой, потому что номер отеля подзаебал за неделю. И не сейчас, когда Намджун в том самом состоянии - его зрачки почти полностью поглотили радужку, ноздри широко раздуваются, улавливая все еще заметный Хосоков аромат. Именно в такое время их ненормально и как-то по-больному тянет магнитом друг к другу. Поэтому негласное правило не пересекаться в такие дни не нарушалось ни разу еще, до этого. Хосок осторожно выдыхает, боясь сделать резкое движение. У Намджуна это последний день и Хосок очень надеется на благоразумие альфы. - Я пойду, - растягивая губы в улыбке, говорит Хосок и обходит Намджуна стороной. - Я уезжаю завтра, - бросает Намджун ему вслед и пристально следит за изменениями на лице Хосока. - Знаю, - и это чистая правда. Хосок действительно знает, поэтому и пришел именно сегодня. Если уж совсем честно, то именно из-за Намджуна. Они стоят друг напротив друга, и Хосока гнет нечеловечески от сильного Намджунова запаха. А еще глаза, в которых сейчас только Хосоково отражение и неконтролируемое желание. Хосок пытается уйти как можно быстрее. И пока вообще еще можно. Он ступает шаг назад, но как-то упускает мгновение и теряет шансы на спасение. Вероятность выбраться живым составляет ноль целых ноль десятых процента - они оба это понимают. У Хосока дальше провалы в памяти и жгучее ощущение горячих пальцев по своим плечам, и Намджунов запах под своей кожей. Он смотрит на закат солнца и совершенно не знает как теперь существовать в этом мире. Вот бы в какой-нибудь другой, чтобы без Намджуна. Пожалуйста. Хосок убирает пальцы от метки, с которой он тоже не знает что теперь делать, и опускает глаза. Глупо отрицать, что чувство принадлежности, хоть и такое неправильное и призрачное заполняет Хосока до отказа. Он шумно выдыхает, поднимает голову к небу и закрывает глаза. Его огненно-рыжие волосы развевает ветер, перебирает пряди пальцами и опускается к шее, где у Хосока метка от Намджуна. Хосоку чудится, будто ветер обретает силуэт и теплоту в ладонях. Ему отчаянно хочется, чтобы волосы у силуэта ветра были светлые, ямочки на щеках. Хосока бьет крупной дрожью, когда нереальный силуэт мажет пальцами по затылку и едва ощутимо прикасается к метке. Хосок позволяет реальности смыватся с каждым выдохом, и когда он чувствует как придуманный силуэт становится ближе, желание обернуться берет над ним верх. Он порывается даже. Не может. Намджун не позволяет, удерживая теплыми ладонями.